Рабыня! 2 страница

Сейчас я мгновенно припомнила все эти слухи, кухонные сплетни и рассказы бывалых, многое повидавших на своём веку, женщин. Натали вела себя точно так, как ведут себя прожжённые, оттянувшие не один срок, девчонки-"воровайки». Так что я не на шутку боялась её, не ведая, что может ещё прийти в отмороженную голову этой молодой садистки.

— Хорошо, блядь, — удовлетворённо объявила довольная моей работой Натали, повернулась ко мне задом и пальцами широко развела в стороны розовые, пухленькие половинки. Моим глазам предстала сморщенная, коричневая дырочка её крохотного ануса. — Вылижи меня там, живо!

Я беспрекословно подползла к ней по полу и, не поднимаясь с колен, только слегка выпрямив спину, чтоб было удобней лизать, припала ртом к отверстию в её попе. Вскоре мне сделалось так хорошо, что я сунула руку между своих ног и по привычке принялась мастурбировать. Язычком я работала, как заведённая, вылизывая анальную дырочку Натали и нижнюю часть её влагалища. Дырочка ощутимо отдавала фекалиями, а влагалище — мочой, но меня эти запахи и вкус только возбуждали ещё сильнее. Натали в свою очередь почувствовала острое наслаждения от того, что я проделывала. Она очень быстро, как бешеная, крутила круглой, красивой попкой, громко стонала от возбуждения и неистово тёрла пальцами свой клитор. Я тоже стонала и мычала от страшного удовольствия. Вскоре почувствовала, что кончаю, заскользила языком ещё быстрее и настолько же увеличила темп руки, надрачивая свой набрякший, налившийся кровью клитор и наружные половые губы. Кончив в замысловатых конвульсиях, с криками и стонами, дождалась, пока кончит Натали. Когда на неё стал накатывать оргазм, она быстро соскочила с дивана, грубо опрокинула меня навзничь на пол, и села попой прямо на моё лицо. Ёрзая по нему быстро-быстро, крича и сжимая пальцами свои среднего размера отвислые сиськи, она кончила. Всё лицо моё было мокрое и липкое от её выделений, но я была удовлетворена и счастлива.

Пока Натали расслабленно отлёживалась на диване, широко разбросав в стороны всё ещё подрагивавшие от возбуждения, красивые ноги, вывернув наружу свою расширившуюся, влажную, раскрасневшуюся пизду, Кристина подошла ко мне, лежавшей, блаженно прикрыв глаза, на полу на спине, ни с того, ни с сего больно ткнула острым носком туфельки в бок, ледяным, не терпящим возражения тоном повелела:

— А теперь, сучка, подошло время расплаты... Удовольствие получила? Покайфовала с молоденькой девочкой? Плати! В наше время за всё надо платить.

— Сколько? — со страхом посмотрела я в сузившиеся от злости, безжалостные, но всё равно прекрасные глаза Кристины.

— Миллион! — брякнула она, сверля меня алчным, ненавидящим взглядом молодой хищницы.

— Но, Кристина, у меня нет таких денег!

— Давай всё, что есть, — приказала Кристина. — Быстро достала все свои деньги, золото и сберкнижку. Остальное будешь должна. Ставим тебя с девочками на счётчик... За каждый просроченный день будем отводить в рощу и сечь прутьями, пока не отдашь деньги или не уссышься. Ты крупно попала, шлюха! А не вернёшь долг — продашь квартиру. Время пошло... После того, как Кристина меня жестоко побила, я не видела её несколько дней. Несмотря на то, что она забрала у меня все деньги и золото и пригрозила отобрать квартиру, я сильно скучала по ней и не находила себе места. Я действительно втюрилась в неё не на шутку!

Дочка Ольга, увидев вечером мою опухшую, побитую физиономию, ни о чём не стала расспрашивать. Она, вероятно, хорошо знала, чьих рук это дело. Ну, а я, не смотря на все издевательства и побои, как последняя дурочка ревновала Кристину к собственной дочери и по-детски злилась на Ольгу, представляя, как она вылизывает киску у моей возлюбленной. Я совсем потеряла голову от своей запоздалой бабьей любви.

