Единство образа и человека

Один из наиболее популярных вопросов, касающихся первобытного искусства, звучит примерно так: «Почему первобытные люди редко изображали самих себя, а когда изображали, не создавали портретов, хотя с художественной точки зрения были на это способны?». Проблема эта действительно одна из самых интересных в изучении первобытного искусства и является предметом спора учёных до сих пор. Первоначально предполагалось, что первобытные художники просто не могли нарисовать портрет, не владея перспективой, правильным соотнесением масштабов и так далее. Однако многочисленные примеры удивительных по красоте и точности изображений животных заставили задуматься: если художники могли выполнить такой тонкий рисунок быка, то могли и создать точный человеческий портрет, но не делали этого – почему?

Однозначного ответа нет. С точки зрения рассмотрения синкретизма первобытного искусства наиболее вероятным ответом представляется тот, согласно которому человеку не нужно было портретное сходство на изображениях. Он и так чувствовал собственное единство с образом человека на рисунке или в скульптуре, а функции таких изображений были чисто утилитарными – изобразить ту или иную сцену, которая должна или повториться в жизни, или быть напоминанием об определённых событиях. Возможно так же, что человек просто опасался придавать изображению индивидуальные черты – потому что он верил, что его образ и он сам это единое целое, а значит, если кто-то получит контроль над его образом, он сможет управлять и человеком. Эта черта первобытного сознания сохранялась вплоть до вполне цивилизованных времён: так, в Древнем Египте свято верили в то, что имя человека напрямую связано с ним и если совершить над именем определённые действия, можно навредить человеку или его душе. Так что первобытный человек не испытывал проблем с тем, чтобы ассоциировать себя с теми изображениями, на которых люди изображены подчас в виде почти что геометрических фигур.