Сага о Харальде Жестоком 2 страница

- Харальд, не оправдывайся. Ты мне как родной сын и я всегда слежу за тобой.

- Да, но…

- Так ты готов связать судьбу с леди Кастилией?

- Сеньор, мы ведь с ней едва знакомы, я не могу сейчас ответить.

- Это правильно, не зря я тебя уму разуму учил. Много кто пытался ее добиться, и знатные, и не очень, и сильные, и слабые. Однако я ее знаю с того момента, как она родилась, и твердо могу сказать: может быть ты и добьешься ее расположения просто общением, но так ты не докажешь, что достоин ее. Эта девушка душой и сердцем прекрасна так же, как телом, а потому ее избранником должен стать не кто иной, как великий рыцарь без страха и упрека, герой Испании. Ей завидует даже дочь короля, а королевская дочка не из плохих. Так что, рыцарь Харальд, если ты решил выбрать именно эту испанку, то нелегко тебе придется.

- Сеньор, рыцари не ищут легких путей.

- Это верно. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, я всегда тебе помогу, чем смогу.

- Спасибо вам за все, сеньор Айлен, теперь я просто обязан прославить вашу честь в величайших битвах!

- Нет, Харальд, ты мне ничего не должен. Просто я исполняю волю мертвого брата, но волей-неволей почувствовал себя настоящим отцом и уже могу на всех правах назвать тебя своим сыном.

- Так вы с моим отцом были братьями?

- Да. Я старший. Наш отец поступил мудро, и разделил свое наследие пополам, но завещал не дробить земли, не враждовать, и взял с нас клятву на мече, что мы никогда не поднимем клинка друг на друга, так что никто не остался в обиде.

- Тогда у меня есть к вам один вопрос, сеньор.

- Подожди, Харальд. Я ведь тебе хоть и сеньор, но и дядька, и отец, ты ведь признаешь это?

- Спрашиваете! Вы ведь меня вырастили, воспитали, кто же вы еще, если не отец!

- Тогда давай ты будешь обращаться ко мне на «ты», если мы не в кругу дворян. Хорошо?

- Хорошо. Так вот, хочу спросить, откуда там взялся граф Ротбар?

- Отец Ротбара был богатым испанским дворянином. Когда отец умер, все наследство досталось старшему сыну, а Ротбар был самым младшим. Он считал, что висеть у кого-то на шее и быть чем-то вроде паразита не по-рыцарски, и подался в купцы. Однако, ничего из этого не вышло, и из всего его имущества у него остался только меч. Вот он и подался в наемники. А Ротбар - воин не из последних, потому довольно быстро заслужил уважение и авторитет. Однажды утром он проснулся и почувствовал, что ему надоела Испания, и решил податься куда-нибудь подальше, например, на север. Денег у него было предостаточно, и Ротбар направился в Скандинавию. Тут как раз Вильгельм начал собирать войска и даже обратился к наемникам. Само собой, Ротбар не отказал королю, и в ходе формирования армии попал к нам с Варальфом. Но в перед битвоц при Гастингсе его перевели в другое отделение, мол, там уж очень были нужны крепкие, мощные парни, а Ротбар, как ты видел, как раз из таких.

- Понятно. И еще один.

- Давай, слушаю.

- Как мне проявить себя? Где можно добыть славы и заработать денег?

- Ну, во-первых, почаще появляйся на турнирах. Многие рыцари так делают и не устают богатеть. Заодно и боевые навыки отточишь. Это ж тебе не то, что с крестьянами драться, на турнирах собираются искуснейшие воины. Во-вторых, если конкретно денег хочешь, можно пойти в торговлю, здесь на заморские товары хороший спрос. В-третьих, уже третий год идет война с Португалией. Ни одна сторона не может взять верх. Можно пойти туда и показать всем, как надо воевать.

- А где войско-то такое собрать, чтоб воевать можно было?

