Основные темы новостных сообщений Первого канала, в исследуемом периоде

Все отобранные новости мы структурировали по темам. Полученная в результате таблица (Таблица 3) помогает наглядно увидеть весь спектр тем, который затрагивался в новостных сообщениях за рассматриваемый период. Уже на основе этих данным можно выделить некоторые темы, которые представлены несколькими новостными сообщениями. Причём эти повторяющиеся темы повторяются не просто в определённый временной период (период когда в Прибалтике происходят определённые события), сообщения на эти темы, или связанные с ними новостные тексты, встречаются и в другие моменты, без всякой временной привязки к событию.

Определение новостного текста. Здесь стоит отметить также особенности организации телевизионного новостного текста. В тексте телевизионных новостей условно можно выделить два способа представления информации. Во-первых, это представление информации ведущим, которое может сопровождаться видеорядом, или просто зачитываться, основываясь только на вербальной информации. Во-вторых, та информация, представленная журналистом, которая так же может подаваться как прямое включение (видео или по телефону) без специального видео-сопровождения (в кадре в первом случае журналист, во втором, чаще всего карта региона, откуда передаётся сообщение). Новостные тексты строятся либо на комбинации текста ведущего и журналиста, либо исключительно на тексте ведущего новостей. То, что мы называем темой, может проявляться как в той так и в другой части новостного текста. Часто текст ведущего акцентирует внимание на тех моментах, которые в журналистском тексте потом отходят на второй план. Говоря о теме новости, мы имеем в виду тему, которой уделялось наибольшее внимание во всем новостном тексте, даже если в подводке ведущего она была заявлена по-другому.

Таким образом, мы выделили несколько основных тем, которые наиболее часто встречаются на протяжении всего интересующего нас периода:

1. Искажение истории;
2. Фашистские и националистские настроения;
3. Массовые беспорядки;
4. Экономическая нестабильность;
5. Права человека;
6. Русский язык и русская культура.

Эти темы наиболее ярко прослеживаются среди отобранных новостных сообщений. Так или иначе, выраженные в различных знаках и представленные в различных связях ключевых знаков между собой, выделенные нам шесть тем составляют основу для большинства новостных сообщений.

Тема искажения истории возникает в новостных сообщениях в 2005 году в связи с празднованием 9 мая. Тогда в эфир вышла новость: «Страны Балтии занимают странную позицию по отношению к Дню Победы». История стран Балтии в её отношении с историей России и историей Советского Союза практически полностью связана в новостных текстах с событиями Великой Отечественной Войны, различными датами и людьми, которые имеют непосредственное отношение к этому периоду истории. Темы искажения истории в новостных текстах связывают с такими информационными поводами, как празднование 9 Мая, судебные процессы между ветеранами Войны и правительством одной из Балтийских стран, рассмотрением вопросов о границе с Россией. Так же сюда относятся новости о праздничных мероприятиях в сентябре (День Освобождения или День Сопротивления 22 сентября), и обо всех событиях связанных с эстонским законом о переносе памятников.

Искажение истории – общая тема, которая объединяет множество новостных сообщений, выходивших на Первом канале. Тема эта формируется с помощью различных означающих и при помощи выстраивания различных отношений между знаками новостного текста. Как бы ни была представлена тема искажения истории, представление это всегда основывается на существовании определённой «истиной» истории, которую искажают Балтийские республики. В отношении Великой Отечественной Войны знаки «истиной истории» наиболее очевидны и настолько закреплены в понимании жителей России, что не могут быть подвержены сомнению. Один из способов структурирования данной темы, который используют на Первом канале – отстройка от этих знаков истиной истории и противопоставление стран Балтии России через противопоставление их «истинной истории».

