Глава шестнадцатая. Лэйк переутомилась от постоянных посетителей, потому большую часть дня она проспала

Лэйк переутомилась от постоянных посетителей, потому большую часть дня она проспала. Девушка пропустила второе посещение Эдди, что, наверное, к лучшему. Медсестра принесла ей суп на обед, и она съела его большую часть. Это ее первая еда с четверга.

Она задавала вопросы о произошедшем в день аварии. Больше всего ей хотелось узнать о нашем примирении. Я рассказал ей обо всем, что было после моего выступления. По большей части я был честен, но немного приукрасил сцену с поцелуем у машины – хотел произвести впечатление.

***

Сегодня воскресенье, и тот факт, что Лэйк в больнице, вовсе не мешает ее будничной жизни. Я захожу в палатку и ставлю пакет с дисками и фастфудом на стул. Девушка лежит на кровати, пока медсестра возиться с ее капельницей.

— О, отлично, вы как раз вовремя. Ваша девушка не желает, чтобы ее протирали губкой, хочет принять ванную самостоятельно. Я собиралась ей помочь, но, если хотите, можете сделать это вы. — Она отстегивает капельницу от стойки и крепит катетер на запястье Лэйк.

Мы с ней переглянулись. Не то чтобы я не видел ее голой… но не так долго, и с выключенным светом.

— Я… я не знаю, — бормочу я. — Хочешь, чтобы я помог? — спрашиваю у Лэйк.

Она пожимает плечами.

— Тебе не впервые затаскивать меня в душ. Только надеюсь, что в этот раз ты поможешь мне раздеться. — Смеется девушка и тут же жалеет об этом. Она поднимает руку к голове и морщится.

Медсестра чувствует возникшую между нами неловкость.

— Простите, я думала, вы женаты. В ее карточке написано, что вы — муж.

— Да… кстати об этом. Это не совсем правда.

— Все нормально, — говорит сиделка. — Посидите пока в комнате ожиданий, я позову вас, когда мы закончим.

— Нет, — качает головой Лэйк. — Я хочу, чтобы он мне помог.

Они обе поворачиваются ко мне, и я киваю. Женщина берет пару предметов с подноса у лежки Лэйк и выходит из палаты.

— Ходила сегодня? — я беру ее за руку и помогаю подняться с кровати.

— Ага. Меня заставили бродить по коридору, пока не было посетителей. Мне лучше, чем вчера, но голова все еще кружится.

Медсестра возвращается с полотенцем.

— Смотрите, чтобы она не намочила голову. У нас в распоряжении душевая и ванна, в которой можно лечь. — Она оставляет полотенце на стуле и уходит.

Лэйк плавно встает, и я помогаю ей дойти до ванной, закрывая дверь позади.

— Это унизительно…

— Лэйк, ты сама попросила меня помочь. Если хочешь, я позову обратно сиделку.

— Нет. Просто… мне нужно в туалет.

— О… Сейчас. — Я обхожу ее и беру за вторую руку. Девушка хватается за металлическую перекладину на стене и замирает.

— Отвернись.

Я повинуюсь и смотрю в противоположную сторону.

— Солнышко, я даже не знаю, как смогу помочь тебе помыться, если ты уже просишь меня отвернуться. Ты даже еще не разделась.

— Это совсем другое! Я не хочу, чтобы ты смотрел, как я писаю!

Я смеюсь. И жду. Ничего не происходит.

— Может, ты выйдешь на минуту? — просит она.

Я качаю головой и выхожу из комнаты.

— Даже не пытайся встать без меня. — Я оставляю небольшую щель в дверь, чтобы услышать, если я ей понадоблюсь. Когда она заканчивает, я возвращаюсь и помогаю ей подняться.

— Душ или ванна?

— Второе. Не думаю, что у меня хватит сил стоять под душем.

Лэйк хватается за перекладину, а я включаю горячую воду и кладу мокрую мочалку на край ванны. Та большая, со ступеньками, чтобы легче было опускаться. Я снова беру девушку за руку и помогаю ей устроиться. Затем убираю волосы с ее плеч и развязываю тесемки ночной рубашки. Мне приходится подавить ужас, глядя на ее спину: она вся в синяках.

Она снимает рукава, и я снова проверяю температуру воды. Затем помогаю ей спуститься по ступенькам и усесться в ванне. Она прижимает колени к груди и обхватывает их руками, кладя сверху голову.

