Основные темы этического обсуждения научно-технической деятельности

Обсуждение научно-технической деятельности в широком ценностноэтическом контексте касается прежде всего ее целей, средств, последствий, смысла.

Цели науки. Морально недопустимыми являются такие непосредственные цели научной деятельности, как создание новых видов вооружения, особенно сверхопасных (например, выращивание вирулентных штаммов микроорганизмов), разработка средств целенаправленного воздействия на человека (различного рода психотропных препаратов, излучений, манипуляционной техники), планирования и проведение мероприятий, связанных с массивным изменением окружающей среды (глобальным изменением температуры воздуха, проведением сверхмощных ядерных испытаний), создание путем бездумного экспериментирования новых животных и растений и т.п. Все подобного рода сомнительные предприятия подлежат открытому обсуждению и запрету. Наука, безусловно, не имеет права ставить себе прямые цели, которые отнюдь не являются нейтральными для человека, общества и природной среды.

Средства научной деятельности. Если постановка морально недопустимых целей является явно предосудительной, то вопрос, касающийся использования тех или иных средств, оказывается, как правило, более сложным. Часто пытаются оправдать неприглядные средства вполне благовидными целями. Пожалуй, наиболее ярко эта проблема представлена в медикобиологических исследованиях, когда эксперименты, проведение которых сопряжено с риском для жизни и здоровья или со страданиями группы испытуемых, имеют своей целью получение результатов, которые могут спасти множество других человеческих жизней. Вопрос сводится к возможности пренебречь ущербом в отношении отдельных личностей, если выигрышем будет благополучие многих людей и общества в целом. Общий принцип решения этого достаточно острого вопроса официально сформулирован в Конвенции “О правах человека и биомедицине”, принятой в ноябре 1996 г. Парламентской ассамблеей Совета Европы. В ст. 2 сказано, что интересы и благо отдельного человека должны превалировать над интересами общества и науки. Этот же подход отражен в ст. 5, четко определяющей условие проведения исследовательских мероприятий (как и любых медицинских вмешательств в целом). Этим условием является т.н. правило информированного согласия (informed consent), являющееся краеугольным камнем современной биоэтической доктрины. Оно состоит в том, что необходимым требованием, которому должно подчиняться любое медицинское вмешательство, является предварительное добровольное и информированное согласие испытытуемого, данное им на основании знания целей, задач, последствий, рисков, связанных с данной процедурой. Причем должны быть надежно защищены права и интересы и тех, кто не способен по объективным причинам дать такое согласие (дети, недееспособные взрослые и т.п.).

Этические требования, касающиеся средств проведения биомедицинских исследований, относятся не только к людям, но и к животным. Действительно, раньше имели место многие факты жестокого или цинично-безразличного отношения к лабораторным животным. Теперь разработан ряд международных документов, регламентирующих этот вопрос. Так, в 1985 г. Международным советом медицинских научных обществ (CIOMS) приняты “Международные рекомендации по проведению биомедицинских исследований с использованием животных”. Их основной идеей является требование минимизировать число используемых в исследованиях животных и объем страданий, которым они подвергаются.

Существуют и менее заметные проблемы научной деятельности, которые тем не менее тоже сводятся к оправданию средств научных исследований. К ним относятся такие темы, как проблема приоритетности проводимых разработок и проблема их финансирования. Например, весьма неоднозначным является вопрос, насколько морально приемлемо заниматься разработкой дорогостоящих технологий, которые принесут облегчение или повышение качества жизни лишь незначительному количеству людей, тогда как более актуальные проблемы общества останутся нерешенными. Помимо проблем распределения финансов внутри науки, существует и сложный вопрос о том, насколько дорогим должно быть содержание науки в целом — ведь средства, выделяемые на развитие науки, автоматически сокращают расходы на социальные нужды. Примером этого могут служить колоссальные затраты на создание экспериментального оборудования для развития фундаментальной физики или космические исследования, для поддержки которых нужна целая индустрия. Проблемы подобного рода чрезвычайно сложны для обсуждения, т.к. затрагивают множество интересов и не могут быть оценены в какой-то единой плоскости. При принятии решений по поводу финансирования приходится использовать обширную совокупность критериев, касающихся действительной важности и актуальности исследований, их ожидаемой плодотворности и т.п.