Вообще, чтобы наиболее точно описать, как представлена тема искажения истории Балтийскими государствами, можно выявить те знаки, которые в данном дискурсе предстают как означающие истории. Выявив эти знаки, мы сможем через них понять, как артикулируется образ Прибалтийских стран в отношении искажения истории. В первую очередь знаками истории являются образы свидетелей этой истории. В рассмотренных нами новостных текстах их представляют ветераны Великой Отечественной Войны. Это либо ветераны, которые сами являются главными героями сюжетов (сюжеты о судебных процессах), либо ветераны, которые в кадре рассказывают свои воспоминаниях о войне в связи с другими событиями: участники празднований военных дат, жители стран Балтии, которые вспоминают о военных действиях, проходивших на этих территориях. Эти образы в основном очень эмоциональны. Люди в возрасте, тем более участники военных действий традиционно для российской культуры представляются как люди, которые должны вызывать уважение. При этом их образы, порой очень эмоционально насыщенные, помогают эмоционально связать зрителей с темой войны. В синхронных комментариях о войне бывшие участники часто плачут, и камера не раз в подобных сообщениях акцентирует этот образ. Среди очевидцев истории встречаются не только представители бывшей советской стороны. В некоторых сообщениях героями так же становятся ветераны легионов СС. Примером может служить сообщение: «Эстония в одностороннем порядке переписывает историю Второй мировой войны» (2008г.), где рассказывается о почитаемом в Эстонии бывшем генерале СС Харольде Нугисексе. Соответственно оценка современных событий производится через установление их связей со знаками, представляющими историю.

Другой знак, представляющий истинную историю – это памятники. Цветы, возлагаемые к памятникам, как знак используются, чтобы отразить уважение к истории, исторической памяти. Это доказывается тем, что даже рассказывая о праздновании Дня Победы в странах Прибалтики, журналисты демонстрируют моменты возложения цветов, а не что-либо другое. Сами памятники обозначают в новостных текстах тот или иной период истории, те или иные стороны событий. Причём, некоторые из них приобретают в новостях иное значение, чем они имели раньше. Памятник бронзовому солдату используется не столько в теме о Великой Отечественной Войне (например, она затрагивается в репортаже о том, как место захоронения офицера ВОВ родственники нашли с помощью интернета, и т.д.), а в темах о событиях 2007 года, о суде над защитниками памятника, о демонстрациях и культурных событиях в память этого дня.

Соответственно, действия, происходящие с памятниками – тоже знак отношения к тем идеям, которые они выражают. Бронзовый солдат – памятник сражавшимся на войне, его неприкосновенность означает в новостях неприкосновенность этой памяти и наоборот. Любые изменения, касающиеся памятников, фактически приравниваются к посягательству на историю. Сюжет, посвящённый расследованию по поводу актов вандализма – разрушения памятников - крупными планами демонстрирует надписи на плитах и вырывание этих плит из земли при помощи подъёмного крана. Разрушение памятников и вообще любые действия с ними (перенос), таким образом, означают в новостных сюжетах разрушение истории и памяти, поэтому в репортаж о фальсификации истории попадают всё те же кадры, на которых люди дерутся у постамента Бронзового Солдата.

И, наоборот, в одном из репортажей показывают установленную в лесу в Эстонии небольшую плиту, на которой говорится об офицерах СС, погибших на этом месте. Её неожиданное появление в репортаже означает появление фашистских идей в этом обществе. «Кто установил плиту не известно. Но, во всяком случае, эстонские власти, судя по всему, останавливать пропаганду нацизма пока не собираются».

