Глава 14 7 страница. Следующее утро началось с того, что Дамблдор, попросив внимания, торжественно произнес: - Возможно, вы слышали уже о волшебнике по имени Волдеморт

Следующее утро началось с того, что Дамблдор, попросив внимания, торжественно произнес:
- Возможно, вы слышали уже о волшебнике по имени Волдеморт, который объявил своим делом борьбу за чистоту крови. К сожалению, методы его борьбы далеко не мирные. Не говоря уже о сомнительности этой идеи. Уже есть жертвы, и их становится все больше. В волшебном мире начинается война. Боюсь, она будет долгой и жестокой. Как часть этого мира вы должны знать об этом и быть готовыми.
Дамблдор ничего не сказал про Маркинова, но друзья узнали, что его исключили из школы. В общем и целом, они были довольны результатами своей разведывательной операции. Хотя оставалось еще много неизвестного, да и среди старшекурсников Слизерина имелись Пожиратели Смерти, но, по крайней мере, шпион был обезврежен.

Глава 24
Постепенно Лиззи отошла от смерти брата и стала, как прежде, улыбчивой и жизнерадостной. Немалая заслуга в том была Ремуса, да и остальных Мародеров, в компании которых она проводила все больше времени. Конечно, боль потери не забылась и не исчезла, но Лиззи уже могла жить дальше.
Слизеринцы же притихли после исключения Маркинова и словно затаились. Создавалось ощущение, что это затишье перед бурей. И, как выяснилось, Слизерин действительно, притаившись, ничего не забыл.
Однажды, в конце зимы, Питер влетел в спальню с вытаращенными глазами и, рухнув на кровать, выпалил:
- Парни, что я сейчас слышал!

В тот день, оставшись в одиночестве, поскольку Ремус отлеживался после полнолуния, а Джеймс и Сириус были на тренировке, Питер решил сходить в библиотеку – не все ж у друзей эссе списывать. Засиделся он там допоздна, пытаясь разобраться в трактате по зельеварению, пока удивленная столь необычным усердием мадам Пинс не прогнала его ввиду того, что библиотека закрывается. Питер удивленно огляделся и обнаружил, что уже совсем темно. Ребята, подумал он, наверное, давно вернулись с тренировки, так что можно будет попросить их объяснить непонятные места. Быстро покидав учебники в сумку, Питер помчался в башню, но на полпути резко остановился, заметив в дальнем конце коридора Мальсибера и Снейпа. Чем заканчивается встреча со слизеринцами, он помнил еще с первого курса, и ему совсем не хотелось, чтобы его обнаружили. Питер лихорадочно огляделся и юркнул в ближайшую нишу, затаившись за доспехами. К счастью, занятые своим разговором, а точнее спором, слизеринцы его не заметили.
- Это Блэк и его компания, я тебе точно говорю! – раздался голос Снейпа, и Питер навострил уши.
- Я понимаю, Снейп, что ты его не любишь, - усмехнулся Мальсибер. – Но твое заявление бездоказательно.
- Все равно, его следует проучить, - в голосе Снейпа слышалось упрямство.
- А вот этого делать не стоит.
- Но почему?!
- Потому что это - Блэк, - Мальсибер сказал это таким тоном, будто объяснял младенцу прописные истины. – Если с ним что-нибудь случится, его семья нас живьем съест и даже не поперхнется.
- Он с семьей на ножах! – Снейп презрительно фыркнул.
- Наивный! Вот что значит - полукровка! – снисходительно произнес Мальсибер. Снейп обиженно засопел, но его собеседник не обратил на это внимания: – Он может быть в каких угодно отношениях с родителями, но все равно остается частью семьи, а за честь семьи Блэки любому глотку перегрызут.
Питер, замерев в своем убежище, боялся даже дышать. Слизеринцы прошли мимо, их голоса постепенно затихли. И тут ему в голову пришла жуткая мысль: если они не тронут Сириуса из страха перед его семьей, им ничто не мешает взяться за остальных. Сорвавшись с места, Питер пулей помчался в башню.

Ребята слушали его рассказ, нахмурившись и тревожно переглядываясь.
- Значит так, - подвел итог Сириус, спрыгнув с подоконника. – Отныне никто из нас не ходит по одиночке. На всех вместе напасть они не решатся.
Джеймс кивнул, а Питер посмотрел на них с облегчением и надеждой. Все-таки рядом с друзьями он всегда чувствовал себя в безопасности.