Разумеется, общественность имеет право выразить свою волю в виде несогласия на подобные разработки, и ученые должны понимать это. Как это ни болезненно для некоторых ученых, но они должны осознавать, что остальное общество не обязано поощрять и финансировать любые, пусть даже весьма интересные, проекты. На науке лежит обязанность отчитываться перед обществом в том, какими средствами она собирается достигать свои познавательные цели.

Последствия научной деятельности. Пожалуй, именно этот аспект научной деятельности обсуждается наиболее широко. Тот, кто действует, должен и отвечать за результаты и последствия своих собственных действий. Самоочевидным этическим положением является следующий “принцип, признаваемый обычным моральным сознанием: мы ответственны за последствия наших действий, даже если они не предусматривались осознанно нашей волей”1. Вопрос здесь состоит в том, насколько ученые в состоянии предвидеть последствия своих открытий, изобретений. Разумные требования применительно к научному познанию состоят в том, чтобы ученый не только мог, но и был обязан предвидеть последствия своей деятельности. Он должен нести ответственность за последствия своих решений наравне с политиком, администратором, врачом, педагогом и т.д.

Эго касается не только исследований явно прикладного характера, но и фундаментальных. Принято считать, что фундаментальные исследования далеки от реальной жизни, а совершаемые в этой области открытия не могут быть оценены с точки зрения возможности их внедрения в практику. Но на самом деле в наше время содержательный контекст той или иной научной дисциплины в подавляющем большинстве случаев вполне позволяет предвидеть результаты открытия, в т.ч. и планируемого. Ведь сегодня наука развивается целенаправленно, и сугубо теоретические соображения управляют собственно эмпирическим поиском, так что, например, в физике теоретические расчеты настолько совершенны, что вряд ли могут произойти какие-то принципиальные опытные неожиданности. Поэтому обязанность предвидеть, чем обернется для человечества та или иная фундаментальная разработка, для ученых переднего края науки является особенно актуальной.

Тема последствий (предвидимых и непредвидимых) научной деятельности является весьма болезненной. Здесь достаточно вспомнить такие общеизвестные факты, как трагические последствия открытий ядерной физики (особенно применение атомного оружия) или современные экологические бедствия (загрязнение атмосферы и Мирового океана, нарушение озонового слоя и т.п.), многие из которых прямо связаны с интенсивной научно-технической деятельностью. Сегодня наука использует столь мощные и плохо контролируемые силы, что часто небрежность экспериментатора или сбой обслуживающей техники могут привести к массивным деструктивным последствиям. Не будет преувеличением утверждение, что ученые в своем познавательном интересе ставят на карту слишком многое, — стабильность экологических параметров, здоровье и благополучие всех жителей Земли. Именно поэтому многие исследовательские проекты современности вызывают интенсивные и острые дискуссии, вспомним шумные дебаты 1970-х гг. вокруг генной инженерии или добавившуюся ныне тему клонирования. Современные возможности в области высоких энергий, репродуктивных технологий, биохимического синтеза и т.п. слишком серьезны для того, чтобы их можно было оставлять без пристального внимания общественности.

Смысл научной деятельности. Нельзя не упомянуть о том, что существует и проблема оправдания научного познания как такового независимо от его внешних целей и результатов. Что значит наука для того, кто ею занимается, что она значит для общества в целом как сфера деятельности, вбирающая в себя лучшие интеллектуальные силы? В чем ее смысл и внутреннее качество?

Если даже считать, что наука несет нам только благо (что в реальности не достигается), то остается вопрос, в чем смысл научного познания как такового. Если этика традиционно характеризуется как учение о благе, то именно в этическом контексте уместно спросить, является ли благом само современное научное предприятие в целом? Какие высшие цели ставит перед собой наука? Если наука нацелена на власть, на господство, то является ли этот проект морально ценным? Куда идет та цивилизация, которая ориентирована преимущественно на науку и связывает с ней свой проект наращивания власти? Это серьезнейшие вопросы, относящиеся к глубочайшим основаниям нашей культуры. Все это требует осознания и обсуждения. Научно-технический разбег цивилизации должен быть осмыслен в ее мировоззренческих, смысло-жизненных основаниях.

