Учение о трёхипостасном человеке Диаса Валеева

Рассмотрим каждую ипостась отдельно:

Микрочеловек: Эту ипостась Д. Валеев назвал «мелко-эгоистическим типом, ограниченным телесными, узколичными интересами и нуждами,.. маленьким бытовым человеком в его «зоологическом варианте»[275]. Эта ипостась человека существует в «малом» времени и «малом» пространстве: «Мир для него как бы сокращён, человек, живущий в микромире, ощущает себя «государством в самом себе»[276].

Макрочеловек, обитая в «большом» пространстве и в «большом» историческом времени, ощущает себя принадлежащим к какой-то одной эпохе, одной нации или классу, являясь ограниченным национальными, классовыми и социально-обусловленными рамками. «Его внутреннее содержание и внешнее поведение всегда предопределяются внешней социальной средой, ситуацией, характером общества, а не характером ему раз и навсегда данных свойств. В этом социальном пейзаже человек, как мы видим, теряет не только свою душу, своё «я», но даже свой физический облик – он становится и физически похож на муравья»[277]. Точная характеристика этой ипостаси человека, по убеждению Валеева: «Сам по себе ничто», т.к. быт, среда засасывают, стирают и уничтожают саму суть человека. «Сущность человека здесь уже во многом отсечена, отчуждена от человека, она отдана на откуп религии, нации, классу, государству, то есть принадлежит уже не личности самого человека, а его общественному исторически реальному надбытию – в качестве определённо заряженной конкретной частицы социальной структуры»[278].

Многие люди, относящиеся к макротипу человека становятся отчужденными и отстраненными – чуждыми себе и окружающим. Им просто не хватает «мужества быть» – уйти от старых шаблонов, настоять на своём и искать новые и эффективные пути для лучшей самоактуализации. Они предпочитают полагаться на то, что одобряется и ценится друзьями, семьей, учителями, религией, социальными установками или обществом в целом. Часто человек даже не ощущает желания что-то делать вообще. Вместо этого он делает то, что делают другие, или делает то, чего хотят от него другие, внося свою лепту в авторитаризм и конформизм.

Авторитаризм, определяемый как «тенденция соединить самого себя с кем-то или чем-то внешним, чтобы обрести силу, утраченную индивидуальным Я»[279], проявляется как в мазохистских, так и в садистских тенденциях. При мазохистской форме авторитаризма люди проявляют в отношениях с окружающими чрезмерную зависимость, подчиненность и беспомощность. Садистская форма, наоборот, выражается в эксплуатации других, доминировании и контроле над ними. Эрих Фромм (1900 – 1980) – немецкий социальный психолог, философ, психоаналитик утверждал, что у одного и того же индивидуума обычно присутствуют обе тенденции, приводя в пример высокоавторитарную военную структуру, где человек может добровольно подчиняться командам высших офицеров и унижать или жестоко эксплуатировать подчиненных. Используя стратегию комформности, человек становится абсолютно таким, как все другие, и ведёт себя так, как общепринято. «Индивидуум прекращает быть самим собой; он превращается в такой тип личности, какого требует модель культуры, и поэтому становится абсолютно похожим на других – таким, каким они хотят его видеть»[280]. Фромм полагал, что подобная потеря индивидуальности прочно укоренилась в социальном характере большинства современных людей. Как животные с защитной окраской, люди с конформностью автоматов становятся неотличимыми от своего окружения. Они разделяют те же ценности, преследуют те же карьерные цели, приобретают те же продукты, мыслят и чувствуют как почти каждый в их культуре[281]. Духовная покорность, конформизм, становясь нормой жизни, формируют бездумную, бездушную, тупую серую массу.

Вспомним, какую нещадную характеристику «человеку массы» дал русский публицист и литературный критик Д.И. Писарев (1840 – 1868) в статье «Базаров»: «Масса, составленная из трёх сотен тысяч неделимых, которые никогда в жизни не пользовались своим головным мозгом как орудием самостоятельного мышления, живёт себе со дня на день, обделывает свои делишки, получает местечки, играет в картишки, кое-что почитывает, следит за модою в идеях и в платьях, идёт черепашьим шагом вперёд по силе инерции... Эта масса, желудок человечества, живёт на всём на готовом, не спрашивая, откуда оно берётся, и не внося со своей стороны ни одной полушки в общую сокровищницу человеческой мысли»^[282]. Эту «массовку» татарский писатель Диас Валеев называет «социальным пустырником – внутренне ничем, никакой идеей не наполненным человеком»^[283], характеризующимся «невольным и совершенно равнодушным исполнителем чужой воли, связанным по рукам и ногам, и не желающим даже развязываться; человеком полностью и абсолютно лишённым творческой инициативы»[284].

