Рационализм в современной фиаософии

Рационализм («философия разума») имеет длительную и богатую традицию в истории философской мысли. Его главным принципом является культ разума и совокупного человеческого знания, восприятие человека как существа мыслящего. Рационализм сформировался как выражение прогресса знания, науки и техники, их огромных успехов в Новое время. Это философское течение «подпитывалось» общей логикой быстрого становления и победы капиталистического строя в ведущих странах Европы, и неудивительно, что рационализму всегда был присущ дух исторического оптимизма. В XX столетии рациональная философия развивалась под непосредственным воздействием научно-технической революции и перехода ряда стран в стадию постиндустриальной («научно-технологической») цивилизации. Для современного рационализма характерен сциентизм, т.е. преувеличение роли науки в общественной жизни. Наука рассматривается как универсальное средство для решения социально-экономических и иных проблем. Она нередко противопоставляется религии, философии и морали как бы не имеющим практической ценности формам человеческого духа. В целом же современный рационализм на деле представляет собой культ научно-технического разума, его апологетику (защиту) и оправдание. Рационалистические концепции в наше время разнообразны, однако все они пронизаны единым духом: прочной верой в знание и технику, в великую силу и возможности научно-технического прогресса.

Большое влияние на развитие современного рационализма оказал немецкий ученый Макс Вебер (1864 — 1920 гг.). Он занимался проблемами экономики, социологии и истории, развивая в рамках «понимающей социологии» идею функциональной рациональности. Под рациональностью ученый понимал некое свойство человека, универсальный показатель его разумности и практического поведения. Вебер подчеркивал, что дух рациональности свое наиболее полное воплощение нашел в протестантской религии, которая ос­вящает принцип частной собственности и свободной экономической инициативы (работа «Протестантская этика и дух капитализма»). На Западе этот дух представлен в развитых системах права как важ­нейшего регулятора общественных отношений, в принципах эффек­тивного управления экономической жизнью общества. Рациональ­ность присутствует и в иных сферах общественной жизни. Ее образ­цом Вебер считал современный ему капитализм как систему отно­шений между людьми. В этой системе особую роль играет бюрокра­тия — социальный слой, предельно полно воплощающий в себе знания и опыт, навыки и ответственность. Основу западного типа рациональности составляет наука, а не иные формы духовного опы­та. Она являет собой «расколдовывание» мира, необходимое усло­вие «вторжения» человека в природу и подчинение ее своим потреб­ностям. По Веберу, дух рациональности призван найти свое выра­жение в системе власти и социальных отношениях, в сфере нравст­венности, в быту. Немецкий ученый был убежден, что рациональ­ность — это судьба современной научно-технической цивилизации.

Философский рационализм XX века имеет и другие формы про­явления. Он заявил о себе в виде тех течений и школ, которые зани­маются исследованием структуры и динамики научного познания, социокультурной роли науки в обществе. Сюда следует отнести нео­позитивизм, неорационализм, структурализм, критический рациона­лизм, концепции Франкфуртской школы в Германии. Все это в сово­купности своего рода «философия науки», которая зародилась в XIX веке и со временем обрела статус как бы самосознания науки. В 20-е годы нашего столетия неопозитивизм (Л. Витгенштейн, Р. Карнап, Б. Рассел и др.) попытался растворить философию в нау­ке, полагая, что у философии нет собственного предмета исследова­ния, а ее положения недоказуемы. Лишь строгое научное знание об­ладает статусом истинности, поскольку оно может быть подвергну­то верификации (проверка на достоверность). Истина — это совпаде­ние высказываний с непосредственным опытом действительности. Однако многие научные знания (например, факты прошлого) неве­рифицируемы и поэтому наука не может опираться лишь на непо­средственный (эмпирический) опыт.

Критический рационализм (К. Поппер, Т. Кун и др.) настаивал на том, что философия все же должна органично входить в «тело» науки, а само развитие научного познания осуществлялось при сочетании различных методов — исторического, логического, культурологического. С точки зрения Поппера, к науке требуется применять принцип фальсификации, т.е. опровержения неистинности, отделения научного от ненаучного. Развитие науки носит скачкообразный характер, в ходе чего происходит постоянное накопление («кумуляция») материала и его переработка, критическое переосмысление методов «научного познания и смена «парадигм» (образцов мышления). Развитие науки — это процесс создания особого мира идеальных конструкций («теоретического мира») со своими законами и логикой функционирования.