Зная, что дело серьёзно и Кристина в следующий раз снова потребует денег, я понаделала много долгов. Поназанимала у девчат на работе, у соседей по дому, у родственников. Собралась немалая сумма, в общей сложности — четыре моих месячных зарплаты. Я подумала, что этого должно было хватить Кристине: захлестнула тугую пачку несколько раз резиночкой и спрятала в шифоньер.

Кристина по-прежнему не появлялась, не звонила по телефону, и я не знала, что думать. В голову лезли всякие дурные мысли: то, что её посадили, то, что она меня бросила и нашла себе другую взрослую рабыню, и та, заменив меня, вылизывает её киску. Спрашивать у дочери мне было стыдно, она и без того подозрительно косилась на моё опухшее после избиения лицо и разбитую губу. Теперь, прежде чем выходить из дома, я старательно растирала по всему лицу приятно пахнущий, бежевого цвета, крем, сглаживающий мелкие морщинки на коже, а также царапины и прочие дефекты.

На работу я одевалась тщательно, пользуясь тем, что Кристина куда-то запропастилась, снова стала надевать под юбку маленькие кружевные трусишки, и юбку выбирала подлиннее, чуть ли не до колен. На мне был строгий шерстяной приталенный пиджачок тёмного цвета, светлая кофточка с оборками, плотно облегающая большую, выпуклую грудь, белые, как будто прилипшие к ногам колготки. Наряд дополняли новенькие красные туфельки на тонкой высокой шпильке и модная причёска с завивкой, сделанная в дорогой парикмахерской. Выглядела я просто — супер, сама себе нравилась!

В тот день, в конце смены я, не утерпев, решила позвонить Кристинке. Зашла в офисный туалет, чтобы никто не слышал нашего разговора. Закрывшись в тесной кабинке, я первым делом высоко подняла юбку, спустила до колен колготки с трусиками, потянув за шнурок, вытащила из влагалища использованный тампон, бросила в мусорное ведро. Присев на унитаз, с блаженством расслабилась, — через несколько секунд громко зажурчала сильной струёй. Пописав, вытащила из висевшей на ручке двери сумочки мобильник и, быстро найдя нужный номер, нажала на зелёную кнопочку. Кристина некоторое время не отвечала, так что я начала беспокоиться.

— А-а, это ты, шлюха, — послышался, наконец, недовольный, заспанный голос моей возлюбленной.

— Здравствуй, Кристина, это я, — с дрожью в голосе и неописуемой внутренней радостью выдавила я в трубку.

— Что, соскучилась, вешалка?

— Очень, — смущённо призналась я.

— Ты что делаешь?

Я хотела соврать, но не посмела:

— Сижу в туалете в офисе и думаю о тебе, милая!

— А почему в сортире? — не поняла Кристина.

— Ну, чтобы никто не слышал... — замялась я и испугалась, что сделала что-то не так и она рассердится.

— Ты сидишь прямо на параше?

— Да, милая. На унитазе.

— Уже поссала?

— Пописала, — осторожно поправила я Кристину.

— Не одевая трусов, наклонись над парашей и напейся своих ссак, сучка, — приказала неожиданно Кристина. — Да громче чмокай, чтобы я слышала и поверила. — Если попытаешься меня обмануть, я приеду к тебе домой с большим злым кобелём и заставлю тебя сосать его хуй!

Я знала, что она не бросает своих слов на ветер и в случае моего неповиновения так и сделает. Но мне было приятно вновь почувствовать себя униженной, бесправной рабыней и подчиняться сумасбродным капризам молодой, полусумасшедшей девчонки. Держа включённый мобильник как можно ближе возле своего лица, я нагнулась над унитазом и стала с шумом втягивать в себя мочу, от которой недавно опорожнила мочевой пузырь.

— Хорошо, рабыня, слышу. Умничка! — похвалила меня довольная Кристина. — Мне аж захотелось поссать тебе в рот, сучка. Хочешь, чтобы я это сделала?