— Спасибо, что не пытаешься воспользоваться ситуацией.

Я улыбаюсь.

— Рано радуешься. Мы только начали. — Я опускаю мочалку в воду и встаю на колени. Ступеньки довольно широкие, потому мне тяжело дотянуться до нее. Лэйк забирает у меня губку и начинает мыть руки.

— Забавно, сколько энергии у меня уходит на элементарные действия. Кажется, будто у меня гири на руках.

Я вручаю ей мыло, но оно выскальзывает у нее из ладоней. Она находит его на ощупь и начинает намыливать мочалку.

— Ты не знаешь, когда меня выпишут?

— Если повезет, то в среду. Доктор сказал, что твое восстановление может занять от нескольких дней до пары недель, в зависимости от скорости заживания ран. Ты хорошо справляешься.

— Мне так не кажется, — хмурится она.

— Поверь мне.

Лэйк улыбается и кладет губку на бортик, снова обнимая себя за колени.

— Мне нужно отдохнуть. Помою вторую руку через минуту.

Она устало закрывает глаза. Я выключаю воду, разуваюсь и снимаю футболку, оставаясь в одних штанах.

— Двигайся.

Я залажу в ванну и сажусь позади нее. Она оказывается у меня между ног, и я осторожно придвигаю ее к своей груди. Затем беру мочалку и мою ее руку.

— Ты ненормальный, — тихо говорит девушка.

— Как и ты, — целую ее в макушку.

Я молча мою ее и вскоре прошу наклониться вперед, чтобы помыть ей спину. Вновь намыливаю губку и осторожно прикасаюсь ею к коже. На ней столько синяков, что я боюсь сделать больно.

— Тебе серьезно досталось. Спина болит?

— Все болит.

Я стараюсь мыть ее максимально ласково, не хочу ухудшить ее состояние. Наклоняюсь и целую каждый синяк на ее спине. Когда Лэйк снова прижимается к моей груди, я начинаю целовать синяки и на ее руках.

— Вот. Теперь ты как новенькая.

Я обнимаю ее и чмокаю в щеку. Она закрывает глаза, и мы просто сидим с пару минут.

— Не так я представляла наше первое купание.

Я смеюсь.

— Серьезно? Потому что это предел моих мечтаний. Особенно та часть, где я опускаюсь в воду в штанах.

Я тяжко вздыхает и опускает голову мне на плечо.

— Я люблю тебя, Уилл.

— Повтори, — целую ее в лоб.

— Люблю тебя, Уилл.

— Еще раз.

— Я люблю тебя.

***

После пяти дней в больнице, Лэйк наконец-то выписывают. К счастью, вчера был понедельник, и мне удалось отдать документы в страховые компании. Джип Лэйк не восстановить. Повреждения моей машины были не так летальны, потому мне дали в аренду другую, пока ее чинят.

Доктор Брэдшоу очень доволен ее прогрессом. Через две недели ей нужно будет прийти на прием, а пока ей предписан постельный режим. Девушка рада, поскольку каждую ночь ей доведется спать в моей уютной постели. Я тоже, поскольку целых две недели мы будем жить вместе у меня дома.

Я освободил ее от всех занятий до конца семестра. Поначалу Лэйк расстроилась, но ей сейчас только стресса от учебы не хватало. Ей нужно сосредоточиться на собственном здоровье. Я взял отгул до конца недели, но планирую вернуться в университет в понедельник – зависит от того, как она себя будет чувствовать. А пока… у нас есть целая неделя на безделье, просмотр фильмов и поедание фастфуда.

***

Кел и Колдер относят свои тарелки на кофейный столик в гостиной и ставят их рядом с моей. Лэйк лежит на диване, потому мы временно ужинаем не в кухне.

— Время провалов и милостей, — говорит Колдер. Он садиться по-турецки напротив стола, и мы формируем круг. — Мой провал заключается в том, что завтра в школу. А милость: Лэйкен наконец-то дома.

Она улыбается.

— О, спасибо, Колдер. Это действительно мило.

— Моя очередь, — говорит Кел. — Мой провал — завтра в школу. А милость — Лэйкен наконец-то дома.

Она сморщивает нос.

— Повторюшка!

Я смеюсь.

