О сын Кунти (Арджуна), скованный своей собственной кармой, присущей твоей природе, то, что ты не стал бы делать под влиянием иллюзии, ты будешь беспомощно принужден сделать

Господь подчеркивает далее Арджуне (интуитивному восприятию ученика) принуждающее влияние внутренней природы:

“О Арджуна, хотя ты и попался в западню неразумности и не желаешь покорять своих “родственников”, враждебные привязанные к телу чувственные склонности, ты не сможешь игнорировать врожденную природу, приказывающую тебе сражаться и завоевывать их. В твоей прошлой жизни ты был борцом против чувств, Арджуна. Вот почему в этой жизни ты родился с волей к борьбе против чувственных страстей пока полностью не установтся душеное царство блаженства. Даже если ты попытаешься оставаться нейтральным, ты найдешь себя автоматически инстинктивно сопротивляющимся этим телесно-привязанным силам. Тебе лучше следовать праведным приказам своей внутренней природы и сознательно и охотно завоевать эти чувственные орды, чтобы ты мог освободиться от их пут навсегда. Если ты колеблешься или борешься невольно с чувствами, ты можешь не оказаться способным подчинить их. Твоя симпатия к чувственным склонностям, выраженная в твоем недостатке желания бороться с ними, может развить в тебе вместо этого большее желание удовлетворить их требования. До тех пор пока ты приравниваешь счастье к эго-ассоциируемыми чквствами, ты лишаешь себя высшего удовлетворения истинного душевного блаженства”.

Радость в человеческой бессмертной, всеблаженной душе не зависит от чувственных опытов. В своем естественном состоянии душа остается всегда сознательной относительно своей сущностной экстатической радости. Но когда * душа, отождествленная с физическим телом и По своей сущностной природе чувствами, становится псевдо-душой, или эго, человек принуждается искать ближе всего она подходит к воспоминанию о душевную радость душевной радости только в состоянии спокойного феномена сна.Вот почему, когда бы телесно-связанное эго устает от игры с беспокойными чувствами и от обслуживания их, она бессознательно влечется скрытым блаженством души искать подсознательное состояние сна. В меньшей радости сонного состояния, эго невольно получает напоминание о его изначальной природе, а именно, блаженной душе. Будучи слишком беспокойным, чтобы помнить это душевное блаженство во время дня, эго еженочно притягивается в палату подсознания, чтобы чувствовать душевную радость, обморочно выраженную в негативном состоянии сна. В этом смысле состояние сна является принудительной внутренней1 природой эго, подстрекая его искать свое счастье за пределами чувственного опыта.

Душевное блаженство невообразимо более радостно, чем даже наиболее желанный сон, после долгого периода насильственного бодрствования. Через йоговскую практику, эго может пересечь состояние подсознательного сна и войти в бессонное сверхсознание, своей изначальной блаженной душевной природы. Тем не менее, эго обычно не удается достигнуть сверхсознательного состояния, из-за сильного притяжения резвых чувств. Однако, в подсознательном сотоянии глубокого сна эго действительно получает хотя бы проблеск своей скрытой сущностной радости.

Анализирование сна, как состояния дающего радость без посредства чувств, дает ценный урок эго – демонстрацию того, что высшая радость может быть найдена, если эго сможет сознательно наслаждаться сном и пройти за его пределы к сознательному экстазу. Через продолжительную практику йоги, подсознательное состояние сна эго может быть постепенно замещено сверхсознательным экстазом души.

Какое же это счастье, что когда принудительная сила чьей-то приобретенной внутренней природы подталкивает его к истинной природе души, как в этом частном случае, где прошлая хорошая карма Арджуны побуждает его к большим душевным победам. Но в менее продвинутом ученике, некоторые врожденные склонности могут предстать сильными препятствиями к духовному прогрессу. Хорошая иллюстрация этого дается в следующем рассказе, предлагаемом Свами Пранабанандой, “святым с двумя телами”*, в его комментарии на Гиту:

“Духовный практикант-новичок, испытывая проблеск сверхсознательной радости в глубокой медитации, решил отказаться от сна полностью и практиковать йогу всю ночь. Несколько часов он медитировал с энтузиазмом; затем временное затишье случилось в его концентрации, и его “ворой природе”, сон с его привычкой удовлетворения подсознательной радостью – начал утверждаться. “Я _______________________________________________________________

* См. Автобиография йога, Глава 3.

медитировал три часа”, - подумал новичок, - “и заслужил право вдремнуть на

мгновение, а затем я сяду и проведу еще шесть часов в медитации, до рассвета”. Думая, что его воля сильна, человек прилег отдохнуть на минутку; но его вторая природа принудила его продолжать спать. Когда он проснулся, была уже заря. Тогда он понял неэффективность попыток игнорировать столь решительно требования сна, принуждения его второй натуры. Как истинный йог, он научился постепенно заменять состояние сна радостным сознательным восприятием души”.

Лахири Махасайя – гуру Свами Пранабананды и моего гуру, Свами Шри Юктешвата – следовал должным правилам йоговской медитации и самодисциплины, прилагаемой со здравым смыслом; и в более поздем периоде своей жизни он был способен поэтому совершенно оставить сон, оставаясь зауюченным в бодрствовании божественного общения.

Неопытный аспирант, пытающийся не спать, чтобымедитировать всю ночь, игнорируя свою вторую натуру, т.е. привычку спать, рано или поздно, * беспомощный и безвольный, будет принужден Искусство обуздания своих спать. Если он будет упорствовать в бессоннице, естественных тенденций лежит он обнаружит себя “садящимся между двумя в постепенных психофизических усилиях стульями”, не медитирующим и не спящим. Посредством неправильной медитации, омраченной полу-сонливостью, йог всего-лишь качается между туманными намеками сверхсознания и интервалами подсознания, не получая выгоды ни одного из них. Его практика вызовет потерю здоровья, из-за неудовлетворительного сна, а также неудачу в достижении восприятия чисто радостного состояния души. Вместо решительного игнорирования своей второй природы, ему следует учиться медитировать долго и глубоко, после по крайней мере некоторой уступки своей телесной нужде во сне, до тех пор пока не обретается способность входить по воле в сверхсознательное самадхи. Физический сон тогда становится делом выбора, более не существенный для самого его существования. Трансцендирование сна удобно заменяет сонливость, как часть его принуждающей второй натуры.

Советуя поклоннику должным образом иметь в виду свою человеческую природу, Бхагавад Гита не имеет ввиду полное подчинение, но скорее поведение здравого смысла, с конечной целью завоевания той природы. Искусство обуздания своих естественных тенденций не состоит в применении грубой силы, но скорее в постепенных физических шагах.

Когда рыболов пытается вытащить большую рыбу слишком резко, его леска обычно рвется. Но если он попеременно отпускает леску, а затем постепенно подтягивает ее, он может вытащить эту рыбу, утомив ее. Аналогично, йогу следует разумно уступать нормальным требованиям своей внутренней природы, когда она тянет его сильно, и затем, подобно умелому духовному рыбаку, постепенно привести ее под свой контроль.

Внутренняя природа не может быть подчинена, если уступки осуществляются с привязанностью и желанием ублажить эго. Поэтому Бхагавад Гита советует ученику исполнять естественные действия не неохотно, и не с привязанностью, но охотно без привязанности, с твердой решимостью освободить себя ото всех эгоистических действий.