— Хочу, милая Кристина, — покорно, с придыханием выдавила я, сильно волнуясь и дрожа от возбуждения всем телом. По моим щекам и подбородку обильно текло, и я смахивала желтоватую влагу свободной левой рукой на пол. Во рту было солоно. Я стояла в неудобной позе на коленях, выпачкав белые колготки, но совершенно не думала об этом. В закружившейся от удовольствия голове роились совсем другие мысли. Я готова была сейчас выполнить любую безумную прихоть Кристины.

— Кстати, животное, почему ты в трусах? — вспомнила Кристина, и голос её тут же приобрёл жёсткие, чеканные, металлические нотки: — Разве я не говорила тебе, кошёлка, чтобы ты ходила по улице без трусов в очень коротеньких юбках?!

— Прости, Кристина, я надела на работу очень маленькие трусики и белые колготки, — с ужасом пролепетала я, поняв, что пропала. — Иначе, меня бы в офисе не правильно поняли...

— Тварь, ты ослушалась моего повеления!!! — зло проорала разгневанная Кристина в трубку. — Пиздец тебе, опущенная пиздолизка! Я сегодня же тебя накажу, и накажу страшно. Так, что ты запомнишь этот день на всю жизнь!

Я обмерла, парализованная животным ужасом от её слов, и чуть не выронила в унитаз мобильник. От её криков и угроз мне сделалось дурно, и в то же время в паху сладостно заныло в предчувствии неземного, необычайного блаженства и удовольствия от жестоких пыток и изощрённых унижений. Мне захотелось поскорее приблизить этот роковой, волнующий застоявшуюся в жилах кровь, желанный момент.

— Что мне делать, милая? — покорно спросила я, всё ещё стоя на коленях возле унитаза.

— Прежде всего, соска, разденься в сортире до гола и брось в мусор трусы, лифчик и колготки, — послышался безжалостный голос молодой, самоуверенной доминантшы. — Потом одевайся и приезжай ко мне домой. Адрес, думаю, не забыла, животное?... Юбку подтяни как можно выше, чтобы мужики на улице видели твою огромную, толстую, вонючую жопу... Будешь подъезжать, пидораска, позвонишь. Скажу, что делать дальше.

Я исполнила всё, что она велела. Одевшись и подтянув очень высоко юбку, вышла из туалета. В офисе уже почти никого не было. Мывшая пол в коридоре уборщица проводила мои сильно оголённые, красивые стройные ноги долгим, недоумевающим взглядом. Дело в том, что я, в рабском усердии желая как можно больше угодить Кристине, перестаралась и подтянула юбку так высоко, что сзади при ходьбе открывался довольно шокирующий, очень откровенный, пикантный вид... Меня это сильно волновало и сексуально возбуждало, как будто я была при людях наполовину голая. А мне ещё предстояло выйти так на улицу и проделать весь долгий путь до дома Кристины.

На улице я смешалась с толпой возвращающихся с работы горожан, и было не так стыдно. В сумочке вновь задребезжал мобильник. Я взглянула на дисплей: звонила Кристина.

— Тварь, ты где? Почему не отзываешься? — гневно спросила она, еле сдерживая безумную, нечеловеческую ярость. Я подумала, что, если бы я сейчас находилась возле неё, — она бы, вероятно, растерзала меня на части и выколола глаза. Я невольно содрогнулась от ужаса, представив эту жуткую картину. Чтобы успокоить и задобрить строгую, разгневанную госпожу, я торопливо забормотала в трубку:

— Кристинка, не злись, пожалуйста! Я всё сделала, как ты приказала. Еду к тебе. На мне нет трусиков и колготок. Попа почти видна и мужики пялятся на неё на каждом шагу, то и дело оборачиваются. Ещё немного, и начнут лапать за половинки... Но ради тебя я готова на всё.