***
Сама себе удивляясь, Лили вместо того, чтобы конспектировать лекцию профессора Бинса, с тоской смотрела в окно. За окном начиналась весна. Весело звенела капель, щебетали птицы, по ярко-синему небу плыли небольшие пушистые облака. Снег ослепительно искрился на солнце. Солнечные лучи проникали в сумрачный кабинет и озаряли его радостным светом, скользили по головам студентов, в большинстве своем дремавших, насквозь просвечивали профессора Бинса, отчего его призрачная фигура будто светилась изнутри.
Чуть ли не впервые в жизни голова Лили была занята не уроком, а посторонними сумбурными размышлениями. В Хогвартсе всегда было так спокойно и уютно, что иногда просто не верилось в тревожные новости, поступавшие извне. Ежедневно Лили боялась получить сообщение о том, что кого-то из ее близких убили. В эти дни она смутно пожалела, что не чистокровная: им-то не приходилось бояться за свои семьи.
Лили покосилась на Алису. Та что-то сосредоточенно строчила на кусочке пергамента, и это явно была не лекция. Лили улыбнулась. Хорошо Алисе – у нее есть Фрэнк. А к Лили ни один парень не подходил из-за Поттера. Он столь демонстративно проявлял свой интерес к ней и столь грозно смотрел на любого парня, оказавшегося поблизости от нее, что вся мужская половина Хогвартса предпочитала держаться подальше.
Вспомнив о Поттере, Лили украдкой посмотрела на него. Как всегда о чем-то перешептывается с Блэком. Вдруг, словно почувствовав ее взгляд, он повернулся в ее сторону, и Лили поспешно опустила глаза, делая вид, что записывает лекцию. Кстати, надо бы действительно прислушаться к тому, что говорит профессор. Списать-то потом будет не у кого: Алиса занята неизвестно чем, Джулия с Элинор просто спят. Но не успела Лили сосредоточиться на словах Бинса, как перед ней на парту посыпались крохотные белые цветочки. От неожиданности она даже отпрянула. А цветочки, покружившись немного над партой, сложились в слова: «Эванс, пойдешь со мной в Хогсмид?» Алиса рядом беззвучно засмеялась, уронив голову на стол. Лили резко повернулась, сердито сощурившись. В том, кто был автором этой проделки, она не сомневалась ни секунды. И точно – Поттер выжидающе смотрел на нее, умоляюще сложив руки и состроив такую умильную физиономию, что Лили не могла не улыбнуться. Блэк тоже смотрел на нее, и в глазах его плескался смех. Каким-то образом Лили поняла, что идея с цветами - его. Даже Петтигрю искоса на нее посматривал. И один только Люпин стоически записывал лекцию, не обращая внимания на выходки своих друзей. Правда, при этом он едва заметно улыбался.
Лили снова перевела взгляд на парту и с удивлением обнаружила, что белые цветы вдруг стали синими, потом желтыми, потом красными. Лили удивленно приподняла брови. И как это им удается? Все-таки мальчишки были очень талантливы, этого у них не отнять. Тем не менее идти в Хогсмид с Поттером она не собиралась. Еще чего! У нее найдется компания поинтересней. Оторвав клочок пергамента, Лили написала на нем: «Нет», - и отлевитировала его к мальчишкам. Цветы почернели и рассыпались в пепел.
Физиономия Поттера тут же разочарованно вытянулась, и он, вздохнув, взлохматил себе волосы и отвернулся к окну. Блэк послал ей укоризненный взгляд и что-то сказал другу. Лили гордо вскинула подбородок и отвернулась. Еще не хватало с этой стороны упреки получать! Что они о себе возомнили?!
Алиса неодобрительно покачала головой, ничего, правда, при этом не сказав, но ее жест был вполне понятен. Лили насупилась. Да что ж это такое?! Они сговорились что ли? Решив не обращать на это внимания, она бросила взгляд в сторону слизеринцев, которые, как всегда, сидели с другой стороны кабинета через проход, и обнаружила, что Северус внимательно смотрит на нее. Вид у него при этом был какой-то встревоженный и несчастный. А с ним что случилось? Кстати, они давно уже нормально не общались. Лили быстро принялась писать записку: «Сев, не хочешь в субботу сходить вместе в Хогсмид? А то мы в последнее время как-то мало общаемся».
Прочитав записку, Северус улыбнулся и, посмотрев на Лили, кивнул. Алиса закатила глаза и пробормотала что-то неразборчивое.
- И нечего бурчать, - прошептала Лили. – Ты теперь всегда ходишь с Фрэнком. Нужна же мне какая-нибудь компания?
- Уж лучше бы ты согласилась пойти с Джеймсом, - огорошила ее в ответ Алиса.
- Лиса, и ты туда же? – возмутилась Лили. – Я. Никогда. Никуда. Не пойду с Поттером. Потому что он хвастун, выпендрежник и самовлюбленный эгоист. А Северус – мой друг. И я прекрасно проведу с ним время!
- Эх, Лили! – непонятно вздохнула Алиса и снова принялась что-то строчить в пергаменте.

Лили с Северусом шли в Хогсмид, весело перепрыгивая через лужи талого снега. Стало совсем тепло, хотя порой дул пронизывающий до костей ветер. На дороге от снега остались одни лужи, но поля еще были покрыты белым покрывалом. Однако кое-где снег сошел совсем, и из-под него появились подснежники, хрупкие и нежные. Лили всегда поражало, как такие слабые с виду цветы могут пробивать совсем еще мерзлую землю. Они как будто сражались с остатками холода и прогоняли снег. Лили усмехнулась своим мыслям и посмотрела на Северуса. В последнее время он постоянно был мрачен и замкнут, даже больше, чем обычно. Но сегодня он оживился: улыбался, что-то ей рассказывал; Лили не слишком вслушивалась в слова. Все давно ушли вперед, и в деревню они добрались самыми последними.
- Пойдем в «Три метлы»? - спросил Северус.
- Знаешь, мне сейчас не хочется, - Лили тряхнула головой и огляделась. – Давай лучше погуляем. Погода замечательная.
Погода, действительно, была лучше некуда. Если утром небо немного хмурилось - Лили даже боялась, что пойдет снег - то сейчас солнце светило так ярко, что слепило глаза.
Северус кивнул, соглашаясь с ней, и они медленно побрели по улицам Хогсмида, по пути разглядывая витрины магазинов, но не спеша в них заходить. Немного поколебавшись, Лили все-таки решилась задать давно интересовавший ее вопрос:
- Сев, можно спросить?
- Конечно, - он удивленно посмотрел на нее, не понимая такой нерешительности.
- Что случилось с Адрианом Маркиновым? Он снова куда-то уехал? Или… знаешь, у нас говорят, что его исключили…
Северус помрачнел и кивнул.
- Правда исключили? За что?
- Я… Лили, я не могу сказать.
- Не можешь или не хочешь? – Лили прищурилась.
- Я правда не могу, - Северус посмотрел на нее отчаянно и умоляюще. – Я… дал слово. Понимаешь?
- Понимаю, - Лили кивнула. – Просто, знаешь, я слышала, что он был как-то связан с Волдемортом…
- Кто это сказал? – Северус так резко преобразился, что Лили даже отшатнулась. В нем появилось что-то пугающее, чего она никогда раньше не замечала в своем друге.
- Это неважно, - быстро произнесла она. – Я только хотела спросить: надеюсь, ты никак не связан с этими делами?
Северус долго молчал и, наконец, ответил, не глядя на нее:
- Нет.
Лили облегченно вздохнула:
- Хорошо. Тогда не будем больше об этом.