— А вот мой провал в том, что моя девушка заставила меня взять напрокат целых шесть фильмов с Джонни Деппом. А милость происходит сейчас. — Я наклоняюсь и целую ее в лоб. Мальчики не возмущаются, видимо, привыкли.

— Ну, мой провал очевиден. У меня вся голова в хирургических скобках, — говорит Лэйк, улыбаясь мне, затем переводит взгляд на Кела с Колдером.

— А в чем милость? — спрашивает мой брат с набитым ртом.

— Вы, ребята. Все трое.

Все молчат с минуту, затем Кел берет картошку и кидает в нее.

— Хватит этой ванили.

Лэйк тоже кидает в него картошкой.

— Привет всем, — Кирстен заходит в дом. — Простите за опоздание. — Она проходит на кухню и набирает себе тарелку. Я не знал, что она придет, потому ничего не приготовил. Похоже, бедняге снова придется есть хлеб.

— Помощь нужна? — спрашиваю я. У нее лишь одна рука рабочая, но она хорошо справляется.

— Нет, все нормально. — Девочка приносит тарелку в гостиную и садится на пол. Мы все пялимся на нее, пока она откусывает кусок курицы.

— Господи, до чего же вкусно! — Она запихивает остатки в рот.

— Кирстен, это мясо. Ты ешь мясо! — говорю я.

— Я в курсе, — кивает она. — Это самое странное. Я просто умирала от желания попробовать ее, пока вас не было дома. — Она откусывает еще кусочек. — Райское наслаждение. — Она встает и возвращается на кухню. — А с кетчупом вкусно? — Кирстен хватает баночку и выдавливает соус себе на тарелку.

— С чего вдруг такие перемены? — спрашивает Лэйк.

Та перестает жевать и сглатывает еду.

— За секунду до аварии… я думала лишь о том, что умру, так и не попробовав мясо. Это единственное, о чем я жалела.

Мы все смеемся. Она хватает курицу с моей тарелки и перекладывает себе.

— Уилл, ты же придешь в четверг в школу на день отца? — спрашивает Колдер.

— День отца? — Лэйк смотрит на меня.

— Не знаю. Я не уверен, что Лэйк уже можно оставлять дома одну.

— Что за день отца? — снова спрашивает она.

— Мы празднуем его в школе, — говорит Кирстен. — Они устраивают праздничный обед. Дети кушают с папами в столовой. День мамы будет через месяц.

— А что делать детям, у которых нет пап? Это не честно.

— Так они идут с Уиллом, — говорит Кел.

Лэйк снова смотрит на меня. Ей не нравится быть не в курсе дела.

— Я попросил Кела и с ним пообедать.

— А со мной? — спрашивает Кирстен. — Папа не вернется до субботы.

Я киваю.

— Если я вообще пойду.

— Иди, — говорит Лэйк. — Ничего со мной не случится. Хватит со мной возиться, как с ребенком.

Я наклоняюсь и целую ее.

— Но ты и есть моя малышка!

Не знаю, кто именно это сделал, может, все трое, но в мою голову полетела жменя картошки.

***

Я отвожу Лэйк в кровать и укутываю ее в одеяло.

— Хочешь попить?

— Нет, все нормально, — говорит она.

Я выключаю свет и залажу с другой стороны постели. Придвигаюсь к ней поближе и кладу голову на ее подушку, обнимая девушку. На следующем приеме у доктора ей должны снять перевязки. Она очень волнуется, что ей состригут все волосы. Я твержу, чтобы она об этом не волновалась. Уверен, много ей не отрежут, и то лишь на затылке, так что особо заметно не будет.

Ей больно лежать на спине, потому она устраивается лицом ко мне. Ее губы находятся в такой близости с моими, что я не могу удержаться и целую их. Затем снова опускаю голову и убираю ей волосы за ухо.

Прошлая неделя была сущим адом — физически и особенно морально. Я чуть не потерял ее. Иногда, в тишине, я продолжаю возвращаться к этой мысли и задумываюсь, что бы я сделал в таком случае. Мне приходится себя одергивать и напоминать, что она цела. Все живы и здоровы.

Не думал, что это возможно, но все, что мы пережили за последний месяц, лишь увеличило мою любовь к ней. Я не могу представить жизнь без нее. Мне приходит на ум то видео, что показала Шерри, и что сказал ей Джим. «Словно ты пришла и разбудила мою душу».

