Chapter 15. Через полтора дня я стоял посередине нашей крошечной ванной комнаты в гастрольном автобусе

Через полтора дня я стоял посередине нашей крошечной ванной комнаты в гастрольном автобусе. Нет, на этот раз никаких порезов, никакой крови. Только шрамы разной степени заживления.

Шрамы.

Вот и они. Повсюду. Навсегда. Кричащие. Напоминающие. Я уверен, это их главная миссия. Чтобы не забыл, чтобы учился у них. Мое тело служит напоминанием обо все том кошмаре, случившемся в моей жизни. Я не должен допустить повторения своих ошибок.

Я думаю, они красивые.

Их идеальный розовый оттенок так подходит к цвету моих кругов под глазами.

Охуенно красиво.

Полная противоположность тому, для чего они изначально предназначались.

А еще это постоянное жжение в голове. Мысли разрывают меня. Я ищу не столько ответы, сколько вопросы. Отражение в зеркале молчит, похоже, оно тоже не знает, что я хочу спросить. Чувство, причин которого я не знаю. Просто нужно прекратить… Боже!

Может быть, депрессия - это ответ на мой незаданный вопрос. Я не знаю. Мне никто не поможет разобраться.

Джерард даже не догадывается, насколько он СОВЕРШЕННЫЙ, что мои чувства по сравнению с ним, ничто. Мне стыдно, что я злюсь на него, когда он орет на меня без причины. Джерард не должен расплачиваться за свое СОВЕРШЕНСТВО.

И я. Бракованный. Существо со шрамами, потому что шрамы смотрятся так чертовски СОВЕРШЕННО.

Все еще смотрю на себя в зеркало и вижу, какой я внутри. Травмированный.

Это зеркало может вытерпеть все. Оно уже многое повидало. Хочу разбить его нахер, пускай ослепнет.

Сейчас мне кажется, что я буду страдать всю свою оставшуюся жизнь от каждого нежного прикосновения, от каждого доброго слова, от каждого снисхождения, которое я когда-либо дал. Излишняя терпимость завела меня в этот тупик и помогла выстроить вокруг себя неприступные стены. Каждое снисхождение это новый кирпич для них. А Джерарду кажется, будто я отгородился от него. Ну, блядь, так и есть.

И сейчас мы оба любуемся моим шедевром. Он – снаружи, я, к счастью, изнутри. За этими стенами никто не сможет меня тронуть. Я хотел бы впустить его. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас. Джерард не должен узнать, что именно он - причина моей замкнутости.

Я хотел бы ему поведать, но не могу. Это противоречие делает мне еще больнее. Но я вынужден притворяться, что все идеально. Чертовски идеально.

Заставляю взять себя в руки и выйти, наконец, из ванны. Какая удача – мы стоим. Все, что мне сейчас нужно, это заполнить голову и легкие дымом, поэтому прямиком направляюсь вон из автобуса.

Достаю сигарету и вздыхаю. Еще один способ снять напряжение. Еще один способ уйти из жизни раньше срока для большинства людей, которые считают курение вредной привычкой. Мне это кажется немного странным. Разве сигарета опаснее лезвия бритвы? Почему никотин политкорректней крови? Наверное, потому что про кровь тяжелее говорить и еще тяжелее слушать. Никто не любит признаваться в проблемах. Все пытаются делать вид, что их не существует. Люди ошибаются. Наши ебанные проблемы существуют.

Плевать на это. Я зажал губами сигарету и закурил, мгновенно почувствовав расслабление на вдохе.

Джерард вышел из автобуса с той же целью. В его присутствии мое тело напрягалось в порыве обожания, но я развил в себе способность казаться равнодушным и расслабленным. Сигареты помогли.

Я много раз видел, как Джерард курит, но это до сих пор не оставляет меня равнодушным. Весь процесс кажется таким чувственным. Я любил наблюдать, как он говорил одной стороной рта, пока сигарета болталась между губ. Он всегда делает первую затяжку, закрывая глаза и немного запрокидывая голову назад. Потом медленно выдыхает, опуская плечи и расслабляясь.

Его грудь несильно поднималась и опускалась. Джерард довольно похудел за последнее время. Нет, он не стал болезненно худым, только потерял свой «алкогольный» вес. Он выглядел восхитительно. Не сильно подтянутый, но совсем не толстый. Стройный, но такой мягкий. Конечно, его фигура была еще далека от идеальной «V» формы. У него все еще был жирок на бедрах, что придавало ему некоторую женственность. Эта пара лишних килограммов заставляла людей хотеть прижаться к такому теплому и мягкому телу. Совершенство.

Я удивился, как быстро я могу отвлечься от своих грустных мыслей.

Он все еще стоял с наклоненной назад головой, давая мне возможность разглядеть через бледную полупрозрачную кожу синеватые вены на его шее.

Я почувствовал себя вампиром, потому что мне невероятно захотелось ощутить запах его крови. Я хотел провести языком по этой вене на шее и согреться ее теплом. Меня будет бесконечно привлекать эта часть его тела. Он и целиком меня бесконечно привлекает.

Я снова перевел взгляд на его грудь. Люблю наблюдать, как он дышит. Знаю, что не должен так делать, потому что выгляжу как чертов психопат-преследователь. Интересно, он чувствует такое же напряжение в груди, когда дышит, что и я? Сейчас он выглядит таким расслабленным. Надеюсь, это по-настоящему, а не наигранно, как у меня. Надеюсь, он счастлив на самом деле.

Джерард надел обтягивающую рубашку, сквозь которую я мог разглядеть очертания его мышц. Этого было достаточно, чтобы мои скулы начало сводить от неконтролируемого желания.

В моей голове появлялись видения: мои руки гладят его грудь, пока я вожу языком по вене на его шее. Чтобы окончательно не потерять контроль над собой, мне пришлось отвести взгляд от Джерарда. Я обратил внимание на двух девочек-подростков, которые хихикали и поглядывали в мою сторону.