Сергей Савельев 3 страница

Собственно говоря, на этом и должно быть построено будущее человечества, если мы хотим избавиться от такой пошлой, зверской, кровавой эволюции, в рамках которой мы сейчас и живём. На этом всё у меня, спасибо.

Ведущий: Коллеги, пожалуйста, вопросы. И называйте себя.

Вопрос: Артём Войтенков, Познавательное ТВ. У меня два вопроса. Во-первых, вы сказали, что думать очень затратно, поэтому, человеческий организм старается как можно меньше это делать. А где находится контрольный центр вот этого расхода энергии? То есть, в мозге, который тогда сам себя гасит? Или в каком-то другом месте? И второй вопрос. Я может быть, не очень понял, что такое социальные инстинкты, но мы в девяностые годы имели счастье, или горе наблюдать очень такую картину слома и переформатирования всего общества: были коммунисты, ходили под портреты Ленина, говорили такие речи. Потом бах, стали все: пошли либо в религию, либо стали либералами, причём вот эти люди из комсомольских высших собраний, они все пошли в религию, в попы, в священники, стали какими-нибудь экономистами, или ещё кем-то.

Сергей Савельев: Давайте с последнего вопроса. Извините, кто у нас был секретарями комсомольских организаций в семидесятые, восьмидесятые годы? Люди, которые охотились за колбасой. В партию, ВЛКСМ шли люди целенаправленно для того, чтобы больше зарабатывать и лучше жить. Почему вы удивляетесь, что они потом пошли растаскивать бюджетное имущество? Странно. А для чего они шли? Они шли для того, чтобы на Грановского ходить в распределитель за финской колбасой. Я сам помогал. Они шли в это ВЛКСМ, в эту партию, под эти флаги только для одного: чтобы получать чеки, ходить отовариваться в валютных магазинах. Они шли туда для того, чтобы вывозить студенток и школьниц на так называемые школы ВЛКСМ, которые представляли собой случный грех в массовых количествах, и прочие всякие удовольствия. Они шли, для того, чтобы отличаться от окружающих, и доминировать среди них. Они для этого туда шли. Они не идейные были, они колбасники в чистом виде, по Марксу в чистом виде, настоящие марксисты в чистом виде - всё от желудка, и от того, что пониже. Вот, зачем туда люди шли.

И когда наступил капитализм, они смогли дорваться до тех же самых зелёных бумажек, уже совершенно официально они дорвались. Именно поэтому, посмотрите, кто у нас сейчас в олигархах - это люди, которые целенаправленно положили свою жизнь за колбасу. Так что, ничего странного нет.

Я работал в нескольких институтах. Извините за грубость, но все секретари комсомольских организаций после 74-го года тут же уехали в Израиль. Хотя то, что они говорили, это было невозможно слушать. Это же просто борьба с сионизмом была на каждом комсомольском собрании. Я, к сожалению, был в комсомоле, три раза даже. И поэтому, я знаю, что там творилось. И партийных очень хорошо знал функционеров. Так что, здесь никаких сомнений. Вы поймите, это такая же точно олигархия, это такие же самые беспредельщики, как и сейчас. Там всё очень просто, в мозге нет ничего сложного.

Насчёт специального органа, это знаете, как центр зла. Центр лени - весь мозг. И центр зла - весь мозг. Сейчас объясню, в чём дело. Всё очень просто. Как только скорость передачи энергетическая, то есть поток энергии, метаболизма, возрастает, там даже есть специальные ферменты, которых столько в мозге. Например нейрон-специфическая эналаза - она есть в мозге только в тех органах, в которых супервысокий энергетический обмен, ну, это такая специфика. Потому что нейроны так много потребляют энергии вообще по жизни, что надо было специальный механизм устраивать, усложнять. Так вот, как только уровень энергии повышается, там есть продукты метаболизма, не всё из нейронов выводится. Почему можно по одному нейрону определить, например, террориста, возраст его? Да это плёвое дело. Внутри нейронов накапливается липофусцин, и даже если этого умника разнесло ста килограммами тротила, и один нейрон где-нибудь прилип к стеклу за сто пятьдесят метров, его всё равно найдут, и скажут, что ему было тридцать пять, тридцать шесть лет. Потому что, внутри нейрона накапливаются невыводимые продукты. Так точно при метаболизме.

