Happy Birthday Frank

Я улыбнулся и помахал им рукой, просто стараясь казаться вежливым, мне не хотелось, чтобы они подходили. Вообще-то, я люблю наших фанов, и рад каждой встречи с ними, но сейчас я немного напрягся их появлению.

Обычно я не сужу людей по внешнему виду, но от образов этих подружек, мне стало немного неловко. Обе были экстремально худые, одна - в юбке, чуть прикрывающей задницу, и в маленьком топе с порванным краем, вторая – в коротких джинсовых шортах и полупрозрачной рубашке, через которую отчетливо просматривался пирсинг в пупке. Вдобавок, подружки явно переборщили с макияжем. Я совсем не против экстремального мэйка как средства выражения на сцене, но в обычной жизни он смотрится неуместно.

Я не понимаю, почему некоторые люди считают привлекательным расхаживание в полуобнаженном виде. Эти молодые девушки выглядят как шлюхи, и, похоже, этот факт их абсолютно не беспокоит. Я бы не хотел, чтобы человек, которого я люблю, выглядел так, как будто перетрахался с половиной города.

Я считаю, когда ты занимаешься сексом с человеком, то отдаешь ему частичку своей души. Каждая близость меняет тебя. По крайней мере, меня точно. И я не хочу видеть рядом человека, с растраченной на других душой. Ничего, кроме разочарования, это не принесет.

Я оторвался от своих мыслей, когда, руша все мои надежды, девушки направились в мою сторону. Джерард заметил их, только когда они подошли ближе.

Он только поднял одну из своих бровей идеальной формы и бросил на меня вопросительный взгляд.

Я пожал плечами.

Джерард надел свои охрененно стильные очки, закрывающие пол лица. Он надеялся, что его не узнают.

Девушки были уже рядом со мной.

- Эй… не угостишь сигареткой? – они одарили меня улыбочкой.

- М… Извини, больше нет.

- Ну, ладно. А как тебя зовут? – спросила одна из подружек, пока другая не могла остановиться хихикать.

Вот тут я понял три вещи. Во-первых, они не были нашими фанатками и вообще не знали кто мы такие. В противном случае, они бы уже крутились вокруг Джерарда. Не знаю, почему я подумал сначала, что это фаны. Наверное, это все мое тщеславие. Боже, не все же вокруг являются нашими поклонниками! Во-вторых, они… флиртуют со мной? Неожиданно. В-третьих, Джерард, кажется… злится. Меня это не удивляет, хотя бы потому что его настроение меняется несколько раз за день. Может быть, он ревнует? Потому что они флиртуют со мной, а не с ним. Джерард привык к другому обращению. А может у меня просто воображение разыгралось, я не знаю. Я взглянул на него еще раз – никакой ревности. Значит, точно воображение. Очень жаль.

- Фрэнк… а вас как зовут?

- Я – Аманда. А это – Кэти. А что в этом здоровом автобусе? Вы типа гастролируете группой?

Я могу поклясться, что видел, как Джерард ели заметно усмехнулся. Он был удивлен. Хотя он тут же потерял к ним всякий интерес и сосредоточился на своей сигарете. Черт.

- О… ну… да.

- Что за группа? Может мы вас слышали?

- Эм… - я не был уверен, что должен говорить, – My Chemical Romance, - я невнятно пробормотал. Они так громко одновременно завизжали, что я вздрогнул от неожиданности.

- Так вы из группы, которая пела эту песню о подростках, правда?

- Ага, - сейчас я не испытывал желания объяснять о чем в действительности наша музыка, даже если от этого в их жизни появится смысл.

- О, мой Бог! – они говорили в унисон. Смех стал каким-то маниакальным.

- Эй, Фрэнк, мне нужно позвонить Элайзе, - Джерард тихо проговорил, когда проходил мимо меня по направлению в автобус. - Веселись со своими поклонницами.

Девушки еще больше рассмеялись, после этой фразы, хотя мне она смешной ничуть не показалась. Он, черт возьми, прекрасно знает, что меня никогда не вдохновляла идея «веселья с поклонниками». У меня челюсть отвисла.

- Элайза? – отвращение едва коснулось моего лица.

