Имя-речение (словосочетание) - предложение

1 уровень: буква-слово-имя

2 уровень: имя-речение-предложение

7. Софисты и проблема правильности имён. Протагор.

2-ая пол. 5 в. до н.э. – появляется новый тип деятеля в культуре: странствующие учителя, софисты («софистасис» - «умелец, изобретатель, знаток»). Путешествовали из города в город, собирали вокруг себя юношей и обучали их. (Только юношей, девушек не учили!) Преподавались элементы разных позитивных наук: натурфилософия, поэзия, грамматика, метафизика… Но в центре преподавания стояла подготовка к практической, в особенности общественной жизни. Софисты занимались не столько исследовательской, сколько преподавательской деят-тью. В первую очередь они - педагоги. Центр интереса – общественные науки. По их мнению, задача выдающегося человека, стремящегося к обществ. успеху - не в том, чтобы выделить истину или справедливость (ибо это в принципе невозможно), но в том, чтобы добиться влияния и власти. Но в условиях прямой демократии, которая тогда господствовала, главным способом этого добиться было искусство владеть словом, красиво говорить. Следовательно, они учили ораторскому искусству. К тому же, не было иных средств массовой коммуникации, в осн. устное слово. Все эти обстоятельства привели к тому, что в городах-полисах того времени публично сказанное слово имело гораздо больший вес, чем сейчас. Поэтому достаточно рано начались поиски условий действенности речи. Стремления к теоретическому обоснованию: как научить красноречию, как овладеть им. Т.о., риторика была поставлена на службу общекультурному энциклопед. образованию.

Задачами оратора являлись:

1. отбор материла

2. выработка точки зрения на этот материал

3. придание речи стилистически правильной формы

4. выучивание/запоминание речи

5. выступление с речью

3 пункт был главнейшим. Стилистика очень важна. У др. греков было 3 стиля – сухой, возвышенный, средний. Сухой удобен для поучения, приспособлен для судебного красноречия. Возвышенный имеет целью затронуть эмоции слушателя, преимущественно исп. в совещательном роде красноречия. Средний - для того, чтобы усладить слушателя, был уместен в торжественном, эпидейктическом роде красноречия. Требования для стилей одинаковы: языковая ясность, правильность, уместность, украшенность речи. При этом стилистические украшения речи составляли ядро учения о стиле, они детально описывались в учебниках риторики, 1ый из кот-х вышел уже в 5 в. до н.э., он не сохранился, но имена авторов – Корас и Тисий. Др. учебник – учебник Горгия. К др. учёным-стилистам относились Протогор, Липпий, Продик, Прасимахос. По мнению современников, Протогор был самым неискренним, но самым острым из них. Они развивали риторику в Афинах и сделали её важнейшим предметом высшего образования.

В Афинах велась активная обществ. жизнь – развитие демократии, самосознание. Огромное кол-во судебных процессов. Всё это требовало глубокого общ. и спец. образования, владения риторич. навыками. Получить эти знания можно было у софистов за деньги. Поэтому их знания совмещали теорию и прагматику.

Кроме прочего, целью софистов была переориентация философского учения с природы на человека, на общество в целом, на правовые отношения в общ-ве, на этику и теорию познания. Отсюда берут начало релятивистские теории в софистике – см. главное рассуждение софистов: «О любой вещи можно судить двояко, и даже со взаимоотрицающих позиций». Характерно, что софисты отрицали наличие любых всеобъемлющих истин. С. развивали в языке то, что по каким-то причинам осталось незамеченным.

В частности, этим занимался Протагор, земляк и современник Демокрита. П. был часто бывал в Афинах, был знаком с Периклом, Эврипидом и др. Протагор изрёк, что человек есть мера всех вещей. Это значит, что у человека нет средств для постижения объективного мира, т.е. не только чувства, но и разум не дают нам возможности узнать истин у. «Что есть истина?» (Понтий Пилат - Христу, Иоанн 18:38). Истина – это лишь то, что нам представляется. – вот позиция Протогора. Понятно, что человека с таким миросозерцанием вопрос о связи вещей и их названий вообще интересовать не может: П. в принципе отрицает объективную истину. На её место он выдвигает формальную правильность вещей. «Правильность имён». (Только имён!). Тут он имеет в виду исключительно практические, прикладные задачи ораторского искусства, риторики. Именно у него впервые возникает проблема языковой нормы – проблема выработки такой речи, которая была бы достойной образованного человека.

Гл. задача воспитания, как её понимают софисты – сделать чел-ка искусным в употреблении слов; чтобы язык находился в точном соответствии с разумом. Там, где П. такого соответствия не обнаруживал, там он считал возможным изменить языковой узус, т.е. практику пользования языком. Т.е. язык так же подлежит усовершенствованиям, как и прочие человеч. изобретения. Он м.б. улучшен, исправлен. Тезис «Человек есть мера всех вещей» не только отрицал объективность, но и признавал за человеком права изменения норм по собств. представлению и желанию. П. осмеливается критиковать язык самого Гомера, напр. у начальных строках «Илиады» он требовал исправить повелит. наклонение в глаголе в обращении к богине – заменить на просьбу. («μῆνιν ἄειδε θεὰ Πηληϊάδεω Ἀχιλῆος // οὐλομένην, ἣ μυρί᾽ Ἀχαιοῖς ἄλγε᾽ ἔθηκε» - «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына….» - императив слишком жёстко звучит).

