Простые формы геометрических шрамированных знаков

Самые замысловатые рассказы о знаках на теле можно найти в публикациях музея Бельгийского Конго, а также в трудах доктора Тернера, обследовавшего несколько сотен цветных шахтеров Йоханнесбурга и видевшего и сравнившего многочисленные и очень разные татуировки. Бушонго чаще других народов, живущих на реке Конго, используют красную краску, сделанную из дерева тукула. Ее наносит женщина своим мужу и детям, после чего исполняет танец. Шрамирование используется для нанесения племенных знаков лицам обоего пола, обычно на висок. Знак ба мбала состоит из трех частей, в каждой – по три шрамированные метки. В дополнение у этих людей можно увидеть и шрамированные изображения, чисто декоративного характера, которые наносятся на плечи мужчин и животы женщин. У ба нгонго племенной знак – три концентрических круга на каждом виске. Заключен или нет некий мистический смысл в использовании цифры 3, неизвестно. Знак ба нгенди состоит из двух линий, проведенных от уголка каждого глаза к середине каждого уха. Интерес для исследователя представляет время нанесения знаков. У ба мбала насечки делаются примерно в то время, когда ребенок начинает ходить – чтобы не ушел и не потерялся, став впоследствии членом другой социальной группы. Татуировка детей ба нгонго выполняется с промежутками между младенчеством и возрастом половой зрелости, но, если операция не завершена до этого времени, elle reste inachevée [3]. У ба нгенди, однако, процесс татуировки может продолжаться и после достижения этого возраста. Знаки ба канго имеют нечто общее со знаками бушонго – это ряд параллельных надрезов в нижней части живота (у некоторых они наносятся только на одну его сторону). Также распространенными являются ромбовидные знаки возле внешнего уголка глаза и концентрические круги на висках. Кроме этого, женщины обычно наносят шрамированные рисунки на шею. Вследствие того что мужчины и женщины татуируются по‑разному, и рисунки, сделанные для украшения, могут соседствовать с «официальными» племенными знаками, часто бывает сложно отличить один знак от другого. Так племенной знак начинает выполнять функцию выражения эстетических чувств. Доктор Тернер отметил, что знаки быстро меняются или исчезают, особенно после вступления туземцев к контакт с европейцами. Например, макука делают несколько глубоких разрезов на лбу, в уголках рта и на подбородке. Формируются глубокие складки, как будто кто‑то прищемил кожу в этих местах большим и указательным пальцем. На животе представителя этого племени можно увидеть рисунок с множеством ромбов, так что он похож на проволочную сетку. У ксоса – неясные изображения на животе, очень похожие на тяжелые узлы, которыми украшают себя мтиопи. Племенной знак яо – это полумесяц, обращенный выпуклостью вверх, изображенный между глаз, у амемба – вертикальная метка по центру лба, сделанная ожогом и втиранием черной краски.

Исследования А. Холлиса показали, что масаи и нанди до сих пор используют знаки, которые могут быть как собственно татуировкой, так и шрамированными рисунками, нацарапанными колючками. Для девушек и воинов процесс является необязательным. Судя по приведенной информации, племенные знаки постепенно вытесняются декоративными шрамами. Такой переход, конечно, означает большие изменения в психической деятельности людей, поскольку, если нанесение племенных знаков было вызвано самыми разными социальными тенденциями и эмоциями, то в основе декоративных татуировок лежат такие сложные умственные процессы, как самоанализ и самоосмысление.

В возрасте десяти – двенадцати лет девочки баргезу начинают наносить на тело и лоб знаки, являющиеся символами принадлежности к клану. Раны делаются железной иголкой, прикрепленной к кольцу, которое носит девочка. В раны, расположенные согласно моде клана, втирается зола. Девушка, не имеющая келоидных рубцов на лбу и груди, не сможет выйти замуж и не будет принята в круг взрослых женщин.

Австралия является отличным объектом для исследователя племенных знаков, но в настоящее время нет единого экспертного мнения относительно того, какие из них являются племенными, какие – декоративными и в какой степени выполняется операция при инициации с церемониалом или без него.

