Завершение процесса интродукции растений

Если завершение первичного интродукционного испытания для многих интродуцентов определяется довольно четко, то завершение этапа вторичного интродукционного испытания, а соответственно и всего процесса интродукционного испытания, в большинстве случаев оказывается существенным образом - размытым во времени. Такое положение дел вполне естественно, если принимать во внимание, что объектами первичного испытания являются вполне конкретные образцы исходного материала, а объектами вторичного интродукционного испытания выступают либо вид, либо его внутривидовые таксоны – категории в известной мере абстрактные, хотя и представленные вполне реальными растениями-интродуцентами. В норме вторичное интродукционное испытание продолжается, затухая неопределенно долго, подпитываемое периодическим включением в интродукционный процесс новых образцов исходного материала данного таксона, новые данные испытания которых вносят коррективы в результаты, полученные ранее. Весьма условно и чисто теоретически вторичное интродукционное испытание можно считать относительно завершенным, когда иссякнут очевидные мотивы вовлечения в процесс интродукции новых образцов исходного материала. На практике же в качестве определения окончания вторичного интродукционного испытания пользуются несколькими, далеко не бесспорными и весьма условными, критериями. Одним из них является условие образования культигенной популяции интродуцентов. Другим критерием служит так называемая акклиматизация растений-интродуцентов. В качестве завершения процесса интродукции называют и такой критерий, как натурализация интродуцентов.

Культигенные популяции интродуцентов – вещь вполне реальная, хотя и достаточно специфическая, но в процессе интродукции такие популяции возникают достаточно редко, в основном среди быстрорастущих травянистых и кустарниковых растений.

При всем этом культигенные популяции распространены достаточно широко, но их становление в

большинстве случаев происходит уже тогда, когда интродуценты начинают массово культивироваться в качестве цветочных, декоративных, плодовых и прочих культур. А это уже за пределами интродукционного процесса.

Под акклиматизацией обычно понимают соответствие основных биологических и экологических требований интродуцентов основным почвенно-климатическим параметрам района интродукции, но это в значительной мере очевидно уже на стадии интродукционного поиска, в противном случае интродуцент выбыл бы из процесса интродукции еще на этапе первичного интродукционного испытания.

По мнению некоторых интродукторов, появление самосева является доказательством акклиматизации. Тогда как по нашим многолетним наблюдениям, появление самосева во многом определяется синоптическими особенностями года, наличием опылителей и распространителей семян среди местной фауны, состоянием поверхностного слоя почвы и прочими факторами. Так, например, мульчирование почвы свежим торфом под растениями Hebex andersonii, произрастающими в районе Сочи, всегда вызывает массовое появление самосева, который в дальнейшем оказывается нежизнеспособным.

Кроме того, бывает, что интродуценты, которые можно было бы считать акклиматизировавшимися, вполне сознательно, по тем или иным причинам, исключаются из интродукционного процесса. Что касается натурализации интродуцентов, то здесь традиционно понимается способность их «дичания», спонтанного вхождения в состав фитоценозов района интродукции. С одной стороны, такое поведение интродуцентов должно свидетельствовать об их полной «акклиматизации», позволяющей им, наравне с растениями местной флоры, становиться компонентами фитоценозов. С другой стороны, это свидетельствует о деградации фитоценозов, о серьезных нарушениях внутриценотических связей и о появлении, вследствие этого, «свободных» экологических ниш, которые и занимают «одичавшие» интродуценты. Практика показывает превалирование последнего фактора и ставит под сомнение первое заключение. Вне сомнений, нарушения фитоценозов носят временный характер, со временем они неизбежно стабилизируются, но уже с участием вошедших в их состав интродуцентов, которые, таким образом, оказываются вовлеченными в процесс становления нарушенных фитоценозов, одновременно придавая им новые, трудно прогнозируемые свойства. Нарушенные фитоценозы наших дней – явление повсеместное, наиболее обычны деградировавшие фитоценозы вокруг больших городов и крупных объектов хозяйственной деятельности человека. В случае благоприятных обстоятельств они могут стабилизироваться на базе растений местной флоры, но если в процесс стабилизации оказываются вовлеченными интродуценты, в особенности если они начинают занимать ключевые для данного фитоценоза экологические ниши, то начинается своеобразная «цепная реакция» деформации фитоценозов. Появляются все новые свободные экологические ниши, которые, в том числе, продолжают занимать новые представители интродуцентов. Насколько необратимым и разрушительным является такой процесс деградации фитоценозов, на данном этапе судить затруднительно, но для ряда регионов это уже серьезная проблема.

В связи с вышеизложенным, уже сейчас высказываются требования, порою достаточно резкие и настойчивые, вообще прекратить интродуцировать растения во избежание «глобальной экологической катастрофы». Вряд ли подобное возможно, да и поможет ли такая мера при уже имеющихся в культуре тысячах интродуцентов, многие из которых со временем, вполне возможно, войдут в состав местных фитоценозов. Но локальные ограничения представляются обоснованными. Так, например, для Черноморского побережья России весьма актуальным явится запрет на интродукцию представителей родов Amorpha и Pueraria, хотя, к чести интродукторов из этого региона, интродукция данных растений уже прекращена безо всяких запретов. Следовательно, еще на этапе интродукционного поиска следует принимать во внимание возможность нежелательной натурализации некоторых из будущих интродуцентов, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Таким образом, некорректность всех определений конечного этапа интродукционного процесса очевидна, но за неимением других, сколь нибудь приемлемых, в сугубо практических целях ими приходится пользоваться, хотя и с некоторыми оговорками.

