Обзор основных концепций

Центральная проблема в когнитивных исследований - человеческое сознание, имеющее сложную проблемно-ориентированную архитектуру, модули которой действуют в основном на подсознательном уровне. В сознании мозг сохранил эволюционные ответы на экологические вызовы миллионов лет естественного отбора. Критический период в его развитии длился приблизительно от 1,8 млн. до 11 000 лет назад. Таким образом, с познавательной точки зрения, наш мозг функционирует вполне как мозг охотника-собирателя эпохи плейстоцена, для которого способность быстро и точно различать агенты и объекты – крайне важна для выживания. Под агентом понимается действующий фактор, способный производить движение без постороннего воздействия, в отличие от объекта. При недостатке эмпирических сведений для исчерпывающего представления мыслительные механизмы достраивают картину возможной угрозы, перенося на агент собственную психологическую картину с целью прогнозирования его действий или намерений. Экспериментально доказана спонтанная интерпретация случайного движения геометрических объектов на экране у взрослых и детей как взаимодействующих агентов с определенными целями и побуждениями.

Стюарт Гатри развивал идею об антропоморфизме как необходимой стратегии, при которой мы рассматриваем окружающий мир сквозь призму познавательных средств. С. Гатри утверждает, что наш мир в силу его сложности нуждается в интерпретациях, самая эффективная схема которых строится на моделировании возможных сценариев. Получила развитие перцепционная (или эвристическая) стратегия с её признанием по умолчанию неоднозначных объектов за намеренных агентов, если не доказано обратное. Генезис религиозных идей в концепции С. Гатри представлен как развитие ряда адаптивных познавательных стратегий, целью которых была интерпретация окружающего мира для прогноза и предотвращения возможной угрозы.

В ходе ряда экспериментальных исследований под руководством Джастина Баррета было установлено фактическое существование двух параллельных уровней представлений о религиозных агентах, которые могут даже противоречить друг другу, – «теологического» (формального) и «интуитивного» (фактического) знания. Последнее функционально более значимо, поскольку в контекстах, которые требуют использование понятия бога для быстрого произведения выводов или прогнозов, абстрактные, теологические атрибуты богов, которые характеризуют рефлексивное размышление, исчезают. Первый уровень характеризуется как явный, аналитический, абстрактный, рефлексивный, сознательный. Второй – как неявный, интуитивный, конкретный, бессознательный. Формальные представления являют собой сложную систему, работающую в системе языка и почти без аффектов, требующую систематического рассуждения, имеющую высокий уровень абстракции и относительно недолгую эволюционную историю. Фактические – основаны на опыте, кодируют информацию в конкретную, целостную, невербальную форму, глубоко связаны с аффектами и не требуют усилия или внимания. Параллельным существованием концептуальной и вычислительной стратегий в сознании и объясняется несовпадение установленных религиозных воззрений верующих и экспериментально полученных данных.

Дэн Спербер разработал подход (т. н. «эпидемиологический») к изучению отличительных особенностей передачи идей. В них следует различить индивидуальные и общественные представления в акте коммуникации. Первые представляют собой состояния сознания субъекта, вовлечённого в акт коммуникации, вторые же – внешне доступная её часть (формальная сторона учения, произведения религиозного искусства и пр.). Д. Спербер заключил, что между ними не может быть установлено никакого детерминированного отношения, отсюда значение сообщения не может быть выведено из общественного представления. Успешный акт коммуникации использует представления, несущие в себе изначальную способность вызывать определённые выводы в познавательной системе субъекта. Передача представлений управляется психологической уместностью – активной силой, формирующей культурное приобретение. У более соответствующей информации есть естественное преимущество перед менее соответствующей информацией.

В фундаментальном труде антрополога Паскаля Буайе «Естественность религиозных идей» (1994) доказывается, что религиозные представления являют собой частный случай представлений, объединяющих явные «минимально противоинтуитивные» (minimally counterintuitive) аспекты, имеющие мнемоническое преимущество, с неявными интуитивными аспектами. Различие между первыми и вторыми основано на гипотезе о том, что познавательные механизмы человеческой психики проблемно-ориентированы, т.е. предназначены для обработки определённых типов информации. Комбинация интуитивных и противоинтуитивных свойств имеет большое значение в религиозном представлении, поскольку оно должно оставаться достаточно знакомым, чтобы быть способным производить дальнейшие выводы. Для религиозных представлений или идей характерно либо нарушение проблемно-ориентированных интуитивных выводов, либо перенос ограниченного числа выводов из другой области интуитивных ожиданий – интуитивной физики, биологии или психологии. Объединение видов нарушений ожиданий с естественными онтологическими категориями (человек, животное, растение, естественный и искусственный объекты) дает ограниченный класс сверхъестественных понятий. Таким образом, эта теория объясняет очевидный параллелизм ряда религиозных понятий в различных культурных традициях, прошедших своеобразный «естественный отбор».

Основывающийся на полевых исследованиях в Папуа – Новой Гвинее и теориях человеческой памяти, Харви Уайтхауз разработал теорию двух форм религиозности, отражающую два положения аттрактора в культурной передаче. «Доктринальная форма религиозности» – сложные религиозные представления передаются через процесс непрерывного ритуального повторения, что позволяет им стать частью семантической памяти (деконтекстуализованного и схематизированного знания). Эта форма религиозности имеет следующие особенности: распространена в письменных культурах или под их влиянием, зависит от частого повторения и квалифицированных священнослужителей, имеет развитое религиозное лидерство и обращение в веру, запрещаются индивидуальные интерпретации учения и наличествует сложный культ. «Образная форма религиозности» в большей степени эксплуатирует эпизодическую память (более контекстно-зависимую и эмоционально направленную). Доктринальный комплекс сводится к «непосредственному экзегетическому отражению», большое разнообразие личных представлений. Эпизодические ритуалы с яркой эмоциональной окраской формируют психологический «эффект фотовспышки», часто травмирующие средства передачи (обряды инициации). Распространена преимущественно в небольших социальных группах с сильным единством, основанном на разделённом личном опыте. Теория двух форм религиозности объясняет, как возможна передача познавательно неоптимальных религиозных представлений.

Когнитивное религиоведение создает предпосылки для создания объяснительных теорий религии, не умаляя ценности интерпретационного подхода, но выводя его за скобки своего направления. Когнитивные исследования сочетаются с эволюционистской трактовкой человеческого сознания, что естественно влечет за собой и возвращение к натуралистическим теориям, поискам «недостающего звена», проблемам биологических оснований ритуала и т.п. Эти тенденции настолько популярны, что известный филолог–классик Вальтер Буркерт, автор многочисленных трудов по греческой и римской религиям, не избежал увлечения натурализмом, и издал в 1996 году свои Гиффордовские лекции, посвященные проблеме происхождения «естественной религии».

Таким образом, в религиоведении наметились методологические тенденции, связанные с традициями классического религиоведения, опиравшегося на эволюционизм и социально-психологические теории. Эти новые–старые тенденции, безусловно, уже стали объектом критики, как в общем контексте критики неоэволюционистской позитивистской парадигмы, так и со стороны приверженцев структурализма или традиционного феноменологического подхода. Мы можем сказать, что наука совершает определенный круг, лишний раз подтверждая гегелевскую модель развития познания.