Рецепции Шекспира в литературе английского модернизма

Наследие Шекспира переживало кардинальную переоценку в нач. 20 в. Некоторые писатели (Б.Шоу) рассматривали творчество Шекспира как часть устаревшего прошлого, которое должно было либо уступить место современности ("новой драме"). У Т.С. Элиота, В. Вулф и Л. Стрейчи, к Шекспиру и елизаветинцам было особое отношение. С одной стороны, обращение к елизаветинской культуре обнаруживало в их глазах интеллектуальную пропасть, разделявшую художников различных времен. С другой стороны, модернисты воспринимали дух пьес Шекспира и поздних елизаветинцев как близкий европейской философии начала XX в.

У Т.С. Элиота герой его "Песни любви Дж. Альфреда Пруфрока" (начата в 1910; впервые опубликована в 1915 г.) открещивается от трагического амплуа шекспировского героя (ср. знаменитое "Нет! Я не Гамлет и не мог им стать...", пер. А. Сергеева). В своем сборнике "Священный лес" (1920) Элиот выносит "Гамлету" дерзкий, но типичный для той эпохи "переоценки всех ценностей" вердикт: "Пьеса не только не шедевр — это безусловно художественная неудача драматурга". В той же статье критик отмечает несоразмерность гнева и отвращения, испытываемых Гамлетом к Гертруде, и той информации о поведении Гертруды, что представлена в шекспировской трагедии. За этой несоразмерностью Элиот угадывал эмоции самого Шекспира, некую душевную травму, которая привела к созданию пьесы, представляющую теперь интерес разве что для "патологов". В «Гамлете», с точки зрения Элиота, по корреляту практически невозможно составить представление об исходной поэтической эмоции Шекспира. Шекспир не смог или не захотел вынести ее на публичное обозрение, чем, с одной стороны, испортил пьесу, сделав ее поэтически «темной» и структурно несбалансированной, но с другой — непроизвольно придал ей вид «Монны Лизы» словесности, что позднее превратило «Гамлета» в евангелие романтиков.

Особая симпатия лежит в основе эссе В. Вулф о елизаветинцах. У интереса Элиота и В. Вулф есть много общего с шекспировской темой в творчестве Джойса. К примеру, Джойс и Элиот оба обращались с елизаветинцами в манере эпатажной (фантазии Стивена о похотливых нравах Шекспира и его приятелей по театру "Глобус" и резкя критика «Гамлета»).

В первой главе "Орландо" (1928) В. Вулф дает нетривиальный портрет Шекспира в обстановке елизаветинского двора. После мимолетной встречи с Бардом, Орландо видит на сцене "Отелло" и отождествляет себя с ревнивым мавром. Стремление Вулф преодолеть с помощью жанра романа-фантазии временную дистанцию, отделяющую ее время от эпохи Шекспира, сродни решению Джойса включить в лекцию Стивена образ Шекспира, перекликающийся с образом Блума. В "Орландо" "образ Шекспира становится своего рода эмблемой писательского труда. Вездесущесть Шекспира и одновременно ореол загадочности придают его образу в романе необычайную интенсивность, сходную по эффекту с художественным воздействием мифа. Отсылки к Шекспиру встречаются во всех романах Вулф. Шекспир и елизаветинцы являются любимыми авторами Джейкоба в романе "Комната Джейкоба", вышедшем одновременно с "Улиссом" — в 1922 г. Обращение к елизаветинской эпохе играет важную роль и в первом романе Вулф "По морю прочь" (1915). В начале романа Кларисса и мистер Грайс обсуждают Шекспира, и мистер Грайс цитирует песню Ариэля из "Бури": тот же шекспировский отрывок вспоминает Стивен в "Телемаке". Это совпадение — пример разницы между методами использования шекспировского материала у Джойса и Вулф. Если Джойс с помощью скрытых отсылок к Шекспиру усложняет восприятие читателем структуры его текстов, то в романах Вулф слово Шекспира, равно как и любое другое "чужое" слово, чаще всего выделено из текста и сопровождено указанием на источник.

На сюжетном уровне шекспировская тема присутствует в романе «Улисс» в форме гамлетовской ситуации Стивена. Параллель Стивен-Гамлет обозначивается в "Телемаке", проявляясь в сходстве эмоционального состояния Стивена с переживаниями Гамлета. Стивен принадлежит к группе персонажей, знающих о своей литературной родословной: на это указывают цитаты из речей Гамлета в его мыслях, где он отождествляет себя с принцем датским. С помощью шекспировской лекции Стивена Джойс показывает, что Стивен стремится преодолеть свое гамлетовское амплуа посредством отождествления себя уже не с персонажем (Гамлетом), а с его создателем, Шекспиром. История жизни Шекспира в изложении Стивена образует своего рода роман в романе: в "Сцилле" Стивен очерчивает биографию Шекспира от его рождения до возвращения в Стратфорд на склоне дней. Параллели Стивен-Гамлет и Блум-Шекспир также устанавливают более глубокую связь между сюжетными линиями Блума и Стивена. Гамлет и Призрак символизируют в лекции Стивена две стадии человеческой жизни — молодость и зрелость. На фабульном уровне романа эти стадии находятся в конфликте. Шекспировская тема позволяет объединить "Телемахиду" и "Одиссею" "Улисса" в единое целое. На смысловом уровне шекспировские аллюзии и цитаты позволяют Джойсу продемонстрировать присутствие прошлого в настоящем и представить описанные в "Улиссе" события в форме "вечных" ситуаций. Если Гомер помог Джойсу создать внешнюю форму произведения, то Шекспир — внутреннюю.