Глава 20. Покинув кабинет говорливой Пискуновой, я соединилась с Костиным и попросила:

Покинув кабинет говорливой Пискуновой, я соединилась с Костиным и попросила:

– Выясни, что случилось с Жанной, женой Андрея Яковлевича Воронкова. Он работает в лаборатории, Жанна служила там же.

– Учитывая научно‑технический прогресс, ответ выдам почти мгновенно, – пообещал Костин. – Нашел! Жанна Алексеевна Зорькина после свадьбы взяла фамилию супруга, да, она погибла, перебегая дорогу, и…

Связь оборвалась, договорить Костин не успел.

– Спасибо, – вздохнула я и пошла к машине.

Поездка в квартиру Ковалевой и возвращение в лабораторию заняли больше двух часов. Мне не хотелось сталкиваться с Варварой, поэтому я позвонила секретарше офиса, попросила:

– Соедините меня с Воронковым.

И спустя пару мгновений услышала:

– Слушаю.

Андрей Яковлевич совершенно спокойно согласился на встречу в кафе и через четверть часа пришел в небольшое заведение, открытое в соседнем с лабораторией доме.

– Надеюсь, вы не представитель желтой прессы, не напишете глупостей? – поинтересовался ученый. – Хотя чем я могу привлечь внимание папарацци? Я не знаменитость.

Я вынула свое настоящее рабочее удостоверение, не раскрывая бордовой книжечки, показала ее Воронкову и осторожно сказала:

– Вы кажетесь мне человеком, который, в отличие от госпожи Пискуновой, не страдает недержанием речи. Я расследую убийство, след привел в вашу лабораторию. Извините, придется задать вам несколько вопросов, некоторые покажутся бестактными.

– Меня трудно смутить, – с непроницаемым выражением лица отозвался Воронков, – начинайте.

Я решила не тратить времени на ненужные разговоры.

– Ваша жена стала жертвой ДТП?

Андрей молча взял чашку, отхлебнул кофе и коротко ответил:

– Да.

– Жанна погибла под колесами грузовика? – уточнила я.

Воронков протянул руку к сахарнице и отдернул ее.

– Полагаю, вы все равно узнаете правду. Да, Жанну сбил самосвал. Но я просил не наказывать шофера.

– Ну и ну! – воскликнула я. – Странное решение для человека, который внезапно потерял жену.

Андрей Яковлевич хрустнул пальцами.

– Водитель не виноват. Почитайте дело, я уверен, в архиве оно есть. Там показания свидетелей, их трое, девушки‑студентки шли с занятий, остановились на светофоре возле Жанны. Моя жена повернулась к одной из них и заявила: «Времени нет. Если вас спросят, скажите, я так решила сама. Не хочу превратиться в чудовище».

И бросилась прямо под колеса многотонной машины.

К сожалению, чтобы докопаться до правды, подчас приходится быть бесцеремонной.

– Жанна покончила с собой? По какой причине? Вы недавно сыграли свадьбу, были, наверное, счастливы.

Воронков посмотрел на часы.

– Верно. Вопрос «Почему это случилось с ней?» я задаю себе теперь много раз на дню. Ответа нет. Вернее, тот, что есть, мне совсем не нравится. У супруги через несколько дней после свадьбы стало развиваться психическое заболевание.

– Жанна сошла с ума? – напряглась я.

Андрей чуть отодвинул свой стул от стола.

– Вначале мне показалось, что она очень напугана. Жанна несколько раз отказывалась идти в загс. Я буквально уломал ее. К сожалению, тетка, воспитавшая ее, не отличалась особым умом. Она постоянно рассказывала девочке о проклятии, которое якобы висит над женщинами их рода. И мать, и бабушка Жанны скончались в молодом возрасте, но на то имелась объективная причина – порок сердца. У Жанны же было отменное здоровье. Однако она боялась порчи, наведенной в прошлых веках. С огромным трудом мне удалось уговорить ее оформить отношения. Я хотел ребенка и считаю, что дети должны появляться на свет в законном браке.

Спустя неделю после свадьбы Жанна стала меняться, причем не в лучшую сторону. Спокойная, милая женщина принялась скандалить по каждому поводу.

Андрей Яковлевич подался чуть вперед.

– Когда она впервые заорала, я опешил. Не ожидал столь бурной базарной реакции. Повод для ссоры был ничтожный, речь шла о сущей ерунде – едем мы в гости на собственной машине или заказываем такси.