- Да, мы хотели где-нибудь зависнуть после сегодняшнего шоу.

Не могу в это поверить.

- Я думал, ты сказал… - я начал, но он прервал меня.

- Я буду общаться с кем я хочу, Фрэнк.

Он зашел в автобус. «Пожалуйста, вернись!» - говорил мой внутренний голос, пока сердце разваливалось на куски. Он опять уничтожил меня. Блядь.

- Мне… мне нужно бежать. Простите, дамы, – я проговорил и направился внутрь. Прямиком в ванную. Опять. Ебать.

Я подошел к двери в ванную и уставился на ручку. В голове не укладывалось, что я должен взяться за нее и повернуть. Руки дрожали и не слушались. Я, наконец, почувствовал холодный металл в своей ладони, когда чьи-то пальцы схватили запястье, отрывая мою руку от дверной ручки.

- Пойдем со мной, Фрэнк! – я услышал голос Майки.

Он опять потащил меня в дальнюю комнату.

Майки посадил меня на диван, а сам стал напротив двери, загородив собой проход. Все произошло настолько быстро, что я еда успел сообразить.

- Что за черт, Майк? Теперь мне нельзя пописать без твоего разрешения? – я пытался изворачиваться. Хотя даже я понимаю, что врать Майки бессмысленно.

- Что ты несешь, Фрэнк?! Я знаю, что ты собирался там делать.

Майки очень строго на меня смотрел. Блядь. Он ангел, но временами я ненавижу его.

- Ну…

- Нет, Фрэнк! Послушай меня! Джерард - мой брат. Я очень хорошо его знаю. Вот почему, когда я увидел, как те малолетние курицы флиртуют с тобой на улице, а потом Джерард побежал звонить Элайзе, я понял, что произошло. Он не любит всю эту романтическую чушь. Ему просто нужно с кем-то развлекаться, чтобы отвлечься от мыслей о тебе.

- Обо мне? – я кричал.

- Да, Фрэнк, о тебе. По крайней мере, он злится на тебя и немного ревнует из-за того, что ты перестал с ним делиться своими мыслями.

- Что? Что это значит?! Я не могу... Как он мог думать...

- Фрэнк, прежде всего, посмотри на это с его точки зрения. Раньше вы разговаривали обо всем на свете, теперь ты говоришь только со мной. Он понятия не имеет о том, что происходит, и, что ты чувствуешь.

- Что ты предлагаешь делать? Я не могу ему ничего рассказать!

- Можешь. Возможно не сейчас, но когда-нибудь ты все расскажешь. Ему будет больно, я уверен. Но молчание доконает тебя окончательно. Нельзя решить проблему, не имея понятия, в чем она.

Майки говорил спокойным голосом. Я, сам не осознавая этого, немного остыл.

- Майки… нет. Я не могу ему вредить.

- Блядь, Фрэнк. Я так устал от этого. Когда же ты поймешь, что тебе в тысячу раз хуже от молчания, чем будет Джерарду, когда ты откроешься. Он переживет. Чего я не могу сказать о тебе.

- Я справлюсь. Может не совсем нормальным способом, но это, по крайней мере, работает. Да я лучше умру, чем заставлю его страдать.

Лицо Майка побелело. Вместо того, чтобы кричать на меня, он сказал леденящим душу шепотом:

- Никогда больше не говори так.

Я ничего не ответил, но он продолжил.

- Ты не можешь позволять ему так поступать с тобой.

- Майки. Мне все равно. Проблема в том, что Джерард не любит меня так, как я бы хотел. Мне не изменить этого факта, даже если я расскажу ему обо всем.

- Хватит врать.

- Что?

- Ты врешь мне и себе.

- Правда? И как же?

Кажется, Майк выдохся. Он устал от попыток переспорить меня.

- Ты не сможешь справиться самостоятельно. Ты страдаешь, когда он злится на тебя. Это видно по твоим глазам. Если бы ты просто начал с ним больше общаться, он бы почувствовал себя частью твоей жизни.

- Только я не чувствую себя частью его, - я почти кричал.

- Ты мог бы ей стать, если бы захотел, - Майк очень обеспокоено на меня уставился. - Ты ведь не будешь делать ничего… плохого сейчас?

