Критика как условие развития немецкой классической философии

Появляются три критических и, соответственно, продуктивных ответа И. Кан­ту. Немецкая классическая философия, особенно ее вершина — Г. Ге­гель (1770—1831), создали «критическую критику», усмотрев основную ошиб­ку Канта в его попытке осмыслить теоретическую деятельность разума до самой деятельности, проанализировав лишь ее возможности получать ра­цио­нальные знания. А «нельзя научиться плавать, не залезши в воду!» Разум действительно остается «вещью-в-себе» пока он не действует, а лишь под­вер­гается внешнему анализу. Он раскрывает свою сущность, реализуя себя в деятельности по созданию предметного мира, разумного мира. «Все дейст­ви­тель­ное разумно и все разумное действительно!». В этом случае все ценности есть лишь моменты саморазвивающегося в противоречиях диалектического разума, его временные привалы, фиксация которых, долговременная ос­та­нов­ка на них есть интеллектуальная смерть (впрочем, Г. Гегель рассматривает и реальную возможность ухода из истории государств, народов, личностей, дог­матизировавших свои ценности — «Все действительное достойно смерти!»).

Он вводит понятие абсолютной религии, как последнего, необходимого этапа восхождения к абсолютному, познавшему себя разуму. Здесь можно усмотреть аналогию с претензией католической церкви стоять над нациями, государствами, индивидуальными религиозными и земными ценностями. Но есть два вопроса к этому абсолютному идеализму. Первый — существует ли предел саморазвития разума? В первой книге, посвященной своей системе, «Феноменологии духа» Гегель предлагает разуму, постигшему истину в даль­нейшем «жить воспоминаниями». Позже он не возвращался к этой теме. Не­за­ме­ченная же суть предложенной им диалектики — сокрытие ир­ра­цио­на­лизма бытия. Он фиксируется в ее противоречивых категориях с по­сле­дую­щим снятием их в других, высших категориях. Господствует вера в спо­соб­ность разума сделать жизнь рациональной. Отсюда второй вопрос — что за­став­ляет человека жить жизнью разума? Сначала философ считал это объ­ек­тив­ной необходимостью, когда свободой становится лишь ее познание. А в конце жизни он пришел к выводу, что просвещение должно опираться не только на могущество и самодостаточность разума, но и на политическую, даже — административную волю правителя.

Система Гегеля провозглашала возможность абсолютного идеализма в понимании сущности рациональности, прежде всего научного рационализма. Последователям Гегеля предстояло лишь находить ее практическое при­ме­не­ние в различных сферах жизни. Тогда же существовали даже попытки найти «диалектический путь» построения научного знания, например, А. Гумбольта (1769—1859) в понимании идей эволюционного развития, некоторые по­пыт­ки создания научной теологии. Наиболее радикальной была система взглядов К. Маркса, его учение о предметно-практическом земном характере че­ло­ве­чес­кой деятельности, из чего следовало учение о материалистичности ее диа­лектики.