Сцена 3-я

Поэт. (влечется к скамье). Зрак солнца вечеровый облак чарым хмелем напоил…

Поэтесса. Брекекекекскс.

Поэт. Древеса листьями помавают… Цикута лирная трикрата алчбой пышет.

Поэтесса. Мани-текел-фарес.

Поэт. Шараду глубинную решила ли? рифмы к сонету maestro?

Поэтесса. Эвое, музоликий! С тугой надрывной рожала: систр-регистр, тимпан-марципан.

Поэт. Лире национальной быть лепо. Чти! (Садится.)

Поэтесса.

Узрывных сфер глубинные тимпаны

Алчбу и Эрос, нимбы, сфинксы, систр,

Юдоль словес, волшбу и марципаны.

Мы занесли в напевный наш регистр.

И се купель трикратного юродства,

O, Grand-Hotel, grand rond u pas-de-quatres!

Струит фонтаны лирного банкротства

На альманахи, нервы и театр…

Поэт. Ш-ш… Антиномичен пафос поэзии! К весталческой планетарности мифотворчества национального грядет через Марсову солнечность утверждающего мифическую личность почина!

Поэтесса. Я-лды, хочу-лды, домой-лды. Мне-лды, скучно-лды.

Поэт. Кышь! (Вдохновенно.) твердь-жердь, сев-зев, понт-фронт, древо-чрево, Тидей из Меланиппа, Меланипп из Тидея, Фалалей из Канапеи… А я где?

Поэтесса. (хнычет). Хочу-лды, домой-лды.

Поэт. Подожди-лды. О, Асфодел! Мара зык прошла, рифмы в чехарду прядают – астральный Овен по скелету чертит. У-у-у… (Плачет.)

Поэтесса. (тащит его) Идем-лды… Боюсь-лды!

Поэт. (уходит). Феникс без рифмы.. Увы! И светоч без рифмы… Увы! И сфинкс без рифмы… О, о, о!

Маляр (таинственно). Тс… Вот так история! Фа-ра-он! Бежи сюды! Жива! Тут ёпонские шпионы – пошли! Один за бабу, другой за мужчину – замашкаредный! Последи, а то мне кра-сить на-до? (Красит, злобно мотает головой и поет.) Да-и-эх-ты! Да-и-ух-ты! Да-и-ах-ты! Да-и-ох-ты – са-мо-ро-ди-на моя брилля-нто-ва-я…