В. Ж. КЕЛЛЕ. Исторический опыт и перспективы социализма

И ход перестройки в нашей стране, и последние перемены в странах Восточной Европы сформировали ту историческую реальность, в контексте которой обсуждение вопроса об отношении к Марксу прямо и непосредственно соотносится с оценкой прошлого, с пониманием перспектив развития нашего общества и с определением наиболее оптимальных социальных целей его деятельности. Демократизация, гласность, плюрализм стимулировали процессы формирования гражданского общества, появления разнообразных общественно-политических течений и организаций, в том числе и тех, которые открыто провозглашают свою антикоммунистическую, антимарксистскую направленность. В ряде стран Восточной Европы отказ от социализма, от марксизма в теории и на практике стал доминирующей тенденцией.

К власти пришли силы, отождествляющие социализм со сталинско-брежневской бюрократической системой и рассматривающие ликвидацию ее остаточных структур в этих странах как уход от социализма. Практика последнего времени выявила, таким образом, однозначную зависимость между отношением к марксизму и отношением к социализму, во всяком случае в данном регионе нашей планеты.

Мы живем в ситуации исторического выбора, который осуществляется во взаимодействии и борьбе различных социальных сил, групп, течений. Руководство КПСС провозгласило курс на обновление социализма, исходя из признания жизнеспособности социалистической идеи, наполненной гуманным и демократическим содержанием. Я принимаю этот социалистический выбор и рассуждаю как сторонник обновления социализма со всеми вытекающими отсюда идейными выводами и последствиями. Прежде всего это означает, что для меня марксизм не умер, он жив и, более того, получает от перестройки новый жизненный импульс. Курс на демонтаж командно-бюрократической системы является отказом не от социализма, а от его суррогата, долгие годы выдававшегося за подлинный реальный социализм. Правда, добавление к социализму слова "реальный" для многих имело определенный подтекст, ибо означало не осуществленный социализм, а то, что это осуществление весьма далеко от того идеала, который провозглашался в трудах классиков марксизма.

Поэтому обновление социализма для меня органично сопрягаегся с возрождением марксизма как действительной идейной основы этого процесса. В начале столетия В. И. Ленин писал, что критика марксизма стала модой.

Сейчас, видимо, стоит с высоты нашего времени внимательно и по существу разобраться в этой критике, поскольку критика марксизма стала модой и в конце столетия. Сокрушительный вал этой критики обрушился на марксизм с разных сторон. Устоит ли он? Что и говорить, для марксистской теории наступили трудные времена. Самим ходом событий поставлен вопрос: либо марксизм станет просто явлением истории, уйдет в прошлое, либо он сохранится как реальная идейно-теоретическая составляющая процесса преобразований. Но сохранить интеллектуальный потенциал марксизма, позволяющий выработать подходы к современным проблемам, продолжить работу в русле марксистской традиции - это сложная задача, которая автоматически не решается. Поэтому важно выявить основные пункты критики марксизма и посмотреть, что есть рационального в этой критике, насколько она обоснована и т. д. Дело в том, что критическое отношение к самой теории является обычной нормой любой науки, всегда сопоставляющей теорию с фактами. Но надо различать критику на уничтожение и критику ради возрождения, направленную на устранение всего устаревшего, отжившего, искаженного, односторонне интерпретированного, задогматизированного и т. д.

В данном случае я не могу развивать все эти сюжеты сколько-нибудь подробно. Поэтому, определив свою позицию, остановлюсь на том, что мне представляется главным в данном вопросе.

Мне кажется, враждебная критика и огульное отрицание марксизма теми, кто никогда не принимал марксизма либо просто его отбросил, должна учитываться прежде как идеологический и социальный фактор, создающий атмосферу, эмоциональный фон, психологический настрой, общественное мнение, при которых защита марксизма воспринимается как ретроградство, встречается в штыки, а сами защитники подвергаются остракизму. Можно понять как протест против диктата авторитарно-бюрократической системы, подчинения личности государству то, что люди не хотят ничего слышать ни о социализме, ни о марксизме и отказ от них воспринимают как социальное и духовное освобождение.

Это явление имеет место и в нашей стране и в ряде стран Восточной Европы, где социализм кроме всего прочего рассматривается как нечто привнесенное извне. В этих условиях защищать марксизм - значит в определенной мере идти против течения. Стало гораздо привлекательнее объявлять его во всеуслышание устаревшим, изначально утопичным и, конечно, полностью ответственным за сталинщину, для которой он якобы подготовил "доктринальные основы". Теоретики, ставшие на эту стезю, предлагают, как правило, отказаться от идеологических клише и просто строить общество, где бы людям жилось хорошо. Такова позиция теоретической капитуляции марксизма, его самоустранения с исторической арены.