Постепенно в нейроне, как только вы повышаете энергетический обмен, продукты распада, связанные с метаболизмом, они сигнализируют о том, что метаболизм слишком повышен. Эти продукты распада являются токсинами, и ваш мозг начинает сам себя отравлять. И чем больше вы думаете, тем больше отравляетесь. И вы понимаете, что уже хорош травиться, пора пойти выпить пива, и успокоиться, в конце концов, и поесть, как следует. То есть, механизм очень простой - биохимический обмен: накапливается критический объём токсинов (упростив ситуацию до предела, могу подробно рассказать), который тормозит этот процесс, и вы воспринимаете это, как неприятные ощущения. Вы говорите, что " всё, больше не могу ". Вот это "больше не могу" – это, на самом деле, уровень метаболического обмена, который привёл к накоплению этих токсинов, и вам надо лечь, поспать, отдохнуть, чтобы их вывести. Иначе произойдут необратимые изменения. Две недели интенсивных скачек.

Почему сессии дольше не длятся? Думаете, это преподаватели просто так взяли? Всем известно: две недели истощение, если студент не занимался, он потом две недели может. А через две недели, есть заболевание даже, было в девятнадцатом веке, называлось нервное истощение. Нервное истощение, всё. После этого уже всё - в Карловы Вары, на воды, с сопровождающими, и прочие удовольствия. Лечиться, в общем. Это понятно. То есть, вот такая система. Так что, люди не меняются.

Обезьяны не столько учатся. А мы что ни на есть, самые оголтелые обезьяны - они подражают. Поэтому, всё равно, за колбасу что носить: звёздно-полосатый флаг, или красный - не существенно. Наши соотечественники с тем же удовольствием делают то же самое. Если у вас особенность мозга позволяет себя так вести, есть просто такие люди, у которых мозг индивидуально устроен так, что он так вести себя не может, в принципе. Но таких так мало, что ими можно пренебречь, их легко сослать на Соловки в общем, можно, за гранью разрешения. Но в массе, это в основном адаптивные формы поведения. Мы так устроены. Это не наши достижения, это не наше горе. Это просто вот такой факт биологической эволюции. Нравится нам это, или не нравится. Просто дело в том, что, то, о чём я рассказываю, это очень легко проверяется. Можно поставить любой, при желании и при наличии средств, эксперимент, и проверить. Это всё очень хорошо известно. Я рассказываю, как это влияет на поведение, поскольку это отдельная песня. В отдельности это всё известно, многие вещи, с тридцатых годов, и проверены миллионы раз.

Я занимаюсь грубыми вещами. Я занимаюсь тем, что есть физически. То есть, если я говорю про мозг, то я говорю о том, что можно взять, измерить, проверить. А то, о чём говорю я, это не умозрение, это физические факты, которые легко проверить, вот и всё. То есть, их не надо доказывать словами. Они доказываются материальными свидетельствами.

Здесь очень важный момент один есть. Это отдельный разговор тоже. Но у человечества есть одна проблема. Дело в том, что так называемый уровень абстракция. Есть человек, который стоит и колет дрова. Потом есть редактор журнала, который посылает туда корреспондента, увидев, что он как-то особо колет эти дрова каким-то особым топором американским. Что происходит? Фильтрация. Сначала фильтром является редактор. Дальше корреспондент. Ну, корреспондент, понятно, если ты ничего не умеешь делать, то ты должен быть корреспондентом. Корреспондент это хуже, чем психолог, человек, который должен трансформировать. Но, из-за своей чудовищной необразованности, обычно, дремучести общей, малой подготовленности, и молодого возраста, а именно таких посылают, они приезжают к этому мужику с топором, берут с собой фотографа, и начинают делать интервью. И фильтруют этого мужика второй раз. После этого всё это притаскивают в редакцию журнала, где из этого делается статья, или интернет-издание, или ещё - фильтруют третий раз. Дальше, это попадает к какому-то человеку, который в компьютере тыкает пальчиком и смотрит на это всё. У него фактический материал отделён от него четырьмя фильтрами бог знает кого, людей, у которых может быть, в голове вообще ничего нет, кроме космического вакуума. Четыре фильтра, и после этого он сидит, продолжает тыкать, и начинает рассказывать, и обсуждать это там.