- Как надел получишь, так делай там все, что хочешь, хоть рыцарей тренируй. Тем более, я тоже туда собираюсь, могу взять тебя с собой.

- Да, да, возьми. Сколько мне нужно бойцов?

- Для начала хотя бы сотню.

- Будет сотня. А когда выступаем?

- Эх, кровь твоя лихая северная! Еще солдат не набрал, а уже в бой рвется! Погоди пока, вот как соберешь отряд, так пойдем.

- Хорошо.

- Ну, тогда можно считать наш разговор оконченным. Спокойной ночи, Харальд, - Айлен встал из-за стола и направился в свою спальню.

Я допил вино и последовал его примеру.

Через неделю я с парой слуг прибыл в свое владение, деревню Кастро. Поселок представлял собой около трехсот дворов и небольшой особняк в середине, а все это обнесено частоколом.

В деревне меня приняли не совсем ласково, но и не враждебно.

- Здравствуй, рыцарь, - поприветствовал меня здешний староста, - кто будешь и зачем пожаловал?

- И ты здравствуй, староста, наверное? – ответил я.

- Староста, староста.

- Я рыцарь Харальд, сын Варальфа, вассал герцога Айлена Толедского.

- Герцога знаю, был он здесь недавно, говорил, новый хозяин скоро приедет. Харальдом зовут, сыном Варальфа. Ну, владыка, добро пожаловать в Кастро. Чего прикажешь?

- Как тебя звать-то, старик?

- Рейлин.

- Рейлин, вон тот особняк чей?

- Ваш, господин, чей еще-то.

- Хорошо, - сказал я, осмотрев здание, - прислуга там?

- Мы как узнали, что хозяин приедет, так все там начали готовить. Все прибрано, чисто, отремонтировали.

- Молодцы. Налог еще не собирал?

- Так середина августа только, налог в конце будет, - при слове «налог» у старосты мгновенно испортилось настроение.

- В конце так в конце, денег у меня пока хватит. Так, Рейлин, долго там обед готовить будут?

- Сейчас отправлю кого-нибудь, как узнают, так начнут. У нас там поварихи хорошие, за три часа должны управиться.

- А если не пир закатывать, а просто скромно пообедать?

- Ну это минут за двадцать, разогреть да все такое.

- Вот пусть разогреют. И к обеду ко мне приходи, нам много что нужно обсудить.

- Господин, как же это так, мне ж не положено с хозяином за одним столом…

- Хозяин приказывает тебе пообедать сегодня у него, - сказал я пожестче, - и тех, кто здесь еще главный, тоже возьми. Я не шучу.

- Воля ваша, хозяин, будет сделано.

- Как все готово будет, отправишь за мной кого-нибудь. Я пока поезжу, на деревеньку погляжу.

- Хорошо, господин, - староста куда-то ушел.

Я натянул поводья, и мой конь медленным шагом двинулся по улице Кастро. По дороге бегали крестьянские дети, бродили коровы, в грязи валялись жирные свиньи, мужики таскали набитые под завязку мешки.

- Мужики, чего таскаете? – крикнул я одному из них.

- Зерно таскаем. А ты кто такой-то? – ответил мужик, который был повыше остальных, рыжий, здоровый, как бык.

- Харальд, хозяин ваш новый.

Мужики тут же побросали мешки, поклонились.

- Не казни, господин, за дерзость мою глупую, - заговорил мужик, упав на колени, - не признал я тебя.

- Мужик, встань, какая дерзость? Все в порядке, никого я не повешу.

- Добрый господин, чем вину искупить смогу?

- Да нет никакой твоей вины, с чего ты взял-то? Ну не признал, так не признал, я вот только приехал. Теперь зато знаешь.

- Как я не догадался-то, не сообразил, что хозяин-то новый приехать должен, мне староста говорил, дак ты ж на коне да в одеждах дворянских.

- Ладно, мужик, не бойся, не трону я тебя пока и вправду не провинишься, работайте дальше, - сказал я, и тронулся дальше.

