Разные знаки, чтобы удовлетворить чувство гордости

Самоутверждение, соперничество и задиристость всегда присутствуют среди примитивных людей в обществе, где существует соревнование за первенство во время охоты и за внимание противоположного пола. Кульминацией этих эмоций стало формирование у людей комплексного чувства гордости и желания зафиксировать любые полученные ими социальные отличия (иногда – уже на теле ребенка).

У моту убийца, которого вот‑вот должны передать его врагам, покрывает тело краской и проводит последнюю ночь на пирушке. А у койта тот, кто убил, носит на теле знаки, слегка отличающиеся в зависимости от пола жертвы. Человеку, убившему убийцу, позволено иметь продольную линию вдоль спины с каждой стороны от середины и в двух дюймах от нее, а также рисунок в районе дельтовидных мышц предплечья и знак в форме буквы V на груди и плечах. Такой убийца – айна (эффективный) – отвергается, поскольку с ним опасно входить в контакт, поэтому он уединяется в лес. После этого соплеменники устраивают пиршество в его честь, рассказывая о его деяниях. Во время танцев, раньше исполнявшихся на каннибальских пиршествах, когда пойманных врагов съедали, чтобы получить их достоинства, юноши красили лица белой краской и проводили черную линию через центр лба, носа и подбородка. Такие знаки, вероятно, считаются украшениями для специальных случаев, временными показателями удовлетворения от поедания своего врага, поэтому они существенно отличаются от татуировки койта, которая является постоянным знаком заслуг индивида.

Саравакский каян, взявший голову своего врага, покрывает татуировками тыльные стороны ладоней. Если он имел только долю добычи, то получит татуировку только одного (или более, в зависимости от доли) пальца – обычно большого. Теоретически даяк, который совершил успешное нападение на врага, татуирует тыльные стороны рук, но на практике обычай соблюдается не только по отношению к храбрым воинам. Хоуз и Макдугалл видели мужчину с татуированными руками, который был бездельником и не пользовался авторитетом у своего народа. Прайер отметил, что среди дусунов мужчины, успешно охотившиеся за головами, обычно получали тату за каждый свой успех; на знаки, сделанные на руке, смотрели как на показатели мужества и силы, хотя, как правило, головы добывались самым трусливым способом – убийством слабой женщины или ребенка. В недавно опубликованной книге вице‑губернатора Мюррея «Папуа» рассказывается, что, согласно расследованию многих убийств в Порт‑Морсби, немалая часть охотников за головами – мужчины, желающие таким образом завоевать женщину. Девушке не может понравиться мужчина, который не совершил ничего подобного. У дусунов и каян считается нормальным добыть голову беззащитного человека. Обладание головой женщины или ребенка у них – безусловный знак отваги, означающий, что воин очень близко подобрался к укреплениям вражеского лагеря.

Доктор Хаддон подтверждает эти сообщения, заявляя, что татуировка каяна за взятую голову – розетка на тыльной стороне руки. Доктора не единожды спрашивали, когда, наконец, он сделает тату на руках. Местные жители не могли поверить, что человек столь замечательный во всех отношениях не захватил ни одной головы. Знак розетки показывает женщине, что мужчина сможет ее защитить. Еще одним стимулом такой охоты является вера в то, что в ином мире обезглавленные люди станут рабами убийцы. Необходимость продемонстрировать человеческие головы на некоторых церемониях каян и кениахов столь велика, что местный губернатор предпочитал держать под рукой пару музейных образцов, которые давал взаймы для церемоний, чтобы избежать возможного кровопролития.

У племен, живущих в низовьях Миссисипи, есть знаки на теле, которые могут делать только воины, отличившиеся убийством какого‑нибудь знаменитого врага. Соответствующий памятный рисунок состоит из очень большого числа параллельных красных и синих линий на животе. Изображения солнца и змей также наносятся на тела воинов и прославившихся людей. Юноши делают татуировки на носу, но в других местах – только тогда, когда совершат что‑нибудь выдающееся. Убив врага и принеся его скальп, они тут же получают право сделать татуировку. Особо отличившиеся татуируют военную дубинку на правом плече, а под ней – иероглифический знак покоренного племени. У понка отец иногда татуирует свои почести на теле дочери. Капитан Бартон сообщает о существовании такой же практики на Новой Гвинее – он видел соответствующие тату на теле дочери успешного путешественника. Излюбленные рисунки – космические символы. Часто почетный знак имеет отношение к грому и войне. У индейцев омаха татуировка говорит не о войне, а достижениях, связанных с охотой и поддержанием мира между племенами. Осейджи татуируют изображения трубки на груди тайного хранителя священных трубок – благодаря этим знакам и стало известно, как они выглядят. А если хранитель еще и снес кому‑нибудь голову в бою, добавляется татуировка скальпов врагов. В этом случае тату скальпа будет притягивать к победителю всю силу и непрожитые годы жизни битого врага. Таким образом, люди верят, что татуировка продлевает жизнь ее носителю.