***
На чарах, бывших у них совместно с Равенкло, Питер вместо того, чтобы тренироваться в применении Акцио, задумчиво изучал Лиззи, которая время от времени грустно посматривала в сторону Мародеров. Накануне было полнолуние, и Ремус как раз находился в больничном крыле. Лиззи было сказано, что он вынужден был уехать на пару дней домой – из-за болезни матери.
Уже несколько дней у Питера зрел план, и сегодня он решился его осуществить. План этот возник, когда он, лежа в кровати, делал вид, что читает, и слушал, как Сириус убеждает Ремуса рассказать все Лиззи. «Ты же сам говорил, что нельзя строить отношения на лжи!» Ремус то кивал, то упрямо мотал головой. Конечно, он боялся. И Питеру пришло в голову, что можно это сделать за него.
Бросив еще один взгляд на Лиззи, он достал чистый пергамент и принялся писать:
«Элизабет,
Думаю, вам надо знать очень важную вещь, касающуюся вашего парня. Ремус Люпин – оборотень. Если хотите убедиться в этом, зайдите сегодня в больничное крыло.
Доброжелатель».
Питер перечитал написанное и невольно поежился. Все-таки это было практически… предательством. Но тут же успокоил себя поговоркой: в любви и на войне все средства хороши. Питер бросил быстрый взгляд на сидевших впереди Джеймса и Сириуса и отлевитировал записку к Лиззи, стараясь, чтобы никто этого не заметил. Как только пергамент упал на ее парту, он тут же сделал вид, что усиленно тренирует заклинание, исподтишка наблюдая за ней. Лиззи удивленно посмотрела на записку и развернула ее. На ее лице сменяли друг друга недоверие, потрясение, ужас. Она завертела головой, пытаясь понять, кто ей послал это сообщение, и Питер усиленно замахал палочкой. Так ничего и не поняв, Лиззи посмотрела на Сириуса и Джеймса. Последний как раз в этот момент с хитрющей улыбкой направил палочку в сторону профессорского стола. В следующую секунду с этого стола сорвалась чернильница и помчалась в сторону мальчишек, по пути чудом не обрызгав всех чернилами. Джеймс подхватил ее прямо на лету, вызвав негромкие аплодисменты. Он довольно ухмыльнулся и раскланялся. Эванс фыркнула и закатила глаза.
- Прекрасно, мистер Поттер! – пропищал Флитвик. – А теперь верните мне, пожалуйста, чернильницу.
В классе раздались сдержанные смешки, даже профессор улыбнулся. Лиззи тоже хихикнула, наблюдая за этим представлением, но тут же снова стала серьезной. Она опустила взгляд на записку и озабоченно нахмурилась.

***
Ремус задумчиво смотрел в окно, откуда открывался вид на озеро. День стоял по-весеннему яркий и солнечный. Деревья уже начали покрываться молодой листвой и от этого казались какими-то посвежевшими. На глади озера играли солнечные блики, заставляя воду сиять и искриться, особенно когда легкий ветерок создавал на ней рябь.
Однако настроение у Ремуса совершенно не соответствовало такой погоде. Заниматься уроками после полнолуния сил не было: голова немилосердно болела. И волей-неволей, от отсутствия какого бы то ни было занятия, появлялись всякие мысли, порой не слишком приятные. Последние несколько часов Ремус размышлял о том, что Сириус прав и надо рассказать Лиззи правду. Если любит – поймет, а нет – так ничего не поделаешь. Нельзя постоянно лгать. Однако он никак не мог решиться на признание. А вдруг не поймет? Терять ее не хотелось. Как на первом курсе с друзьями, Ремус каждый раз надеялся, что можно отложить еще на месяц, а потом еще… Но друзья догадались сами. А Лиззи? Что, если она тоже догадается? Какой будет ее реакция?
От грустных мыслей его отвлекли друзья, как всегда, пришедшие навестить его после уроков. С полными руками шоколада и прочих сладостей. Плюхнувшись рядом с ним, кто - на стул, а кто - и прямо на кровать, они принялись рассказывать последние новости: что проходили на уроках, как они выпросили у МакГонагалл, чтобы она превратилась в кошку. Хотели проследить процесс, но ничего не вышло – слишком быстро все происходит. И как Джеймс, как всегда безуспешно, пытался привлечь внимание Лили. И о том, как будет здорово, когда они, наконец, станут анимагами и смогут составить Ремусу компанию. Глядя на их веселые жизнерадостные лица, Ремус улыбался и думал, что ему невероятно повезло с друзьями.
Услышав звук открывающейся двери, Ремус перевел на нее взгляд и замер. Улыбка мгновенно слетела с губ – в дверях стояла Лиззи. Выражение ее бледного лица было таким, что Ремус сразу понял – она все знает. Он закусил губу и отчаянно посмотрел на друзей. Те, видимо, заметив, как переменилось его лицо, тоже обернулись. Питер тут же опустил взгляд и постарался сделаться незаметным. Джеймс с Сириусом переглянулись и хотели уже что-то сказать, но Ремус опередил их:
- Ребята, выйдите, пожалуйста.
Они посмотрели на него с сомнением, но спорить не стали. Только Сириус произнес у самого выхода:
- Мы побудем здесь, рядом.
Ремус машинально кивнул, не сводя глаз с Лиззи. Некоторое время никто из них не произносил ни слова. Лиззи так и стояла возле дверей и смотрела на него с совершенно непонятным выражением. Молчание становилось невыносимым. Ремус подумал, что лучше закончить все как можно скорее и, тяжело вздохнув, не спросил даже, а практически утвердительно сказал:
- Ты все знаешь…
Глаза Лиззи расширились, словно она все еще надеялась услышать от него опровержение.
- Так это правда… - выдохнула она.
Ремус молча кивнул и отвернулся. Ему не хотелось видеть, как на ее лице появляется разочарование, а может, даже и отвращение. Каждую секунду он внутренне ожидал, что сейчас хлопнет дверь и она уйдет навсегда. Однако вопреки его ожиданиям совсем рядом раздался тихий вздох. Ремус резко повернулся. Пока он смотрел в окно, Лиззи оставила свой пост у двери и подошла к его кровати. По ее щекам текли слезы, а в светлых глазах стояла боль. Ремус удивленно подался вперед, забыв про то, что ему не следует делать резких движений. Тело пронзила острая боль, и он, закусив губу, откинулся обратно на подушку. Лиззи вздрогнула и протянула было к нему руку, но тут же опустила ее.
- Теперь мне многое понятно, - как бы про себя произнесла она. – А их ты тоже так отталкивал, как меня? – выразительный кивок в сторону двери, за которой скрылись Мародеры.
Ремус смотрел на нее со все более возрастающим удивлением. Почему она не уходит? Разговаривает с ним? Так что даже не сразу понял смысл ее вопроса. А, поняв, невольно усмехнулся и кивнул:
- Я вообще старался держаться от всех подальше. Одним из условий того, что меня взяли в Хогвартс, было то, что никто не узнает о моей… истинной сущности.
На этих словах Лиззи сделала протестующий жест и, похоже, хотела что-то сказать, но промолчала.
- Но от Джеймса и Сириуса не так-то легко отбиться. Уж не знаю, чем я их так заинтересовал, но они задались целью подружиться со мной. А когда они ставят перед собой цель, то обязательно ее добиваются, - Ремус улыбнулся, и Лиззи, как ни странно, тоже. – Правду они сами узнали. Догадались. Они всегда были очень умны.
Ремус замолчал, а Лиззи вздохнула, как будто облегченно. И в ответ на его удивленный взгляд произнесла:
- Значит, ты всех пытаешься оттолкнуть. Не только меня. А то я уж подумала, что ты мне просто не доверяешь, - всхлипнув, она бросилась ему на шею. – Рем, ну какой ты дурак! Неужели, ты думал, что я брошу тебя из-за этого?
- Я… не знаю… прости… я боялся. Люди, знаешь ли, не слишком любят оборотней, - горько заключил он.
Лиззи нахмурилась:
- Ты говоришь так, будто ты не человек, - и, не дав ему ничего сказать, яростно зашептала: – И не возражай мне. Ты такой же человек, как все. Ты… серьезно болен, но это не делает тебя…
- Чудовищем, - подсказал Ремус.
Лиззи прожгла его возмущенным взглядом:
- Не смей так говорить! Ты самый лучший парень на свете. И никакое ты не чудовище!
Ремус улыбнулся и ласково провел рукой по ее щеке, стирая слезы. Все-таки ему невероятно повезло в жизни. И оказывается, не только с друзьями. Лиззи облегченно вздохнула и заулыбалась в ответ. А потом серьезно попросила:
- Пообещай, что ты никогда и ничего не будешь от меня скрывать!
Ремус внимательно на нее посмотрел и так же серьезно кивнул:
- Обещаю.