Воронков сложил руки на столе. Внешне он казался спокойным, голос его звучал размеренно, даже бесстрастно, но на шее, чуть пониже подбородка, сильно пульсировала вена. А еще мне показалось, что я уже слышала похожий рассказ. Правда, в нем речь шла о других событиях, но некоторые детали совпадали полностью.

До того дня у Андрея не было повода упрекнуть любимую в истеричном или нервозном поведении. Наоборот, Жанна всегда реагировала на раздражители спокойно, разумно, не впадала в гнев по пустякам. Если на работе не удавался эксперимент, она говорила:

– Значит, сегодня день такой. Завтра все получится.

Собственно говоря, незлобивый характер Жанны и привлек к ней Воронкова.

Она не умела управлять машиной и не имела автомобиля. Андрей не пьяница, но иногда ему хотелось выпить бокал вина, поэтому, собираясь в гости или в ресторан, он вызывал такси. Жанна никогда не возражала. Представьте удивление Воронкова, когда его супруга вдруг побагровела, затопала ногами и заорала:

– Не сяду в старую, заплеванную тачку!

Сначала Андрей попытался урезонить жену, сказав:

– Я всегда обращаюсь в одну компанию, там приличные автомобили, новые, комфортабельные, шоферы трезвые.

Но в Жанну словно бес вселился, Андрей внезапно выяснил, что у его молодой жены может появиться визгливый тон голоса и она владеет базарным лексиконом. А еще тихая Жанночка швыряла на пол посуду.

В тот день они никуда не пошли. Супруга заперлась в ванной, Андрей в полном недоумении сел за компьютер.

Спустя четверть часа Жанна с видом побитой собаки возникла в комнате и зашептала:

– Прости. Не понимаю, что случилось. Это не я кричала! Я так не умею!

Воронков обнял супругу.

– Нормальное состояние человека, который пережил стресс. Свадьба непростое событие, а из‑за вашей семейной истории тебя она травмировала. Предлагаю укатить на недельку к морю.

Жанна заплакала.

– Ты лучший муж на свете.

В пятницу Андрей полазил по Интернету и крикнул:

– Жаннуль, иди сюда!

– Сейчас, только тарелки в посудомойку запихну, – мирно ответила она.

В кабинет Жанна вошла минут через десять, Андрей услышал ее шаги и, не отрываясь от монитора, заговорил:

– Есть пара хороших отелей в Египте, страна недорогая, лететь близко и…

– Да пошел ты! – завизжала Жанна, сметая на пол рабочие бумаги супруга.

Андрей вскочил, а жена начала бесноваться. На сей раз скандал продолжался дольше, Жанну в конце концов стошнило на ковер. Испуганный Воронков вызвал «Скорую помощь».

Когда медики приехали, Жанна рыдала на диване. Пожилой врач померил ей давление. Оно оказалось высоким, но не угрожающим.

– Мы недавно поженились, – растерянно лепетал Воронков, – все было хорошо, и вдруг припадки. Это уже второй.

– Купите тест на беременность, – посоветовал доктор, – может, прибавления ждете, гормоны шалят. Не дадите мне стакан воды?

Андрей отвел врача на кухню и там продолжил беседу.

– Мы жили долго в гражданском браке, малыша планируем, но чуть позднее, пока предохраняемся.

Врач посмотрел на дверь.

– Знаешь, я три раза женился, – по‑свойски сказал он, – и понял: как только отведешь бабу в загс, все, наутро она другой человек. Куда девается заботливая женщина, с которой ты дружно жил? Почему они, заполучив штамп в паспорте, звереют? Фиг знает. Но мои жены как под копирку оказались. Сначала сладкие персики, а после криков «горько» – жгучая крапива. Если в жене все прекрасно, то это, мужик, не твоя жена, а чужая. Сейчас я живу без регистрации и купаюсь в заботе. Возьми на заметку мой опыт. Пока твоя орет просто так, из капризности. Но скоро примется денег требовать, свою мамашу тебе на шею посадит. Беги прочь, пока на каждом плече по спиногрызу не висит.

– Жанна не такая, – без особой уверенности возразил Воронков.

– Все такие! – подытожил врач. – Исключений нет.

Мрачного пессимиста из «Скорой помощи» Андрей никак не мог забыть, потому что Жанна теперь стала впадать в ярость чуть ли не ежедневно.

