Глава десятая. Сэм не стал гудеть. Кейт стояла у окна, когда увидела его голову из‑за гребня снежного сугроба

Сэм не стал гудеть. Кейт стояла у окна, когда увидела его голову из‑за гребня снежного сугроба. Оставшаяся часть его появилась, когда он протискивался в узенький проход, который расчистила Кейт.

На нем был пуховик, шарф, перчатки и шапка из овечьей шерсти с отворотами для ушей, очень похожая на ту, что носил Гарри. Только у Сэма, предположила Кейт, настоящая охотничья. Многие жители Нью‑Гэмпшира промышляли охотой, и почти все знали, как пользоваться ружьем. Интересно: а кто из них сумел бы справиться с пистолетом?

Как и обещал, Сэм заехал в музей по дороге на обед. Улица напоминала траншею, по бокам которой возвышались огромные снежные сугробы, поэтому разглядеть старый дом муниципалитета оказалось затруднительно. Но второй этаж выглядел как обычно. Окна целы, крыша не провалилась под огромным весом снега.

Кейт подумала, каково Алу одному в музее. Она знала, что с ним все в порядке, но ему одиноко. Но никак не могла забежать туда сегодня. Может быть, завтра получится.

Они повернули назад и вернулись на Мэйн‑стрит. Сэм вел осторожно, но уверенно. Гостиничная парковка была очищена от снега, но большинство припаркованных машин по‑прежнему представляли собой компактные сугробики.

Сэм остановил автомобиль на свободном месте у входа и перегнулся через Кейт, чтобы достать конверт из коричневой оберточной бумаги из бардачка.

У двери их встретила Нэнси. У нее был усталый вид, но, увидев Кейт и Сэма, она улыбнулась.

– Отличный уик‑энд. Все только о чемпионате и говорят, Кати. Поздравляю тебя.

– Спасибо. – Если бы не убийство, Кейт была бы счастлива.

– Одежду вам придется вешать самим. Многие сотрудники не смогли добраться сюда. И работает только бар. Это ничего?

– Все в порядке, – отозвалась Кейт. Так она сможет увидеть всех приезжих. Тут вспомнила наконец о Сэме. Посмотрела на него.

– Конечно, – сказал тот, помогая Кейт снять пальто. Когда он ушел, чтобы повесить их одежду, Нэнси подошла ближе к Кейт:

– Ходят слухи. Кто‑то сказал, Гордона Лотта застрелили. Это правда?

– Правда. – Кейт пожала плечами и взяла Нэнси за локоть. – Только ничего не говори. Если все начнут об этом болтать, расследование окажется под угрозой. А нам очень нужно, чтобы оно завершилось благополучно.

– Ни слова, – пообещала Нэнси, когда вернулся Сэм. – Там в одной кабинке компания закругляется. Выпейте пока что‑нибудь, а я позову, как место освободится.

Когда они направились в бар, с лестницы спустились Тони и Джинни Сью.

– Кейт! – позвал Тони. – А я гадал, увидимся ли мы перед моим отъездом.

– Только не думай, что ты все еще на работе. – Кейт указала на медаль, прикрепленную к лацкану пиджака.

– Проклятые побрякушки. – Он отшпилил медаль и кинул ее в карман. – Совсем про нее забыл. Не хочу походить на полоумного старика, который выставляет напоказ свои награды по судоку, думая, что это «Пурпурное сердце».[22]

– Ты заслужил «Пурпурное сердце» за этот уик‑энд.

– Не думаю.

Кейт представила его Сэму.

– Приятно познакомиться, – вежливо произнес Тони. – У вас как – обед? Не желаете присоединиться? Или это разговор тет‑а‑тет? – Тони подмигнул Кейт.

– О нет. То есть да. – Кейт неуверенно взглянула на Сэма.

Сэм улыбнулся:

– Мы с удовольствием присоединимся. У Нэнси вот‑вот освободится кабинка.