Любая ссылка на татуировки у мифических предков является показателем древности традиции. У курнаи есть рассказ о мифическом прародителе Бурил‑Борну, который был обманут женщиной. Вернувшись домой, он очень сильно разозлился и начал наносить краску на тело, готовясь сразиться с мужчиной, жена которого сыграла над ним злую шутку. Доктор Ховитт утверждает, что, хотя выпуклые шрамы обычно не обозначают племя и являются чисто декоративными, в некоторых случаях они все же отличают представителя конкретного племени. Мужчину курнаи можно отличить еще по одному признаку – у него есть накидка из кожи опоссума. А в племени йеркла шрамы наносит шаман при инициации, и существует даже легенда о том, как это было сделано впервые.

Есть не только убедительные примеры знаков на теле, обозначающих принадлежность к племени, но и шрамы, указывающие на членство в подклассе. Так, каждый представитель подкласса будера племени курнаи имеет три шрама от одной груди до другой и по три – на каждом плече. Люди подкласса кура отличают себя одной горизонтальной меткой между грудями и тремя вертикальными на бицепсах каждой руки. В подклассе буду используется три горизонтальные метки между грудями, над ними, две метки в форме буквы V, а на бицепсах – пять горизонтальных линий. На возможность существования древнего магического и религиозного ритуалов указывает тот факт, что члены группы не наносят друг другу знаки без разбора – этим занимается шаман. Знаки, несомненно, помогали поддерживать соблюдение тотемизма и экзогамии.

У юинов шрамы не делали до завершения церемоний инициации. Доктор Ховитт приводит пример молодого юина, который имел три шрама вокруг предплечья – чтобы «отскакивали бумеранги». Аналогичный пример есть на Саибаи, где во время инициации делались шрамы, чтобы от стрел защитить юношей в сражении, и в Бирме, где татуировка охраняла от ударов копьем и ружейных выстрелов. Бирманец настолько уверен в эффективности своей татуировки, что может даже предложить европейцу разрядить в него пистолет.

О племенных татуировках в Австралии известно следующее: в окрестностях Мортон‑Бэй во время инициации мальчику делают шрамы под сосками. Когда юноша становится немного старше, делают второй ряд шрамов – под первым. Как правило, в это время один из пожилых соплеменников должен держать юношу за уши, чтобы уменьшить его боль. Физон и Ховитт сомневаются в значении австралийского шрамирования: по их мнению, это могут быть как племенные знаки, так и любые другие. С ними согласен и Э.М. Керр. Мнение этих исследователей поддерживают и современные авторы, которые также считают, что с течением времени будет все труднее определить, имеет или нет какое‑то особое значение татуировка, так как во многих районах страны ее былое значение теряется.

Спенсер и Гиллен не могут сказать с уверенностью, какие именно знаки обозначают принадлежность к племени, У.Э. Рот также колеблется, а вот Э.Дж. Эйр, труд которого был опубликован в 1845 г., считает, что ими, несомненно, являются шрамы. В своих работах Эйр говорит о большом количестве разнообразных по форме и расположению шрамов, используемых разными племенами. Так что абориген, встретившись с незнакомцем в лесу, может по манере татуировки сразу определить племя, к которому тот принадлежит, правда, если только оно не живет очень далеко. Иными словами, у каждого племени своя, особенная манера нанесения тату.

К сожалению, в Австралии систематические исследования татуировок не ведутся. Шурманн утверждает, что татуировки сейчас являются чисто декоративными, но трудно сказать, было ли так всегда, и, вероятнее всего, существовали весомые мотивы, побуждающие наносить на тело знаки на церемониях инициации. Шурманн также рассказывает о том, как наносилась татуировка в районе Порт‑Линкольна. Юношу обливали кровью собравшихся членов племени. Он опускался на четвереньки, и поверх слоя крови ему наносили маленькие насечки, чтобы обозначить место шрамов, которые с помощью острых каменных ножей будет делать шаман. К насечкам под названием Manka относились с таким почтением, что считалось осквернением упоминать о них в присутствии женщин. Значит, у племен наблюдаемой Шурманном территории татуирование было важной и священной частью церемоний инициации.