Как отмечает Хейнеманн, постепенно происходит «расчеловечевание», т.е. утрата сущностных качеств личности. «Если человек утрачивает свою индивидуальность, он перестаёт быть человеком… растворение индивида в массе – самая большая опасность для современного человека»^[285]. Этот процесс экзистенциалистами назван «отчуждением».

Психотерапевт Хельмут Кайзер (1955) назвал такое состояние «экзистенциальным неврозом», который проявляется в тенденции к «сплаву» – желании потерять собственную личность, стремление слиться с другим[286]. «Массовое мышление» приводит к смысловой фрустрации, которая, по мнению испанского философа и социолога Хосе́ Ортеге-и-Гассету, (1883 – 1955), выражается в желании слиться с массой, погрузиться в неё, отказаться от самого себя как свободного и ответственного существа, сваливая и свою ответственность на что-нибудь, кого-нибудь»[287].

Мегачеловек «на фоне «глобального» времени и «глобального» пространства, имеет глубокие интерклассовые, интернациональные и интерконфессиональные особенности. Эта ипостась человека, не ограничена рамками какой-то одной религии, нации, человеческого сообщества. «Здесь уже нет границ между бытием индивидуальным, частным и бытием общим, всечеловеческим. Границы стёрлись, исчезли. Его субъективный мир становится словно равным бесконечному объективному миру»[288], иными словами он является обитателем бесконечного мегамира. «Мегачеловек является как бы послом человечества, представителем всего разноплеменного мира»[289]. Д.Валеев рассматривает мегачеловека как вестника или посланника высших сил, «как творение с одной стороны земной, с другой – божественной или небесной реальности. Индивидуализм в действиях, бесстрашие, свобода от «стадных чувств» – всё это стало осевой чертой мегачеловека»[290].

Григорий Померанц (1918) – философ, культуролог и публицист называл эту ипостась «уровнем бессмертия, потому что бытие космоса, ощутившее себя в вашем теле, не знает смерти. Это – уровень свободы, потому что нет больше вне вас ничего такого, что могло бы вас ограничить, обусловить... Итак, мы видим, что господствующее чувство на третьей ступени – то же, что и на второй, и в то же время совершенно другое: как будто река вдруг потеряла берега и стала морем».

Мегачеловек – это лишь одна из трёх ипостасей человека, всегда находящаяся в нём, но в скрытом, свернутом виде и, как надеется Д. Валеев, «в будущем, очевидно, займёт доминирующие позиции. Человек утвердит свою мегаипостась и отбросит, как ненужную ветошь, свои былые микро- и макрооболочки»[291].

Итак, по «трёхипостасному учению» Д. Валеева, все три составляющие: микро-, макро-, мега- ипостаси существуют в каждом из нас, причём находясь в постоянной борьбе трех начал: зверином, человеческом и божественном.

«Каждый конкретный человек – результирующая этой борьбы, и эта результирующая в разное время может быть разной. Наше «я» постоянно пульсирует: в нём вспыхивает то первое начало, то второе, то третье. Но какой-то огонь в том или ином конкретном человеке преобладает»[292], причём, переходя из одной ипостаси в другую, из одного состояния бытия в другое, «человек как бы рождается заново, чтобы тут же умереть и вновь родиться в другом обличии». И лишь тот, кто «титаническим усилием разорвёт кольцо и выйдет за его пределы, в безбрежный океан, словно бы побеждает смерть и становится бессмертным»[293], – убеждён Д. Валеев, взгляды которого полностью совпадают с точкой зрения А. Безант: «Когда низшая природа определённо пожертвована, ощущается вечная жизнь, и то, что казалось смертью существа, оказывается рождением к более полной жизни[294].

В этой связи вспоминаются слова Гераклита:

«Одно и то же в нас – живое и мёртвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно то, изменившись, есть это»[295]. «Мир есть вечное становление, возможное только как единство и борьба: всё кру­жится в буре брани! Всё полно противоречий и живёт в них»[296].