– Отлично. Почему бы нам не выпить по рюмочке? Я плачу. – Тони приобнял Джинни Сью, и вся компания отправилась в бар.

Сэм слегка коснулся спины Кейт, когда они пошли следом. Короткая волна наслаждения пробежала по ее плечам. С его стороны это был всего лишь жест вежливости, но Кейт все равно было приятно.

Бар представлял собой уютную большую комнату, где умещались длинная стойка красного дерева, десять столов и несколько кабинок, обитых красной плюшевой тканью. Все места были заняты. В каменном камине горел огонь.

Кембриджская команда разместилась близко к очагу. Тони и Сэм отправились заказать напитки, а Кейт пошла поздравить победителей.

Из команды поднялся один человек и с энтузиазмом кивнул.

– Барб подняла наши результаты до небес.

Барб Хаттнер вытерла губы салфеткой и протянула Кейт руку:

– Мы не знакомы, но я была на чемпионате в Филли,[23]когда ты одержала стремительную победу. Тогда я была еще на уровне С.

– Очень рада познакомиться. Надеюсь, вам понравился уик‑энд. – «Если не считать убийства», – добавила она про себя.

– Побеждать всегда приятно.

Кейт оглядела комнату:

– А команды из Ганновера и Род‑Айленда еще здесь? Я хотела поздороваться.

– Ганноверцы куксятся в углу. – Член кембриджской команды указал на самую дальнюю кабинку. – Команда из Род‑Айленда уже отобедала. У них овертайм наверху. – Взгляд его стал мрачным, и он замолчал.

– Жаль Гордона Лотта, – сказала Барб, хотя в ее голосе не звучало скорби.

Никто не кинулся разделять ее мнение. Гордон Лотт не пользовался популярностью.

К Кейт присоединились Тони и Сэм, и все они провели несколько минут, травя байки из мира головоломок. Из одной кабинки поднялись люди, и Кейт узнала членов ганноверского клуба. Они не выглядели довольными, и их нельзя было осуждать за это. Один из них был убит, и они проиграли своему самому заклятому сопернику.

Команда задержалась у стола кембриджцев, чтобы поздравить их с победой. Джед Доусон, обладатель третьего места в одиночных соревнованиях, кивнул Кейт.

Она знала, что должна сказать хоть несколько слов членам ганноверского клуба, но не знала, с чего начать: с поздравлений или с соболезнований.

– Зализываешь раны, Джед? – спросил мужчина из кембриджской команды.

– Мы еще вернемся. Так что смотри, Барб. Я буду держать тебя на мушке.

Держать на мушке? Кейт едва не пролила вино. А когда вновь обрела самообладание, то сказала:

– Ну, Джед, ты‑то заслуживаешь награды. – И улыбнулась.

Джед издал тяжелый вздох:

– Третье место.

Кейт не смогла придумать ничего утешительного и выдала нечто бессодержательное вроде «третье тоже неплохо».

Тони перехватил инициативу. Он похлопал Джеда по спине:

– Ничего, ты еще сделаешь Барб в Филли. Все поедете?

– Если найдем третьего для соревнований. Гордой умудрился оставить нас ни с чем не первый раз. – Джед покачал головой. – В Филли тоже будешь распорядителем?

– Останусь здесь.

Джед кивнул, и трое ганноверцев направились к выходу.

– Э‑э, Джед?..

– Да, Кейт?

– Я просто хотела спросить. У нас в гардеробе осталась куча вещей. И среди них оранжевая шапка. Слышала, она принадлежит одному из вас.

– Оранжевая шапка?

– С несколькими концами, как у шута. – Кейт следила за реакцией.

– Хм, не припомню.

Другие тоже покачали головами.

– Я спрошу у ребят с других уровней.

– В общем, осталась она и около дюжины шарфов, – продолжила Кейт, опасаясь, что может вызвать подозрение. Она решила переменить тему: – Ваши с уровня В хорошо справились.

