Маркузе

Вот логика Маркузе, несколько упрощенная «Пантерами». Он считал, что будущая мировая революция будет выглядеть так: люмпены из гетто дадут ей энергию и отчаянную волю, вот уж кому нечего терять действительно. Студенты из университетов снабдят её необходимыми знаниями, рецептами, программой. Богемная контркультура придаст ей неотразимый стиль. Осталось соединить все три эти элемента и у нас есть «субъект революционного действия» в офисных странах. Маркузе, правда, добавлял к этому важнейшее «но…». Но в полную силу этот составной субъект развернется и революцию в Европе и США совершит, только когда мировая революция уже будет развернута международным фронтом в третьем мире т.е. когда запылают «много Вьетнамов», о которых писал Че. Т.е. план был такой: восстают бедные нации нищих стран, массовые партизаны и т.п. И тогда их поддерживает в странах-метрополиях «трёхсоставный» субъект и разносит там систему вдребезги. Дальше все объединяются, открывают границы и танцуют румбу под красным флагом. Но мировой революции в третьем мире не произошло. И потому «составной субъект» Маркузе остался маргинальным. Нельзя сказать, что его нет вообще, в любом левацком евросквоте или на любой леворадикальной демонстрации вы именно их и встретите: шумных эмигрантов из пригородов + очень начитанных студентов + всяких нонпрофитных художников, музыкантов и вообще «неформалов». И все они, конечно, за Чавеса с Моралесом т.е. за восставший третий мир.

Хотя и там всё чаще происходит деградация такой идентичности, эмигранты-люмпены выживают нередко политизированных леваков из сквотов или просто паразитируют на них или забывают о них ради моды на радикальный ислам. «Идейная» часть левых рекрутируется из наиболее просвещенной части среднего класса, читающей «Монд Дипломатик», и с этим «чистеньким» происхождением ничего поделать нельзя, оно всегда будет трудно преодолимой границей. Маркузе считал, что источником идентичности новых революционеров станет переосмысленная культура аутсайдеров. Чарльз Рейч добавил к этому важное замечание: для того, чтобы войти в продуктивный контакт с культурой аутсайдеров, новым революционерам из среднего класса (богеме и студентам) придется по-настоящему спуститься вниз на социальном лифте, но большинство из них никогда не согласятся всерьез на такой политический дауншифтинг, предпочитая его имитацию, имидж, роль «аутсайдера» на престижной столичной сцене, как это делали художники-«митьки» или, позже, группа «Ленинград».