Новостные тексты о судебных делах ветеранов отечественной войны Василия Кононова и Михаила Фарбтуха - примеры таких противопоставлений. Латвийское государство обвиняет ветеранов в геноциде во время Второй мировой войны. Естественно, образы ветеранов являются основными означающими, которые представляют «истинную» историю. Во-первых, они выступают как непосредственные участники событий истории. Во-вторых, образ ветерана войны для российских зрителей связывается с образом «наших», представителей своей стороны. Судебные процессы – как вариант противостояния двух противоположных мнений - сами по себе являются знаком противостояния взглядов на историю. Предметом спора являются непосредственно события истории, причём, даже учитывая большое количество сообщений об этих судебных процессах, конкретные статьи обвинений и исторические события, которые служат основанием для этих обвинений, не называются. Процессы над ветеранами выступают своеобразным знаком спора об истории. В этих спорах одну сторону представляет конкретный человек. Через различные означающие представляется образ этого человека как «своего». Например, в случае с Василием Кононовым журналисты часто оказываются у него дома. Ветеран появляется на экране в домашней обстановке, он показывает свои старые военные фотографии, в сюжеты включены синхронные комментарии ветерана о судебном процессе. В сюжете 2009 года: «В Европейском суде начались слушания по делу ветерана ВОВ Василия Кононова» журналисты сопровождают ветерана от его дома до здания суда. Возле здания суда люди вручают В.Кононову цветы, демонстрируется признание его стороны «спора». Всё это помогает «приблизить» эту сторону к зрителю. Другая сторона судебного процесса – Латвийское государство. В новостных сюжетах Латвийское государство представлено зданиями с латвийским флагом, в журналистском закадровом тексте вторую сторону процесса обозначают как «официальная Рига». Сторона Василия Кононова представлена в различных материалах – фотографиях, которые демонстрируются на экране, синхронных комментариях самого ветерана, журналистского закадрового текста: "В 1944 году, напоминал Кононов, Латвия и де-факто, и де-юре была частью его большой Родины. И не он был оккупантом, он как раз сражался с оккупантами». Кононова называют «ветеран-антифашист», кажется, что это наименование дублирует смысл, когда употребляется в отношении ветерана Великой Отечественной Войны. При этом именно так подчёркивается сохранение исторического противостояния фашизму в современном противостоянии ветерана Латвийскому государству. Обозначая достаточно условно искажение истории и позицию «официальной Риги», которая противостоит «нашей» позиции, журналисты в первую очередь опираются на общий культурный аспект этой темы в современном российском обществе. При этом они так же используют телевизионные средства для того чтобы приблизить в понимании зрителя одну из сторон, и, одновременно, отдалить и наиболее абстрактно представить вторую сторону. «Правда - историческая и человеческая - на стороне ветерана Великой Отечественной. На стороне его оппонентов - реваншизм, все более заметный в странах Балтии». В сообщения о судебных процессах между В. Кононовым и Латвийским государством, М. Фарбтухом и Латвийским государством или Арнольдом Мэри и Эстонским государством также артикулируется связь стран, противостоящих советским ветеранам с фашизмом.

Кроме двух участников судебного процесса в новостных сообщениях о судебных процессах присутствует также ещё и третья сторона. Европейский суд по правам человека, Страсбург, эмблема Евросоюза – все эти знаки в новостном тексте обозначают «объективность», непредвзятость в процессе решения спора. Так же устанавливается связь между «нашей» стороной и этими объективными судебными инстанциями. Например, с помощью таких сообщений, как: «Адвокаты Василия Кононова высказали протест в связи с попытками Риги давить на судей» (2009 год). По мнению В. Морозова, демократия и права человека являются центральными означающими в дискурсе «истиной Европы». Именно соблюдение прав человека делает государство «истинно европейским», таким образом, рассказывая об удовлетворении судебного иска советских ветеранов, журналисты, фактически утверждают не соблюдение этих прав Балтийскими странами. И автоматически противопоставляют их «истинно европейским государствам».

Искажение истории представлено через сам факт существования этих судебных дел. «Истинная история» демонстрируется через участников этой истории, сближение их образов со зрителями, отсылку к привычным для зрителя символам войны и победы (кадры хроники, фотографии, медали ветерана). Факт судебного процесса отражает продолжение противостояния «наших» и «фашистов». При этом возможность этого процесса представляется как посягательство Балтийских государств на «истинную историю». Комментарий Василия Кононова, ветерана ВОВ: «Эту правду никто не любит, эта правда никому не нужна. Они хотят в глобальном масштабе выиграть. Перепись истории, вы представляете себе, что это такое?».

Журналисты представляют судебный спор, как «войну, которая, как оказалось, не закончилась в 1945 году», а победа в суде связывается с образом военной победы – ветерану дарят цветы, на груди его висят военные ордена. Таким образом, противник ветеранов в судебном споре непосредственно ассоциируется с их противником в войне. Выстраивание ассоциативных связей на основе этих судебных процессов идёт даже дальше, чем собственно история Великой Отечественной Войны. Противостояние Балтийских государств ветеранам представляется как их противостояние России в общем. Комментарий адвоката В. Кононова: «Латвия не на правовых, а на политических мотивах пытается получить хоть какое-то судебное решение о виновности СССР за события 1940 года и последующие годы. Такого судебного документа нет, и существовать не будет».

Новостные тексты о судебных процессах между ветеранами и Балтийскими государствами представляют один из вариантов артикуляции темы искажения истории этими государствами. При этом мы видим, что на уровне знаков эти темы так же связывают образ Балтийских стран с темой фашизма и открывают тему европейских ценностей и соблюдения прав человека.