– Да, очень надеюсь, кто‑нибудь из них потянет уровень А до соревнований в Филли. А еще не известно, кто убил Гордона?

Кейт сглотнула. Откуда он узнал? Шеф допрашивал его насчет оранжевой шапки? Она покачала головой.

– Первые сорок восемь часов самые важные, – провозгласил он.

Кейт выдавила улыбку. Из‑за того, что постоянно крутят «Си‑эс‑ай»,[24]все возомнили себя экспертами.

Ганноверская команда ушла, а Нэнси сообщила, что кабинка готова. Она отвела их к ней и подождала, пока все рассядутся. Какое‑то время Сэм и Кейт стояли, не зная, какое место занять. Бразды правления снова взял в свои руки Тони. Он помог Джинни Сью сесть на банкетке, а сам устроился рядом. Кейт и Сэм сели с противоположной стороны.

Пришла официантка с меню и списком особых блюд, и несколько минут они не говорили ни о чем, кроме еды. Кейт поинтересовалась у Тони, не причинила ли ему буря беспокойства, но по довольному взгляду поняла, что у него все в порядке.

– Я прекрасно провожу время, – улыбнулся Тони. – Если не считать сегодняшнего дня, когда ваш расчудесный шеф применил ко мне допрос с пристрастием.

– Шеф тебя допрашивал?

– Угу. Хотел знать про мои отношения с Гордоном.

– А какие у тебя с Гордоном были отношения?

– Исключительно вражеские, как я ему и сказал. Не думаю, что Гордон вообще мог иметь друзей. У него «я» было размером с Техас, и укрощать он его не умел. Прошлой весной мне пришлось упрекнуть его за то, что он тайком пронес телефон на соревнования по решению кроссвордов. Надо было его конфисковать, но он сказал, что ждал звонка и просто забыл выложить его из кармана. – Тони взял в руки вилку и нож. – Проклятие, а что я мог сделать? Может, он и правда недосмотрел. С другой стороны, он в этот телефон мог закачать целый словарь или приказать кому‑нибудь присылать ему ответы. Глупая башка. В этом был весь Гордон. Любил соревноваться, а не решать головоломки, если я понятно выразился. Его интересовал не процесс, а результат. Мне, конечно, жаль, что его убили. Родные будут скорбеть. Но вот мир головоломок точно нет. Его даже собственная команда готова была убить.

– О‑ой… – Кейт метнула взгляд на Джинни Сью. Та скорчила виноватую гримасу.

– Извини. Само вырвалось, – пробормотал Тони.

– Джинни Сью не виновата. – Он обнял ее за плечи. – Я в общем‑то сам догадался. Обычно, если смерть естественная, полиция не задает таких вопросов, какие задавал шеф Митчелл. Когда я спросил Джинни Сью, она только подтвердила. К тому же уж что‑что, а головоломки я разгадывать мастер.

– Ладно, – вздохнула Кейт. – Так или иначе, информация выплыла бы наружу. По‑моему, уже и так все всё знают. Остается надеяться, что люди не станут ассоциировать убийство с музеем.

Тони кивнул Сэму:

– Я так понимаю, ты тоже в курсе?

– Да. Я подрабатываю криминальным фотографом. На полную занятость он им все равно не требуется. Обычно.

Тони с интересом взглянул на него:

– И как – интересно?

– Не всегда.

– Значит, у тебя есть фотографии тела?

Сэм нахмурился:

– С собой нет, только негативы с уик‑энда.

– Ух ты, давай посмотрим. – Энтузиазм проявила Джинни Сью.

Кейт оценила ее порыв. Строить домыслы относительно смерти Гордона рановато, особенно пока убийца на свободе.

Сэм вытащил из конверта негативы, а из кармана рубашки – лупу.

– Я еще не успел их напечатать, но если вы разглядите что‑нибудь, что вам понравится, скажите мне, и Кати их вам пришлет.