- Странные они тут какие-то, запуганные, - обратился я к слуге, который ехал рядом со мной.

- Ничего странного, господин, бывший хозяин жестокий был, деспот, любого провинившегося на дерево вешал. Говорят даже, что тут в лесу неподалеку поляна есть, так там по кругу все деревья трупами увешаны. Вот они и боятся вас, дворян.

- Это как же так со своими-то людьми да на дерево? Надо будет снять их оттуда и похоронить, как подобает.

Мы проехались по одной улице, потом по другой, там уже к нам прибежал гонец от старосты и позвал к обеду.

За обедом я познакомился со всеми местными «шишками» и узнал общую обстановку в деревне. Прошлый хозяин обдирал крестьян до нитки, потому многие здесь жили бедно и голодали неделями, зато господский дом был отделан на славу. Я немного снизил налоги и приказал вместо частокола построить деревянную стену. Местному воеводе сказал, чтобы тот отобрал сто крепких мужиков при сыновьях, и начал их тренировать на деревянном оружии. Воевода принял приказ с радостью, мол, давно уже кости не разминал и без работы жирком заплывать начал. Вести о снижении налога произвели на крестьян неимоверной силы впечатление, некоторые чуть ли не прыгали от радости.

Глава 3. Битва при Клаусах.

Небо затянуло темными серыми тучами, и дождь крупными каплями бил по стали доспехов, стекая вниз. Кроме того, разошелся сильный ветер, отчего знамя с черным вороном, расправившим крылья на белом фоне, выпрямилось до почти ровной поверхности.

Стотысячная пестрая испанская армия стояла на идеально гладкой равнине, напротив – сто пятьдесят португальцев.

В раскраске испанцев были самые разные цвета. Кто-то в черном, кто-то в белом, кто-то в красном, или в синем, зеленом. Естественно, не однотонно. Но на гербах всех рыцарей внизу геральдического щита красовались красно-желтый герб Испании и герб короля Кристиана, а где-нибудь в другом углу – герб сеньора. У герцога Айлена герб был незамысловатый – меч острием вверх на черно-желтом пополам фоне.

Португалия тоже по пестроте осталась не последней, но у них преобладал синий цвет, и точно так же внизу щита – герб португальского короля.

- Рыцарь Харальд, ваше благородие, - сказал мне гонец, только что прискакавший, видимо, от Айлена, генерала нашего войска.

- Слушаю.

- Вас просят на Совет, к герцогу.

- Тогда веди, - ответил я и натянул поводья. Мой белый конь двинулся за гонцом.

Когда прибыли к шатру Айлена, я слез с коня, отдал его первому попавшемуся оруженосцу и вошел в шатер, представившись страже.

- Харальд, приветствую, - сказал Айлен с серьезным видом, - присаживайся, сейчас думать будем.

- Приветствую, сеньор, - ответил я, присев на свободный стул.

В шатре собрались тридцать рыцарей, феодалы большой руки, личные войска которых насчитывали тысяч по десять-пятнадцать, средней – около пяти тысяч, и мелкой – по тысяче. Один я здесь был как бы не в тему со своей сотней наскоро обученных крестьян.

- Значит, так, - Айлен начал двигать фигурки на столе (фигурки являлись имитацией подразделений), - в лоб пойдет только пехота, потому что как вы, наверное, уже заметили, португальцы на первые линии поставили копейщиков. Перед этим противника нужно будет ослабить лучниками. Кто возьмется?

Все молчали. Никому не хотелось по случайным обстоятельствам оказаться в колючих тисках.

- Позвольте, я скажу, - встал из-за стола один из рыцарей, - Я заметил, что у господина Харальда в отряде всего сотня крестьян. С точки зрения тактики, плохо обученные нищие солдаты – просто мясо, которым можно жертвовать.

У меня невольно кулаки сжались. Это моими-то людьми можно вот так бездумно раскидываться?