Искажение истории через отношение к памятникам – другая, огромная по количеству представленных в ней новостей тема. Стоит только сказать, что из 44 х новостных текстов, которые касаются Эстонии, 27 так или иначе затрагивают тему памятников. Сами памятники, которые упоминаются в этих сообщениях, представляют исторические события или определённые исторические периоды. Бронзовый солдат, или памятник воинам-освободителям является символом освобождения территории страны от немецких войск. Новый памятник – «Монумент свободы», строительство которого началось в 2009 году, в новостных текстах представляется как «ледяной крест», который «точно копирует эмблему эстонского легиона СС». Большинство сообщений касается этих двух памятников. В некоторых новостных текстах так же встречаются безымянные памятники, которые, однако, имеют не менее чёткую историческую и идеологическую привязку и так же выступают в качестве означающих, через которые представлена тема искажения истории Балтийскими странами.

История Бронзового солдата – один из наилучших примеров движения смыслов и борьбы различных сторон за право артикуляции смыслов в рамках российско-прибалтийского дискурса. На протяжении рассматриваемого периода, отслеживая все сообщения, касающиеся этого памятника, можно проследить, как меняется наполнение этого знака, как из знака истории Великой Отечественной Войны Бронзовый Солдат превращается в знак современных событий в Прибалтике. Мы увидим, как образ этого памятника наполняется дополнительными смыслами.

Конструирование образа Прибалтики на основе отношения к памятникам начинается в 2006 году, когда в эстонском парламенте поднимается обсуждение нового закона о возможности переноса и уничтожения советских памятников. Сразу же выстраивается значение памятника, он – продолжатель истории, судьба этого памятника – маркёр отношения к истории, и на основе этого отношения жители страны объединяются в различные общественные движения. «При советской власти здесь, на площади Тынисмяги, похоронили 14 красноармейцев, поставили памятник освободителям Таллина и зажгли огонь - вечный, как тогда казалось». Собственно эта фраза определяет значение Бронзового Солдата, как продолжателя истории. Вечный огонь, который используется как символ памяти о погибших на войне, «вечный, как тогда казалось» - фраза говорит о том, что ситуация вокруг вечного огня и вокруг самого памятника, который так же связан с темой памяти и истории, обретает новое значение.

Бронзовый солдат, изначально, как и любой другой памятник, выступающий знаком исторических событий, с которыми он связан (в данном случае сражения советский войск на территории Эстонии и освобождение территории от немецких войск), наполняется другими значениями. История этого памятника начинается раньше 2005 года. На тот момент, когда памятник появляется в рассматриваемых нами новостных текстах, вокруг него уже существует система смыслов, которая проявляется в этих сообщениях. Националистические организации и защитники памятника – добровольная организация «ночной дозор» выражают своё отношение к истории через памятник. Первые заливают Солдата краской или рисуют фашистскую символику, вторые в кадре отмывают стену за бронзовой фигурой. Так же, через отношение к памятнику в новостном сообщении артикулируется образ «официального Таллина». Журналист говорит «То, что не удалось национал-радикалам, пытаются сделать депутаты эстонского парламента», таким образом, фактически приравнивая одних к другим, с точки зрения их отношения к истории. Вмешательство радикальных организаций в историю и стремление по-своему расставить соотношения означающих в этом дискурсе проявляется непосредственно через взаимодействие с памятником. По аналогии с этим стремлением создаётся и образ официальных властей. Они действуют косвенно – через издание законов или через политические заявления. Парламент, который принимает закон «о защите памятников» ассоциируется в новостных текстах с радикальными организациями, которые обливают памятник краской. И то и другое представляется как посягательство на вечное (вечный огонь, вечная память) и, значит, как попытки иначе артикулировать исторические события. Другие политики, например, премьер министр Литвы Гядиминас Кирилас, определяют своё место на политической арене также через отношение к ситуации с Бронзовым солдатом. Здесь, как и в текстах о судебных процессах, употребляется выражение «Официальный Талин», что с одной стороны, подчёркивает участие официальных властей, с другой, подразумевает отсутствия единства в этой позиции, т.к. кроме «официального» Талина существует ещё неофициальный – т.е. те организации и движения, которые поддерживают иные позиции, в том числе в отношении истории.