В этом свете приходит совершенно чёткое осознание закона единства и борьбы противоположностей: сущее состоит из противоположных начал, которые, будучи едиными по своей природе, находятся в борьбе и противоречат друг другу. Единство и борьба вышеуказанных противоположных начал, существующих в человеке и являются внутренним источником развития и совершенствования его души.

Чтобы выйти из «тюрьмы невежества», необходимо осознать, что внутри самого человека есть и тюрьма, и свобода; и смерть, и жизнь.

«И зло, и горе, и добродетель, и святость – всё это ты. Ты – источник и чистоты, и порока»[297], – говорил Будда в своих сутрах.

Потому ни на миг нельзя забывать, что человеческая душа непрестанно является полем наисложнейшего сражения и, лишь одержав победу над самим собой, возможно по-праву носить высокое звание Человек.

Но, к сожалению, «человек готов принять всякое звание, но к званию человека еще не привык»[298], – с горечью пишет русский писатель, публицист и философ А.И. Герцен (1812 – 1879), а потому и по сей день ходит Диоген с зажжённым фонарём в поисках настоящего Человека, при встрече с которым его фонарь должен погаснуть. В прекрасной поэтической форме передал этот вечный поиск русский поэт «Пушкинской плеяды» Д.В. Давыдов (1784 – 1839):

Как будто Диоген с зажжённым фонарём,

Я по свету бродил, искавши человека,

И сильно утвердясь в намеренье моём,

В столицах потерял я лучшую часть века.

Судей, подьячих я, сенаторов нашёл,

Вельмож, министров, прокуроров,

Нашёл людей я разных сборов –

Фонарь мой всё горел.

Но, встретившись с тобой, я вздрогнул, удивился,

Фонарь упал из рук, но ах!.. не погасился (1810)[299]

Диас Валеев сравнивал жизнь человека с испытанием духа на прочность: «Она – постоянное становление, и каждый шаг этого становления, каждый миг этого становления – сражение, определение себя. Хотим мы этого или не хотим, отдаём себе отчёт или не отдаём, но в каждую секунду своего бытия мы все – участники великой битвы. …Преодоление человеком силы собственнического эгоизма, прорыв собственнического эгоизма – эпохальный по своему значению рубеж в развитии человека, силы его духа. Перейдя этот Рубикон, человек и становится, собственно, человеком. Говоря словами Герцена, он, наконец, принимает на себя звание человека»[300].

«Лучше победить себя, чем выиграть тысячу сражений. Это будет твоя победа. Ни ангелы, ни демоны, ни рай, ни ад не смогут её отобрать», – продолжает свою нить сутр Будда.

Вывод: Желаю вам быть «всадником», крепко держащим «поводья» «коня» бессознательного; приручить нрав «собаки» и «кабана» благодаря победе ангельской сущности, которая всегда готова вам в этом помочь; пробудить в себе дремлющую ипостась мега-человека и выйти за рамки, сдерживающие полёт вашей души; и чтобы, наконец, Диоген, до сих пор бродящий среди ясного дня с фонарём, нашёл в вас настоящего Человека!

Вопросы и задания для самопроверки

1. Кому принадлежит цитата: «Я» – это всадник, который должен обуздать превосходящего его по силе коня «Оно» при помощи «Сверх-Я»:

а) Аль-Газали;

б) З. Фрейду;

в) Диасу Валееву?

2. Кому принадлежит фраза: «Чтобы достичь счастья, человек должен “держать кабана плотских желаний” и “пса агрессивности” прирученными, а чертовскую натуру побеждённой ангельской природой, так же вложенной в каждого человека изначально».

а) Аль-Газали;

б) З. Фрейду;

в) Диасу Валееву?

3. Кому принадлежат слова: «Любопытна природа человека. Она словно бы тройственна – триединый союз различных «я» составляет её суть, эти «я» борются друг с другом за первенство, и арена борьбы.. душа и тело каждого человека в отдельности… Три составляющих, как три возможности, три ипостаси человеческого духа: микрочеловек, макрочеловек и мега- или богочеловек…»:

а) Аль-Газали;

б) З. Фрейду;

в) Диасу Валееву?

Приложение 1