- Потому предлагаю поручить это дело, с позволения сказать, «солдатам» Харальда.

- Если потребуется, я сделаю это, - я встал из-за стола, - но учтите, благородные рыцари, что из моих бойцов лишь треть умеет пользоваться луками. Остальные две трети – десять всадников и легкая пехота с мечами и молотами в кожаных, так сказать, доспехах, примерно десяток где-то смогли достать себе захудалые ржавые и рваные кольчуги. Тридцать человек ничего серьезного врагу не сделают, а если применить мой отряд для какой-либо другой цели, например, фланговой атаки, или захода с тыла, отвлекающего маневра, на худой конец, охраны чего-либо, я думаю, эффект будет получше.

- Да что там сделают твои оборванцы? – дворянин и не думал забирать свои слова обратно, - они же меч в руки полмесяца назад взяли! Они только на войско работать умеют, лес валить да охотиться! Никакие бойцы из них не выйдут!

- Господин, мне виднее, умеют они драться или нет, я лично видел их в бою.

- В каком к черту бою? Ты их в первый раз сюда привел!

- Я ведь поручил своему воеводе их тренировать, и счел нужным проверить выполнение работы. Воевода отобрал тех, кто раньше уже воевал, а потому каждый из моих солдат – ветеран, и боец, равный мне.

- Будь посему, делай что хочешь, однако потом не плачь, когда все твои крестьяне штабелями лягут, - дворянин плюхнулся на стул и затих.

- Так, чтобы это было в первый и последний раз! – гаркнул Айлен, - барон Фелен, я запрещаю кому-либо оскорблять воинов другого феодала! Тем более, на военном совете! Мы здесь собрались, чтобы сообща думать, а не междоусобничать!

- Да, герцог Айлен, я все понял, - отозвался барон.

- А с тобой у меня будет отдельный разговор, - сказал он мне и продолжил, - таким образом, я прихожу к выводу, что у господина Фелена достойные и закаленные бойцы. Тогда пусть его лучники и выполнят эту столь трудную задачу. Всю нашу кавалерию мы делим пополам и отправляем заходить с флангов, уничтожить вражеских лучников, а затем правый фланг пойдет к лагерю противника, а левый со спины ударит по пехоте. Вся наша пехота идет в лобовую атаку. Лучники остаются сзади и поддерживают основную ударную часть. А рыцарю Харальду мы поручим войти в тыл противника, разнести к чертовой матери его лагерь, захватить снаряжение и провиант, а затем держаться там до прихода кавалерии. Разведчики доложили, что португальцы не предусмотрели крепкую защиту штаба, так что наш правый кавалерийский фланг успеет прийти до подхода вражеских частей. Вопросы есть?

- Есть, - голос принадлежал дворянину в почтенном возрасте, полуседому, но еще в силах крошить вражеские черепа как орехи, - кто куда пойдет?

Герцог распределил рыцарей по всему войску, после чего объявил об окончании совета.

Когда я выходил из шатра, Айлен окликнул меня:

- Харальд, подойди сюда, - сказал он вполголоса.

- Да, - я подошел, наклонился к нему.

- Харальд, ты знаешь о последнем военном указе короля?

- Ммм, - я начал медленно вспоминать, - вроде о том, что половина захваченных боевых трофеев принадлежит государству…

- Нет, Харальд, это предпоследний. А последний такой: «Капитуляция – предательство, невыполнение боевой задачи – предательство, пощада – предательство». Так что проиграть нам никак нельзя. Я не думаю, что ты можешь сдаться, но вот выполнить свою задачу… Она у тебя не из легких и совсем не для тех, кто только что вступил в звание рыцаря. На самом деле, разведчики обнаружили расквартированный в полукилометре от португальского штаба рыцарский отряд, который как с боку припеку. Я не знаю, какого черта они там делают и кого ждут, и разодеты они очень пестро. Я бы их увидел сразу, если бы они на поле вышли, но их тут нет. Значит, они либо около штаба, либо ушли шут знает куда. Если столкнешься с ними – не вступай в бой. Лучше трави и держись на расстоянии, тебе еще рано в рубахе против лат выходить.