— Шлюха, возьми быстрее «тачку" — я вся теку и не могу ждать, — повелела Кристина. — Натали лижет мою киску, но мне почему-то больше нравится, когда это делаешь ты, старая, раздолбанная калоша! С ней я никак не могу поймать кайф, а от твоего языка кончаю по несколько раз подряд. Кто научил тебя, сучка, так классно лизать?

— Никто, — тихим голосом призналась я скромно. — Я люблю тебя, Кристина! Поэтому тебе со мной так хорошо... И мне с тобой — тоже.

Дождавшись, пока возлюбленная вдоволь наговорится и отключит связь, я поймала такси и продолжила путь к Кристине. То, что у неё дома сейчас подруга Наталья, только ещё больше возбудило меня и добавило непередаваемого наслаждения. Я вспомнила, как она доминировала надо мной в прошлый раз, и тотчас потекла, не в силах сдерживаться. Молодая, энергичная, отмороженная девица заставила меня тогда сильно поволноваться.

Подъезжая на такси к дому Кристины, я снова связалась с ней по сотовому телефону и сообщила свои координаты.

— Мы с Кристи выходим, блядь. Дрочи жопу! — с угрозой, голосом, не предвещающим ничего хорошего, зловеще ответила вместо Кристины Натали.

У меня при её словах всё внутри оборвалось, я поняла, что опять влипла в историю, и добром она для меня сегодня не кончится. Но делать было нечего, и отступать — поздно. Вскоре таксист затормозил у подъезда, и в салон на заднее сиденье уселись Кристина и Наталья. Я продолжала, как испуганный истукан сидеть на переднем сиденье, возле водителя. При этом он не уставал всё время краем глаза пялиться на мои жирные, молочно-белые, соблазнительные ляжки, выглядывавшие из-под коротенькой до невозможности юбчонки.

— Хэллоу, Нинэль! — поздоровалась со мной по-американски Кристина и грубо приказала таксисту: — Поехали, шеф, что раскрыл варежку? Не видел голых ляжек моей дорогой мамочки?

Водитель смутился, хмыкнул, окидывая заинтересованным взглядом молоденьких красивых, вульгарно ведущих себя девчонок. Тронул машину с места. Мы выехали за город и на большой скорости погнали по трассе в сторону Краснобельска. Я не знала, куда мы едем, но расспрашивать у девочек не решилась, чтобы попусту их не злить и не усугублять своё положение. Как всегда положилась на авось.

Мы приехали в какой-то пригородный дачный посёлок, остановились у посыпанной жёлтой тырсой дороги, выходящей на трассу.

— Расплатись, Нинэль, — приказала мне Кристина, и они с Натальей, захлопав дверцами, выскользнули из такси.

Я отдала водителю сумму, которую он назвал, и вышла вслед за подругами. Таксист в последний раз через стекло окинул всю мою фигуру горящим, заинтересованным взглядом, прицокнул восхищённо языком и уехал. Я осталась одна с девчонками.

— Что застыла, блядь? Не рада меня видеть? — презрительно сощурив в узкие, китайские щелочки красивые голубые глаза, взглянула на меня Кристина.

— Что ты, милая, я очень рада. Я скучала по тебе, — тут же принялась уверять её я.

— А почему не целуешь? — продолжала сверлить меня недовольным, испытующим взглядом девчонка.

Я было рванулась к ней, но сейчас же, опомнившись, остановилась в двух шагах, не зная, что делать. Целовать её в губы конечно нельзя. Но тогда зачем она так сказала?..

Кристина сегодня была в лёгоньком летнем платьице. Стоя у кромки шоссе, по которому то и дело в обе стороны проносились машины, она слегка приподняла подол платья, приоткрывая чёрный крохотный треугольничек прозрачных стрингов. Я поняла, что она хочет, быстро наклонилась к её паху и с наслаждением, никого не стесняясь, в засос поцеловала её скрытую под кружевной тканью, слегка выпуклую маленькую промежность.

Девчонки, оценив мой поступок, одобрительно заулыбались. Я, красная как рак, смущённо выпрямилась. Преданно взглянула в сузившиеся от желания похотливые глазки Кристины, нетерпеливо ожидая дальнейших приказаний.