Джеймс нервно расхаживал туда-сюда по коридору, время от времени бросая взгляды поочередно на дверь больничного крыла, на Сириуса, небрежно и изящно прислонившегося к стене, и, под конец, на Питера, не отрывавшего взгляда от своих ботинок.
- Ну, что там происходит?! – не выдержал Джеймс. Ожидание, когда ничего нельзя сделать, всегда было для него самой ужасной пыткой.
- Успокойся, Джим, - с легкой улыбкой заметил Сириус. – Если бы она была из тех, кто способен отвернуться от человека, потому что он – оборотень, то давно бы уже выбежала оттуда. Раз не выходит – значит, все в порядке.
Питер бросил на него какой-то странный взгляд: смесь облегчения и отчаяния. Подумав, Джеймс кивнул:
- Да. Ты прав. Точно.
С этими словами он запрыгнул на подоконник и достал из кармана игрушечный снитч. Настоящий раздобыть было крайне сложно, зато игрушечные продавались в лавке приколов. В отличие от настоящих, они не могли далеко улететь, да и двигались гораздо медленнее. Джеймс принялся подкидывать и ловить мячик, Питер восхищенно на него уставился, а Сириус усмехнулся: спокойно сидеть Поттер не может просто физиологически. Ему надо либо метаться взад-вперед, либо играть со снитчем. Впрочем, такая игра – неплохая тренировка, и это была одна из причин, почему они тогда купили этот мячик.
Дверь раскрылась, и оттуда выглянула Лиззи – с красными от слез глазами, но совершенно счастливым лицом.
- Мальчики, можете заходить, - она весело им улыбнулась.
Джеймс спрыгнул с подоконника и сунул снитч в карман мантии, Сириус отлепился от стены, и один только Питер замер там, где стоял.
- Пит, ты чего? – обернулся Джеймс, недоуменно на него посмотрев.
- А? Нет-нет, я иду, - и Питер засеменил следом.