Но вопрос, касающийся общего смысла научной деятельности, хотя и относится к этике как учению о благе в современной этической парадигме, больше ориентированной на рассмотрение частных вопросов и конфликтов, выглядит как выходящий за ее пределы. Обсуждение этого вопроса будет продолжено в последующих разделах (§ 7.5, 9.4, 9.5).

Научное познание: свобода и контроль. Темы, затронутые выше, концентрируются, по сути дела, вокруг одного центрального вопроса — вопроса о контроле научной деятельности. Эго действительно деликатная тема. С одной стороны, научный поиск по определению предполагает свободную интеллектуальную атмосферу.

С другой стороны, наука — часть общественной жизни, и она не может быть изолирована от единого социального универсума. В эпоху становления новой науки существовал длительный (охватывавший XVI-XVIII вв.) период борьбы ученых за обретение автономии от других сфер общественной жизни (прежде всего от религии). Но теперь, когда, наоборот, сциентизация общественной жизни приобрела поистине глобальный характер, требовать автономии науки — значит ломиться в открытую дверь. Существует, правда, проблема внешней зависимости научных исследований от бизнеса, власти и т.п., но это совсем другая тема. Мы сейчас говорим об открытости науки для этической оценки. Тезис “больше свободы для науки” на поверку означает лишь требование полной бесконтрольности того, что делается в науке. Особенности современных общественно-цивилизационных процессов таковы, что без постоянного и пристального публичного контроля сегодня не должна оставаться ни одна сфера социальной жизни, будь то наука или промышленность, государственные структуры или бизнес, здравоохранение или военное дело. Все должно подвергаться перекрестной легитимации, взаимной критике и взаимному ограничению претензий. В этой ситуации требование свободы научного исследования реально может означать лишь требование максимально возможных в данных конкретных обстоятельствах и связанных с широким социальным контекстом необходимых условий научной деятельности.

Для Запада периода 60-70-х гг. XX в. была характерна резкая утрата доверия общества к институту науки. Эти кризисные явления совпали с общим эмансипационным движением общественности против всевозможных, в т.ч. скрытых, форм власти и технологий господства. Критиковалась бесконтрольность политических сфер, различные злоупотребления властью, идеологическая ангажированность культуры, образования, средств массовой информации. Наука как важнейший фактор государственной политики тоже попала в поле острой критики. В тот период было много шумных разоблачений, беспорядков и скандалов. В качестве примера достаточно вспомнить хотя бы печально знаменитое движение “антипсихиатрии”, доходившее до акций вандализма в адрес психиатрических клиник со стороны взбудораженной общественности. Острые социально-этические проблемы, вызванные научно-технической модернизацией и действительно далеко зашедшие, были предельно обнажены в эти “сумасшедшие” десятилетия. Общественностью было решительно выдвинуто требование контроля над наукой и учеными. Это стало импульсом к активному поиску новых форм взаимоотношения науки и общества. И с той поры произошли заметные изменения.

Сегодня тема общественного контроля за научной деятельностью уже не вызывает таких острых споров. Неотъемлемой частью научной деятельности стало обсуждение ее проблем в социально-этическом контексте. Отметим, что значительная часть инициативы в этом принадлежит самим же ученым. Существует ряд общественных организаций и движений, созданных непосредственно учеными для проведения социально-политических мероприятий, касающихся вопросов поддержания мира, обеспечения экологической безопасности и т.п., например созданный в США еще в 1950-е гг. Институт ученых за публичную информацию и многие другие. Функционируют также многочисленные этические комитеты с непосредственным участием ученых, проводятся различные экспертизы (экологические, гуманитарные и др.) для оценки научных проектов и проводимых исследований.

Результатом осознания важности этического анализа научной деятельности является совокупность ограничений на научные исследования по этическим соображениям. Существенной частью деятельности этических комитетов и других общественных организаций является контроль за соблюдением подобных ограничений. Сами по себе эти ограничения широко известны. Они касаются прежде всего социальных и медико-биологических исследований. Так, предосудительными являются исследования, которые нарушают права человека, посягают на его свободу, достоинство, право на частную жизнь и т.п. Далее эксперименты, связанные с введением в заблуждение испытуемых (например, для борьбы с психологическими артефактами, см. § 5.4), а также с темами, способными ущемить достоинство человека или заставить его стыдиться (например, с темами, касающимися интимной сферы). Предосудительны эксперименты, связанные с вовлечением испытуемых в морально неприемлемые действия. С этой точки зрения весьма сомнительными являются, например, проведенные в 1960-е гг. известные психологические эксперименты С. Милгрэма, в которых испытуемый должен был наносить другим людям удары электрическим током (хотя действие тока только имитировалось). Итак, обсуждение этической стороны планируемых исследований является сегодня общепринятой практикой.