— Пошли, — коротко бросила девочка, и я безоговорочно поплелась следом за ними, зная, что впереди меня ждут изощрённые пытки, издевательства и унижения. Но мне только этого было и надо, и я ждала их с вожделением, сгорая от острого полового желания.

Девчонки привели меня на какую-то дачу, постучали в металлическую калитку. Открыла невысокая, прекрасно сложенная, одетая в один купальник, девушка. По виду, чуть постарше моих спутниц. У ног её крутился огромный коричневый дог. Я тут же подумала, что Кристина, вероятно, говорила об этой собаке, когда грозилась, что я буду сосать у неё... При одной мысли о минете кобелю, голова у меня закружилась и я поплыла, как будто выпила водки. Мне страшно захотелось пососать его член, а он чтобы после трахнул меня раком. Не знаю, почему я стала такой развратной? Раньше я за собой таких желаний не замечала.

Подружки и я с ними прошли на дачный участок. При этом Кристина меня не познакомила с хозяйкой, что было, впрочем, вполне естественно: я ведь была только её верной рабыней, обыкновенной вещью, а с вещью и обращаются соответственно.

Девчонки уселись в густо увитой виноградом беседке. Дог, обнюхав незваных гостей, в том числе и меня, преданно уселся у ног своей маленькой госпожи. Я, не решаясь присесть на лавочку, покорно застыла возле Кристины. Подружки достали тонкие белые сигаретки и закурили. Кристина обратилась ко мне:

— Сучка, подойди ближе, стань на колени и раскрой пошире рот — будешь моей пепельницей.

Я невольно вздрогнула от услышанного, но не подала вида, что шокирована. Покорно опустилась на колени, не смущаясь присутствием посторонней, незнакомой девушки, подползла на четвереньках к Кристине, раззявила рот. Моя безжалостная доминантша сбила мне в рот пепел и сплюнула горькую табачную слюну. Горячий пепел несильно ожёг язык, но его тут же затушил плевок. Я, стерпев, слегка сморщилась. Тут же проглотила всё, что было у меня во рту.

Натали самодовольно заржала, потянулась сигаретой к моему раскрытому рту, сбила ногтем кривой столбик пепла и тоже сплюнула. Я проглотила и её слюну.

Кристина обратилась к хозяйке дачи:

— Вика, это моя новая рабыня и пиздолизка. Она делает всё, что я захочу. Это маханша опущенной пидораски Ольки, которую перетрахало уже полшколы. Девочки на уроках загоняют её под последнюю парту, и она весь урок лижет кому-нибудь пизду. На перемене кто-нибудь запирается с ней в кабинке сортира, срёт в унитаз, а Олька вылизывает своим языком её грязную жопу. Маханша у неё такая же блядь, старше меня в два раза, но я её постоянно бью по чему попало, наказываю за любую провинность, даю полизать свою киску и попку, а ей всё это безумно нравится. Она любит меня, как комнатная собачонка, и кончает, как сучка, когда я позволяю ей меня полизать. Ты можешь тоже издеваться над ней, как только захочешь, ради меня она всё вытерпит... Правда, животное? — обратилась Кристина ко мне.

— Правда, милая, — покорно кивнула я головой, с нетерпением ожидая, что будет дальше.

Хозяйка дачи, Вика, внимательно посмотрела мне в глаза и приказала:

— Разденьтесь.

Я тут же вскочила с колен, сбросила на лавочку пиджачок. Кристина брезгливо спихнула его на пол. Я поняла и, сняв юбку, бросила её туда же. Трусиков и колготок на мне не было. Я сняла кофточку, которую швырнула на остальные вещи, и вновь, голая, упала на колени.

Вика потрепала кобеля за холку:

— Иди к ней, Нарцисс. Это — сучка, и она твоя.

Нарцисс продолжал безучастно сидеть возле хозяйки, вывалив большой красный язык и пуская слюни.

— Поцелуйте его в губы, — приказала мне Вика.