Глава 25
Наступила весна. Все вокруг буйно росло, цвело, зеленело и благоухало. Стало совсем тепло, и студенты с удовольствием сменили плотные зимние мантии на более легкие.
По дороге на уход за магическими существами Лили с Алисой с наслаждением вдыхали ароматный весенний воздух и любовались пробудившейся природой. Неугомонная четверка шла впереди и что-то тихонько обсуждала. Наверняка какую-нибудь очередную каверзу. Иногда Поттер оборачивался в их сторону и одаривал Лили улыбкой, но она неизменно отворачивалась, делая вид, что ничего не заметила.
- Лил, какие у тебя планы на лето? – спросила Алиса, выводя ее из задумчивости.
- На лето? – Лили удивленно приподняла брови. – Да я вообще об этом не думала. Впереди еще экзамены.
- Ну и что – экзамены? Времени-то до каникул не так уж и много.
- Если честно, какие у меня могут быть планы? Проведу лето дома с семьей.
- А приезжай ко мне в гости! Хотя бы на пару недель, а лучше - на месяц, - Алиса посмотрела на подругу с надеждой.
- Я… знаешь, Лиса, я бы с радостью провела с тобой хоть все лето. Но теперь… Я все время боюсь за свою семью. А вдруг, пока меня не будет, с ними что-нибудь случится?
- А если ты будешь с ними, то ничего не случится? – скептически заметила Алиса.
- Нет, конечно. Но я хотя бы буду рядом. А так… Будто я их предала – сама спряталась, а их оставила в опасности.
Алиса покачала головой:
- Лил, ты ненормальная. Ладно, до лета у тебя еще есть время подумать.
Лили помолчала, наблюдая за поющей в вышине синего неба птичкой, и хитро спросила:
- А ты разве не собиралась в гости к Фрэнку?
Алиса – вот чудо – смущенно зарделась.
- Ну, собиралась… Но ведь не на все лето. И потом, меня пугает его мать. Фрэнк говорил, она жутко строгая. А твое общество вселило бы в меня заряд бодрости и уверенности.
- Прости, я не поняла. Ты хочешь взять меня с собой к Фрэнку? – Лили остановилась и удивленно воззрилась на подругу.
Алиса рассмеялась:
- Да нет! Я хочу, чтобы ты погостила у меня перед тем, как я поеду к нему.
- Уф, тогда ладно, а то я уж испугалась… - Лили улыбнулась.
- Это следует расценивать как согласие?
Лили кивнула и тут же оказалась в объятиях Алисы.
- Ой, задушишь! – шутливо пожаловалась Лили. – Кто еще из нас ненормальный?
Но тут разговор пришлось прекратить, поскольку они как раз подошли к загону на опушке Запретного леса, где их ждал профессор Кеттлберн – внушительного вида мужчина со множеством шрамов на руках и лице. А в загоне стояли дивной красоты лошади каштановой масти: изящные, тонконогие, с шелковистой гривой и большими темными глазами. Но самое интересное в этих лошадях было то, что за спиной у них были сложены крылья, тоже каштанового цвета.
- Ух ты! – восхищенно выдохнула Лили. – Какие красавцы!
- Это точно! – кивнула Алиса.
Мальчишки, которые шли впереди и соответственно подошли первыми, уже стояли у самого загона и в восторге глазели на чудесных лошадей.
- Крылатые кони, - объявил профессор Кеттлберн. – Они бывают разных пород. Вы сейчас смотрите на Эфонскую, которая распространена в Британии и Ирландии. Крылатые кони травоядные, как и их бескрылые сородичи. Так что их содержание не представляет особых трудностей, за исключением того, что владелец крылатого коня должен следить за тем, чтобы его не видели маглы. Эти кони – преданнейшие друзья своих хозяев, но не всякий способен с ними подружиться. Они очень чутко ощущают недоброжелательность, зло, агрессию. Так что к ним ни в коем случае нельзя подходить с плохими мыслями, - профессор внимательно оглядел аудиторию, проверяя, все ли хорошо его поняли, и продолжил: – А сейчас вы попробуете установить с ними контакт. Здесь, в корзине, возьмите яблоки – это одно из любимейших их лакомств. Кто первый?
Конечно же, Поттер и Блэк тут же подняли руки. Но на этот раз они были не одни – почти все хотели подружиться с дивными конями. Лили с Алисой тоже выкинули руки вверх, чтобы их лучше было видно.
- О, как много желающих! – Кеттлберн произнес это с лукавой улыбкой, похоже, нисколько не удивившись. – Что ж, для начала, пожалуй, мистер Поттер и мисс Эванс.
Алиса хихикнула, пробормотав что-то вроде: «Судьба», - но Лили не обратила на нее внимания. От радости она даже подпрыгнула и помчалась за яблоком, чуть не столкнувшись у корзины с Поттером. Он мимоходом улыбнулся ей и показал большой палец. Лили пожала плечами: сейчас даже Поттер не мог испортить ей настроения.
Лили выбрала крайнего слева коня и осторожно приблизилась к нему, протягивая яблоко на открытой ладони и усиленно стараясь думать о том, какой он хороший и как он ей нравится. Конь посмотрел ей прямо в глаза, тихонько фыркнул, обдав девочку струей теплого воздуха, и аккуратно взял у нее с руки предложенное яблоко, коснувшись ее мягкими-мягкими губами. Похрустев яблоком, конь осторожно толкнул Лили мордой в плечо, и она, тихонько засмеявшись, начала гладить его, чувствуя под ладонями шелковистую теплую шерсть. Конь переступил передними ногами и снова фыркнул.
- Ты такой замечательный! – совершенно искренне прошептала Лили, обняв его руками за гибкую шею.
- Прекрасно! – объявил профессор. – А теперь вы можете покататься на ваших конях.
Лили испуганно обернулась и замотала головой.
- В чем дело, мисс Эванс? – удивленно спросил Кеттлберн. – Вы не хотите полетать?
Лили смущенно опустила глаза и тихонько произнесла:
- Я боюсь высоты…
- Ну, ничего-ничего, - он ободряюще похлопал ее по плечу. – С заданием вы справились превосходно. Можете вернуться на место.
Лили облегченно выдохнула и, последний раз погладив коня по морде, отошла к Алисе.
Поттер, естественно, полетать не отказался. В одну секунду он оказался на спине своего коня и что-то зашептал ему на ухо. Конь негромко заржал и расправил крылья. Раздался восхищенный вздох. Крылья у него были великолепные: сильные, громадные и прямо-таки сверкающие на солнце.
- Мистер Поттер, - со смешком попросил Кеттлберн. – Далеко не улетайте. Другим тоже хочется попробовать.
В толпе засмеялись – страсть Джеймса к полетам была известна всем.
- Я постараюсь, профессор, - ответил тот с нахальной улыбкой.
Конь встал на дыбы, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Студентов обдало мощной волной воздуха. Поттер сделал пару кругов над их головами, поднялся еще выше и вдруг стрелой помчался в сторону замка. Облетел вокруг него, резко спикировал вниз, снова взлетел вверх. И, наконец, еще немного покружив над их головами, спустился.
На земле его встретили восторженными криками. Лили призналась себе, что на коне он действительно смотрелся великолепно. Поттер слез с коня взъерошенный (впрочем, это было его нормальное состояние), раскрасневшийся и страшно довольный своим полетом. Сияющая улыбка, горящие глаза – в этот момент он выглядел очень даже привлекательным. Лили оборвала себя: так она додумается до того, что Поттер ей нравится. И тут же отвернулась от него, принявшись наблюдать за другими студентами, чья очередь пришла подружиться с крылатыми конями.

- Замечательный урок! – мечтательно произнесла Алиса, когда они возвращались в замок.
- Это точно, - Лили довольно улыбнулась.
Алиса помолчала и невинно заметила:
- А Поттер великолепно смотрится верхом…
- Ты это сейчас к чему? – Лили подозрительно посмотрела на подругу.
- Да ни к чему. Так просто. А ты что подумала? – Алиса посмотрела на нее хитро и многозначительно.
- Лиса! Брось ты это! – Лили нахмурилась.
- Что именно? – Алиса невинно захлопала ресницами.
- Ты сама знаешь!
- Ладно, извини. Пошли быстрей, что-то есть очень хочется.
И девочки наперегонки помчались к замку, едва не сшибив по дороге каких-то хаффлпафцев.