Тони покачал головой:

– Ты знаешь, Кейт, никогда не мог представить, что тебя можно назвать Кати. Как‑то простовато.

– Старые привычки, – объяснила Кейт. – Давно забытых дней.

Сэм виновато посмотрел на нее:

– Тебе разве не нравится? Все называют тебя Кати.

– Нормально. – Она знала, что в Гранвилле называть Кати ее будут всегда. Кейт улыбнулась ему и тут увидела, как в бар вплывает Клодина Франкель. – Я думала, она уехала.

Джинни Сью проследила направление взгляда Кейт, а потом кивнула:

– Нэнси бесится. Она уехала. Но, не глядя, тронулась с парковки и въехала в снегоуборочную машину. Ее автомобиль пришлось увозить на буксире. Из Манчестера выслали машину напрокат, но она прибудет сюда, только когда по дорогам можно будет безопасно проехать.

– Странно, что она вообще осталась здесь после субботы, – смело высказалась Кейт. – В смысле после смерти Гордона.

– A‑а… на ней пробы ставить негде, – махнул рукой Тони. Он подтянул рукава пиджака. – Но что касается меня – тут я чист.

Неужели в голосе Тони прозвучала нотка сожаления? Или показалось?

С появлением Клодины возня в баре прекратилась. И неудивительно. Здесь было на что посмотреть: короткое черное платье, более уместное для коктейльной вечеринки в Палм‑Бич, чем для метельного Нью‑Гэмпшира, на ногах сапоги с высоченными каблуками. Волосы убраны заколкой, усыпанной стразами. Клодина гордо повела головой, и стекляшки в ее волосах заблестели, отражая свет.

Кейт была уверена, что слышала, как мужчины, сидящие возле бара, издавали восхищенные вздохи. Клодина подплыла к ним, и их ряды, словно воды, расступились перед ней, чтобы она могла пришвартоваться.

Тони презрительно фыркнул, а Сэм смотрел во все глаза, раскрыв рот.

Ну конечно, Кейт‑то одета всего‑навсего в старые брюки и свитер, который носила еще со времен колледжа. У нее тоже есть черное платье. По телу пробежала дрожь. У нее тоже было черное платье. В нем она обнаружила профессора мертвым. Пру выкинула его на следующий же день. Оно оказалось залито его кровью.

Кейт сделала глоток вина. И подавилась. Она захрипела, потом закашляла. Это разрушило чары, которыми Клодина опутала Сэма. Он хлопнул ее по спине.

– Ты в порядке?

Кейт кивнула. Море обожателей сошлось над Клодиной.

– Крайне неудачный выбор одежды для Нью‑Гэмпшира, – с насмешкой заметил Тони.

– Очевидно, она не в трауре, – прокомментировал Сэм и отвел взгляд от бара.

– Больше похоже, что она собирается на страстное свидание, – заметила Джинни Сью. Внезапно ее лицо побелело. – О‑го‑го…

Кейт посмотрела в сторону двери. В свете коридорных ламп обозначился силуэт Брэндона Митчелла. Рядом стояла Нэнси. Она указала в сторону бара. Шеф кивнул и вошел в комнату.

Она с негодованием откинулась на спинку сиденья. Не хватало еще, чтобы шеф увидел ее с Сэмом в баре. Ей удалось сделать так, чтобы Сэм передал фотографии с места убийства профессора. Вообще‑то это тетя Элмира убедила его, но если шеф увидит их вместе, может заподозрить сговор.

Он даже не взглянул в их сторону, а направился сразу к стойке. И снова толпа расступилась, оставив Клодину и ее маленькое черное платье, скрывающее неизвестно что, в самом центре.

Клодина обернулась, увидела шефа и улыбнулась.

Зрелище было великолепное. Она просто светилась красотой. Утром пойдут толки.

Кейт не видела лица шефа, но могла представить. Ей вполне хватило увидеть выражение лица остальных мужчин в комнате.