- Почему? Что здесь сложного? Войти в тыл и внезапно нанести удар! А с теми рыцарями мы справимся, можешь быть уверен!

- Так-то оно так, да только лагерь все-таки генеральский и охрана там не ребятня малолетняя. Конечно, самые лучшие воины идут на поле боя, однако в лагере оставляют воинов не из последних. Я не могу допустить твоей смерти раньше своей, потому втихаря передаю тебе отряд всадников. По идее они должны были атаковать с фланга и без них будут много большие потери…

- Тогда пусть лучше идут по плану. Моя смерть не сорвет нашу победу, а если на фланге не хватит бойцов, наши шансы на победу будут невелики.

- Ты знаешь, что такое клятва мертвому брату? Ее держат любой ценой. Я готов погубить государство или захватить весь свет, чтобы сдержать эту клятву. Мне плевать, пусть погибнет хоть все войско и я вместе с ним, но ты должен жить.

- Тогда зачем ты отправляешь меня в бой? Но так и быть, сеньор, я возьму этот отряд.

- Тогда слушай. Ты пойдешь в тыл, обходя правый фланг. Там есть один лесок, очень густой. Узнаешь. Рядом с ним поляна в форме правильного круга, а в самом ее центре высокий старый дуб. На дубу будет сидеть мой человек. Пароль – «По воле мертвого Варальфа», отзыв – «Покажи мне справедливость». Запомнил?

- Запомнил.

- Этот человек проводит тебя к всадникам.

- Сколько всадников должно быть?

- Тридцать человек. Я наказал одному из них спешиться, когда встретит тебя, и прикрыться от Солнца щитом. По этому знаку можешь быть окончательно уверенным, что это мой отряд. Дальше ты знаешь, что делать.

- Мы разнесем этот лагерь в щепки. Даже пленных не останется.

- «Языков» бери живыми.

- Ну это-то само собой.

- Тогда удачи тебе, сын мой.

- И тебе удачи, отец.

Я вышел из шатра. Почему-то после этого разговора меня начало тяготить какое-то странное предчувствие чего-то очень нехорошего. Я встряхнул головой, сел на коня и поскакал к своему отряду. Ударные части уже начали наступление, точнее, лучники начали обстрел.

Как и было оговорено, я нашел тот самый густой лес и дуб посреди поляны. Вот только на дубу никого не было видно. Подъехав поближе, я услышал еле слышный шорох, потом треск ломающейся ветки, и прямо передо мной на землю шлепнулось нечто зеленое, покрытое листьями и ветками. Среди бойцов послышался смех, некоторые наоборот, схватились за мечи. Это нечто, пару секунд повалявшись, встало на ноги, почесалось и произнесло человеческим голосом:

- Вы кто такие и чего надо?

- По воле мертвого Варальфа, - ответил я.

- Покажи мне справедливость. Следуйте за мной, рыцарь Харальд.

Человек Айлена похромал к лесу, а отряд двинулся за ним. «Хромой провожатый – это не дело. Здорово он шлепнулся»: подумал я про себя и подъехал ближе к нему.

- Слушай, почтенный, мы так долго будем идти. Ты хромой, или когда упал, что-то себе повредил?

- Коленом на корень попал, господин, болит теперь…

- Дайте ему коня, - приказал я бойцам, и один из моих всадников спешился, подвел животное под узды провожатому.

- Благодарю, господин, - сказал он. Солдат помог связному залезть в седло и дело пошло намного быстрее.

Через несколько минут среди деревьев показался отряд всадников. На глаз удалось определить, что их как раз около трех десятков.

- Базилио, это я, Глисо! – крикнул провожатый всадникам, и один из них слез с коня, подняв щит над головой, закрываясь от Солнца.