Это что значит? Что от реальной фактологии он ушёл, там осталось меньше десяти процентов. То есть, для рассуждения ничего нет. Это чудесно. Это прекрасный способ занять человечество, интернет в этом бесценен. То есть, более бесполезного времяпрепровождения придумать нельзя. Более эффективного демпфера для социального поведения, и возникновения всяких глупостей в голове, нельзя придумать.

А глупости нам очень нужны. Потому что, контролировать вот такое население, которое от реальности отстоит на десять шагов – прекрасно, это лучший способ. Такого способа тотальной дебилизации придумать невозможно. Почему? Потому что ехать к мужику, который колет дрова и смотреть собственными глазами, сколько энергии? Мозг напрягать. А тут сразу эндорфины из мозга - ничего не делал, тебе всё выложили. И крупным планом видно, как топор вжик-вжик. Видно, как мужик губу поджал, как пот по лбу струится. Красотища. И ты уже вроде бы всё понимаешь.

То, что перед тобой было столько фильтров, остаётся за кадром. В результате, население, которое этим всем занимается, оно так оторвано от реальности, что просто лучше и быть не может. То есть, вот это уже население можно обмануть в чём угодно, и убедить в любой глупости. Это прекрасный способ управления. Когда все ни с того, ни с сего собираются на Болотную площадь, они сталкиваются с реальностью, у них открывается третий глаз, опускается чакра, там ещё что-то у них выскакивает где-то. И вдруг, они видят, что мир-то другой. И они начинают звереть. Вот это допускать нельзя конечно. Или предложить какой-то другой вариант, о чём надо подумать.

Вопрос: Как вы относитесь к перспективам создания искусственного интеллекта?

Сергей Савельев: Искусственный интеллект, это прекрасно. Это моя любимая тема. Потому что, миллиард долларов, выделенные Обамой… Я говорю, видимо он пришёл один раз на работу, посмотрел так вокруг, и сказал: "Надо как-то заняться мозгом". Или на себя посмотрел в зеркало, я не знаю, и выделил миллиард долларов, которые как я понимаю, уже украли. В Америке просто кража научных денег более усовершенствована, чем у нас. Мы ещё тренируемся, а в Америке уже всё там хорошо налажено. Поэтому, с мозгом всё будет в порядке: ничего не узнают, но миллиард будет освоен, причём, намного лучше, чем у нас.

Искусственный интеллект.

Когда люди, рассуждающие про искусственный интеллект, здесь я недавно слышал, не буду рекламировать эту передачу на радио, но мне показалось, что вот как раз ведущего и его гостя, как раз спротезировать можно, это точно. То есть, поскольку там идут рассуждения про шахматы: шахматы вот уже всё - компьютер выигрывает. Ну конечно, выигрывает.

Что, шахматы это интеллект? Это что такое? Это комбинаторика. Это когда известный набор комбинаций, и вы ищете решение. Вы выучиваете две тысячи начал и становитесь мастером спорта международного класса. Какой тут интеллект? Шахматы, это не интеллектуальная игра. Посмотрите на Каспарова. Ну, как-то можно вести себя и поумнее, мне кажется. У меня ничего, никаких претензий к нему нет, но, мне кажется, как он ведёт себя, это не самый лучший способ зарабатывать деньги. Можно было как-то поумнее было найти.

Вот в этом плане, если сравнивать человека с компьютером, это глупость. Почему? Потому что ни один компьютер в мире не обладает одной способностью: мозг думает не из-за того, что он перебирает какие-то комбинации, о которых так любят поговорить всякие комментаторы и прочие. Это они выбирают комбинации, поэтому, они так и думают, что так работает человеческий мозг в силу своей примитивности. Они считают, что комбинаторика это и есть творчество: из трёх бумажек сделать четвёртую, это называется. Нет, не в этом состоит дело.