– Как думаешь, он собирается ее допросить или пригласить на ужин? – спросил Тони.

Кейт пожала плечами. Больше ничего не смогла ни сделать, ни сказать. Ей трудно было оценить то, что увидела, и она переживала, что ее опасения станут очевидны, поэтому думать адекватно не могла.

«Уйдите, пожалуйста. Только не смотрите на нас с Сэмом. Пожалуйста, не приглашайте ее никуда».

Эта последняя мысль непроизвольно пришла в голову. Ее не должно беспокоить ничто, кроме того, что Клодина может оказаться убийцей. Ладно, может, и не только это. Может, Кейт втайне надеялась, что Клодина убийца.

Кейт вжалась в спинку сиденья еще глубже.

– Что они теперь делают?

– Она заигрывает. А он просто стоит. О… Слезла со стула. Идут к выходу. Куда, интересно? Гриль‑бар сейчас – единственное место, которое работает.

Сэм сидел, облокотившись на стол, и смотрел на Кейт, сведя брови.

Кейт распрямилась.

– Тебе что, неловко оттого, что тебя могут увидеть с нами? – спросил Тони. Он, конечно, шутил, но он не знал всего.

– Она не хочет, чтобы ее видели со мной.

– Нет, – быстро ответила Кейт. – Просто… ладно. Не хочу доставить тебе неприятностей.

– Мне? – Сэм выглядел совершенно сбитым с толку. – С чего?

– Он мог подумать, что я выкачиваю из тебя информацию про место убийства, и тогда нам с тобой обоим не поздоровилось бы.

– А, вот ты о чем. – Сэм взглянул на уже опустевший порог. – Да пошел он к черту.

Принесли заказ, и какое‑то время все молча ели.

Потом Кейт спросила Тони:

– Ты о ней что‑нибудь знаешь?

– О Клодине? – Тони скорчил гримасу. – Кроме того, что понятно само собой? Немного. Пару раз видел, как она висит на Гордоне. Потом куда‑то пропала. А тут явилась в этот уик‑энд нежданно‑негаданно. Говорила, что удивилась, увидев Гордона, но я не знаю, с чего ей удивляться.

– Мне Клодина сказала, что Гордон – ее бывший ухажер.

– Не удивляюсь.

– Думаешь, она встречалась с кем‑то еще?

– Я же говорю: на ней пробы негде ставить. Ты кого‑то конкретно имела в виду?

– Скажем, Кенни Ревелла.

– Кати… – предупредительно произнес Сэм.

Тони сдавленно гоготнул:

– Да брось ты, Сэм. Мастера по решению головоломок не получится оттащить от головоломки так же, как математика от формулы. А Кейт у нас и то и другое.

Сэм тяжело вздохнул. Кейт похлопала его по плечу:

– В этом случае я понятия не имею, какая у нас тут формула. Но кажется странным, что Ревелл внезапно исчез, бросив свои пожитки и машину.

– Если только он не убийца и не ошивается где‑нибудь поблизости. – Глаза Джинни сузились, сканируя комнату, словно она в любой момент ожидала, что Кенни выскочит откуда‑нибудь, размахивая топором.

– Настоящая головоломка, – согласился Тони. – Кенни – обычный человек. Никогда не участвует в состязаниях, только наблюдает. – Он нахмурился. – И делает записи. Да‑да, припоминаю. Может, он какой‑нибудь журналист, но я в таком качестве о нем никогда не думал. В высших эшелонах он не показывается, если вы понимаете, о чем я.

Кейт кивнула. Тони говорил о вечеринках, где собираются люди, входящие в определенные круги. Существует несколько различных группировок, и на мероприятии можно чувствовать себя очень одиноко, если не знаешь нужных людей. Но конечно, многие любители головоломок оставались одиночками по собственному выбору.

Однако это не давало ответа на вопрос: что случилось с Кенни Ревеллом? Если только это не он убил Гордона, потому что тогда Ревелл мог запаниковать и сбежать. Или хуже. Его мог убить тот же, кто расправился с Гордоном.