- Рыцарь Харальд, мы ждем ваших приказаний, - сказал мне кавалерист, когда я подъехал к ним ближе.

- Следуйте за мной.

- Так точно, господин.

Сорок всадников мчались с холма, выставив перед собой копья и щиты. Среди них был я. Я ощущал себя первым среди равных. Ведь здесь, в битве меня не спасет аристократическая кровь, здесь без разницы, король ты или нищий, меч рвет плоть одинаково. Разве что у короля доспехи покрепче.

С боевым кличем на устах мы сломили вражеский строй, как молот разбивает камень. Наши копья пробили насквозь нескольких воинов из первого ряда, и прошли сквозь второй, так что с первой же атаки враг потерял не меньше тридцати солдат. Однако защитники не растерялись, и, будучи без копий, махали мечами повыше, так что в атаке я потерял около пяти бойцов. У меня самого чудом голова не слетела. Врезавшись на разгоне в строй, я пригнулся, чтобы копье, пронзившее двух защитников, не утянуло меня за собой. Пригнулся я в последний момент, и это спасло мне жизнь. Там, где секунду назад был мой лоб, пролетел брошенный противником дротик.

Поскольку денег было немного, из доспехов я мог себе позволить только кольчугу, без капюшона, шлема и перчаток. Обычные кожаные перчатки, которые спасут разве что от зубов неприятеля, крепкие ботинки, которыми можно было эти самые зубы покрошить, самые простые кожаные штаны и кольчуга, что защищала только от скользящих или рубящих ударов. Из-за плохого качества она была слишком мягкой для хорошей бойни, и в случае попадания молотка в грудь, я рисковал остаться с поломанными ребрами, ну а если повезет – с огромным синяком. Удар острием меча означал при таком раскладе проход лезвия через кольчугу как нож сквозь масло.

Но отсутствие доспехов меня не пугало. Я ведь мечтал стать не простым рыцарем, а рыцарем без страха и упрека, который, по определению, не знает страха.

Я орудовал мечом направо и налево, ломая черепа и отрубая головы и руки, прикрываясь щитом и уклоняясь от ударов пехотинцев. Мое лицо покрылось кровью убитых врагов, не говоря уже о руках и ногах, а лезвие меча при каждом замахе и ударе брызгалось алым соком. Пару раз мне все-таки прилетело мечом по спине и животу, но кольчуга смогла сдержать удары, хотя боль была нехилой.

Когда отряд противника был разбит, враг пришел в замешательство. Это дало нам возможность перебить солдат без особого труда. Те, кто не успел вскочить на коня, уже лежали на земле, истекая кровью, и бились в агонии, а конные продолжали бой.

Вдруг к месту сражения с другой стороны лагеря появился отряд пеших воинов, вооруженных длинными крестцами, а это значило, что кавалерия потеряла свое преимущество. Длинным крестцом (металлический шест длинной до двух метров, имеющий на одном из концов крестовидный черенок с заостренными концами) можно было зацепить всадника и стащить его на землю, и если жертва не успеет вовремя отразить добивающий удар и встать на ноги, дураку понятно, что с ним будет.

- Пехота! – заорал я, - бейте крестцов! Луки, замените пехоту!

Отряд исполнил приказ мгновенно. Поскольку у лучников помимо дальнобойного оружия имелись еще и короткие мечи, они подменили пехотинцев, переключившихся на рыцарей. Конечно, наскоро обученные крестьяне без доспехов с деревянными щитами были не чета португальским рыцарям, закованным в железо, но атаку врага все же удалось немного затормозить. На территории лагеря были тут и там разбросаны палки, бревна, камни и прочие вещи, которые существенно усложняли тяжелой пехоте сражение, и природа сыграла нам на руку. Крестьяне просто толкали рыцарей, те, потеряв равновесие и запнувшись обо что-нибудь, падали, а затем ловили конец меча или копья лицом или неприкрытым из-за откинувшейся головы и отсутствия полной кольчуги горлом. Бойцы держались, как могли, пока наша конница не разобралась с остальными и не подоспела на помощь.