Человеческий мозг обладает творчеством по одной простой причине. Я сейчас объясню, почему. У нас между вот этими одиннадцатью миллиардами нейронов, каждый день образуются две связи, и две связи рвутся. И так всю жизнь. Мозг думает не потому, что там сигналы бегают, как в больном воображении инженера недоученного. Не поэтому. Это у инженера в голове мозг работает, как электрический проводник. Там, простите меня, приходит один синапс, один единственный контакт между нейронами, которых от ста тысяч до миллиона у каждой нервной клетки из одиннадцати миллиардов. А из этого, посчитайте, один такой синапс, в него приходит, медиаторов двадцать пять штук, в разных комбинациях, которые кодируют сигнал. И сигнал идёт электрохимический, а не чистая проводимость. Это по проводам электричество бегает. А здесь информационные сигналы все электрохимические. Близко нет.

И самое главное, что эти контакты образуются и разрушаются всю жизнь. То есть, это что значит? Я привожу постоянно пример. У нас сто пятьдесят миллиардов вообще целиком во всей нервной системе нейронов, в коре одиннадцать миллиардов. То есть, это что означает? Что нам надо подождать ещё двести лет, и тогда мы сможем создать суперкомпьютер, посадив в обмотку каждого нейрона по китайцу с паяльником, который будет через два дня перепаивать контакты. Они не программируются, вот в чём фокус. А именно в них творчество. То есть, не комбинаторика: как поменять доллары на евро и обратно. Не как в шахматы выиграть. Не эта вся глупость, которая имитирует псевдонаучную деятельность, а совсем другое - морфогенез. У нас мозг думает, принимает решения, выбирает за счёт морфогенеза.

Человек говорит: "Меня озарило". Это откуда его там озарило? С какого места? А "озарило" его очень просто. Между нейронами возникли эти связи, и объединили совершенно разные проблемы, которые он обдумывал в течение жизни. Возник физический, ещё раз подчёркиваю, не виртуальный, физический контакт. Каждый физический контакт не могут до сих пор промоделировать математически - один из ста тысяч на каждую клетку. О чём разговор? И вот, сымитировать это - самообучающиеся машины, то, что она дорогу в туалет нашла, бумажку принесла, это конечно, вопросов нет. Самонаводящиеся ракеты, где надо распознавать объекты - да, конечно.

Человеку, который не обладает творческим мышлением, нельзя себе представить, чем отличается мозг человека от машины. Поэтому, такая уверенность, что можно это создать. Творчество мозга, это не процесс биохимического обмена данными, или даже электрохимического, а это - морфогенетическое событие. И именно поэтому гении долго думают, медленно эти самые синапсы образуются, им долго надо пыхтеть. Долго надо об одном и том же думать, чтобы возникла система связей, которой ещё не было в природе никогда. Вот это сделать пока нельзя. Поэтому, я думаю, что все эти рассуждения…

Я пережил уже три больших цикла, когда удалось расхитить колоссальные средства из бюджета на создание искусственного интеллекта. Я думаю, что ещё будет не один цикл. Я просто завидую ребятам, которые умудряются в третий раз обманывать население этой планеты на одну и ту же тему. Здорово, я бы тоже так хотел, но мне не дают.

Вопрос: Я, если можно, два вопроса, но так, по отдельности. Первый вопрос. Вы говорите, что нужно аппарат, на что они способны, и они будут этим заниматься, всё хорошо, и все будут довольны. Вопрос, кому это выгодно? Вот элита – да.

Есть задачи, чтобы продлить себя, детям передать лучшее, чтобы дети плодились и всё было хорошо. Зачем отбирать конкурентов, которые сожрут их детей, которые…

Сергей Савельев: Ну, вы что? Только на элиту и приходится рассчитывать. Они такие глупые, и такие жадные, что даже то, что я говорю сейчас в интернете, не помогает абсолютно, я уже проверял. Кто-то среди них найдётся, кто захочет заработать ещё больше. Все же хотят стать главными бабуинами, я апеллирую к инстинктам. Я же, как всякий нормальный человек, пытаюсь паразитировать на обезьяньих инстинктах. И подвигаю олигархов, людей богатых, корыстных, чтобы они начали строить эти машины и отбирать деньги, для того, чтобы наворовать ещё больше денег. И стать совсем главнейшими бабуинами на свете и в окрестностях.

Вопрос: Смотрите, даже в школах и в институтах уже разработано много информации, кого можно отобрать.

