Содержит ли слово Священного Писания в себе одном многие смыслы?

Представляется, что слово Священного Писания не содержит в себе одном многие смыслы, а именно исторический или буквальный, аллегорический, тропологический или моральный и анагогический.

1. Ведь многоразличие смыслов в одном изречении порождает путаницу и ложь и подрывает прочность аргументации, так что последовательность утверждений представляет собой не доказательство, а софизм. Но Священное Писание должно быть способно явить истину, не смешанную ни с какой ложью. Следовательно, в нем в одно слово не должны вкладываться многие смыслы.

2. Кроме того, Августин говорит в книге “ О пользе веры ”, что “Писания, именуемые Ветхим Заветом, повествуют четырьмя способами: а именно, согласно истории, согласно этиологии, согласно аналогии, согласно аллегории”. [30] Представляется что эти типы повествования совершенно другие, чем названные выше. Так что, кажется, не подобает, чтобы одно и то же слово Священного Писания объяснялось в четырех указанных выше смыслах.

3. Далее, помимо того находят еще смысл параболический, не содержащийся среди тех четырех.

Напротив, Григорий говорит: “Священное Писание самим характером своей речи превосходит все науки: ибо в одном и том же речении, повествуя о конкретном деянии, передает тайну”. [31]

Отвечаю: Следует сказать, что автор Священного Писания – Бог, в чьей власти приспособить для обозначения не только звуки (это может делать и человек), но также и сами вещи.[32] Поэтому, тогда как во всех науках для обозначения служат звуки, священная доктрина имеет то свойство, чтобы сами вещи, обозначенные звуками, также [в свою очередь] нечто обозначали. Первого типа обозначение, [а именно] когда звуки обозначают вещи, соответствует первому смыслу, смыслу историческому или буквальному. А то обозначение, когда вещи, обозначенные звуками, в свою очередь обозначают другие вещи, называется смыслом духовным; он базируется на буквальном и подчиняет его себе.

Этот духовный смысл имеет троякое деление. Как говорит апостол в Послании к Евреям, древний закон – образ нового закона; а сам новый закон, как говорит Дионисий в “О церковной иерархии”, – образ будущей славы. В новом же законе все, что применительно к Главе суть [конкретные] деяния, является указанием на то, что мы должны делать. Поскольку относящееся к древнему закону [прообразовательно] обозначает то, что относится к новому закону, – это смысл аллегорический;поскольку же то, что применительно к Христу или вещам, обозначающим Христа, суть [конкретные] деяния, является указанием на то, что надлежит делать нам, – это смысл моральный;коль скоро же этим обозначается то, что имеет место в вечной славе, – это смысл анагогический.

Но так как буквальный смысл – это то, что утверждает автор, автор же Священного Писания – Бог, который разом постигает все вещи своим интеллектом, вполне уместно, как говорит Августин в “ Исповеди ” (книга XII), чтобы даже и согласно буквальному смыслу одно слово Писания имело многие смыслы.

На первый довод, таким образом, следует сказать, что такое многообразие смыслов не производит ни двусмысленности, ни иного рода многозначности; ибо, как уже было сказано, эти смыслы множественны не в силу того, что одно слово (vox – букв.: звук) обозначает многое, но в силу того, что сами вещи, обозначенные словами (per voces), могут быть знаками иных вещей. Таким образом, никакой путаницы не произойдет в Священном Писании, потому что все смыслы базируются на одном, а именно буквальном; только он может служить источником аргументов [в доказательствах], а не сказанное аллегорически, как говорит Августин в послании против Винцентия-донатиста. [33] Тем не менее ничто не пропадает из Священного Писания вследствие этого; ибо из относящегося к духовному смыслу все, что необходимо для веры, Писание непременно ясно сообщило бы где-либо посредством буквального смысла.

На второй довод следует сказать, что история, этиология и аналогия – все три содержатся в едином буквальном смысле. Ведь история, как говорит сам Августин, – это когда просто что-то рассказывается; этиология же – когда указывается причина сказанного, как например, когда Господь указывает причину, почему Моисей позволил мужьям разводиться с женами, а именно, по их жестокосердию (Матф. 19, 8). Аналогия же – когда показывается, что истина одного места Писания не противоречит истине другого. И только аллегория, одна из четырех, замещает [все] три духовных смысла. Гуго Сен-Викторский, например, и анагогический смысл тоже понимает как аллегорический, приводя в третьей из своих Сентенций (Sententiarum) [34] только три смысла, а именно исторический, аллегорический и тропологический.

На третий довод следует сказать, что параболический смысл включен в смысл буквальный: ведь посредством слов (voces) нечто обозначается в собственном смысле, а нечто фигурально, причем буквальный смысл – это не сам образ, но изображаемое. Ведь когда Писание говорит о руке Божией, буквальный смысл – не то, что у Бога есть такого рода часть тела, но то, что с ее помощью обозначается, а именно, действующая сила (virtus operativa). Откуда явствует, что в буквальном смысле Священного Писания никогда не может содержаться ничего ложного.