Среди тех, кто этой тенденции противостоят и остаются приверженцами марксизма, однако, единства нет, имеются различные и подчас противоположные точки зрения. Антиперестроечные силы, которых история ничему не научила и которые не желают "поступаться принципами", настойчиво и последовательно отстаивают положения марксизма, которые уже не соответствуют современным условиям, то есть становятся на позиции догматизма.

Наряду с этим имеют место настроения неопределенности и растерянности, вызванные распадом прежних политических и поддерживающих их и ставших привычными идеологических структур. Кроме того, снятие жесткого идеологического контроля привело к легализации всего возможного спектра политических взглядов и идеологических установок. Открытая полемика по идеологическим и политическим проблемам, идейная борьба становятся реальным фактом общественной жизни. И в этой ситуации сторонникам социализма желательно не допускать растерянности и выработать четкие идейные ориентиры. Я полагаю, что в решении задачи обновления мы сильно задержались, не развив импульс, данный XX съездом. Результатом этого и явился период так называемого застоя, который можно определить как время упущенных возможностей.

Сейчас история предоставила шанс избавиться наконец от дискредитировавшей социализм командно-административной системы. Сумеем ли мы им воспользоваться? Это главный вопрос. Уже сейчас ясно, что его решение на путях радикальных реформ - задача со многими неизвестными, поскольку приходится решать и такие проблемы, которые раньше перед общественной наукой либо не возникали вообще, либо возникали в совершенно ином историческом контексте. А практика требует ответов немедленных, так как события торопят и заставляют действовать, и действовать последовательно и целеустремленно. А последовательность возможна, если имеется теоретическая ясность. В этих условиях на общественную науку возлагается большая социальная ответственность. И для нее отношение к марксизму его признание или отрицание - является отношением к ее собственным ценностным ориентирам и к своей теоретикометодологической базе. И здесь тоже возникает противоречивая ситуация.

Некоторые бывшие марксисты требуют отказаться от него на том основании, что всякие идеологические шоры только мешают оптимально решать возникающие экономические и социальные проблемы, что при их практическом решении надо исходить из реальной действительности, из общественных потребностей, а не руководствоваться абстрактными схемами и идеологическими принципами, которые уже завели страну в тупик. Действительно, от идеологических догм надо освобождаться. Но это не значит, что надо освобождаться от всякой теории, отказываться от самой идеи социализма, отбрасывать марксизм. Сейчас защищать его нужно во имя будущего, учитывая при этом как положительный, так и отрицательный исторический опыт. Отбрасывая идеологию командной, авторитарной, бюрократической системы, мы не должны забывать, что процесс обновления социализма требует своего идейно-теоретического обоснования, того, что иногда называют концепцией перестройки.

Перестройка вызвала процесс переосмысления ценностей.

Требуется и переосмысление классического наследия марксизма. Стратегия и политика обновления социализма органично связаны с этим наследием, неотделимы от него, но, как известно, хранить наследие не значит ограничиваться наследием. Это весьма существенный момент всей проблемы отношения к марксизму в современных условиях.

Сталин и его последователи исказили существо марксизма, превратив его в догму, в некое подобие светской религии, в средство апологетики авторитарно-бюрократической системы. Работы классиков стали каноническими книгами, а вся масса специалистов в области марксистской науки была низведена до положения комментаторов и пропагандистов.

Какие-либо новации в марксизм мог вносить только сам Вождь. И вся эта насаждавшаяся сверху система догматизации марксизма и отрыва теории от реальности лицемерно прикрывалась разговорами о "творческом марксизме", о "единстве теории и практики", что не могло не порождать не свойственное духу науки у кого благоговейное, у кого циничное отношение к социальной теории. Существу марксизма противоречит и его превращение в "завершенную" концепцию, решение проблем на все времена, оперирование лишь непререкаемыми истинами, замкнутость и отгороженность от остального мира. В этих условиях действительное движение мысли могло в основном происходить вне неизменных рамок марксистских формул. Сталин "строил социализм" отнюдь не по Марксу, и утверждать, что Маркс заложил "доктринальные предпосылки" сталинизма, значит ставить всю проблему с ног на голову.