В текстах новостных сообщений Первого канала чётко разделяются сторонники и противники переноса памятника. Среди первых оказываются радикальные организации и радикальные культурные деятели (такие, как??? сумасшедший радикальный писатель) и представители Эстонского парламента. Ко вторым, и это не раз подчёркивается в различных сообщениях, относятся люди, имеющие отношения к Европейским институтам, например, предшественник нынешнего эстонского премьера, ныне еврокомиссар Сийм Каллас, европейский конгресс и Генеральный секретарь Совета Европы Тэрри Дэвис. Российская позиция, во-первых, как и в ситуации с ветеранами войны основывается на культурной традиции почитания памяти ВОВ, во-вторых, она артикулируется через проведение параллелей с позициями европейских институтов: «Кощунственным это считают не только в России. Генеральный секретарь Совета Европы Тэрри Дэвис официально заявил, что к павшим солдатам надо относиться с уважением». Так же в стане противников переноса оказываются активисты добровольческой организации «Ночной Дозор».

Фактически, как и в теме судебных процессов между правительством и ветеранами, здесь представлено противоборство двух сторон, одна из которых защищает «истинную» в представлении Первого канала историю, другая стремится в эту историю вмешаться. Если в предыдущей теме эта борьба за историю символически представлена судебным процессом, в котором истину определяет объективная сторона, защищающая права человека, то в теме памятников мы видим непосредственное столкновение этих двух сил. Протестующие люди встречают депутатов у входа в парламент, депутат даёт резкий комментарий. Тексты официальных документов с одной стороны и плакаты митингующих с другой. По мере развития этой темы в новостях Первого канала, все большее значение приобретают знаки противостояния и борьбы между двумя силами. Как и в предыдущей теме, сторона сторонников «истиной» истории представлена в лицах – это комментарии участников общественного движения, комментарии политиков других стран. Когда речь идёт об эстонском парламенте и принятии закона, на экране появляются дальние планы здания парламента, общие планы зала заседаний либо тексты принятых документов. Комментарии депутатов Эстонского парламента даются в пересказе журналиста, живые слова депутатов зритель может слышать во время столкновения депутатов с представителями общественных движений у дверей парламента.

Вскоре это противостояние перерастает в открытое столкновение двух сторон. «Война памятников», как её называет один из героев новостного текста, выступает объединяющим знаком противостояния по многим вопросом. Любые действия, направленные на памятники, которые являются отражением того или иного периода истории, становятся «продолжением этой истории». Люди, общественные и политические объединения, в зависимости от той позиции, которую они занимают по отношению к памятнику и в связи с их действиями, направленными на памятник, идентифицируется относительно исторических позиций. В основном они представляются как продолжатели или сторонники одной из двух исторических противоположностей – фашистские либо советские позиции. В этом очень чётком разграничении практически бескомпромиссно проводится разделение всех участников событий на продолжателей идей фашизма и сторонников бывшей советской стороны.

Для продолжателей идей фашизма наиболее чётко используются конкретные исторические знаки, которые ассоциируются у людей с фашизмом. В некоторых репортажах появляются в качестве героев ветераны эстонских легионов СС, они показывают фотографии, военные погоны, ордена и другие «вещественные знаки». Так же журналисты использую кадры из музея истории: «Здесь же можно посмотреть, за кого воевало население Эстонии во время Второй мировой. Вот советский солдат, а рядом легионер 20-й дивизии СС». И далее сегодняшние сторонники сноса памятников напрямую ассоциируются с фашистскими организациями (фашистская символика, шествия в памятные дни, объединение официальных представителей страны с бывшими участниками событий на стороне СС: «Гимн Эстонии поют легионеры СС и высокопоставленные чиновники»). Множество объединений и ассоциаций между различными группами выстраивается на уровне общепринятых символов – свастика, флаг и гимн государства, форма солдата СС.

Другая сторона конфликта, хоть и артикулируется как продолжатель Советского союза (противник фашизма), но, в свою очередь, приобретает больше новых значений и отходит от собственно советской символики. Мы уже приводили пример, как российская сторона ассоциируется с позицией некоторых европейских институтов. Главное содержание знаков, которые используются для того чтобы показать защитников советских памятников, удаляется от советской символики и наполняется символикой защиты прав человека. На вербальном уровне иногда встречаются упоминания советской символики: «Недопустимо, чтобы 9 мая у памятника на Тынисмяги собирались люди с красными флагами и устраивали там митинги» - комментарий премьер-министра Эстонии. Однако визуального подтверждения этому нет. В целом, если рассматривать многоуровневый телевизионный знак, эта сторона представлена знаками, которые ассоциируются с уважением и памятью (свечи, цветы) и с правами человека (ЕС, символ ЕС).