В завершение необходимо рассмотреть вопрос о взаимоотношении интродукции растений и селекции растений. По мнению некоторых интродукторов, селекционная работа с интродуцентами должна занимать ключевое положение в интродукционном процессе. Есть ли в этом необходимость? Да, действительно, в процессе интродукции растений приходится иметь дело с отдельными проявлениями селекции растений: искусственный отбор, вопросы гибридизации и тому подобное. Интродукция растений является своеобразным синтезом ботанической и сельскохозяйственной наук, и определенное участие методов и приемов селекции растений вполне объяснимо и допустимо. Более того, сама селекция растений, если она пользуется результатами интродукции растений независимых пунктов интродукции, получает импульс для своего развития, в особенности в области декоративного садоводства, включая цветоводство.

Заключение

Даже при кратком, в чем-то схематичном, рассмотрении круга вопросов, связанных с интродукцией растений, последняя предстает весьма оригинальным явлением во всем многообразии органического единения разноплановых закономерностей, методов, методик, способов и приемов как теоретического, так и практического характера, своеобразным мостиком между ботанической наукой и практикой земледелия. Интродукцию растений характеризует целый ряд особенностей, отличающих ее от прикладных ботанических дисциплин, равно как и от сельскохозяйственной науки. В то же время в интродукции растений гармонично сочетаются отдельные теоретические положения ботаники с агротехническими приемами культивирования растений, а также с приемами прикладного искусства, принимая во внимание, что подавляющее большинство интродуцентов являются декоративными растениями.

Знакомство с основными положениями интродукции растений в качестве систематизирующего и обобщающего элемента будет, несомненно, полезным для специалистов-интродукторов как России, так и зарубежных стран, а в качестве спецкурса – для студентов высших и средних учебных заведений, которым в своей дальнейшей деятельности придется сталкиваться с теми или иными проявлениями интродукции растений, наукой о введении растений в культуру.

Список использованной литературы

Базилевская Н. А. Об основах теории адаптации растений при интродукции. М., 1964. 132 с.

Благовещенская А. В. Единая методика биохимической и физиологической оценки акклиматизи-

рованных растений // Бюл. ГБС АН СССР. 1963. Вып. 15. С. 46–49.

Вавилов Н. И. Основы интродукции растений для субтропиков СССР // Вавилов Н. И. Тр.ВАСХНИЛ. 1936. Вып. 2. С. 3–18.

Вехов И. А. Методы интродукции и акклиматизации древесных растений // Тр. Бот. ин-та АН

СССР. Сер. 6. 1967. Вып. 5. С. 93–106.

Гродзинский А. И. Аллелопатия и интродукция растений // Бюл. ГБС АН СССР. 1971. Вып. 81.

С. 45–50.

Гурский А. В. Основные итоги интродукции древесных растений в СССР. М.; Л., 1957. 304 с.

Замятин Б. Н. О терминах и понятиях в работе по интродукции и акклиматизации растений // Бот.

журн. 1971. Bып. 2. С. 1095–1103.

Карпун Ю. Н. К вопросу о проблемах садовых форм // Бюл.ботсада «Белые ночи». 1993. С. 56–60.

Карпун Ю. Н. Национальный субтропический ботанический сад России: перспективы, проблемы,

реальность. Сочи, 1995. 12 с.

Карпун Ю. Н. Перспективы интродукции древесных растений из южного полушария на Черноморское побережье Кавказа (район Сочи) // Итоги и перспективы интродукции древесных растений в России. 1998. Вып. 9. С. 1–40.

Каталог культивируемых древесных растений растений России / Под ред. Н.Н.Арнаутова, А.В.Боброва, Ю.Н.Карпуна и др. Сочи; Петрозаводск, 1999. 173 с.

Кормилицин А. М. Флорогенетические и экологические принципы подбора древесных интродуцентов // Тр. Никит. ботсада. 1979. Вып. 77. С. 25–33.

Культиасов М. В. Эколого-исторический метод в интродукции растений // Бюл. ГБС АН СССР.

1953. Вып. 15. С. 24–40.

Лапин П. И. О терминах, применяемых в исследованиях по интродукции и акклиматизации растений // Бюл. ГБС АН СССР. 1972. Вып. 83. С. 10–18.

Лапин П. И. Некоторые проблемы практики интродукции растений в ботанических садах // Исследование древесных растений при интродукции. М., 1982. С. 5–29.

Малеев В. П. Теоретические основы акклиматизации растений. Л., 1933. 160 с.

Некрасов В. И. Актуальные вопросы развития теории акклиматизации растений. М., 1980. 102 с.

В. И. Некрасов Понятия, термины, методы и оценки результатов работы по интродукции. М.,

1971. 11 с.

Разумовский С. М. Ботанико-географическое районирование Земли как предпосылка успешной интродукции растений // Интродукция тропических и субтропических растений М., 1980. С. 10–27.

Русанов Ф. Н. Метод родовых комплексов в интродукции растений // Бюл. ГБС АН СССР. 1977.

Вып. 81. С. 1520.

Селянинов Г. Т. Климатические аналоги Черноморского побережья Кавказа // Тр. прикл. бот. ген.

сел. 1928–1929. Вып. 2. С. 53–62.

Шлыков Г. Н. Интродукция и акклиматизация растений. М., 1963. 488 с.

De-Candolle Alph. Geographie botanique raisonnee. Paris, 1885. V. 1–2.

Mayr H. Waldban auf naturgaschichtlicher Grundlage. Berlin., 1925. 473 s.

***