Однако в целом вопрос о том, кто и в каких формах должен осуществлять контроль над наукой, остается далеко не простым. Разумеется, такой контроль невозможен без участия ученых. Ведь сами ученые (и только они) могут выступать экспертами по проблемам научного познания. Но, кроме того, обсуждение научных проблем требует привлечения широких слоев общественности. Разумный контроль научной деятельности должен опираться на продуманную систему мер, административных, правовых, экономических, политических. Сегодня ученый не может себе позволить замкнуться в своем лабораторном интересе, но он должен уметь консультироваться с общественностью, разъяснять и аргументировать, обосновывать свои взгляды, выдерживать критицизм социальных и этических соображений. Реальная практика организации научных исследований в лидирующих странах показывает, что ученые сами активно поднимают вопросы о целесообразности и этической приемлемости тех или иных проектов, участвуют в работе разнообразных экспертиз, умеют выступать в средствах массовой информации, а также отстаивать свои права в структурах власти (парламенте, правительстве).

Острой остается и проблема действительной оценки исследовательских проектов. Ведь их всестороннее рассмотрение требует развернутого междисциплинарного подхода, участия представителей разных областей (не только научной). В результате при подобного рода экспертизах часто происходит столкновение ценностных перспектив. Поэтому главным вопросом оказывается разумное согласование расходящихся установок и предпочтений. Анализ совокупности целей, средств и ценностей — объективно весьма трудная вещь. Выделить какой-то основной критерий оценки обычно оказывается невозможным. В итоге обсуждение и согласование происходят достаточно сложными путями, включающими подробное изучение сути конфликта, поиск разумного компромисса, использование многокритериальных способов оценки. Конечно, любое столкновение интересов различных сфер всегда трудно уладить. Но все можно решить или хотя бы максимально прояснить при наличии установки на сотрудничество.

Итак, современное сообщество ученых — не замкнутая в своем познавательном интересе привилегированная социальная группа, а активно участвующая в публичных обсуждениях, в общественных структурах и мероприятиях профессиональная элита. Благодаря обладанию специальными знаниями и возможностями ученые являются субъектами повышенной ответственности перед обществом.

Проблема ответственности сама по себе очень сложна. Ведь сегодня в любых мероприятиях задействовано много людей. Но коллективная ответственность является весьма неопределенным понятием. При выполнении широкомасштабной деятельности ответственность лиц обычно рассеивается, и часто при расследовании различных инцидентов ее возлагают на второстепенных работников. И, напротив, существует известная традиция делать единолично ответственным за все руководящую персону. Главная проблема вменения ответственности состоит в том, чтобы она была реальной: каждый должен реально отвечать за собственный вклад в общее предприятие. Эго значит, что должны быть разработаны механизмы, четко предписывающие, кто за что отвечает и в каких формах.

В современных условиях, учитывая, что научно-технологические мощности настолько велики, что их воздействие может привести к катастрофе регионального или глобального характера, тема распределения ответственности становится весьма острой. В наши дни она активно обсуждается многими авторами (Г, Кляйном, X. Ленком, Дж. Лэддом, П. Томпсоном, П. Френчем и др.). Например, X. Ионас утверждает, что сегодня должна быть пересмотрена сама доктрина ответственности, необходимо совершить переход от традиционной ответственности виновного к ответственности предупреждающей, охранительной. Вообще говоря, чем большие технологические возможности имеет действующее лицо, тем от него требуется больший объем знаний, необходимых для предусмотрения вероятных последствий, и тем большую ответственность за эти последствия он должен нести, хотя это положение влечет дополнительные трудности.

