Жизнь между эконишами

Это было очень важным событием в жизни гоминид.

Продолжавшееся изменение климата привело к большой неприятности. На обширной территории, где обитали эректусы, стало так холодно, что исчезла дневная диапауза. Это было ударом по самым основам существования гоминид: хищники стали средь бела дня бродить по саванне, и жить стало невмоготу. Экониши эректусов начали исчезать. Большинство эректусов оказались перед привычной дилеммой: вымирать или усложняться. Отметим, что на Африканском континенте сохранялись довольно обширные территории, где обитание эректусов было возможным. Однако в Евразии большинство популяций исчезло, хотя некоторые смогли усложнить поведение[76].

Отметим, что усложнение происходило в уникальной ситуации. Обычно в эволюции усложнение модели поведения происходит «под уже имеющуюся» эконишу (по крайней мере, формирующуюся). Возникновение гоминид тоже происходило по этому закону, хотя имело свои особенности. Главное отличие гоминид от остальных приматов заключается в обитании между двумя эконишами (река и саванна). Хотя механизм обитания между эконишами формировался на протяжении всей истории приматов, в полной мере он освоен лишь гоминидами. Отдельная особь могла обитать в разных эконишах не только в разные периоды жизненного цикла, но и попеременно (в зависимости от количества ресурсов, доступных в каждом из вариантов).

Но в период, который мы описываем, экониши только исчезали. Ничего нового не появлялось[77]. В аналогичной ситуации любой другой вид просто вымер бы, как вымерли бесчисленные виды, жившие до того. Но эректусы нашли крайне нетривиальный вариант. Они перешли к обитанию Между Несколькими Эконишами.

Как им это удалось?

Чтобы в этом разобраться, сделаем небольшое отступление. В каждой эконише всегда существует некоторый промежуток времени, на протяжении которого плотность живущей в ней популяции относительно низка[78]. В этих условиях при низкой плотности заселения экониши обеспеченность ресурсами относительно высока. Каждая особь почти постоянно сыта; как только возникает пищевая потребность, она тут же удовлетворяется. Сытые животные слабо стремятся «защищать» свои пищевые ресурсы. По отношению к ним оказывается эффективным доминантное поведение[79]. То есть, если доминировать над относительно сытым животным, оно бросит свою пищу и уйдет. Потомки эректусов сделали такую попытку, и она оказалась эффективной. Это создало возможность для них некоторое время существовать за счёт ресурсов этой популяции.

Конечно, период низкой численности для любой популяции длится весьма недолго. Животные быстро размножаются, численность их растёт, пищевых ресурсов начинает не хватать. Любой член популяции, даже самый низкоранговый, начинает отстаивать свои ресурсы перед любым доминантом. Гоминиды, пытавшиеся отнять пищу, рисковали нарваться на неприятности. Если они продолжали попытки кормиться в этой популяции, их ждала голодная смерть. И вот тут-то и потребовалась их гоминидность во всей полноте. В такой ситуации возникла необходимость переключиться на взаимодействие с другой популяцией.

Гоминиды на протяжении всей своей эволюции развивали у себя механизмы подражания[80] (вспомним, хотя бы, историю с воронами). Используя свои возможности подражания, они начали осваивать доминантное поведение других видов. Неожиданно обнаружилось одно очень важное преимущество. Степень доминирования у наземных хордовых определяется высотой расположения глаз над поверхностью земли: чем больше высота, тем сильнее доминирование. У двуногого существа глаза заведомо выше над землей, чем у четвероногого. При этом конечно, крайне желательны крупные размеры тела, чтобы глаза остались выше даже в случае, когда четвероногое встанет на задние лапы. Более крупные гоминиды, оказываются, тем самым, более эффективными. В истории гоминид около пятисот тысяч лет назад, в который раз, начинается укрупнение тела.

Но потомки эректусов не ограничились столь простыми решениями. Усложняться – так усложняться!

В добавление к уже существовавшим механизмам доминирования они приобрели еще один, уникальный по своей природе. Крупные размеры тела сочетались у них с большими размерами живота, поскольку они продолжали питаться достаточно грубой растительной пищей. В процессе переваривания[81] этой пищи, а точнее, при ее гниении, в толстом кишечнике вырабатывается большое количество газов. Перемещение этих газов при перистальтике[82] создает достаточно сильные звуки. В процессе эволюции потомки эректусов приобрели возможность особым образом угнетать активность кишечника, и звуки, которые издает пищеварительный тракт, ушли в инфразвуковой диапазон. Большой живот обеспечивал довольно высокую мощность этих звуков.

У инфразвуков (частота менее 16 Гц) существует одна особенность: воздействие такого звука на любое млекопитающее вызывает реакцию испуга, замирания, а затем – бегства[83]. Тем самым, потомки эректусов получили в свое распоряжение механизм абсолютного доминирования. Достаточно поурчать животом на какое-нибудь животное, и всё, что оно не успело доесть – твоё.

В результате всех этих преобразований, около двухсот тысяч лет назад сформировался новый вид гоминид: неандерталец (Homo neanderthalensis [84]). Его рост превышал в некоторых случаях 2 метра, а масса тела – 200 кг. Ещё недавно неандертальца считали подвидом «настоящего человека» Homo sapiens («человек разумный»). Однако сейчас многие антропологи склонны выделять его в особый вид.