Сергей Савельев: Не дадут. Куда вы отберёте Перельмана? А ведь он сделал больше, чем Институт математики Академии наук. Как его отобрать? Когда простая задача, ладно там с Перельманом, он действительно уж там, гений в области топологической математики. Можно только снять шляпу. Вы посмотрите, пловцы которые, уж физически, чего тут? Мы даже спортсменов отобрать не можем. Мы отбираем не по тому. Мы меряем их там мышцы, сократимость, всякие процессы. Ребята, надо отбирать по другому принципу. Просто, моторные области в человеческом мозге, они такие же, так же различаются у человека одарённого в спортивном смысле, как и у неодарённого, как и в области интеллектуальной. Давайте хоть спортсменов отберём, чтобы они не засыпали на футбольном поле, на полпути задрав ногу. Хотя бы это сделаем.

Вот спортсмен, пример, у нас, в Америке, пловцы отбираются как? Школа. В школе в разных классах бассейн. Зачем им бассейн? Да не нужен. Никто не хочет их учить плавать. Надо посмотреть, как они себя ведут. Приходит тренер, отбирает, вот этот, вот этот будет плавать. Через год они у него плавают, он их учит азам, приходит другой тренер, другого уровня, говорит: "Вот этого, вот этого отбираем". Понятно, что там из тысяч отбираются единицы. В конце концов, смотрим, кто стоит на Олимпийских играх - моторные, уж совсем примитивно, половина тех, которых отобрали из миллионов. А половина те, которые будут плавать, как топор. Так, ребята, какие критерии? Ни школа, ни институт ничего не дадут.

Вы поймите, что институт и школа учат адаптивности и имитации. Они не создают, и не отбирают талантов, наоборот. Вспомните, в школе, все оригинальные более-менее ребята, их всех прессовали: и учителя, и свои сверстники. А именно в этой необычности, причём, многие из них очень здорово учились, но что-то с ними было не то. Вот их все и гнобили. Вот таким способом, и в школе, и в институте тем людям, которые реально способны, не дают возможности. Почему? Потому что, наша эволюционная система направлена на отбор посредственности. Индекс айкью, который отправил на бензоколонки и в тюрьмы всех талантливых американцев, как известно, работал тридцать лет, и в результате пришлось математиков покупать у нас. Это факт клинический. Именно поэтому отменён индекс айкью. А в нашей сейчас школе какие-то безумные люди пытаются это ввести. Видим, чтобы уж нас опустить, нашу страну, вообще ниже некуда. Я понимаю психологов, их некуда девать, их наплодили, как тараканов на грязной кухне, но всё-таки, может и о стране надо подумать, и это безобразие прекращать на корню.

Вопрос: Террориста когда готовят, шахида, смысл в том, что его как можно ограничивают его мозг интересы, его личность. Он просто загоняется на узкую тропу – ты должен умереть за веру, и ничто уже не интересует вообще, и личность его уже сжимается.

Сергей Савельев: Правильно делают. Я бы тоже так делал, да.

Вопрос: Эти люди, организм этому дико сопротивляется. Эти люди долго не живут. Если он не умер как шахид, то он либо заболеет, либо ещё что-то, он разрушается.

Сергей Савельев: Нет, ну вы говорите о том, что когда этот человек выдёргивается из среды, и дальше с ним работают - это отдельная тема. Не все на это, кстати говоря, способны. Знаете, как гипнозу поддаётся два процента: пубертатные подростки и климактерические дамочки. В реальности. И ещё там четверть процента населения. Остальные вообще гипнозу не поддаются никак. Как этот Бехтерев, который здесь начал историю с гипнозом, в основном использовал алкашей, которые итак в состоянии глубокого анабиоза были. И вред от этого произошёл, до сих пор расхлебать не можем.

А вот здесь такая вещь. Людей, во-первых, подбирают. Есть эмпирические способы подбора людей очень внушаемых. Создают условия, это можно сделать, если у вас большая популяция, большая выборка, это легко сделать. То есть, всегда можно человека отобрать с такими особенностями мозга, и направить его на что угодно. Те же самые шахиды в Германии Второй Мировой войны. Там такие же точно смертники. Японцы, которые в этих торпедах управляемых. Те же самые лётчики японские камикадзе, который взлетал, у него, чтобы меньше было веса, отстреливались колёса, потому что он садиться не собирался никуда, он собирался умереть за Японию. Это было. Не обязательно шахиды. Японцы, пожалуйста, немцы - цивилизованная страна. Они же вели себя во Второй Мировой войне так же точно, как шахиды, абсолютно. Вопрос обработки. На немцах удалось обработать всю нацию за полтора десятка лет так, что от них там рожки да ножки остались.