- Я не знаю. Наверное, нет.

На этот раз, я не лгал ни себе, ни Майки. Я действительно не знаю, хочу ли я сейчас удовлетворить свою кровавую потребность. Майки помогал, хоть я его и не просил. От одного его строгого взгляда, мне становилось спокойнее.

- Фрэнк, мне нужно вправить мозги Джерарду, а потом позвонить семье. Пожалуйста… постарайся не навредить себе больше, чем уже есть… я верю в тебя.

Mercy

После очередного шоу на этой неделе я встретился с несколькими нашими фанатами. Было довольно-таки поздно, но отказать им было невозможно. Я удивляюсь тому, насколько замечательные у нас поклонники. Как можно быть такими добрыми к тому, кого раньше никогда не встречали?

Одна из девушек попросила разрешения обнять меня. Я с удовольствием согласился. Хоть кому-то мои объятья приносят радость.

- Боже! Я и не надеялась, что ты позволишь! В смысле, я даже в самых своих смелых мечтах не представляла, что буду по-настоящему обнимать моего героя!

- Как тебя зовут?

- Элис.

Она была довольно симпатичной. Примерно моего роста. Круглое лицо обрамляли короткие каштановые волосы, а большие карие глаза светились жизнью, хотя где-то в глубине я видел грусть. Сейчас она выглядит очень счастливой, но, уверен, все изменится, стоит ей только попасть домой. Мне захотелось успокоить ее.

- Элис, не бойся попросить меня обнять. Я не считаю себя лучше других. Я такой же человек, как ты.

Надеюсь, она поняла меня правильно. Элис просто кивнула в ответ. Я не хотел, чтобы грусть из уголков ее глаз перебралась в сердце, как только девушка вернется домой.

Вернувшись в автобус, я принялся за одно из самых опасных занятий на свете: я начал думать. Мои саморазрушительные мысли. Ничего не могу с ними поделать. Все люди о чем-то постоянно думают, правда, большинство все-таки о чем-то более позитивном.

На этот раз я думал о кумирах. Почему люди поставили нас на пьедестал?

Некоторые считают, что я лучше, чем они. Это неправда. У меня есть недостатки. Тонны недостатков. Как и у всех остальных.

Некоторые фанаты принимают меня за божество. У них такие счастливые лица, когда я появляюсь. Почему? Почему я так влияю на людей? Может быть, они просто счастливые по жизни? Надеюсь, что это действительно так и есть. Меня сильно огорчает, когда хорошие люди несчастны.

Я несчастен.

Я не заслужил.

Своим внезапным появлением Джерард оторвал меня от рассуждений о счастье.

- Эй, Фрэнк!

- Что? – в моем голосе не было ни капли энтузиазма.

- Как ты?

Ха-ха. Какая ирония! Если бы он только знал. Нахер это.

- Честно? – он кивнул. - Не очень хорошо.

- А что случилось?

Он спросил таким отрешенным голосом, его явно не интересовал мой ответ. Джерард сел на диван рядом со мной, прижавшись своим бедром к моему. Ненавижу эти болезненные ощущения, которые вызывает во мне физический контакт с ним. Я немного отодвинулся, чтобы разорвать прикосновение.

- Ничего особенного. Я просто сделал кое-что плохое и не хочу этого повторять.

- Ммм… понятно. Я надеюсь, это не связано с наркотиками или беременностью какой-нибудь твоей фанатки?

- Нееет. На ТАКУЮ глупость я не способен.

- Хорошо. Ты знаешь, что я всегда рядом и готов выслушать тебя, - Джерард очень серьезно на меня посмотрел, поднимаясь с дивана.

Наверное, он подумал, что я хочу побыть один сейчас. Это последняя вещь, которая мне нужна в данный момент. Судя по всему, Джерард пытался поговорить о том, что происходит со мной последнее время. Неудачный момент для разговора, я все еще страдал от его последней выходки.

Я схватил Джерарда за руку прежде, чем он успел выйти из комнаты.

- Джи?

- Да?

- Обещаешь?

- Конечно, Фрэнк! – он засмеялся.

Сомневаюсь, что он понял всю серьезность моего вопроса.

- Джерард? Ты правда обещаешь?