Я, на коленях подползла к кобелю, зажмурила от страха глаза, чтобы не видеть его огромных белых клыков в широко разинутой пасти, и коснулась губами собачьего языка. Нарцисс тут же стал облизывать мне лицо. Я высунула свой язык ему на встречу и тоже пыталась лизать его морду. В минуту вся физиономия моя стала влажной и липкой от приторной собачьей слюны. Я с упоением целовала кобеля во что придётся: в губы, нос, мокрый скользкий и горячий язык. Я знала, что это только начало и не ошиблась в своих ожиданиях.

— В мордочку хватит, поцелуйте его член, — придумала мне новое испытание Вика.

Я заползла под брюхо Нарцисса и стала с вожделением целовать его довольно крупный, затянутый тёмно-коричневой кожей, отросток. Пальчиками немного оттянула кожу вниз, обнажая красную головку, припала к ней ртом. Стала сосать и облизывать член кобеля губами. Изо рта моего потекло тонкими струйками, промежность моментально повлажнела. Мне захотелось трахаться с кобелём, как с мужчиной, и я с ещё большим неистовством и воодушевлением принялась за его член. Он полностью выскользнул из кожи, встал торчком, затвердел и налился горячей кровью. Толстый как палка, он дрожал и вибрировал у меня во рту, тёк чем-то противным и приторным до тошноты. Я давилась членом кобеля, когда он доставал до самого горла, кашляла, заливалась потоками тягучей слюны. При этом с наслаждением постанывала, похотливо вертела большой, белой, оттопыренной жопой, причмокивала губами и делала быстрые сосательные движения.

Девчонки как завороженные молча смотрели на эту необычную, невиданную ими раньше картину отсоса женщиной собачьего хуя. Распаляясь всё больше и больше, я сосала как заведённая, доводя кобеля до высшей сладостной точки. Он не стоял на месте, двигался туда сюда, вертел хвостом, от удовольствия. Положив передние мощные лапы на мою широкую голую спину, подавал членом и низом живота глубже в мой рот, пытаясь трахать меня, как сучку. При этом влагалище собаки ему заменял мой рот. Он был уже полон от моей слюны и его выделений. Я стонала всё громче и громче, испытывая непередаваемый словами кайф. Я буквально улетала и ничего не соображала, что творится вокруг. Перед глазами всё плыло, на них была какая-то расплывчатая пелена. Я видела только гладкий, розоватый них живота Нарцисса и выскакивающий у меня изо рта его красный, бугристый член.

Неожиданно кобель задёргался ещё сильнее, весь задрожал, член его у меня во рту напрягся и вдруг с силой выстрелил мощной струёй горячей, горькой на вкус спермы. Я чуть не захлебнулась ею, но, побоявшись, что девчонки меня побьют, старалась глотать всё, что выплёскивалось из члена собаки.

Наблюдавшие за этим подружки одобрительно захлопали в ладоши. Им, видимо, тоже захотелось интима, и Кристина, подняв подол своего короткого платьица, поманила меня к себе. Я, с лицом, залитым собачьей спермой, безропотно подползла на сбитых о камни коленях к своей госпоже, поняв, что она хочет. Кристина оттянула в сторону лоскуток своих малюсеньких, блядских трусишек, и я, мыча от сильного возбуждения, мотая головой, стала вылизывать её клитор и влагалище. При этом моя госпожа вначале тихо постанывала, потом, войдя в раж и возбудившись, начала кричать и с силой, больно хлестать меня ладонями по щекам. Она, видимо, таким образом выплёскивала свою бурную, не растраченную и не находящую выхода, сексуальную энергию.