B 50-е — 60-е годы нашего столетия на волне бурного развития научно-технической революции произошел всплеск рационализма. Появились многочисленные концепции, которые связывали будущее человечества в первую очередь с широким применением науки и техники, передовых технологий. Сформировалась «философия техники», подчеркивавшая особую роль научно-технического разума в дальнейшем прогрессе человечества. Все многочисленные учения в её рамках пронизывает технологический оптимизм, т.е. уверенность в безграничных возможностях науки и техники. Для этих учений характерно также выделение особой роли в обществе технократии — «социального слоя, занятого применением новой техники и технологий (роботы, компьютеры, лазеры и др.). Сторонники философии техники считают, что научно-технический разум придает весьма сильный импульс общественному развитию. С помощью науки и техники возможно едва ли не автоматически решать наиболее острые человеческие проблемы, принести людям желаемое счастье и блаженство, социальную справедливость и уверенность в своем будущем. Следует, однако, заметить, что «философия техники» несколько односторонне отражает объективную логику и содержание современного научно-технического прогресса, делая акцент лишь на позитивных его сторонах и проявлениях. Не случайно, что в последние годы технологический детерминизм (упование на возможности техники) как методологический принцип и установка является предметом критики. Его своеобразным проявлением можно считать технофобию, т.е. боязнь превращения человека в некий придаток машины.

Американский ученый Дэниел Белл был одним из создателей теории «индустриального», а затем (в 1965 г.) и «постиндустриального» общества. В этих концепциях он попытался сделать прогноз транс­формации современного ему капитализма под воздействием научно-технической революции в новую социальную систему, якобы сво­бодную от социально-экономических антагонизмов и классовой борьбы. По убеждению ученого, это будет общество «всеобщего благоденствия», т.к. технократия сможет обеспечивать рациональ­ное и эффективное его управление. Здесь на место экономических монополий придут научно-исследовательские организации, а насе­ление будет отличаться высоким уровнем образования.

Однако в 70-е — 80-е годы стало очевидным то, что капитализм не смог освободиться от многих острых социальных противоречий, а научно-техническая революция (НТР) не только не помогает ре­шать проблемы, но и постоянно порождает все новые и новые. Тем не менее, концепция «постиндустриального» общества верно «уловила» важную тенденцию в развитии современного человечест­ва: переход ряда стран на стадию «научно-технологического» спо­соба производства, освоение ими принципиально новых технологий и сфер деятельности. Возможности современной НТР практически неисчерпаемы, но ведь и перспективы человечества тоже неопреде­ленны. Проблематичен и основной вопрос современной цивилиза­ции: быть или не быть человеку в дальнейшем?

Другой американский ученый, Уильям Ростоу, выдвинул в 1960 году концепцию «стадий экономического роста». С точки зрения ученого, в истории человечества можно выделить пять стадий. Пер­вая — это «традиционное» общество (все социальные организмы вплоть до капитализма), основанное на сельском хозяйстве и низ­кой производительности труда. Вторая — «переходное» общество, или «ранний» капитализм. Третья стадия — это «период сдвига», совпадающий с формированием индустриальной (промышленной) цивилизации. Четвертая представляет собой «период зрелости», ко­гда возникли высокоразвитые промышленные страны мира. И, на­конец, пятая стадия — это, по определению Ростоу, «эра высокого уровня массового потребления», достигнутая в США. Ростоу под­черкнул, что прогресс общества в прошлом, настоящем и будущем определялся и будет определяться логикой развития знания, произ­водительных сил и техники. По убеждению ученого, весь мир неук­лонно движется к состоянию «единого индустриального общества», образцом чего являются США.