Вопрос: Это работа в любом возрасте?

Сергей Савельев: Чем раньше начинается, тем лучше. То есть, если вам нужна массовая база таких смертников, надо в раннем возрасте. Плохо то, что большие территории подчинены людям, с такими интересами. Это приведёт к тому, что они полезут оттуда просто в огромных количествах. Нужно пять-семь лет, чтобы заложить эти социальные инстинкты, и когда это станет массовым, это будет страшная вещь. Вот это страшно. Страшно, когда они индивидуально поймали подходящего, обработали, послали с динамитом. Это одна ситуация. А когда это будет просто системой, - вот тут будет плохо.

Вопрос: Украину имеете в виду.

Сергей Савельев: Не обязательно Украина. ИГИЛ то же самое: там дети растут. Им там закладывают инстинкты, типа отрезания голов, полезные всякие навыки. Вы представляете, что с ними будет? И последствия этих социальных инстинктов, которые в них сейчас закладывают, они просто ужасающи. То есть, всё будет так же, как мы, будет давать плодовитое потомство, но при этом будет так же похож внутри на человека, как вы на динозавра. Вот и всё. То есть, вот в чём ужас. Что эти инстинкты, он существуют реально. Это не выдумка, это не философия, это способ эволюции человечества. И к сожалению, эта эволюция абсолютно аморальна. И вот то, что происходит, это плоды эволюционные. То есть, мы не контролируем этот процесс, значит, процесс контролирует нас. Это же всё очень просто.

Просто, человечество самовлюблённое, эгоистичное и глуповатое, всё время считает, что оно царь природы. Оно игрушка в руках эволюции, которая над нами издевается, и я пытался показать вам, каким способом. Издевается, и наносит нам колоссальный урон. А если мы не перехватим инструментарий, который у нас есть, и есть возможность перехватить его, последствия будут катастрофичные. Вот, о чём идёт речь.

Вопрос: А вот неконтролируемый рост населения?

Сергей Савельев: Да ну, слушайте, вы давно в Подмосковье ездили? Если засеять все эти поля, можно прокормить пять Америк. Слушайте, какой неконтролируемый рост населения? Мы когда потеряли Казахстан и Украину, все житницы и здравницы, стали продавать пшеницу. Вас это не беспокоит? А до этого только завозили. Просто зерна стали больше выращивать, почитайте отчёты. Канаде и не снилось столько, сколько мы в Ставропольском крае выращиваем. Понимаете, если не мешать, хотя бы не мешать, то всего будет достаточно. Эта планета может прокормить ещё тридцать, сорок миллиардов человек. Но вообще, надо не на этой планете клубиться, а надо осваивать остальное, и не уничтожать друг друга.

А рост населения - это только повод для интенсификации отбора, что мы и видим. Если мы будем дальше продолжать сражаться за территории не освоенные, никому не нужные, то мы просто уничтожим сами себя. Но это и процесс эволюции. Я обращаю ваше внимание: три тысячи лет воевали оголтело вокруг Средиземного моря носились с копьями и пиками, и мечами, как умалишённые. Что, жить, что ли было негде? Представляете, сколько там было всего? Три-пять миллионов человек. Потому что, планета была пустая. Все рубались на территории мизерной. Проблема-то не в этом, я ещё раз возвращаюсь: ни территория, ни еда, ни перенаселённость. Проблема в том, что мы не видим, и даже не хотим видеть тех эволюционных процессов, которые стоят над нами. Мы придумываем себе какие-то духовные ценности, которые не работают никогда в жизни. Напридумываем себе всякие законы, а сами подчиняемся простым эволюционным законам, которые с нами делают, что хотят. И собственно говоря, моё выступление посвящено тому, что как-то с этим надо что-то делать, как говорит Жванецкий. Иначе будет плохо.

Ведущий: Так, коллеги, пожалуйста, ещё вопросы есть?

Вопрос: Эволюционные перспективы человечества?