Вопрос об ответственности в условиях современных технологических возможностей остается открытой проблемой, требующей серьезного анализа. К сожалению, эта проблема пока далека от решения. Но, говоря о разработке конкретных механизмов ответственности, стоит заметить, что уже сам факт открытости научно-технических мероприятий для общественного контроля благотворно влияет на положение дел. Ведь там, где изначально практикуются секретность, закрытость, вседозволенность, всегда складывается удобная обстановка для различных злоупотреблений и недобросовестности; это можно считать самоочевидной истиной.

Этические вопросы специальных наук. Учитывая колоссальный объем современных научных знаний, мы сегодня не можем удовлетвориться некоей обобщенной этикой науки. Этические концепции специфицируются применительно к прикладным проблемам, касающимся тех или иных научных областей. Современное обсуждение этических вопросов требует, чтобы участники диалога владели предметными знаниями конкретных наук. В последние десятилетия интенсивно развиваются частные направления этики науки. Назовем некоторые из них.

Экологическая этика. В англоязычной литературе используется также название “энвайронментальная” этика (от англ. environment — “окружающая среда”). Это направление, исследующее социально-этические аспекты экологических проблем. Современная экология является ярким примером дисциплины, насыщенной ценностным содержанием. Жизнь, природная среда, планета в целом, выступают как ценности, требующие бережного отношения и защиты. Значительную роль в становлении эко-этического подхода сыграла деятельность академика Н.Н. Моисеева (1917-2000). Особенно важны его расчеты, моделирующие последствия ядерной войны (т.н. феномен “ядерной зимы”). Н.Н. Моисеев показывает, что сегодня понятия экологии, нравственности и политики “сплелись в клубок удивительной сложности”.

В ряде публикаций он вводит понятие экологического императива как безусловного требования, обращенного к человечеству. Экологический императив обязует нас запретить любые войны, поддерживать сохранность основных параметров природной среды — чистоты поверхности Земли, воздуха, Мирового океана. Невыполнение экологического императива есть нарушение важнейших природных констант, следствием которого явится неминуемое и необратимое разрушение биосферы, несовместимое с условиями жизни на Земле. Экологический императив как важнейший ориентир современного мышления требует радикального пересмотра политики, дипломатии, хозяйствования, образования и т.п. “Нравственный и экологический императив — нераздельное целое”, — подчеркивает Н.Н. Моисеев.

Биомедицинская этика (биоэтика) — весьма разветвленная и насыщенная область исследований, касающихся нравственных аспектов современной медицинской науки и практики, медицинских технологий, политики здравоохранения. В последнее время биомедицинская этика интенсивно развивается, реагируя на новые возможности медицинской науки (такие как трансплантология и репродуктивные технологии), а также обсуждая традиционно острые вопросы эвтаназии, коллизий, связанных с генетикой, психиатрией, и многие другие темы. Биомедицинская этика ввиду особого драматизма проблем, связанных с человеческой жизнью, здоровьем, интимной сферой, требует дальнейшего развития, серьезного отношения и медиков, и широкой общественности к поднимаемым ею вопросам. Сегодня биомедицинская этика становится обязательным предметом в медицинском образовании. Относительно недавно в нашей стране были созданы Российский национальный комитет по биоэтике и такой же при Президиуме Российской академии медицинских наук. Но развитие отечественной биомедицинской этики пока существенно отстает от мирового уровня. В западных странах этой дисциплине уделяется большое внимание: биоэтикой занимаются специализированные центры и институты (Международный институт биоэтики в Сан-Франциско, биоэтический центр в Монреале и др.), проводятся многочисленные научные конференции, выходят монографии, издаются специальные журналы.

Компьютерная этика — особая область исследований, занимающаяся этическими проблемами, возникающими в связи с развитием компьютерных технологий. Не секрет, что расширение компьютерных возможностей (особенно тех, что предоставлены глобальной сетью Интернет) служит не только во благо, но влечет и ряд негативных последствий. Происходящая сейчас информационная революция вызывает к жизни новые острые проблемы. Так, в сфере компьютерной этики обсуждаются такие вопросы, как доступность и распространение сетевыми средствами различной социально и этически предосудительной информации (пропаганда насилия и т.п.), оправданность создания тотальных баз данных о гражданах, компьютерные преступления, ответственность ученых, занимающихся разработкой новых технологий, и публичный контроль за их деятельностью и другие темы.