***
Финальный матч в этом году, вопреки обыкновению, у Гриффиндора состоялся не со Слизерином, а с Равенкло. Пока друзья всей толпой шли к раздевалке, Джеймс подколол Лиззи:
- Лиз, а ты за кого будешь болеть?
Девушка рассмеялась и заявила:
- Знаешь, Джим, я вообще-то к квиддичу равнодушна.
- Да-а? – Джеймс удивился, не понимая, как можно быть равнодушным к квиддичу.
Лиззи весело кивнула:
- На игры я хожу просто за компанию с Ремом, а поскольку он, в свою очередь, ходит ради вас, получается, что в итоге я буду болеть за вас.
Джеймс хмыкнул, а Сириус рассмеялся и потащил его к раздевалке:
- Пошли уже, а то Карадок нас сейчас прибьет. Вон он, грозно косится.
Перед началом игры Карадок произнес самую короткую речь из всех, что Джеймс с Сириусом слышали с тех пор, как попали в команду:
- После Слизерина Равенкло нам не страшен. Мы обязательно победим! Я верю в вас!

Капитаны пожали друг другу руки, профессор Трейн дала свисток, и игроки взмыли в небо. Джеймс, как всегда, поднялся выше всех, чтобы быть в стороне от основного движения. Теплый воздух бил в лицо и трепал волосы, и Джеймс с трудом удержался, чтобы не взмыть еще выше, навстречу синему небу, напомнив себе, что идет игра. Да, кстати, надо бы поискать снитч. Зависнув на пару метров выше колец, он огляделся. Мячика нигде не было видно, и он немного понаблюдал за тем, как Сириус закидывает квоффл в ворота противника. И вот первый гол. Гриффиндорские трибуны взорвались овациями, а Джеймс показал другу большой палец. Тот в ответ ухмыльнулся и помчался на перехват квоффла.
Джеймс опустил взгляд на трибуны и тут же заметил, как солнце сверкает в рыжих волосах Лили. Даже с такого расстояния ее можно было разглядеть в любой толпе. Джеймс улыбнулся и спустился пониже, чтобы лучше ее видеть. А спустившись, с удивлением обнаружил, что в сиянии прически Лили виновато не столько солнце, сколько заколка, которую они ей подарили еще на втором курсе. Сердце радостно забилось – значит, не совсем он ей противен, раз она носит его подарок.
В этот момент краем глаза он заметил золотое сияние. Резко развернувшись, Джеймс рванулся за мелькнувшим снитчем. Майкл Хостер – ловец Равенкло – тоже мчался к нему. И когда Джеймс уже думал, что вот-вот схватит мячик, в него едва не врезался бладжер. Джеймс резко нырнул вниз, подлетевшая Линда отбила бладжер в другую сторону, но снитч за это время успел пропасть. К счастью, Хостер тоже его потерял: он растерянно завертелся на месте. Осечка.
Джеймс вновь занял свою позицию над кольцами. На этот раз он полностью сосредоточился на поисках снитча и уже вскоре заметил неуловимый мячик чуть ли не у самой земли. Джеймс резко спикировал и помчался вниз, не замечая уже ничего. Ощущение полета, бешеной гонки, когда ветер свистит в ушах, всегда захватывало его целиком. Снитч завис так низко, что, схватив его, Джеймс едва успел выровнять метлу, чтобы не врезаться в землю. Как выяснилось, он всего на пару секунд опередил Хостера.
Зажав снитч в кулаке, Джеймс взлетел над землей, и его буквально оглушили овации и радостные крики на трибунах. Он бросил взгляд на Лили. Она не прыгала и не визжала, как Алиса, но тоже была рада. Об этом свидетельствовали ее волосы, сияющие золотом, словно мини-солнце. И тут Джеймсу пришла в голову идея. Он подлетел к комментатору, проигнорировав пораженный и возмущенный взгляд МакГонагалл, забрал у него волшебный микрофон и радостно объявил на весь стадион:
- Эту победу я посвящаю Лили Эванс, самой красивой девочке Хогвартса!
Восторженные крики на трибунах стали еще громче, многие засмеялись, даже МакГонагалл улыбнулась, но, увы, Лили вовсе не обрадовалась его жесту. Она густо покраснела, волосы ее при этом вспыхнули пурпуром, и начала пробираться сквозь толпу прочь от поля, хотя Алиса и пыталась ее задержать.
Джеймс медленно спустился на землю. Весь азарт моментально пропал. Ну, почему, что бы он ни делал, как бы ни старался, Лили всегда все воспринимает в штыки? Подбежали друзья, все вокруг поздравляли игроков, но победа уже перестала радовать Джеймса. Он с тоской посмотрел вслед невысокой фигурке, которая приближалась к дверям замка.
- Не кисни, Джим, - раздался у него над ухом голос Сириуса. – Она обязательно тебя оценит, рано или поздно.
Лучший друг улыбался ему одновременно насмешливо и сочувственно, как умел только он. Джеймс не мог не улыбнуться в ответ. Сириус кивнул одобрительно и, обняв его одной рукой за плечи, сказал:
- Пошли праздновать, дружище. А то если мы уклонимся от этого действа, болельщики нам не простят.
Джеймс легко рассмеялся. Все-таки Сириус как никто умел поднять ему настроение.