Когда в России произошла социалистическая революция, в стране, как хорошо известно, не было условий - как материальных, так и культурных - для перехода к социализму. И эти условия и предпосылки не были созданы к 30-м годам, когда было официально с трибуны партийного съезда объявлено, что она вступила в период социализма. Произошло лишь сосредоточение на базе государственной собственности огромной экономической и политической мощи в руках государства, возникла пирамида власти, когда все значимые для общества решения принимались на ее вершине, была создана планово-распределительная система экономики, способная, как свидетельствует опыт, осуществлять лишь ее экстенсивное развитие. Результатом явилось отчуждение народа от собственности и от власти, была открыта дорога бюрократическому произволу и злоупотреблению властью, резко снижены материальные стимулы к труду, сведены к минимуму права личности. Определенный эффект система обнаружила в чрезвычайных условиях, в экстремальных ситуациях, которые либо возникали помимо ее воли (война), либо создавались ею искусственно. Но как естественная форма развития социализма она обнаружила свою несостоятельность, оказалась неспособной создать эффективный экономический механизм, овладеть научно-техническим прогрессом, свела страну во многих отношениях до состояния кризиса.

Очевидно, что ни Маркс, ни Ленин не могут нести исторической ответственности за подобное развитие событий.

Оно является следствием применения марксизма к объективным условиям, на основе которых социалистические отношения и не могли вырасти. Вся мифология сталинизма есть результат попыток построить социализм на неподготовленной для него материальной основе. А марксистская теория превращается в марксистскую фразеологию, если она не является адекватным отражением реальности. О каком же воплощении социалистических ценностей в этих условиях вообще может идти речь?

Сейчас, когда в мире происходит научно-техническая революция, перед человечеством встали грозные глобальные проблемы, мы, естественно, не можем не поставить вопрос о том, что же действительно является для нашего времени ценным в марксизме и имеет непреходящее значение. Конечно, тема эта большая, но я бы сейчас сконцентрировал внимание на следующих положениях.

Прежде всего, это сама социалистическая идея, которая сопровождает все развитие современной цивилизации и получила в марксизме свое научное обоснование.

Далее, это открытость марксизма по отношению к социальной действительности, выражающая его научный характер, его принципиальную незавершенность. Ввиду важности этого принципа мне бы хотелось его проиллюстрировать.

К. Маркс, исходя из реальности капиталистического общества XIX столетия, вскрытых им тенденций его развития, рассматривал и исследовал не конкретный облик будущего общества (как делали это утописты), а некоторый теоретически предельный случай. Опираясь на данные мировой истории, определяя обусловленную производительными силами направленность развития капитализма, освобождая анализ от затемняющих процесс исторических случайностей, Маркс пришел к выводу, что будущее общество, достигшее высокой степени своей материальной и культурной зрелости, решит проблему жизнеобеспечения и поставит во главу угла человека, создаст ему условия для всестороннего развития и проявления его способностей. Это будет общество "реального гуманизма", в котором свободное развитие каждого явится условием свободного развития всех. Маркс назвал это общество коммунистическим. На каком же основании мы должны отказываться от этих великих ценностей социализма, от коммунистического идеала? И почему его нельзя считать осуществимым?

Конечно, при этом всегда следует строго учитывать отмеченную нами особенность, что марксизм дает лишь весьма общую характеристику будущего. И иначе быть не может, ибо вопрос решается теоретически, а теория может брать процесс лишь в "чистом виде". Ведь и капитализм, и его законы Маркс исследовал, так сказать, "в чистом виде", хотя обладал уже знанием реального капиталистического общества в различных странах. Тем в более общем виде мог он судить об обществе, вырастающем из капитализма, которого в реальности не существовало и о котором можно судить лишь на основании тенденций развития общества существующего. Естественно, что Маркс практически ничего не мог сказать о реальных механизмах - социальных и экономических - развития этого будущего общества. Маркс также мог судить о них, лишь исходя из реальности современного ему капитализма, которая не могла подсказать ему ответ на этот вопрос. Поэтому Маркс никогда не стремился определять конкретные формы развития будущего общества. Эти формы зависят от реальных условий будущего, и строить, создавать их должны люди, живущие в этих условиях и в соответствии с ними.

В. И. Ленин вскоре после Октябрьской революции следующим образом высказывался по данному вопросу: "... Ни один разумный социалист, писавший о перспективах будущего, никогда и в мыслях не имел того, чтобы мы могли по какой-то заранее данной указке сложить сразу и составить одним ударом формы организации нового общества.