Тату девушки омаха космическими символами – изображениями солнца и звезд как знак доблести ее отца – выполняется с пышным церемониалом, в который входят возведение высоких подмостков и принятие положения лицом к восходящему солнцу. Глашатаи стоят у двери жилища и выкрикивают имена тех, кто будет петь во время татуировки. Эти певцы должны быть мужчинами, которые уже получили военные почести в виде находящейся в центре лба татуировки круглого знака, изображающего солнце.

В племени понка девушке, в честь доблести и славных дел ее отца, татуируют звезду, солнце и четыре маленьких креста. Весь рисунок символизирует день и ночь как производящие силы, чья энергия должна перейди к молодой особе. Знаки имеют двойную функцию. С одной стороны, операция делается, чтобы увековечить почести ее отца, а с другой – тату являются мольбой о продолжении любой жизни, в том числе человеческой. На встречах хохевачи (ho‑hewachi), или общества заслуженных людей, только те, кто получил военные почести, могут бить в барабан. Прежде чем мужчина сможет спеть свою песню, он должен поведать о собственных военных заслугах. В качестве доказательства правдивости сказанного женщина, получившая его почетные знаки, выходит вперед и танцует. «Верительной грамотой» для допуска мужчины в ряды хо‑хевачи является право нанести на тело девушки татуировку – изображение космических символов. М. Боссу утверждает, что на Борнео в его время (1756 г.) у осейджей были тату, считавшиеся знаками храбрости, и человека, принявшего знак, который ему не был дан, вынуждали пойти на сведение татуировки. Это доказывает, что такие почести ценились очень высоко, да и в более позднее время отношение к ним не изменилось.

Некоторое время назад, еще до того, как чукчи стали такими мирными, как сейчас, мужчина, убивший русского или врага другой национальности, татуировал точку на тыльной стороне правого запястья. Точка добавлялась после каждого такого акта, и в конце концов знаки иногда образовывали линию от запястья до локтя. Интересный пример живучести этого старого обряда заметил у солдат Ломброзо – увековечивать память о сражении, в котором они участвовали, татуируя его дату.

Мотивы самоутверждения, гордости, задиристости и стремления к одобрению также являются основанием для татуировки знаков, отличающих человека, продемонстрировавшего особые умения на охоте.

Островитян Торресова пролива отличает слегка приподнятый, большой овальный шрам, выполненный очень аккуратно. Этот рисунок, символизирующий черепаху, обычно занимает правое плечо, но иногда повторяется и на левом. Возможно, молодому человеку не позволялось делать шрам до тех пор, пока он не убьет черепаху или дюгоня. В наши дни среди чукчей побережья человек, убивший первого кита или полярного медведя, наносит себе простую метку возле каждого сустава конечностей. Возле залива Пловер мужчина, предки которого были великими китобоями, наносил знак на свою собственность – хвостовой плавник кита. Согласно более ранним сведениям исследователей, среди эскимосов мыса Бэрроу мужчины, бывшие капитанами китобойных умиаков и действительно забивавшие китов, наносили на тела знаки, символизирующие свои китобойные подвиги. В отдельных случаях это был точный счет убитых животных. Например, эскимос Анору имел на каждой щеке татуировку широкой ленты, начинающуюся в уголках рта. Лента состояла из множества неотчетливых линий, означавших множество убитых китов. Во всяком случае, так считали окружающие. У эскимоса Амаюна было семь хвостовых плавников, вытатуированных на груди. Еще у одного эскимоса имелись две маленькие метки на предплечье. У Ниаксары, жены Анору, также были маленькие татуировки в уголках рта. По ее утверждению, эти «китовые знаки» означают, что она жена успешного китобоя – интересный случай передачи почестей, явно имеющий общие черты с североамериканскими воинами, татуировавшими в честь своих подвигов космические символы на телах дочерей.