На следующий день Ремусу удалось засадить друзей за учебники. Он решительно заявил, что, мол, попраздновали - и будет, пора бы уже к экзаменам готовиться, которые не за горами. Мальчишки поворчали - скорее для порядка - и сдались. Заниматься отправились в Выручай-комнату, прихватив с собой Лиззи и Марлин, решив, что в таком деле, чем больше народу, тем интереснее.
Мародеры с удовольствием устроили перед девочками целое представление. Приведя их в коридор с портретом Варнавы Вздрюченного, они велели им закрыть глаза. Марлин, правда, пыталась приоткрыть один глаз, но тут же была уличена в этом, и ей со смехом велели не жульничать. Лиззи же Ремус закрыл глаза руками, так что при всем желании подглядывать у нее не было возможности. Впрочем, она таким положением вещей была вполне довольна.
Пару мгновений спустя девчонок ввели в Выручай-комнату и разрешили открыть глаза. На этот раз комната предстала перед ними просторным залом с книжными стеллажами, самыми разнообразными учебными пособиями, а также уютным уголком с креслами, диваном и овальным столом, на котором стояла зажженная лампа, озарявшая все вокруг мягким и теплым желтым светом. Некоторое время девочки лишь молча хлопали глазами, а потом в один голос воскликнули:
- Что это?!
- Это, милые дамы, Выручай-комната, - рекламным тоном сообщил Сириус, обведя помещение рукой. – Выглядит она каждый раз по-разному и предоставляет попавшим сюда все, что пожелаешь.
- Ух ты! – снова в один голос выдохнули девочки.
Когда они немного огляделись, Лиззи тут же подошла к книжным шкафам, просматривая названия и ведя пальчиком по корешкам. Сириус усмехнулся. Она действительно идеально Рему подходит. Тот тоже, когда они впервые здесь оказались, сразу бросился смотреть книги.
- Равенкло! – многозначительным тоном прокомментировал Джеймс.
Лиззи на это только фыркнула, не оборачиваясь. Марлин же, замерев на месте, закрыла глаза и сосредоточенно нахмурилась. У нее при этом получилась столь забавная гримаска, что Сириус залюбовался. Мгновение спустя на столе появилась небольшая коробка с разноцветными шариками. Питер, который как раз стоял возле стола, подпрыгнул и испуганно спросил:
- Что это?
Марлин открыла глаза и расплылась в довольной, хитрющей улыбке:
- А это, друзья мои, самонаводящиеся мини бомбы-красилки…
Сириус с Джеймсом переглянулись и улыбнулись точь-в-точь как Марлин. Ремус театрально схватился за голову и пробормотал что-то вроде: «Еще одна! Как будто мне этих двоих было мало!», - чем вызвал смех у всех присутствующих. Бомбами заинтересовалась даже Лиззи, ради такого дела оторвавшаяся от книжных полок. Некоторое время все обсуждали, кого можно ими обстрелять, пока Ремус не напомнил, что они вообще-то пришли сюда заниматься.
- Вот ведь вечно ты все испортишь! – проворчал Джеймс, плюхаясь в кресло и вытаскивая из сумки первый попавшийся под руку учебник, коим оказалось зельеварение.
Ремус только усмехнулся на это заявление, а Джим, увидев, что именно он вытащил, страдальчески поморщился. Ремус с Лиззи набрали с полок целую кучу дополнительной литературы и принялись вдвоем с увлечением ее изучать. Смотреть на них было чрезвычайно забавно, поскольку, даже занятые учебой, они умудрялись друг другу уделять внимания не меньше, чем книгам. Однако пора было действительно заняться делом, и Сириус решил составить компанию Джиму, который уже начал на него поглядывать взором утопающего. Сириус всегда подозревал, что единственная причина, по которой умному и талантливому Поттеру не даются зелья – это полное отсутствие усидчивости.
Таким образом, Питеру пришлось заниматься самостоятельно, поскольку Марлин, единственная в их компании на год младше остальных, страдальчески вздохнув, взялась за свои учебники. Закрутив густые каштановые волосы в узел, чтобы не лезли в глаза, она сосредоточенно уставилась в учебник, выписывая что-то на кусок пергамента. В задумчивости она слегка нахмурилась и время от времени сердито сдувала с глаз спадавшие на них волосы. С самой первой встречи, когда она появилась перед ними в темном коридоре в свете Люмоса, Марлин напоминала Сириусу фею: такая же хрупкая и нежная, и такая же непредсказуемая. Порой казалось, что ее большущие прозрачные глаза видят тебя насквозь. Марлин, будто почувствовав его взгляд, подняла голову и улыбнулась.
Вскоре все погрузились в книги, иногда переговариваясь и совещаясь, если что-нибудь было непонятно. Все-таки заниматься коллективно было очень удобно: всегда есть кому помочь. Особенно в этом отношении повезло Марлин, чья программа для остальных была пройденным материалом.