Именно это сделала со мной Лэйк. Разбудила мою душу.

Я наклоняюсь и снова ее целую, но быстро — девушка кажется мне такой хрупкой.

— Это отстой, — говорит она. — Ты понимаешь, как тяжело мне будет спать с тобой в одной кровати? Уверен, что он говорил, что нам придется «отступить» на целый месяц?

— Ну, фактически, он сказал четыре недели, — я поглаживаю ее руку. — В месяце на пару дней больше, потому будем придерживаться его версии.

— Вот видишь! Нужно было воспользоваться случаем, когда я тебе предлагала. Теперь нам придется ждать еще четыре недели! Сколько их всего?

— Шестьдесят пять, — мгновенно отвечаю я. — Не то чтобы я считал. И через четыре недели будет 28-е февраля.

Она смеется.

— 28-е февраля? Но это же вторник! Кто хочет потерять девственность во вторник? Давай в пятницу 24-го. Мальчиков отправим к твоим бабушке с дедушкой.

— Не-а. Доктор четко сказал: четыре недели. Давай заключим сделку. Я уговорю бабушку взять Кела и Колдера к себе, если мы продержимся до 2-го марта. Это пятница после четырех недель.

— 2-е марта это четверг.

— Это високосный год.

— Тьфу! Ладно, 2-е марта. Но я хочу большой номер в отеле.

— Будет сделано.

— С шоколадом и цветами.

— Есть, капитан. — Я вновь целую ее и переворачиваюсь.

— И вазой с фруктами. И клубникой.

— Все будет. — Я зеваю и натягиваю одеяло на голову.

— И два фирменных пушистых халата. Будем ходить в них все выходные.

— Как пожелаешь, Лэйк. А теперь спи. Тебе нужно отдохнуть.

Она и так проспала все пять дней, не удивительно, что у нее бессонница. Я же, с другой стороны, практически не спал. Сегодня утром еле открыл глаза. Приятно вернуться домой, в свою постель. Особенно когда Лэйк рядом.

— Уилл? — шепчет она.

— Да?

— Мне нужно пописать.

***

— Уверена, что с тобой все будет хорошо? — спрашиваю я в десятый раз за утро.

— Уверена, — она показывает мне на телефон рядом.

— Хорошо. Шерри дома, если тебе что-то понадобится. Я вернусь через час, вряд ли праздник затянется надолго.

— Солнышко, со мной все будет в порядке. Обещаю.

Я целую ее в лоб.

— Знаю.

И это правда, она в отличном состоянии. Девушка так сосредоточилась на поправке, что начала ухаживать за собой самостоятельно. Даже в тех случаях, когда это было неудобно, что меня и беспокоит. Ее несгибаемая воля, в которую я влюбился, иногда бесит меня до чертиков.

***

Когда я захожу в актовый зал, то оглядываюсь в поиске мальчиков. Колдер мне машет, и я иду к его столику.

— Где Кел и Кирстен? — сажусь я.

— Миссис Брилл не дала им прийти.

— Это еще почему? — я ищу ее взглядом.

— Сказала, что они пользуются возможностью прогулять уроки, и заставила их пойти на обычный ланч в10:45. Кел предупредил, что ты разозлишься.

— Ну, он был прав. Сейчас вернусь.

Я выхожу из помещения и сворачиваю в школьную столовую. Шум здесь просто оглушительный; я и забыл, насколько громкими могут быть дети. И что у меня все еще больная голова. Я осматриваю все столики, но тут столько людей, что своих невозможно найти. Я подхожу к леди, следящей за порядком.

— Не подскажете, где Кел Кохен?

— Кто? Слишком шумно, я вас не слышу.

— Кел Кохен!

Она кивает на столик в конце столовой. В этот момент мальчик замечает меня и машет рукой. Рядом с ним сидит Кирстен и протирает футболку мокрой салфеткой. Оба встают, когда я подхожу.

— Что с твоей футболкой? — спрашиваю я девочку.

Она переглядывается с Келом и качает головой.

— Глупые мальчишки. — Указывает на столик напротив, где сидят трое старших мальчиков и смеются.

— Что они тебе сделали?

— А что они не сделали? — она закатывает глаза. — Как не шоколадное молоко, так яблочный соус. Или пудинг. Или желе.

