Являются ли синонимами имена, приписываемые Богу

Представляется, что эти имена, приписываемые Богу, являются синонимами.

1. Синонимами ведь называются имена, которые обозначают совершенно одно и то же. Но эти имена, приписанные Богу, обозначают в Боге точно то же самое: ибо благость Бога – это его сущность, а также и мудрость. Следовательно, эти имена – точные синонимы.

2. Если сказать, что эти имена обозначают одну и ту же вещь (idem secundum rem), но различны по смысловому содержанию (secundum rationem), на это можно выдвинуть такое возражение. Понятие (смысловое содержание - ratio), которому ничто не соответствует в вещи, пусто; если таких понятий (rationes) много, а вещь одна, то представляется, что эти понятия пусты.

3. Кроме того, единым скорее является то, что едино и как вещь (re) и по смысловому содержанию (ratione), чем то, что едино как вещь и множественно в отношении смыслового содержания. Но Бог в высшей степени един. Следовательно, как кажется, он не может быть единым как вещь и множественным по смысловому содержанию. Таким образом, имена, сказываемые о Боге, не обозначают различных смысловых содержаний; стало быть, они синонимы.

Напротив, все синонимы, в сочетании друг с другом, порождают бессмыслицу, как если сказать: “ одежда одеяние ”. Если же все имена, приписанные Богу, – синонимы, несообразно было бы высказывание “ благой Бог ” или что-либо подобное. Однако было написано: “Сильнейший, великий, могущественный, Господь воинств – имя Тебе” (Иерем. 32, 18). [148]

Отвечаю: Надобно сказать, что такого рода имена, сказываемые о Боге, – не синонимы. Что легко было бы видеть, если бы мы сказали, что такие имена введены ради отрицания [чего-либо в Боге] или для обозначения его положения как причины в отношении к творениям. Тогда различные смысловые содержания этих имен соответствовали бы различию отрицаемого или различным обозначаемым действиям [Первопричины] (effectus). Но согласно сказанному выше (13, 1), эти имена обозначают божественную субстанцию, хотя и несовершенно, и все же совершенно очевидно из предшествующего рассмотрения (13, 1-2), что у них различный смысл (rationes diversas). Ведь смысловое содержание (ratio), которое обозначается именем, – это понятие интеллекта (conceptio intellectus) о вещи, обозначенной именем. Наш интеллект, когда он познает Бога из творений, образует для постижения Бога понятия (conceptiones), пропорциональные совершенствам, исходящим от Бога в творения. И эти совершенства предсуществуют в Боге в единстве и просто (unite et simpliciter); в творениях же воспринимаются разделенно и множественно. Стало быть, как различным совершенствам творений соответствует одно простое начало, представленное посредством различных совершенств творений разнообразно и множественно, так и многим разнообразным понятиям (conceptibus) нашего интеллекта соответствует одно совершенно простое, понимаемое, на основании такого рода понятий, несовершенным образом. Поэтому имена, приписанные Богу, хотя и обозначают одну вещь, однако, поскольку они обозначают ее под многими и различными смыслами (sub rationibus multis et diversis), они не являются синонимами.

Отсюда очевиден ответ на первый довод. Ведь имена называются синонимами, если обозначают что-то одно как одно смысловое содержание (secundum unam rationem). Те же, которые обозначают различные смысловые содержания одной вещи, не обозначают что-то одно первично и как таковое (primo et per se), так как имя обозначает вещь только посредством понятия интеллекта (mediante conceptione intellectus), как было сказано (13, 1).

На второй довод следует сказать, что смысловые содержания (rationes) этих имен, хотя множественны, но не пусты и бесполезны. Ибо всем им соответствует нечто одно простое, представленное посредством всех такого рода имен множественно и несовершенно.

На третий довод следует ответить, что совершенному единству Бога как раз отвечает, чтобы то, что в других множественно и раздельно, в нем самом было просто и едино. Оттого происходит, что он один как вещь (re), и множествен по смысловому содержанию; ибо наш интеллект столь же множественно постигает его, сколь множественно вещи представляют его.