Быстро и умело доведя Кристину до острого, сладостного оргазма, я переключилась на Натали. Она встала с лавочки, стянула свои узкие, плотно облегающие бёдра, джинсы вместе с красными шёлковыми трусиками, нагнулась раком. Я страстно припала ртом к её влагалищу, не забывая и про анальную дырочку. Во рту у меня, к приторному вкусу собачьей спермы, добавились специфические ароматы девичьих интимных выделений и, ни с чем не сравнимый, терпкий и тошнотворный, вызывающий рвотные позывы, вкус человеческих фекалий. Вероятно, Натали недавно ходила в туалет по большому. Доведя и её до высшего наслаждения, сама я всё ещё не кончила, хоть промежность моя горела от возбуждения, была мокрой и липкой, а я вся конвульсивно содрогалась от похотливой страсти. Испытав бурный, сумасшедший оргазм от моего умелого язычка, наглая и злая, безжалостная девчонка, вместо благодарности за доставленное удовольствие, повернулась ко мне и, так же как Кристина, отвесила несколько хлёстких тяжёлых пощёчин. Так что я аж невольно вскрикнула от боли, прикрыв руками лицо.

После Натали, подставила свою небольшую, аккуратную киску под мой рот и хозяйка дачи Вика. Она обращалась со мной по прежнему культурно, не била по щекам, как Кристина и Натали, и называла вежливо на «вы». В знак признательности, я лизала её наиболее нежно. Обработала юрким, как ящерка, язычком не только промежность, но и мягкую, белую, не загоревшую попку. Потом по-собачьи легла на пол и стала облизывать её ножки и обсасывать пальчики. И мне это доставляло божественное наслаждение. Как будто я с головой окунулась в неземную, космическую нирвану...

На дачу своей новой знакомой Вики я попала в пятницу вечером, а домой вернулась только в воскресенье. Девчонки вдоволь поизмывались надо мной, заставляли голой ползать на четвереньках по саду между деревьями, называли «сучкой» и всё время подзывали Нарцисса, чтобы он меня трахнул. Если он не проявлял желания, они принуждали меня снова сосать его член, а когда он вставал, насильно засовывали его в моё влагалище. Признаюсь — ощущения были просто улётные! Кобель трахал меня очень темпераментно, хоть и грубо, крепко обхватив передними когтистыми лапами за талию, как настоящую суку во время течки. При этом слегка поцарапал кожу. Когда он первый раз кончил в меня, я подумала, что вот, — стала «любовницей» собаки, но от сознания случившегося было наиболее хорошо, и я тут же поплыла и почувствовала приближение бурного оргазма.

Спала я, как собака, на улице. Хозяйка дачи Вика посадила меня на цепь вместо Нарцисса, а самого его завела в дом. Кстати, дом был богатый, двухэтажный. Явно, принадлежал новым русским. На первом этаже имелся гараж, но стояла ли в нём машина, я не видела.

Еду мне девчонки тоже наливали в большую алюминиевую миску, из которой ел Нарцисс, и я вынуждена была кушать без ложки, по-собачьи, — ртом. Ела я в основном то, что оставалось после них. Только Вика иногда, видимо из жалости, подкладывала мне в миску лакомые кусочки, а однажды даже угостила шоколадкой. За это, в знак благодарности, я подобострастно облизала её руку, а она ласково потрепала меня за волосы. Мне было очень приятно от её скупой девичьей ласки.

Зато Кристина с Натали то и дело звонко шлёпали меня ладошками по щекам или по заднице — это доставляло им несказанное удовольствие. Особенно последнее. И они соревновались: кто шлёпнет по моей ягодице громче. Натали постоянно мочилась в мою миску и заставляла пить свои противные жёлтые ссаки, а Кристина, выломав тонкую гибкую хворостину, время от времени охаживала меня ею по спине или попе. Причём, так сильно, что я громко вскрикивала от боли и крутилась на месте как ужаленная осой, потирая мигом вспухший на спине или ягодице кроваво-фиолетовый рубец.

Сколько раз за это время я вылизывала их киски и попы, я не помню — потеряла счёт. У меня даже опухли губы и вздулся язык. Девчонки по очереди, то одна, то другая, то третья, подзывали меня пальчиком к себе, спускали трусики и давали мне себя полизать. С особым усердием и наслаждением я удовлетворяла язычком мою любимую Кристинку и Вику, которая относилась ко мне лучше, чем подруги. Наталью я панически боялась и вылизывала рабски, стараясь во всём угодить и не дать ни малейшего повода для недовольства. Но она всё равно на меня за что-то постоянно злилась, била и жестоко таскала за волосы. Одним словом, общение с ней походило на инквизиторские пытки, но я ничего не могла поделать и стойко терпела все издевательства маленькой злой садистки.