8. Внутренняя форма слова в «Кратиле»

Произведение написано в виде диалога и разделено на части.
Гермоген, Кратил, Сократ. Гермоген и Кратил, видимо, уже разговаривали некоторое время, а потом приглашают в свою теплую компанию Сократа. Побеседовать. Гермоген затевает разговор об именах: "...сущесвтует правильность имен, присущая каждой вещи от природы, и вовсе не та произносимая вслух частица нашй речи, который некоторые из нас договорились называть каждую вещь, но определенная правильность имен прирождена и эллинам..." Геромген утверждает, что правильность имени не есть договор или соглашение. Сократ же начинает с ним полемизировать, и в результате они радостно приходят к выводу, что полная условность привела бы к полной путанице и нельзя было бы различить, где "человек", а где "лошадь»". Гермоген очень мудро утверждает, что "имя есть наименьшая часть нашей речи".
Далее философы начинают говорить о "действиях" - Сократ: "действия производятся в соответствии со своей собственной природой, а не согласно нашему мнению". Далее они приходят к выводу, что непосредственно речь тоже есть действие, а "давание" имен входит в речь, следовательно, давать имена - тоже есть некое действие. Кроме того, философы приходят к достаточно важному выводу, что имя - это орудие "обучения и распределения сущностей". Имена же, по их мнению, дают законодатели. Законодатель - это, оказывается, "творец имен".
Вопрос о правильности имен. Имена, даваемые людям, могут быть правильными и неправильными. Бесспорно истинно то, что всегда, априорно дают правильные имена (т.к. у них они определены от природы). Гермоген с Сократом предлагают некую, если можно так выразиться, "теорию разумности", в которой начинается всё с того, что более разумные имена дают более разумные люди. А более разумные люди суть мужчины (по жизни). Вообще же, правильность наименования предмета зависит от правильности интерпретации этого предмета, т. е. она не есть результат простой репрезентации предмета в нашем сознании: имя Зевс есть результат нашей интерпретации Зевса как жизни, имя Кронос - результат интерпретации Кроноса как чистого и незапятнанного ума и т. д. Эту интерпретацию Сократ называет "вдохновенной мудростью", а ее результат - "типом", "образцом", теряющим, однако, своей объективной значимости, т. е. связи с тем, что "вечно по своей природе". Другие такие же примеры слова "бог", "демон" ("гений"), "герой" (произошло от имени Эрот, благодаря которому и родились герои), "человек"; рассматривая их, Платон повторяет указание на несводимость имени к его звуковому составу, то же утверждается и о словах "душа" и "тело". Сократ довольно четко и последовательно рассказывает о этимологии имен героев и людей. Их имена, говорит он, кому-то совсем не подходят, а какие-то даны как бы в пожелание (Сосия - здоровья). "И некоторые из них установлены, возможно, даже более высокой силой, нежели человеческая - божественной". О именах богов Сократ говорит, что мы ничего не знаем (можем лишь предполагать), кроме того, что они-то уж точно называют себя истинными именами. Однако Сократ всё равно занимается некоторой этимологией божественных имен (так, например, он рассуждает о том, что Арес назван Аресом из-за суровости и непоколебимости).
Сократ достаточно полно анализирует историю имен так называемых небесных светил (так, имя "Солнце" (Галиос) дано от восхода, "Луна" - "свет" + "луч" - как бы от Солнца).
Кроме того, Сократ анализирцет и этимологию неких философских слов-категорий ("разумение" - помышление умом того, кто судит о вихре; "мышление" - улавливание нового; "справедливость" - вЕдение права). Интересно, что правильность имен, даже если иметь в виду их происхождение, никак не сводится к простому звукоподражанию. Например, звук "р" сам по себе действительно указывает на резкое движение или раскатистость, звук "л" - на мягкое движение и т. д. Но хотя слова и подражают вещам, подражание это в именах совершенно специфическое, не такое, как в музыке по отношению к слышимому голосу или в живописи по отношению к цвету и краскам, поскольку всякое имя вещи есть прежде всего подражание самой сущности этой вещи. "Смешным, я думаю, должно казаться, Гермоген, - говорит Сократ, - что из подражания посредством букв и слов вещи станут для нас совершенно ясными. Однако это неизбежно…"
Критика релятивизма в учении об именах. Кратил утверждает, что все понятия и наименования вещей одинаково истинны и ложны, Сократ же говорит, что "имя есть подражание вещи", также С. замечает, что если в подражании будет что-нибудь искажено, то и имя вещи будет ложным, т. е. нельзя сказать, что все имена одинаково ложны или одинаково истинны. Он приводит в качестве примера имена картинам. "Уподобим -пишет он - имена картинам... как в живописи, в них можно воплотить все подобающие цвета и очертания, а иной раз и не все - некоторые можно опустить". Таким образом получается, что все, кто воссоздает прекрасные черты, воссоздает при этом и сам облик предмета. Сократ очень мудро замечает, что "не следует настаивать на том, что если чего-то недостает или что-то есть в избытке, то это уже не изображение". Сократ говорит, что в самом начале законодатель имен во всяком случае опирается на сущность вещей, как бы разнообразно он эту сущность ни изображал в именах, однако имена имеют св-во и текучести, и устойчивости.
Гносеологические выводы. В выводах С. делает акцент на том, что сами вещи и явления нужно изучать и исследовать не из имен, но "гораздо скорее из них самих". Он утверждает, что "нельзя говорить о знании" как о таковом, потому что все вещи меняются, они не статичны. А если же получится, что знание вечно меняется, то "оно вечно - незнание"

Имя – модель вещи, наделённая признаками вещи по подобию, как изображение. Имена даёт Мастер Логоса, которому подвластно искусство именования.

Спор: связано имя с тем, кто именует (с именующим) или с вещью. Вывод: есть и правильность содержания, и правильность выражения.

Модель всегда отражает сущность вещи, потому что она не тождественна вещи по природе, следовательно, прав Кратил. Поскольку же модель не тождественна вещи, то у вещи много имен, даваемых в сознательно, по общественному уговору, следовательно, прав Гермоген.