Иннокентий III о папской власти и императорской власти

Папа Иннокентий III (1198-1216) выступает убежденным сторонником верховного господства папской власти и прибегает (как в данном документе, так и в других) к сравнению с солнцем и луною, уподобляя императорскую власть луне, которая светит лишь отраженным светом. Ставя себе задачей подчинение императорской власти Риму, Иннокентий вмешивается в дело избрания императора и, используя противоречия интересов между германскими феодалами, стремится поставить себя в положение арбитра, решающего, кому из претендентов должна принадлежать императорская корона. В данном документе имеется в виду соперничество между Оттоном IV Вельфом (сыном Генриха Льва) и Филиппом Гогенштауфеном.

Необходимо согласие между царством и священством... Это две удивительные и красивые колонны, стоящие у входа храма... Это две великих светила, которые господь поставил на небосклоне: светило большее, которое управляет днем, и меньшее, которое управляет ночью; это два меча, о которых говорили апостолы... Через них распространяется вера, сокрушается ересь, насаждаются добродетели, подрезаются пороки, сохраняется справедливость, изгоняется несправедливость, процветает мир, усмиряется насилие; с умиротворением христианского народа покоряется варварство язычников, с увеличением империи умножается свобода церкви, от невредимости тела выигрывает спасение душ и одинаково обеспечиваются права, как клира, так и народа...

Мы ожидали и до сих пор ждем, не обратитесь ли вы сами, руководясь здравым рассудком, к нашей помощи, для того, чтобы через нас, кому это дело, как известно, подлежит и по началу и по своему завершению, уладилась, при вашем содействии, такая великая распря, но так как вы с этой стороны выказываете нерадение и медленность, то мы, которые, согласно слову пророка, поставлены господом над народами и царствами, чтобы вырывать и разрушать, а также, созидать, и насаждать, желая исполнять обязанность, лежащую на нашем сане, увещеваем вас в совокупности и извещаем апостольским посланием, чтобы имеющие страх Господень и радеющие о чести империи обратили свое полное внимание на устроение ее для того, чтобы не погибла ее свобода и не уничтожилось ее значение.

И так как всякое замедление заключает в себе серьезную опасность, то мы, заботясь о том, что считаем полезным, на того обратим апостольскую благосклонность, за кем признаем большее благорасположение и заслуги... А так как императорская корона римским первосвященником дается тому, кто предварительно был правильно избран в короли и законно венчан, то мы, согласно древнему и доброму обычаю, добровольно призовем его для принятия императорского венца и, исполнив все то, что требуется обычаем при короновании, торжественно, с Божией милостью увенчаем его.