К числу авторов концепций «постиндустриального» общества относится также американский социолог и публицист Алвин Тоффлер. Он утверждал, что техника оказывает на общество, определяющее воздействие, а ее развитие носит волнообразный характер. Какова техника — таков тип общества и его культуры, полагал ученый. Первая (аграрная) волна в истории техники породила индустриальный (машинный) тип общества и культуры (вторая волна). Третья волна вызвала к жизни неисчерпаемое творчество деятельного человека, появление принципиально новых технологий и социальных групп (технократия, или «белые воротнички»). Современная НТР привнесла с собой повсеместное распространение компьютеров, авиации, лазеров и иных технологий. Наше время породило также новый образ жизни в политике, в быту, городе и деревне. «Третья волна» несет с собой интеллектуализацию производства, изменение характера труда и новый стиль взаимоотношений на производстве, изобилие и разнообразие товаров и услуг, интеллектуальную свободу человека.

Логика развития НТР вызвала к жизни и концепцию конвергенции («сближение», «схождение») стран с различными экономически и социальными системами (Дж. Гэлбрейт, Р. Арон и др.). Ее авторы считали, что объективная логика развития производительных сил и интернационализация всей жизни будут неумолимо вести к появлению общих признаков и черт между капиталистическими и «социалистическими» странами. В итоге в обеих группах стран утвердится смешанная социально-экономическая система, основанная на «научно-технологическом» способе производства и позволяющая создать «общество изобилия».

Во второй половине XX столетия реакцией на культ «возгордившегося» научно-технического разума стали их альтер­нативы: антитехницизм (технопессимизм) и технофобия («страх перед техникой»). Эти настроения, в частности, широко представ­лены в художественной литературе XX века жанром антиутопий (Г. Уэллс, Рэй Брэдбери, Е.И. Замятин, Дж. Оруэлл). В произве­дениях этих авторов были созданы образы грядущего «машин­ного» будущего с тоталитарным (антидемократичным) государст­вом, где наука и техника доведены до совершенства, но свобода и индивидуальность человека подавлены, а сам он является объек­том манипулирования. Более того, в этом обществе человек поте­ряет свои подлинные качества, став «техногенным», «робото­образным» существом.

На весьма опасную тенденцию отрыва научно-технического про­гресса от духовности человека и общества обратил внимание рус­ский писатель Е.И. Замятин (1884 — 1936 гг.) в своем романе «Мы». Он предсказывал, что бытием человека будущего станет некий «машинный рай», где вместо земли будет всего лишь асфальт, а вме­сто зверей — полчища автомобилей. Здесь уже не останется никаких природных запахов, поскольку они будут полностью вытеснены бензином. Иначе говоря, человеческое будет заменено техническим, а сам человек превратится в придаток всеобщей Машины.

На опасные для свободы человека последствия научно-технического прогресса обратил внимание и английский писатель Джордж Оруэлл. В своем романе «1984» он проводил мысль о том, что в недемократическом обществе техника наверняка станет использоваться правящим классом и государством в качестве инструмента изощренного воздействия на человека и его духовный мир. «Когда изобрели печатный станок, — писал Оруэлл, — он облегчил давление общественным мнением, кино и радио позволили шагнуть в этом направлении еще дальше. А с развитием телевизионной техники, с изобретением монитора, который смог и передавать, и принимать звуки и изображение, личной жизни пришел конец. За каждым гражданином, во всяком случае, за каждым, кто заслуживает наблюдения, можно следить отныне двадцать четыре часа в сутки весь день, лишив его доступа к другим каналам связи, кормить официальной пропагандой. Так впервые появилась возможность не только полностью подчинить человека воле государства, но и навязать. единство мнений по всем вопросам».

Техницизм и антитехницизм — это, конечно же, крайние позиции в современной философской и художественной литературе. Однако, несомненно, в любом случае стремительный научно-технический прогресс ставит весьма острые проблемы социально-духовного и нравственного характера. Основной среди них видится проблема сохранения духовности человека, его способности в любой ситуации оставаться существом разумным, культурным и нравственным. Без этого научно-технический разум и в самом деле может превратиться в источник вселенского Зла, в разрушителя Жизни.

Философский рационализм XX века имеет под собой глубокие объективные предпосылки и основания. В наше время в рамках этого течения и умонастроения происходит интенсивное осмысление общей логики противоречивого движения научно-технического разума человечества и тенденций этого процесса. Современный рационализм являет собой уверенность в способности знания быть социальной силой и пружиной дальнейшего восходящего развития цивилизации.