- Фрэнк. Я обещаю.

- Ты счастлив? – кажется, я задал самый неожиданный вопрос в своей жизни. Понятия не имею, что на меня нашло, но в тот момент ответ на него был для меня важнее всего на свете. – В смысле, действительно и по-настоящему?

- Я… я не знаю. Почему ты спрашиваешь?

- Ну… ты просто, как никто другой, заслуживаешь быть счастливым.

Он так трогательно улыбнулся мне.

- Спасибо, Фрэнк. Ты заслуживаешь этого не меньше меня.

- Да… только я не счастлив. Не заслужил.

Как бы я хотел сказать громко, чтобы Джерард наконец-то услышал меня. Черт! Но я не хочу отвечать на вопросы, последующие за этим.

Для меня нет ничего тяжелее, чем открываться перед другими людьми. Я не боюсь, что кто-то плохо обо мне подумает, просто не хочу ничьей помощи. Вот такая болезненная мысль, но это правда. Ни один человек по-настоящему не хочет изменять своим привычкам. Моя помогает обрести контроль для жизнью. Иногда настолько сильно, что я не могу ей противостоять.

Сейчас меня тревожит мое психологическое здоровье. Я пока не уверен на все сто, но, кажется, я все больше и больше впадаю в безумство. Оно привлекает своей теплотой и утешением. У меня будет чудесное оправдание, если я окончательно свихнусь. В любом случае, стать психом было бы легче, чем понять и принять все мои мысли.

Обличить мысли в слова не так-то просто, еще по той причине, что в моей голове нет слов. Мои переживания выражаются в цветах и образах. А большинство эмоций я превращаю в музыку.

Весь мир описывает свои чувства словами. Вероятно поэтому меня никто не может понять, они думают иначе. А я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

Сейчас мне не помешает сон. Я заползаю на свою кровать и накрываю голову подушкой, полностью отгораживаясь от такого враждебного мира. Теперь ничто не беспокоит меня. Я живу наедине со своими мыслями. Я могу с этим смириться.

Может это прозвучит странно, но невидимая тюрьма, на которую я сам себя обрек, является своеобразным убежищем для меня. Я создал идеальный мир в своей голове, где за каждым поворотом скрывается нечто прекрасное. Только я, и никто другой, могу сидеть и слушать, как капли дождя стекают по внешней стороне окна нашего гастрольного автобуса. Здесь я чувствую только то, что сам хочу чувствовать. Может мой мир и построен полностью на лжи, но, согласитесь, это самая идеальная ложь, которую вы когда-нибудь видели. Ложь - именно то, что мне сейчас необходимо, потому что в действительности все слишком запуталось.

Иногда мне кажется, что я играю в прятки с реальностью. Постоянно пытаюсь скрыться от всего, что меня расстраивает. Только я играю все хуже и хуже, а окружающий меня мир явно выходит победителем из этой схватки. Но я продолжаю сражаться из последних сил, стараясь как можно дольше не признаваться самому себе в том, что никогда не смогу победить.

Сегодня я хочу быть равнодушным. Меня ничто не сможет потревожить. Опять вру сам себе.

Ничему меня жизнь не учит.

Во что я превратился? Пытаюсь противостоять чувствам, которые сам взрастил в своем сердце. Вот в чем моя проблема, вот в чем моя ложь. Это как пытаться убить бессмертного. Бесполезное занятие, уничтожающее последнюю надежду на спасение.

Лежа на кровати, накрыв голову подушкой, отгородившись от всего мира, я чувствовал себя так, как будто танцую бесконечный танец. Не могу остановиться, меня засасывает все глубже, я прошу пощады и надеюсь, что кто-нибудь придет на помощь. А тот единственный человек, который смог бы вытащить меня из дерьма, никогда не узнает о моих чувствах, потому что это может сломать его. Как может сломанный человек спасти кого бы то ни было из бездны, особенно, если сам его туда загнал?

Больше ничего не имеет значения.

Я чувствую себя бесконечно ограниченным. Вот такой вот оксюморон.

И все, о чем я еще могу думать, это та девушка Элис. Надеюсь, она была счастлива, когда вернулась домой. Я очень этого хочу, потому что мне счастливым никогда не быть.