Глава 6. Мужские игры 14 страница

- Это что такое? – взвыл Гарри, барахтаясь на полу под грудой разномастных валентинок. – Куда подевались старые добрые совы?!

- Сов сегодня не будет, дружище, - сочувственно ответил Рон, физиономию которого украшал свежий фингал под глазом. – Это старинная магическая традиция – валентинки летают сами…

- На крыльях любви, так сказать, - добавил Симус, щеголявший рассеченной губой, - раньше этого не допускали, но я слышал, что директор решил побаловать именно гриффиндорцев. Его это, видите ли, «умиляет» - а я сегодня не смогу… – он осекся и кинул взгляд на Лаванду, которая призывно облизнула губы, потом на Ромильду Вейн, помахавшую ему рукой, перевел глаза на смущенно усмехнувшуюся Кэти Белл и плюнул со злости на венок из алых роз, перевитый лентой с надписью: «Любовь – великая сила! С праздником, дорогие гриффиндорцы!».

Гарри посочувствовать Симусу не мог при всем желании – его собственные открытки требовали прочесть их, коля Героя острыми краями. Пришлось доползти, отбиваясь от настойчивых валентинок, до ближайшего дивана, и изучить все присланные ему заверения в большом и светлом чувстве.

Первой оказалась валентинка от Блейза Забини – она была вполне изысканной, лилового цвета с золотой каймой, на надушенной бумаге проступали изумрудные чернила… однако здесь все преимущества открытки Забини перед остальными заканчивались, ибо текст, написанный каллиграфически безупречным почерком, вогнал Гарри в краску уже на третьей строчке, а когда он дошел до седьмой (там Блейз подробно описывал, как пройдет их с Гарри первая брачная ночь, не упуская самых мельчайших деталей), то немедленно подверг карточку Инсендио.

Валентинка от Лаванды Браун его удивила, валентинка от Чжоу – приятно обрадовала. Открытка от Джинни была лаконичной: «Пусть любовь всегда будет с тобой, Гарри, для нас, гриффиндорцев, ты навсегда остаешься примером для подражания». Посмотрев на Джинни и ожидая увидеть как минимум заплаканную, несчастную особу, Гарри с изумлением обнаружил, что рыжеволосая ведьма радостно смеется в компании подружек и, кажется, ничуть не страдает от неразделенного (с некоторых пор) чувства к Золотому Мальчику. Заметив взгляд Гарри, Джинни внезапно подмигнула ему, чем окончательно запутала.

В расстроенных чувствах брюнет принялся за следующее послание, принадлежность которого была видна за милю - то было угольно-черное квадратное нечто, без картинок, сердечек и прочей валентинистой чуши. Внутри открытки стояло:

«С Днем влюбленных, мистер Поттер! Как вы знаете, праздник этот берет начало от мага-священника Валентина, который в третьем веке нашей эры без ведома Магического совета накладывал приворотные чары на римских чистокровных магов, чтоб увеличить популяцию, в то время как...»

Дальше Гарри не осилил – убористый почерк заполнял обе страницы, а инициалы «S.S.» и постскриптум «В общем, Гарри, если все же надумаешь – я в Подземельях после отбоя, заходи, не пожалеешь» не оставляли никаких сомнений в личности отправителя. Гарри обездвижил черную открытку и спрятал под диванную подушку.

Остальные его однокурсники тоже времени даром не теряли – например, Гермиона уже полчаса орала на смущенного Рона, который послал ей странную коряво вырезанную картонную метлу с надписью: «Лечу к тебе, любимая». Над метлой потешалась вся женская часть Гриффиндора; впрочем, полученная Невиллом валентинка-сердечко, склеенное из пробок от сливочного пива, была еще забавнее. Гарри терялся – то ли отдать пальму первенства пробкам, то ли все же валентинке, которую ему послал Колин Криви. На обложку была приклеен колдомонтаж самого Гарри в обнимку с Колином, на заднем плане маячил связанный и корчащийся от боли Малфой; а слащавых эпитетов, которыми Колин награждал своего Героя (здесь были «само совершенство», «ненаглядный», «мудрейший из мудрых», «очаровательный котенок», «самый красивый мужчина в мире», «отважный как лев, трудолюбивый как барсук» и прочие милые выраженьица), хватило бы на дюжину фунтов сахарных тараканчиков. В общем, валентинка Колина последовала за валентинкой Блейза и бесславно канула в небытие.

Патил, Эббот, МакДональд, Фробишер, Вейн, Свирк, Турпин, Боунс, Целлер, Броклхерст... Количество девочек, которые были бы не против стать его Валентиной на Балу Любви, который организовывали в первый раз после двадцатилетнего перерыва (Дамблдор долго не мог прийти в себя после бедлама, устроенного на последнем Балу Люциусом Малфоем, в ту пору выпускником и слишком, по мнению директора, привлекательным придурком – два последних качества в совокупности спровоцировали три дуэли и одну попытку самоубийства путем выпивания всего пунша), было очень велико. Однако та, чьё послание Гарри ждал с особым нетерпением, так и не написала ему. Ни строчечки, самого завалящего сердечка – ни-че-го. Постепенно брюнет впал в уныние и бездумно перебирал девчачьи валентинки, пока, наконец, ему не бросилось в глаза одно имя, которое он видеть совершенно не хотел. Сняв очки, Гарри тщательно протер их в слабой надежде что, возможно, он все же ошибся, что там написано, к примеру, «Хагрид» или «Альбус Дамблдор» - словом, что-то безобидное. Что угодно, только не это... Однако, увы, реальность была к Гарри нынче жестока – на маленьком кроваво-красном сердечке было ясно сказано: «Для Гарри от Драко Малфоя, а сейчас не удивляйся и переверни страницу, пожалуйста». Нет, Гарри не удивился – он пребывал в самой настоящей панике. Посчитав неверными такие варианты как: «утопиться