В воскресенье вечером они приказали мне помыться в саду в тазике, подкрасить чёрной тушью ресницы, навести карандашом брови, слегка подмазать телесного цвета кремом-флюидом сильно опухшее от множества пощёчин лицо, причесаться, — в общем, привести себя в относительный порядок. Вывели на шоссе, остановили попутную иномарку и повезли в город. Там Вика вскоре покинула нашу компанию, а Кристина попросила водителя довезти нас до центральной части города со старой застройкой, и назвала мой адрес. Я поняла, что будет продолжение дачной оргии, и внутренне затрепетала от радости — я уже привыкла к издевательствам и побоям и просто не могла без них жить. К тому же, дочка Оленька наверняка была сейчас дома, и мне страшно захотелось, чтобы она увидела, что будут проделывать с её матерью извращенки Кристина и Натали.

Дочка действительно оказалась дома и с округлёнными от ужаса глазами уставилась на входивших в коммуналку с лестничной площадки вульгарных, наглых девчонок и меня в их компании. Она, вероятно, решила, что я с ними заодно, и приехала вместе с её мучительницами, чтобы поиздеваться над ней.

Время было ещё не позднее, и в кухне слышались громкие голоса соседей (в коммуналке, помимо нас с Ольгой, жило ещё две семьи).

Мы все прошли в нашу комнату. Кристина как всегда предусмотрительно заперла дверь, с хищной улыбочкой взглянула на нас с Ольгой.

— Вот наконец-то две моих шлюхи оказались вместе! Теперь я на вас, сучках, отыграюсь по полной!

Ольга при её словах испуганно затрепетала, а я преданно впилась взглядом в прекрасное лицо своей любимой до безумия госпожи, ожидая приказаний.

Натали бесцеремонно плюхнулась прямо в нечищеной, грязной обуви на прибранную и аккуратно застеленную светлым покрывалом кровать Ольги, приготовилась смотреть занимательную «комедию». Кристина уселась на мой диван, стоявший у противоположной стены. Мы с Ольгой, не зная, что делать, как наказанные школьницы, остались понуро стоять посреди комнаты.

— Ты приготовила деньги, животное? — строго спросила у меня Кристина.

— Ах, да! Конечно, приготовила, милая, — спохватилась я, со всех ног бросаясь к шифоньеру. — Ещё на прошлой неделе собрала, да передать всё некогда было. Вот, возьми, пожалуйста, Кристинка, — протянула я любимой девочке тугую пачку денег, перетянутую тонкой зелёной резиночкой. Сумма была собрана за последнее время по родственникам, подругам, коллегам по работе и соседям по дому.

Любопытная Натали привстала с кровати и по-гусиному вытянула шею, стараясь рассмотреть достоинство купюр в пачке. Кристина удовлетворённо хмыкнула, пряча деньги в свою сумочку.

— Хорошо, пизда! Ты порадовала меня и я, так и быть, сегодня больше наказывать тебя не буду... В следующий раз отдашь столько же, иначе опять отвезём тебя с девочками на дачу и заставим сосать хуй у Нарцисса.

— Спасибо, моя дорогая, — искренне поблагодарила я свою доминантшу, не зная, как мне дальше себя вести и можно ли куда-нибудь присесть.

— Как ты разговариваешь с госпожой, пиздолизка? — гневно вскрикнула вдруг Натали, и поманила меня пальцем к кровати.

Ольга при её словах конвульсивно вздрогнула всем телом и со страхом глянула на меня. Я проворно подбежала к Натали, чтобы не раздражать её ещё больше своей медлительностью. Та сильно ударила меня ногой, обутой в грязный кроссовок, по животу. След стопы сразу же отпечатался на моём и без того не чищенном после пребывания на даче пиджачке. Я охнула от острой боли, схватилась за живот и, согнувшись, упала на пол.