Конфликт между двумя сторонами распространяется в новостных текстах дальше, чем конфликт по поводу памятника. В тех же новостных текстах участники противопоставляются по вопросам гражданства. Связь между негражданами и антифашистской стороной конфликта устанавливается непосредственно через русский язык. Что с одной стороны влияет на восприятие антифашистской стороны – только русскоговорящее население хочет защитить памятники и защитить историю. С другой стороны эта связь выводит на новый уровень тему прав человека, противопоставляя «истинную» с исторической точки зрения позицию защитников памятника, их «ложному» с точки зрения принципов демократии и защиты прав человека, положению в Балтийском обществе.

Противостояние, с самого начала обозначенное в этой теме непосредственными столкновениями двух сторон (митингующие встречают депутатов у дверей парламента, активисты различных общественных организаций сталкиваются возле памятника), логично перерастает в открытое столкновение. Через множество сообщений в начале 2007 года проходят одни и те же кадры. Столкновения вокруг Бронзового Солдата представляются как продолжение противостояния двух сил, которые сражались ещё в Отечественной Войне: «Русские, пусть даже граждане Эстонии, своих на войне не бросают, даже если эта война закончилась 60 лет назад». Массовые беспорядки представлены как настоящие сражения - на одной стороне сражается полиция на другой – жители страны. Полиция, которая хватает людей в толпе, летящие булыжники, стэнд ап на фоне горящей машины, люди, которые стеной бегут на полицейский отряд и т.д. Всё это сопровождается звуками сражения: крики, бьющееся стекло, удары. Новостные тексты так же демонстрируют разрушения на «месте сражений». Участники событий рассказывают о своих столкновениях с полицией и демонстрируют раны и синяки.

Таким образом, через новое активное столкновение между последователями тех сил, которые сражались 60 лет назад, все знаки, связанные с памятником, приобретают иное значение. В новом сражении у «наших» появляются свои противники – Эстонское государство, многие новостные тексты активно подчёркивают, что это именно государство, часто подчёркивается, что участниками тех или иных событий стали и эстонцы и русские. Новое сражение так же приобретает своих жертв и героев. В текстах проводится прямая параллель между смертью одного из участников событий – Дмитрия Ганина и гибелью солдат, участников сражений ВОВ. Его гибель подается в новостных текстах не просто как смерть во время беспорядков, а приобретает ещё и идеологическое значение. Как участники ВОВ сражались за освобождение от фашизма, так и участники современного сражения представляются «борцами за справедливость и за права человека». Их противник ассоциируется с фашизмом: «Это не что иное, как геноцид русского народа. Это превращает Эстонию в фашистское государство». Соответственно, место сражения приобретает новое значение. Во всех текстах после января 2007 года, люди, несущие цветы к бывшему месту расположения памятника, означают не столько уважение памяти Отечественной Войны; цветы и свечи на площади Тынисмяги становятся знаками памяти событий 2007 года. Соответственно, новое противостояние и новые знаки связаны с нарущением прав человека (жестокое обращение полиции с людьми), с возрождением исторического противостояния (фашистская символика), с «абсурдными» решениями эстонских властей (очень часто комментаторы из участников, экспертов или политиков в очень резких выражениях отзываются о событиях этого нового противостояния).

Ещё один значимый для темы искажения истории памятник – монумент Свободы, установленный в Таллине в июне 2009 года. Новый монумент используется как подтверждение фашистских настроений в обществе и более того, как знак поддержки этих настроений эстонским правительством. Цитируя текст Первого канала, монумент «заменит в сознании эстонцев демонтированного Бронзового солдата». Таким образом, демонстрируя смену памятников, столь идеологически окрашенных, новостные тексты подчёркивают замену одного памятника другим, и, соответственно, переориентацию эстонского общества от одних идей к другим, что выступает подтверждением искажения истории.

Множество сюжетов, касающихся других памятников так же чётко разделяют эстонское общество на сторонников и противников фашистских идей, а так же на тех, кто уважает историю, либо стремится переписать её. Все эти сюжеты похожи один на другой. Эстонские жители, которые ухаживают за советскими памятниками, появляются в кадре, разговаривают с журналистами, их присутствие подчёркивает настрой представителей балканского народа. При этом, когда речь идёт о памятниках войнам СС, само их существование представлено как недопустимое оскорбление. Так же часто встречается тема «участия официальных лиц в открытии памятников».

