Режиссер обязан перенести провал мужественно, потому что спектакль — не только его личное дело

Мужественно — значит не уходить стыдливо от всяких разговоров на неприятную тему, а серьезно, честно, обстоятельно, сначала про себя, а потом при всем коллективе найти корни ошибок. Чтобы парализовать силу провала (он может иногда на всю жизнь травмировать режиссера), надо выбивать клин клином. Надо испить горькую чашу до дна.

Успех и провал понятия относительные: режиссер дол­жен спокойно и трезво разобраться в том, что принесло успех. Не всякий успех должен радовать театр и не вся­кий провал огорчать.

Во всех случаях надо учиться извлекать из поставлен­ного спектакля уроки на будущее.

Если режиссеру дорого мнение коллектива, если он хочет сохранить определяющую, ведущую роль в театре, он должен признать ошибку, не дожидаясь, пока ему укажут на нее театральная общественность, печать, зри­тели, коллектив. Пусть все говорят об успехе, удаче, победе. Хвалебные рецензии, аншлаги и аплодисменты не должны действовать на режиссера усыпляюще.

Ре­жиссерский суд — суд самый строгий.

Спектакль, не посещаемый зрителями, нельзя назвать иначе, чем провальным. Спектакль, ненужный зрителям, конечно же, плохой спектакль. Упреки, что зрители-де не доросли, ссылки, что классика везде не имеет успеха, и т. п. — плохое оправдание. Никогда не надо ви­нить зрителей, прятаться за автора, сваливать вину на актеров. Коль скоро режиссер выбрал пьесу, распреде­лил роли, работал с актерами — он отвечает за все и за всех.