Племенам, живущим на Борнео, келоидные рубцы были неизвестны. Хотя татуировка и распространена среди них очень широко, но нельзя сказать, являются ли создаваемые в ее процессе рисунки знаками племени. Слишком велико заимствование, особенно у каян. Интересно, что кочевые племена, как правило, принимают татуировку хозяина. Но если это принято на Борнео, почему бы подобной практике не существовать также в Австралии и Африке? И вполне естественно, что такой обычай довольно быстро приводит к смешению знаков, некогда отличных друг от друга.

Чтобы понять первоначальные идеи, связанные с происхождением и значением знаков племени, следует обратить внимание на народы, живущие на Андаманских островах. Э. Ман не считает, что с распространенным среди них шрамированием связан специальный церемониал, и утверждает, что такая татуировка делается для украшения или как тест на выносливость. Однако в этих племенах дети обоего пола очень редко остаются нетатуированными после восьмилетнего возраста. А как известно, этот обычай – из далекого прошлого, когда дети должны были получить средство идентификации, чтобы не потеряться. Исследователю стало понятно и то, что шрамирование, выполняемое куском кварца, делается вовсе не для обозначения разных слоев общества, поскольку дети вождя получают те же метки, что и простолюдины, а татуировщик не имеет особого статуса и высокого дохода.

Рассказ М. де Катрфага, касающийся племенной татуировки, представляет особый интерес из‑за упоминаний о связанных с процессом табу и церемониале. На юге Андаманских островов и мужчины, и женщины шрамируют свои тела очень просто – наносят маленькие горизонтальные и вертикальные надрезы чередующимися сериями. Обычно этим занимаются женщины.

1) Три первых разреза должны делаться в нижней части спины.

2) Первые из них может сделать только мужчина, хотя последующие знаки может наносить и женщина.

3) Три первых разреза делаются стрелой, с которой охотились на диких свиней, остальные – стеклом или кварцем.

4) Пока раны не затянулись, пациент должен воздерживаться от употребления в пищу свинины.

Если все так, то племенная татуировка на этих островах включает церемониал и табу – два обстоятельства, обычно означающие благоговейное почтение и страх перед неведомыми силами, защитой от которых является ритуал (или с его помощью испрашивается их разрешение).

Татуировка знаков племени полезна не только для укрепления единства социальной группы, но и для закрепления в ней прав собственности мужчин на своих жен. В настоящее время почти все женщины нага получают татуировки, причем северянки являются чрезвычайно желанными для мужчин‑южан. Замечено, что, какой бы яростной ни была вражда племен, татуированная женщина всегда останется невредимой. Так, представительницы слабого пола калифорнийских племен, среди которых шла непрекращающаяся борьба, татуированы так, чтобы каждое племя могло вернуть своих женщин, когда начинались мирные переговоры. Для воинов калифорнийских племен и нага, естественно, были характерны чувства соперничества и желания отстаивать свои права, поэтому женщины, наряду с прочим имуществом племен, должны были иметь некий идентификационный знак. Есть только одна оговорка: женщины получают знак общины, а материальные объекты – шкуры, оружие – метку индивидуального владельца. У хайда тоже есть семейные имена и знаки, и каждый член племени имеет на теле изображение медведя, волка, орла или рыбы. Вождь, подчинивший несколько других племен, татуирует знаки своих новых подданных и тем самым приобретает ряд новых полезных качеств, одновременно выражая собственные чувства, среди которых – гордость, чувство собственности и симпатия.

Мнения, относящиеся к татуировке сакаи, настолько расплывчаты, что никто не может сказать, какие знаки означают принадлежность к племени, а какие являются декоративными. Внимательное изучение информации, собранной Скитом и Бладженом, оставляет впечатление, что сакаи, семанги и якуны не относились очень строго к значениям тех или иных изображений. Можно предположить, что знак племени сакаи – линии на щеке. С этим знаком были замечены пятнадцать женщин. Среди них была жена вождя племени сакаи, которая имела четыре отчетливых шрама на левой щеке и слабые отметины – на правой. Она подтвердила, что это метки ее племени. Мужчины же сакаи рисуют краской на груди листы папоротника. Но поскольку три таких изображения используются, чтобы прогнать боль у детей, возможно, листы папоротника являются скорее амулетом, чем знаком племени. Все это дает основание предполагать, что различные когда‑то для мужчин и женщин сакаи знаки племени с развитием декоративных татуировок и контактов с семангами смешались с другими метками.