Здесь мы постепенно переходим к теме фашизма. В целом относительно темы фашизма в образе Прибалтийских стран можно выделить несколько основных постулатов.

Фашистские настроения в странах Балтии поддерживаются на официальном уровне. Множество подтверждений этому содержат новостные тексты Первого канала. Мы уже упоминали сообщения, где представители официальных властей участвуют в открытии памятника или в параде ветеранов СС. Причем часто это подаётся как «архивные кадры» или «секретные кадры», т.е. как что-то, что не должно было быть увидено. Множество мелких фактов демонстрируется как подтверждение того, что эта ситуация нормальна для эстонского общества. Например, в одном из сообщений рассказывается о книге бывшего премьера Эстонии Марта Лаара "Эстонский Легион в словах и картинках", которую можно купить в обычном книжном магазине Таллина. Такие выражения, как «официальный Таллин», «Официальная Рига,» «Официальный Вильнюс» в рамках медиа-текста создают отдельные образования – народ Балтийских государств и правительство этих государств. Знаки поддержки фашистских настроений встречаются и обоих уровнях. Однако в случае с демонстрацией знаков фашистской или националистской ориентации на уровне официальных властей им противопоставляется Европейский союз (представители различных европейских органов, принципы ЕС в целом), и заявляется несовместимость принципов ЕС и этих настроений в Балтии. Комментарий председателя Комитета Совета Федерации по международным делам: «Европейские ценности и варварство - понятия несовместимые. Я считаю, что эстонские власти должны понимать это абсолютно четко». Противопоставление стран Балтии Европейским государствам за счёт фашистской ориентации так же подчёркивается в сюжетах, касающихся международных встреч по вопросам культивации фашизма, где страны Балтии постоянно упоминаются в качестве примеров.

Страны Балтии поддерживают фашистское движение. Множество сообщений, рассказывающих о парадах в честь памятных дат для Эстонского легиона СС. На этих парадах полиция «защищает» шествующих от антифашистов, что ещё раз обозначает на экране официальную поддержку движения. Кульминационным моментом этой идеи становится репортаж: «Бывшие эсэсовцы со всей Европы безнаказанно маршируют по Эстонии». Территория Эстонии противопоставляется территории других европейских государств. Страна выступает не только как допускающая фашистские идеи, но и как поддерживающая эти идеи. Эстония представляется как страна, которая противопоставляет себя остальной Европе и поддерживает то, что запрещено повсеместно. Комментарий ветерана СС: «Мы счастливы, что можем собраться здесь, в Эстонии, открыто. В других странах, например, в Германии, Голландии, это невозможно». Комментарий участника антифашистского движения: «Очень грустно, что в нашем демократическом государстве, где толерантность должна торжествовать, проходят такие праздники, как слет нацистов».

Тема фашизма в странах Прибалтики очень сильно связана с темой искажения истории. Фашистские символы, участники событий, ордена – выступают знаками продолжения истории и сохранения идеи в прежнем виде. Через эти знаки устанавливается связь между различными организациями в балтийских обществах, например, между бывшими легионерами, которые несут венок к памятнику и между представителями молодёжных организаций, которые надевают футболки с фашистской символикой. Эта тема так же связана с темой противостояния, в том числе противостояния, основанного на вопросе защиты прав членов балтийских государств. Тема неграждан легко вплетается в сообщения об исторических памятных днях. Отношения выстраиваются по схеме: событие – фашисты и антифашисты в современном обществе – бронзовый солдат – ущемление прав определённых групп населения. Существуют, конечно, и другие варианты выстраивания связей между этими ключевыми для образа Прибалтики темами, но большинство из них строятся на описанных выше связях.

Так выглядит одна группа знаков, которые наиболее часто употребляются для создания образа Прибалтийских стран на Первом канале. Фашизм, права человека, неграждане, противостояние властям, продолжение войны, война с памятниками, история и искажения истории – знаки, конструирующие эти темы в различных семантических связках, комбинируются друг с другом. Все вместе они конструируют образ стран Прибалтики, основываясь на истории Советского союза и её современном продолжении в смысловом поле. Другая группа тем основывается больше на постсоветских отношениях России и стран Прибалтики. Сюда можно отнести тему экономической нестабильности, массовых беспорядков.