Приступ наступал внезапно. Он мог случиться на улице. Один раз Жанна изо всех сил толкнула маленького ребенка, Андрей едва умаслил разъяренную мать. Потом Жанна ни с того ни с сего напала на Томочку, которая пришла в гости. Лучше не повторять слов, которые орала Жанна.

Когда она выдохлась и умчалась из комнаты, Тамара потрясла головой.

– Давно с ней такое? – спросила она.

– Практически со дня свадьбы, – мрачно сказал ученый.

– Покажи бедняжку психиатру, – посоветовала Тома.

В ту же секунду Жанна с воплем:

– Я не сумасшедшая, а ты убирайся из нашего дома! – вновь влетела в гостиную.

Андрей не успел отреагировать, Жанна вцепилась Тамаре в волосы, зарычала, как подстреленный медведь, повалила Кислову на ковер, села на нее верхом и начала лупить ее по голове. Успокоить взбесившуюся жену ученый смог, лишь вылив на нее таз холодной воды.

Едва он окатил Жанну, она лишилась чувств. Андрей не знал, что предпринять: то ли кидаться к супруге, то ли помочь Тамаре, лицо которой буквально на глазах распухло. Ситуацию взяла под контроль избитая Кислова. Она встала и велела Андрею:

– Сунь Жанне под голову подушку, накрой ее пледом, пусть спокойно полежит.

– Что это было? – в ужасе спросил Воронков.

Тамара опустила глаза.

– Ну… вероятно… стресс… впрочем, Андрюш, я всегда говорю тебе правду и сейчас не стану лукавить. Жанна больна психически, ей срочно необходима помощь хорошего специалиста. Мой тебе совет, забери ее с работы, пока она там бенц не устроила. Я распущу слух, что она беременна, будто ее положили на сохранение. Обычная ситуация, долго обсуждать ее не станут.

– Пройдет время, люди начнут спрашивать, где ребенок, – вздохнул Андрей, идя за Кисловой на кухню.

Тамара взяла из ящика салфетку, намочила ее в холодной воде и приложила к быстро проявлявшемуся синяку на скуле.

– Ну, можно будет наврать про выкидыш или мертворожденного. Девять месяцев большой срок, вероятно, специалисты смогут реабилитировать Жанну. В лабораторию ей, на мой взгляд, ни под каким видом возвращаться не следует. Любопытных я заткну, народ у нас обожает языки почесать, но гарантирую, к тебе никто с вопросами не полезет. Будут потом изредка говорить: «Как Жанна? Передавай ей привет». Если человек хочет соблюсти тайну, он сможет. Ты же знал, на что идешь, и я тебя уважаю: не всякий согласится связать свою судьбу с женщиной, если он в курсе ужасной правды о ее семье.

Андрей изумленно посмотрел на подругу.

– О чем ты?

Тома отступила к окну.

– Извини, придется признаться в не очень красивом поступке. Я давно заметила у Жанны странности. Она подчас выдавала неадекватные реакции. Когда у вас сложились серьезные отношения, я решила узнать немного больше о семье лаборантки. Мною двигало не простое любопытство, а желание понять, будешь ли ты счастлив. Когда открылась истина, я откровенно спросила у Жанны: «Ты считаешь возможным оформить брак с Андреем? Рискнешь, учитывая свою семейную историю, родить ему ребенка?»

Она ответила: «Нет. Мне очень хорошо с Воронковым, но я не имею права играть свадьбу».

А потом, когда вы подали заявление в загс, Жанна мне позвонила и заявила: «Тамара, я рассказала Андрюше свою семейную сагу, она его не испугала. Очень надеюсь, что ты не станешь лезть сапогами в наши души. Чужая семья – это чужая семья. Да, ты лучший друг Андрея и оставайся им, не делайся врагом. Некрасиво ковыряться в прошлом даже очень близких людей. Сделай одолжение, не вламывайся в нашу жизнь со своими советами и поучениями».

Почему ты молчишь? Жанна же сообщила тебе о том, что случилось с ее бабкой и матерью?

– Женщины скончались в молодом возрасте вскоре после родов, у них был порок сердца, – ответил Андрей.

На лице Тамары появилось выражение изумления.

– Это тебе Жанна напела?

Воронков кивнул.

– Больше некому. А что?

Тома сделала глубокий вдох, как человек, собравшийся прыгнуть в ледяную воду, и отчеканила:

– Андрей! И бабка, и мать Жанны закончили свои дни в сумасшедшем доме, куда их поместили мужья. В семье твоей супруги генетически наследуемое, передаваемое по женской линии безумие.