Как можно применить то, что сказано в Библии о музыкальной форме

Из этого обзора музыкальных форм можно сделать несколько выводов. Во-первых, мы видим, что наш созидающий Господь позволил Своим созданиям проявлять огромную творческую изобретательность и выражать поклонение Ему в самых разных формах. Слово Божье даже не ограничивает нас тем, что перечислено в Библии. Другими словами, хотя в Библии ничего не сказано о том, что во время молитвы надо сидеть, сложа руки, не стоит устанавливать здесь ограничения. Кроме того, если в рамках какой-либо культуры игра на пианино считается вполне уместной и не нарушает никаких библейских норм, то мы, очевидно, можем свободно использовать его для поклонения Богу. Конечно, Бог никогда не предписывал, чтобы мы строго придерживались твердо установленных форм, не считаясь с нашей культурой. Может быть, мы неправильно понимаем Творца, когда ограничиваем себя несколькими формами, которые слишком уж долго используются?

Во-вторых, данный обзор показывает, что некоторые критические возражения против современной христианской музыки не основываются на Библии. Например, иногда осуждают хоралы, которые богословски точны, но не обладают той богословской глубиной, которая есть, скажем, у Чарльза Уэсли. Скорее надо бы похвалить тех, кто шел по его стопам, за то, что существует традиция церковных гимнов, хорошо послуживших церкви в обучении библейскому богословию. Некоторые относятся с пренебрежением к современному гимну или хоралу, поскольку тот просто рассказывает о личном свидетельстве, но это — не зрелое, тщательно обдуманное духовное различение, а предубеждение, обусловленное недостатком знаний. Многие боговдохновенные псалмы никак не назовешь богатыми в богословском отношении. Псалом 69 — это обращенный к Богу вопль о помощи, не более того. Псалом 150 — призыв восхвалять Бога в разных местах и разным образом. Чтобы христианские песнопения были пригодны для поклонения Богу, совсем не нужно, чтобы каждое из них обладало вероучительной глубиной.

Критикам нужна большая осторожность, иначе они окажутся в неловком положении, когда им придется объяснять, почему песнопение «And can it be» («Может ли так быть?»), со всей его богословской глубиной, лучше многих псалмов. Разумеется, церковные гимны Уэсли очень ценны, но невозможно, основываясь на Библии, оправдать то, что их стиль считается эталоном и уж по нему судят все церковные гимны. Если песня — только о том, как хорошо жить вместе и ладить друг с другом, посчитаем ли мы это мелким? Если да, мы принизим псалом 132. Принять «богословское богатство» в качестве критерия вроде бы духовно мудро, но на самом деле мы пытаемся быть духовней, чем Библия. Иногда говорят, что без богатой гармонии нет хорошей музыки. Но в Библии ничего не сказано о богатой гармонии. Если какие-то люди, принадлежащие к определенной культуре, считают ее важной, — очень хорошо. Но, устанавливая ее как обязательный критерий на все времена, мы выйдем за рамки библейских предписаний. И все другие доводы — скажем, «Главное — мелодия»; «Звучание песен не должно ни нарастать, ни затухать»; «Ритм воздействует на тело» — должны найти подтверждение вне Библии. Если в нашем распоряжении такое огромное разнообразие музыкальных форм, как мы решим, какие из них использовать?

Использовать ли разнообразие ради разнообразия, чтобы община постоянно угадывала, что будет? Чувствовать ли себя обязанными использовать все вышеназванные методы на протяжении церковного года? А может, служитель, отвечающий за музыку, волен выбирать то, что ему нравится, не считаясь с традицией? Что, если Джесси (Jesse) и его братья предложат сопровождать игрой на своих «казу» исполнение священного гимна, который предваряет сбор денежных пожертвований во время богослужения? Быть может, наш отказ говорит о культурной порабощенности, противящейся божественной способности к творчеству? На эти и на другие вопросы можно ответить только тогда, когда мы изучим описанное в Библии назначение музыки. Как только мы поймем, какое назначение у музыки в данной ситуации, мы сможем выбрать такую форму, которая лучше всего этому способствует.