Вот тут-то пришлось туго. Половина всадников в первые же минуты попадали с коней, зацепленные крестцами. В их числе был и я. Сразу после падения я перекатился, а в место, где я лежал пару секунд назад, вонзился острый конец крестца. Благо, что самое тяжелое в моем обмундировании был щит, которым я ударил зацепившего меня по голове. Щит был стальной, и тонкий шлем врага смялся как ведро под молотком, выпустив мозги из раздавленной головы наружу. Щит я сразу же выбросил в сторону, наугад, авось, кому-нибудь что-нибудь сломает, и налегке подскочил с земли. Тут же отразил направленный мне в грудь удар, ударил в ответ – меч проскользил по стали доспеха, но я использовал не растраченную инерцию для новой атаки, проткнув рыцаря насквозь. Так мне пришлось драться пешим, защищаясь подобранным щитом.

Последний противник достался мне. Украшенные доспехи и оружие сразу же выдавали аристократа.

- Ты остался один и окружен, сдавайся, - сказал я ему, переводя дух.

- Нет, рыцарь, ты знаешь, что от этого я потеряю честь.

Мои солдаты, услышав отказ от капитуляции, бросились к воину, замахнувшись мечами.

- Нет! – остановил я их, - не трогайте его!

Толпа с ворчанием вернулась на свои места, образовав вокруг меня и противника круг.

- Ты бился достойно и не сдался, потому я дам тебе шанс уйти с честью, - сказал я и бросил к его ногам свою перчатку.

- Малец, а тебя не пугает то, что я закован в латы, а ты в одной кольчуге?

- Нет, не пугает.

- Что ж, мне душно в этом шлеме, пусть твои бойцы помогут мне его снять, и мы сразимся с тобой на равных. Более-менее, потому что латы снимать очень долго, а махать мечом тебе до меня еще учиться и учиться.

- Снимите с него шлем, - сказал я солдатам, и те выполнили приказ. Я одновременно оцепенел от изумления и затрясся от злости, когда увидел лицо рыцаря.

- Ну что, Харальд, я принимаю вызов, - сказал с наглой улыбкой барон Фелен.

- Как, - от гнева у меня сбилось дыхание, - Фелен, ты предал Испанию!

- Да, предал. Потому что Португалия волей-неволей победит в этой войне, и я бы не хотел, чтобы моя голова оказалась на шесте.

- Такого черты ты тогда делал среди нас?!!

- Я шпион. А герб на щитах… Один знатный португалец одолжил мне несколько таких щитов. Тебе теперь не выжить, Харальд, зря ты сюда пришел. Если в этой битве победит Португалия, тебя повесят прямо здесь, если Испания – я позабочусь о том, чтобы Кристиан узнал, что ты перебил весь мой отряд. Тебя объявят предателем и сожгут на костре как еретика.

- Умри, собака! – заорал я и бросился на Фелена.

Барон вовремя поднял меч и отразил мой удар. Начался поединок, в котором долго не мог определиться победитель. Настолько долго, что победившие испанцы застали нас дерущихся.

- Предатель! – кричал Фелен, показывая на меня пальцем, когда нас разняли, - предатель! Айлен, ты пригрел змею!

- Заткнись, шакал! Не смей перекладывать все на меня, свинья! – орал я ему в ответ.

Перепалка продолжалась до тех пор, пока нас не растащили по разные концы лагеря и мы уже не могли видеть друг друга.

- Харальд, что случилось? – допрашивал меня Айлен, - какого черты ты дрался с ним?!!

- Он предатель! Мы напали на лагерь, и он был здесь, дрался вместе с португальцами!

- Тебе, может, по голове прилетело, Харальд? Он пошел в атаку вместе со мной, но… после этого я его не видел.