Сергей Савельев: Если не будут вмешиваться, то в результате такого отбора, то есть церебрального сортинга естественного искусственного отбора, мы, в конце концов, навыводим каких-нибудь Дизель, по-моему, такой мордастый мужик, Вин Дизель. Мы навыводим таких популяций и они перережут всех, вот это будет торжество человечества, какой хороший мускулистый, кусается и режет всех направо и налево. Потому что естественный отбор он ни к чему другому не стремится, он стремится создать того, что рождается в головах больноватых американских режиссёров. Откуда эти все суперчеловек-паук, супермен - это что такое?

Это таких надо Вин Дизелей наделать, размножить их и покрыть всю планету метровым слоем, всех остальных уничтожить. Вот, собственно говоря, квинтэссенция болезненная этой эволюции в этих фильмах очень хорошо показана.

- "О, какой молодец, загрыз 10 человек, красота".

И дети смотрят. Обращаю внимание: что дети во что играют, во что смотрят? Они изучают инструменты эволюции: куда выстрелить, чтобы сразу убить – отличные игрушечки. Прекрасно, то есть, чего они хотят? Они хотят начать искусственный отбор, желательно масштабный и на это всё заточено, всё построено, всё остальное не интересно. Нет, ещё девочки интересны, потому что это вроде как размножаться – второй инстинкт. И поесть иногда какой-нибудь дряни естественно, не обращая внимания на её содержание, попитаться. То есть, вот эта замечательная перспектива ждёт человечество, причем, чем более отстранённо, тем проще контролировать. Поэтому компьютеры это чудесно, замечательный способ управления полуграмотного населения, отдалённого от реальности.

Вопрос: Эволюция всегда была аморальной? До какого момента она мозг наращивала, а потом резко поменялась, стала уменьшаться, что изменилось?

Сергей Савельев: Она и есть, да. Как только социализация стала высокой.

Стал мозг уменьшаться. То есть тогда была очень простая жертва принесена, вы можете подробнее почитать есть такая книжка у меня написана, называется "Возникновение мозга человека". Там подробнее пишу, но в двух словах там такая история, как только у вас возникает устойчивая социальная структура сложная достаточно, тогда вы в пользу социальной структуры вам не индивидуальность нужна, то есть не Вин Дизель.

Неандертальцы на самом деле были такие Вины Дизели: небольшая семья, хорошо сильный, умный. Потому что надо понять, что кроманьонец был полный отстой с небольшими головами в основном, примитивные, жившие большими популяциями, занимающиеся каннибализмом, гнусные у нас были предки, ничего не могу сказать.

А неандертальцы как раз изобретали орудия, они были более прогрессивные, интеллектуальные, потому что вели более индивидуальную жизнь. Дальше что происходит? Вот они все выходят: и те и другие на сегодняшний уровень 1600 грамм, то есть очень большие мозги. И дальше этих неандертальцев моментально уничтожают европейские кроманьонцы. Почему они уничтожают? Да не потому что они умные были, просто что вы сделаете с семьёй из 5-7 человек когда к вам приходит банда в 50. Всё понятно, да? Ничего вы сделать не можете, они их просто вывели моментально. Почему? Потому что в пользу популяционной способности вести социальную жизнь большой мозг для этого не нужен. Пока вы индивидуально сражаетесь за жизнь, это да. А когда у вас большая популяция, важнее не большой мозг, а способ социальной адаптации, и как раз лобные области стали видимо эволюционировать очень интенсивно. То есть вот это социальное сообщество стало инструментом отбора: кто был слишком агрессивным уничтожался, кто был слишком умным – уничтожался или изгонялся, как угодно.

А вот как раз серединка популяционной посредственности адаптивных она получала преимущество, привилегии, именно поэтому их потомки сохранялись и мозг стал уменьшаться. То есть мы, жертвуя индивидуальными способностями (в эволюции), в результате социального отбора в пользу посредственности, но социальных. Этот процесс продолжается. Вспомните, в школе учились, я уже вернусь к старым примерам: те кто поумнее, те кто поасоциальней. Поасоциальней - из школы выгоняли, поумнее – сами уходили, нет? Именно так, а посредственности, они как раз нормальная семья, нормальная работа, нормальный институт, - всё очень нормально. Эта нормальность и есть негативный отбор, потому что в пользу социальной системы мы сужаем крайности: отбрасываем и слишком больших головастиков и слишком агрессивных, примитивных людей.