- Я больше не могу! – Джеймс потянулся и отшвырнул в сторону очередной учебник. – У меня уже голова пухнет!
Сириус улыбнулся и тоже потянулся:
- Можно и отвлечься немного от теории.
- То есть? – заинтересовался Ремус.
- Лучший способ освоить ЗОТИ – это практика, а не копание в книгах. Вот ею и займемся.
- Предлагаешь устроить дуэль? – у Джеймса загорелись глаза – он, как всегда, первым понял мысль друга.
- Именно, - Сириус кивнул и встал.
Комната тут же услужливо убрала книжные шкафы и предоставила просторную площадку для дуэли.
Они с Джеймсом принялись обмениваться самыми разнообразными заклятиями. Сначала по очереди – один защищался, другой нападал, и наоборот. Таким образом они отрабатывали и защитные чары, и атакующие. Под конец же решили устроить дуэль настоящую. Остальные отошли подальше, чтобы не попасть под какое-нибудь срикошетившее заклинание, и приготовились болеть.
Зрелище получилось весьма впечатляющее. Вспышки заклятий замелькали с бешеной скоростью, так что у зрителей зарябило в глазах. Дуэлянты выставляли щиты, уклонялись, отпрыгивали, кружили по комнате, как в танце. Однако силы были равны, и ни один из них не мог достать другого. Ремус подумал, что настоящая проблема даже не в равенстве сил, а в том, что они слишком одинаково мыслят и могут предугадать следующий ход друг друга. Наконец, оба выдохлись и синхронно опустили палочки.
- Ничья! – объявил Ремус.
Сириус с Джеймсом улыбнулись. Почти все их соревнования именно так и заканчивались – либо ничьей, либо незначительным отрывом то одного, то другого.
- Я тоже хочу! – подпрыгнула Марлин.
В паре с Лиззи она продемонстрировала великолепное владение защитными чарами. А вот нападение у нее получалось не очень, и, быстро поняв, что с Лиззи ей не справиться, Марлин ушла в глухую оборону и продержалась так довольно долго.
- А ты здорово справляешься с защитой! – похвалила Лиззи свою противницу. – «Превосходно» тебе обеспечено.
Марлин довольно зарделась. Лиззи была одной из первых в ЗОТИ. К тому же она старше, и получить от нее комплимент было приятно.
Поединок Ремуса с Питером стал далеко не таким зрелищным, как предыдущие. Поскольку Ремус по складу характера не был бойцом, хотя и прекрасно успевал по ЗОТИ, а Питер никогда не был особенно силен в учебе.
Глянув на изящные часики – подарок Ремуса на Рождество – Лиззи воскликнула:
- Ой, как поздно уже! Пора расходиться: скоро отбой.
- Я провожу тебя, - вызвался Ремус.
- Хм, Рем, а ты ничего не забыл? – вмешался Сириус.
- А что?
- А то, что нам нельзя сейчас ходить по одиночке.
- Да брось, в преддверии экзаменов всем не до того.
- Нет, Сириус прав, - подключился Джеймс. – Сделаем так: мы все вместе провожаем девчонок…
- Не поняла, - прервала его Марлин. – Что значит «провожаем девчонок»? Я разве не в одной с вами башне живу?
- Ну… понимаешь… у нас просто есть еще одно дело…
- И что это за дела у вас такие после отбоя? – прищурилась Марлин, а Лиззи согласно кивнула. Но тут же обреченно добавила: – Хотя кого я спрашиваю?
Парни усмехнулись, а Лиззи вдруг с улыбкой попросила:
- Взяли бы нас с собой хоть разок!
Все в шоке уставились на нее.
- Лиз, это ты вообще? – шутливо удивился Джеймс. – Ладно бы это Марлин сказала, но услышать такое от тебя…
- А что? Могу я иногда побыть несерьезной?
- Ваше дурное влияние, - усмехнулся Ремус и, наклонившись к Лиззи, заговорщицки прошептал ей: – На меня они тоже так действуют. Чувствую я, если так дело пойдет, от нашего с тобой благоразумия ничего не останется.

Дойдя до башни Равенкло, все остались в боковом коридоре, чтобы дать Ремусу попрощаться с Лиззи наедине. Проводив затем Марлин, Мародеры вернулись в Выручай-комнату, чтобы потренироваться в анимагии.
На этот раз их ждал первый крупный успех. Когда Джеймс на мгновение превратился в величественного благородного оленя, все замерли в восхищении. Но удержаться в анимагическом облике ему не удалось – он тут же превратился обратно.
- Получилось… - благоговейным шепотом произнес Джеймс и, посмотрев на друзей абсолютно круглыми глазами, уже почти закричал: – У меня получилось!
Ответом ему были радостные поздравления.
- А почему ты сразу превратился обратно? – спросил Ремус.
- Не знаю, - Джеймс тряхнул головой и нахмурился, пытаясь разобраться в своих ощущениях. – Очень трудно постоянно быть сконцентрированным на своем облике, а как только теряешь концентрацию, тут же превращаешься обратно.
- Наверное, это умение приходит постепенно, с опытом и привычкой, - сделал вывод Ремус. – А значит, чем больше практики, тем лучше.
Пару минут спустя подвиг Джеймса повторил Сириус, превратившись в громадного лохматого черного пса. И, как и Джеймс до него, тут же вернулся в человеческий облик.
- Нда-а-а… - протянул Сириус. – Концентрация – это проблема.
Джеймс неожиданно рассмеялся:
- Ну, точно – Грим. Тебя кто увидит, сердечный приступ обеспечен!
Ремус улыбнулся, Питер захихикал, а Сириус парировал:
- Сам-то – Рогач! – тут его глаза загорелись, и он воскликнул: – Идея! Парни, нам надо придумать прозвища, соответствующие нашей второй сущности.
- А что, мысль! – согласился Джеймс. – Только сначала надо еще на Пита посмотреть.
После долгих мучений, под коллективным руководством, к собственному немалому изумлению, Питеру удалось превратиться в крупную серую крысу.
- Ну вот, - подвел итог Сириус. – На каникулах мы еще потренируемся…
- Нет! – резко возразил Ремус. – Ты забыл мое условие? Все опыты – только под моим присмотром!
Ремус был настроен весьма решительно, и Сириус неохотно согласился:
- Ладно, значит, отложим тренировки на следующий год. А теперь, что касается наших прозвищ…
После долгих обсуждений, смеха и споров Джеймса нарекли Сохатым, Сириуса – Бродягой, а Питера – Хвостом.
- А нашу пушистую проблему назовем Лунатиком, - заключил Джеймс.
Ремус только усмехнулся – как дети малые, честное слово.
- Итак, - торжественно объявил Джеймс, - господа Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост…
- Представляют карту Мародеров, - подхватил Сириус.
- О-о-о, точно – карта!
- Так. Давайте карту отложим, - вмешался Ремус. – На сегодня уже хватит.
- Ре-е-ем! – в один голос простонали Джеймс и Сириус.
- И не надейтесь меня уговорить, - с улыбкой произнес Ремус. – Все, закругляемся.
- Эх, Лунатик! – вздохнул Джеймс, и Ремус вздрогнул от непривычного обращения.

***
Сдачу экзаменов отметили закидыванием слизеринцев бомбами-красилками, предварительно испробовав их на Миссис Норрис. На эту операцию, памятуя просьбу Лиззи, пригласили девчонок. К тому же бомбы были, строго говоря, собственностью Марлин. Последняя участвовала в побоище с особым азартом, приговаривая при этом: «Вот вам – грязнокровка!» Лиззи же больше наблюдала и смеялась, хотя пару бомб тоже запустила.
Поскольку веселье происходило на улице, им даже удалось избежать снятия баллов. И если слизеринцы с горем пополам краску с себя смыли, то Миссис Норрис долго еще разгуливала в разноцветной шкурке, чем забавляла и учеников, и большую часть преподавателей.
Несмотря на все трагические события прошедшего года, каникулы начинались весело. С сожалением прощаясь на вокзале, четверо мальчишек и две девчонки обещали писать друг другу и, если получится, приезжать в гости.