- Да! Потому что он тут же помчался сюда!

- Нереально было так быстро пробиться сквозь строй португальцев! Мы только что пробили его, и я сразу кинулся сюда.

- Вот! Значит, либо его пропустили, либо он обошел.

- Но он ведь мог и просто прийти, чтобы помочь тебе.

- Ага! С португальским гербом на щите!

- У тебя тоже был португальский щит.

- Я уже потом его взял, когда свой потерял, а этот сразу же с ним был!

- Влипли мы серьезно. Ты в ходе боевых действий атаковал своих, а это равносильно предательству.

- Да он же не свой! Он сам мне признался, что он шпион Португалии!

- Да я-то тебе верю, ты бы тут врать не стал, не такой человек. Только вот чем доказать, что это именно так, я ума не приложу. Ты молодой рыцарь, а он – влиятельный феодал, и, несомненно, ему больше поверят.

- А ты? Разве твое слово не тверже феленского?

- Для народа тверже, а для короля – нет. Коли станешь врагом королю, так и народ тебя не спасет. Ладно, потом будем смотреть, а сейчас надо отдыхать и праздновать победу!

- Айлен! – раздался крик сзади, - веди сюда этого пса!

Герцог развернулся, положив руку на меч, и ответил таким жестким голосом, что даже я удивился:

- Как ты смеешь, Градос, оскорблять моего вассала? Какого Дьявола ты говоришь в таком тоне?!!

- Айлен, неужели ты станешь покрывать предателя? Здесь всем ясно, что он напал на барона Фелена!

- Это Фелен так сказал! Но это не доказано!

- Ты посмотри, здесь мертвы все его люди, что были в лагере, а солдаты Харальда понесли только половинные потери! Как это еще понимать?

- Градос, не забывай, что помимо испанцев, здесь были еще и португальцы.

- Не могло получиться так, чтобы всех солдат Фелена убили, а харальдцы остались! Один рыцарь стоит двух десятков его крестьян!

- Позвольте, я скажу, - мне пришлось вмешаться в разговор, иначе Айлену грозило бы обвинение, - да, это мои солдаты перебили рыцарей Фелена, но его рыцари почему-то несли щиты с португальским гербом! Во-первых, невозможно узнать человека, на котором закрытый шлем, во-вторых, щиты.

- Дьявол тебя забери, отмазался, крыса, но не радуйся. Король решит, что с тобой делать! – рыцарь Градос плюнул в мою сторону, развернулся и ушел к своей лошади.

Плевок в свою сторону я счел оскорблением и дернулся вперед, хватаясь за меч, но Айлен меня остановил:

- Не надо, не усугубляй свое положение. Сейчас все шишки на нас полетят.

Глава 4. Штурм Лиссабона.

- Огонь! – раздался крик командира артиллерийского отряда, и требюше отправил в полет огромный камень, который напрочь снес одну из башен Лиссабона.

Войско Испании во главе с герцогом Айленом осадило столицу Португалии. Командование решило не тянуть с долгой осадой, а как только будет закончено строительство осадных орудий, сразу идти на штурм.

На военном совете было решено выбить ворота баллистами и катапультами при поддержке одного требюше, затем захватить стены, полагаясь на осадные башни, и одновременно с этим войти в город.

Ворота еле держались после мощного обстрела баллистами. Последнее бревно ударило в створки – и куча всадников пришпорила коней, которые понеслись через открытую щель в город. И я был среди них.

Внутри городских стен началась откровенно звериная бойня. Испанцы били всех, кто попался под руку: стражу, гарнизонных солдат, рыцарей, коней, даже мирных граждан, кто по воле злого рока оказался на улице.

Я сражался плечом к плечу с Ротбаром, и нередко стальное древко его огромного топора создавало звон при ударе о мой шлем в ходе замаха. Давка свела на нет все преимущества копейщиков против конницы, многие всадники просто перерубали древка копий, а затем опускали мечи на вражеские головы.