Ни Клодина, ни шеф в бар не вернулись.

Пока Тони и Сэм решали, кто из них будет платить, Кейт решила поговорить с Джинни Сью:

– Надеюсь, Тони не слишком расстроился из‑за допроса у шефа. Все‑таки, приехав на чемпионат, он оказал мне любезность и тут вдруг оказался втянутым в кутерьму с убийством.

– Не волнуйся. Тони добрый. По крайней мере я так думаю, ведь мы знакомы всего несколько дней. Это меня шеф вывел из равновесия своими методами. А Тони не стал зацикливаться. Ты думаешь, шеф подозревает Тони?

– Представить себе этого не могу. – По правде говоря, Кейт понятия не имела, кого подозревает шеф. Он никогда не делился с ней.

Нэнси сидела за столом регистрации, с очками на носу и экземпляром местной газеты «Манчестер юнион лидер» в руках, открытым на странице кулинарии.

– Вам понравилась еда?

– Да, спасибо, – ответила Кейт.

– Изумительно, – добавила Джинни Сью.

Кейт облокотилась на прилавок и спросила шепотом:

– А куда шеф повел Клодину?

Нэнси тоже подалась вперед:

– Наверх.

У Кейт внутри словно все оборвалось.

– Я сказала, что они могут занять библиотеку.

«Для чего?» – вертелось на языке у Кейт.

Но в этот момент появились Сэм и Тони, и, прежде чем она успела что‑нибудь спросить, Сэм укутал ее в пальто, и они распрощались с хозяйкой.

Ночной ветер ударил ей в лицо. Температура понизилась еще градусов на десять, и на лобовом стекле машины Сэма образовалась изморозь. Пока Сэм соскребал ее, Кейт искала служебную машину шефа или его внедорожник.

Внедорожник ей удалось обнаружить на другом конце ряда. Итак, он здесь неофициально. Значит, у них свидание. Что там говорится про смешивание дела и удовольствия? Ей хотелось верить, что шеф Митчелл не попадется на уловки Клодины, но почему‑то отчаяние овладело ею так, что хотелось кусать ногти.

Она задумчиво молчала, пока Сэм осторожно пробирался по заснеженным улицам.

– Надеюсь, ты больше не волнуешься из‑за того, что шеф Митчелл мог видеть нас сегодня? Мне показалось, он нас даже не заметил.

Трудно не согласиться. Он не сводил глаз с Клодины.

– Да нет, извини, просто устала от этого копания снега. Уже вышла из формы.

– В Виргинии не так много снега?

– Нет.

– Хорошо, что ты приехала.

– Да. – Только она готова была паниковать, слыша вкрадчивый голос Сэма. Кейт не знала, как вести себя на свидании. Даже с Сэмом, милым, симпатичным, веселым и – с гарантией занятости.

«Не начинай». Она думала совсем как тетушка Пру.

Сэм помог ей пробраться по узкому проходу к ее подъездной дорожке, покрытой льдом. Они поскользнулись и, схватившись друг за друга в темноте, хохотали, пока от смеха не закончились силы.

Света еще не было. Стоя на темной террасе, оба вдруг замолчали.

Тишину прервал Сэм:

– Иди домой, пока не замерзла.

Кейт открыла дверь, но не успела ступить внутрь, как Сэм прижал ее к себе и поцеловал.

– Спокойной ночи. – Он похлопал ее по руке. – Зажги свечи, и я буду знать, что с тобой все в порядке.

Кейт кивнула. Она на ощупь прошла по коридору, дошла до стола, щелкнула фонариком и вернулась к двери.

– Спасибо за обед.

– Пожалуйста. – Сэм поднял руку в прощальном жесте и пошел по темному снежному полю назад.

Кейт смотрела до тех пор, пока машина не уехала, а потом улыбнулась и закрыла дверь.