— Да, желе чаще всего, — поддакивает Кел.

— Не заморачивайся, Уилл, я уже привыкла. У меня всегда запасная одежда в рюкзаке. Так, на всякий случай.

— Не заморачиваться? Какого черта их никто не накажет? Ты говорила с преподавателем?

Она кивает.

— Они никогда ничего не видят. После отстранения от занятий все только ухудшилось. Теперь они закидывают меня только тогда, когда дежурный не смотрит. Но все нормально, серьезно. У меня есть Эбби, Кел и Колдер. Больше я в друзьях не нуждаюсь.

Я зол. Не могу поверить, что ей приходится переживать подобное каждый день!

— О котором из них рассказывал Колдер?

Кел указывает на мальчика во главе стола.

— Ждите здесь. — Я подходу к столику этого придурка. При моем приближении их смех утихает, они явно растеряны. Я хватаю свободный стул, поворачиваю его спинкой вперед и присаживаюсь рядом с придурком.

— Привет.

Он недоуменно смотрит на меня, затем на друзей.

— Я могу вам чем-то помочь? — саркастично спрашивает он под хохот приятелей.

— Вообще-то да. Как тебя звать?

Он снова смеется. Пытается играть взрослого и злого двенадцатилетку. Напоминает Риза в том же возрасте. Но его лицо показывает, насколько он нервничает.

— Марк.

— Ну привет, Марк. Я Уилл. — Протягиваю руку, и он неохотно ее пожимает. — Теперь, когда мы соблюли все формальности, думаю, мы можем сразу поговорить начистоту. Как думаешь, Марк, ты на это способен? Хватит смелости на настоящий мужской разговор?

Тот нервно хихикнул.

— Хватит.

— Отлично. Видишь вон ту девочку? — я указываю на Кирстен, и мальчик оглядывается через плечо, затем кивает.

— Так вот, она для меня очень важна. Очень. А когда с важными мне людьми происходят плохие вещи, я начинаю злиться. Можно сказать, что я немного неуравновешен. — Я подвигаюсь к нему поближе и смотрю прямо в глаза. — Раз уж мы так разоткровенничались… ты должен знать, что когда-то я работал учителем. Знаешь, почему меня уволили, Марк?

Улыбка сошла с его лица. Он качает головой.

— Я больше не преподаю, потому что один из моих придурков-учеников решил сделать нечто нехорошее дорогому мне человеку. Это плохо закончилось.

Теперь все три мальчика смотрят на меня круглыми глазами.

— Если хочешь, воспринимай это как угрозу, Марк. Но, серьезно, я не намерен причинять тебе вред. В конце концов, тебе всего двенадцать. Когда дело доходит до мордобоя, я надираю задницы только тем, кому больше четырнадцати. Но вот, что я тебе скажу… тот факт, что ты издеваешься над людьми? Особенно над девочками младше тебя? – качаю головой в отвращении. — Это лишь показывает, каким жалким парнем ты вырастешь. А хуже всего другое, — поворачиваюсь к его приятелям. — Хуже всего люди, которые поддерживают тебя. Любой, кто настолько слаб, чтобы сделать тебя своим лидером. Было приятно познакомиться, Марк. — Я ставлю стул на место, затем упираюсь руками в стол. — Я буду наблюдать за тобой.

Я смотрю на каждого по очереди и отхожу к Кирстен и Келу.

— Пойдемте. Нас ждет Колдер.

Когда наша троица возвращается в актовый зал, то сразу же усаживается за столик. Не прошло и двух минут, как к нам подходит недовольная миссис Брилл. Она только было открыла рот, но я останавливаю ее рукой.

— Миссис Брилл, — улыбаюсь. — Спасибо, что разрешили Кирстен и мальчикам пообедать со мной сегодня. Так приятно, что вы признаете факт, что существуют и нетрадиционные семьи. Я люблю этих детей, как своих. И то, что вы уважаете наши отношения, даже несмотря на то, что я нетипичный отец, очень многое о вас говорит. Так что, от всей души благодарю вас.

Миссис Брилл отпускает мою руку и делает шаг назад, посматривая на каждого из нас.

— Не за что. Наслаждайтесь ланчем. — Она поворачивается и уходит без лишних слов.

— Ну, — говорит Кел. — Это определенно была моя милость.