Все, что мы знали, что нам точно указывали лучшие знатоки капиталистического общества, наиболее крупные умы, предвидевшие развитие его, это то, что преобразование должно исторически неизбежно произойти по такой-то крупной линии, что частная собственность на средства производства осуждена историей, что она лопнет, что эксплуататоры неизбежно будут экспроприированы. Это было установлено с научной точностью... Это мы знали, когда брали власть для того, чтобы приступить к социалистической реорганизации, но ни форм преобразования, ни темпа быстроты развития конкретной реорганизации мы знать не могли. Только коллективный опыт, только опыт миллионов может дать в этом отношении решающие указания... " ' Из этого высказывания Ленина видно, что для него марксизм не был замкнутой, завершенной системой, что он открывал перспективу социального творчества и не связывал рук готовыми рецептами практического действия.

Казалось бы, идеи общеизвестные. Но о них как-то забывают, когда привлекают марксистов к ответственности за сталинизм. Поэтому их следует напомнить и сделать из них необходимые выводы.

Ведь именно отсюда, из этого понимания марксизма вытекал принципиальный антидогматизм В. И. Ленина, его внимание к конкретному анализу конкретных ситуаций, его способность быстро менять тактику борьбы, отказываться от устаревших лозунгов и положений, его поиск, доходящий до "коренной перемены наших взглядов на социализм", В этом смысле марксизм представляет собой "открытую систему" и способен ассимилировать новые условия и проблемы. Эта способность заложена в нем изначально, предполагая постоянную ориентацию на развитие теории и тактики в соответствии с меняющимися условиями общественной жизни. Очень ярко выразил эту мысль К. Маркс. Он ясно представлял себе сложность и отнюдь не прямолинейный характер общественного развития, особенно в условиях революции. Революции пролетариата, писал К. Маркс, "постоянно критикуют сами себя, то и дело останавливаются в своем движении, возвращаются к тому, что кажется уже выполненным, чтобы еще раз начать это сызнова, с беспощадной основательностью высмеивают половинчатость, слабые стороны и негодность своих первых попыток... " " В общем, сказано и про нас. Мы считали социализм даже в его развитой форме уже построенным, а теперь многое должны начинать сызнова, возвращаться к тому, что казалось выполненным, то есть строить социализм, отвечающий своему понятию.

Открытость теории по отношению к социальной действительности предполагает постоянное систематическое изучение последней, что выдвигает на первый план научную методологию познания реальности. Это две стороны одной медали. Не случайно Ленин придавал методологии марксизма столь высокое значение, называя, например, диалектику "живой душой марксизма". Тем самым определяется и роль философии в познании и теоретическом осмыслении социальной действительности.

И открытость теории, и вытекающее из этой особенности последней значение метода связаны с применением теории к действительности. Наш исторический опыт учит тому, как много здесь подводных камней. Поэтому в заключение я хотел бы высказаться по проблеме реализации идей.

Тема эта заслуживает внимания, поскольку имеет непосредственное отношение к выработке того или иного отношения к марксизму.

Речь идет о том, возможно ли вообще воплощение в действительность той или иной социальной теории. Мы - таков наш исторический опыт - обожглись на том, что попытались подчинить историю определенной идеологии, что вылилось в насилие над историей. Но история не терпит над собой насилия даже в форме попыток искусственно ускорить исторический процесс. Сталинское "ускорение" родило чудовищ в виде бессмысленного и жуткого уничтожения массы людей. Сталин извратил ленинскую идею, выраженную в работе "О нашей революции", об использовании власти рабочего класса для создания материальных и культурных предпосылок социализма в стране, где эти предпосылки еще не созрели. Ибо Ленин ориентировал не на насильственное ускорение, а на естественноисторический процесс, на целенаправленное создание благоприятных условий для строительства нового общества. В истории же оказывается действенным то, что помогает и способствует естественному процессу. С этих позиций и следует рассматривать вопрос о роли теории, о реализации идей. Прежде всего, неправильно, оши бочно ограничивать рассмотрение этой темы чисто гносеологическим планом (первично - вторично). Роль идей это социальная проблема. Для реализации тех или иных идей или принципов недостаточно их провозгласить и проявить волю к их осуществлению. Для этого необходимо создать адекватную социальную систему и привести в действие соответствующие экономические и социальные механизмы, характер которых зависит от всей совокупности и общесоциальных и конкретных условий. И ответственность за то, что сталинский "социализм" оказался неадекватным идеям Марксова социализма, несут те, кто этот социализм создавал.

Обновление социализма - создание демократического и гуманного социализма - будет иметь успех, если оно реализуется как естественноисторический процесс улучшения жизни народа, создания адекватных экономических и социально-политических механизмов решения трудной задачи соединения эффективной экономики с гуманными ценностями социализма.