Опровержение мнения, согласно которому пет справедливой причины для освобождения от наказания, кроме молчаливо подразумеваемого в самом законе изъятия из него

XXVII. Отсюда ясно, насколько неудачно сказано у Фернандо Васкеса (кн. I, гл. 46), будто единственное изъятие по справедливой причине из закона, то есть освобождение от применения закона, представляет собой то, о чем законодатель, будучи спрошен, мог бы ответить, что в его намерение не входило применение закона к данному случаю. Ибо ведь Васкес не проводит различия между "справедливостью", которая свойственна толкованию закона, и смягчением его действия. Оттого-то в другом месте (кн. I, гл. гл. 26 и 46) он порицает Фому Аквинского и Сото за то, что, по их словам, закон обязателен, хотя бы в отдельном случае и отпало основание его применения, как если бы они полагали, что смысл закона ограничен буквою, что им никогда и не приходило на ум.

Однако мы настолько далеки от того, чтобы всякое послабление закона, которое зачастую свободно может быть оказано или допущено, относить к справедливости в собственном смысле, что даже такое послабление, которое обязано человеколюбию или же правительственному правосудию, не приписываем ей. Ибо ведь одно дело - приостанавливать действие закона в силу достаточной или неотложной причины, иное дело - объявлять, что то или иное деяние не предусмотрено смыслом закона.

С изъятием от наказаний мы познакомились, познакомимся же с определением их меры.