И так слава полетит к Сварге. И там Боги рекут, что «храбры вы есте, Русичи, а есть у Нас место для вас подле Бога Войны Перуна и Даждьбога, Отца вашего». 3 страница

Феодосий напрочь отрицал мiрскую жизнь. Вся она была греховной. Но сам он не был к ней равнодушен. Он хотел неограниченной власти над всеми, поэтому требовал полного духовного контроля церкви над светской властью. Истинное назначение князей, по мнению Феодосия, – защищать византийскую церковь с неограниченной властью на Руси. Ни больше, ни меньше. Об этом Феодосий писал князю Изяславу Ярославичу. Особенно он ненавидел своих «братьев во Христе» – католиков. Им он вынес окончательный приговор: «А живущим в другой вере – или в латинской, или в сарацинской, или в армянской – не видать жизни вечной».

Именно такие непримиримые фанатики в наше время угрожают всей земной цивилизации. Они потратили весь заряд христианства на самоуничтожение. Поэтому-то современное христианство уже полностью выдохлось, израсходовав все свои силы на ненависть к своим собратьям (Мизун Ю.В., Мизун Ю.Г., 2002, с.110-113).

Многие сегодня говорят о двух цивилизациях – христианской и мусульманской. Некоторые даже утверждают, что христианская цивилизация более высокого уровня, чем мусульманская. На самом деле никакой христианской цивилизации никогда не существовало. Нет единого христианского организма, который был бы способен защищать свои отдельные части. Доказательств этому сколько угодно. Например, когда в Югославии одни христиане бомбили других христиан, никто из христианского мiра за них не заступился. Почему? Да потому что нет единого, здорового, живого христианского мiра, нет христианской цивилизации как таковой, тогда как исламская цивилизация есть, и она в своём развитии находится на подъёме. Несмотря на все язвы на её теле, она является единым, цельным организмом и останется таковым, если сможет избавиться от раковой опухоли экстремизма и терроризма. Христианской цивилизации не от чего избавляться, поскольку уже поздно – она давно представляет собой труп, труху от сгнившего дерева (Там же, с.107).

В результате удачно проведённой христианизации единая когда-то Киевская Русь к началу XIII в. распалась на несколько независимых государств. Распадалась Русь – распадался этнос. Во всех отдельных «самостийных» государствах, на которые раскололась Русь, жил один и тот же народ, но он перестал быть чем-то единым. Друг к другу относились как к злейшим врагам. Например, сын Андрея Боголюбского Мстислав во главе коалиции не менее чем из четырнадцати русских князей в марте 1169 г. взял с боем Киев и отдал его на трёхдневное разграбление своим ратникам. Такого на Руси ещё не бывало. Горькая воистину память о варварском поругании стольного града Русской Земли теми, кто должен был его беречь и охранять, ещё долго жила в памятниках средневековой русской письменности.

Все мы знаем князя Игоря, «сына Святославля, внука Ольгова», героя «Слова о полку Игореве». Но не все знают, что этот герой принимал самое непосредственное участие в погроме Киева в 1169 г. Почему? Потому что там постоянно укреплялись соперники его династии. Интересы Руси и жизнь и судьба населения Киева его нисколько не волновали. Однако осуществить полное уничтожение Киева Игорь не успел, поскольку умер в 1202 г., оставив черниговский стол старшему племяннику Всеволоду Святославичу Чермному, внуку Всеволода Ольговича. Во главе других Ольговичей он явился в Киев как союзник тамошнего князя Рюрика Ростиславича в его борьбе с Романом Мстиславичем Галицко-Волынским. Но киевляне открыли Роману городские ворота, и он посадил на киевский стол своего двоюродного брата Ингваря Ярославича Луцкого, не имевшего на это, по понятиям бандитских группировок того времени, никакого права. Рюрик не остался в долгу и 2 января 2003 г. в союзе с черниговскими Ольговичами и «всею Половечьскою землёю» взял Киев штурмом. «И сотворися велико зло в Русстей земли, якого же зла не было от крещенья над Кыевом», – скорбно записал летописец. [Заметим, что для описания сотворённого князьями «великого зла» летописец не находит иного сравнения, кроме сравнения с тем злом, которое сотворил князь Владимiр при крещении Руси.] Сначала был взят и сожжён район Подола, затем – княжеский двор («Гору взяша»); Софийский собор и Десятинная церковь, как и все монастыри, были отданы на разграбление; монахов и монахинь, попов и жён их, старых и увечных перебили, а молодых и здоровых увели в плен, также и остальных киевлян; пощадили только иностранных купцов, спрятавшихся по церквам, – у них взяли половину товаров и выпустили на свободу. «Город пылал; везде стенали умирающие; невольников гнали толпами. Киев никогда ещё не видел подобных ужасов в стенах своих: был взят, ограблен сыном Андрея Богоюбского, но жители, лишённые имения, остались тогда по крайней мере свободными. Все добрые россияне, самые отдалённые, оплакивали несчастие древней столицы и жаловались на его виновников», – писал Н.М.Карамзин в своей «Истории государства Российского» (1991, с.414). После такого страшного опустошения Рюрик не захотел оставаться в пожжённом, ограбленном и опустевшем городе и ушёл в свой замок в Овруче. Киев после этого уже не оправился и осенью 1240 г. был взят Батыем.

Можно по-разному объяснять всё происходившее. Можно говорить о влиянии ландшафта, о пассионарности (как пишет Л.Н.Гумилёв) и о многом другом. Но на самом деле всё значительно глубже. Любое общество не может сколько-нибудь долго существовать без единой идеи, без высокой морали, без совести. Славяне имели высокоморальную религию и отличались своей веротерпимостью, гуманным отношением к побеждённым и даже к пленным, которые при определённых условиях могли даже стать членами их семей. Высокое место в семье и обществе занимала женщина – мать, жена, дочь, сестра. Истории известны случаи, когда славяне, заняв земли другого народа, не только жили с этим народом мирно, но и платили этому побеждённому народу дань. Это было по совести, они платили как будто за аренду земли, хотя никто не мог силой заставить их делать это. Их затавляла совесть. Всё это было в период здоровой жизни общества.

Но любая социальная система имеет своё время существования – свою юность, зрелость и старость. И определяется это не ландшафтом, не количеством дождей, не торговыми путями, не мудрыми правителями. Есть нечто более тонкое, более важное, более сильное. Это «нечто» лежит в духовной области, а не в материальной. Если нет главной, духовной составляющей общества, то оно разваливается, как дом, сложенный из кирпичей без скрепляющего их цементного раствора.

Славянское общество, имевшее многотысячелетнюю традицию, на определённом этапе (в конце I тысячелетия н.э.) стало терять свою духовную составляющую. Точнее, не всё общество, а только его княжеская верхушка. Именно она стала терять мораль, совесть. Аморальное поведение стало для князей нормой. А высокоморальная религия предков колола им глаза. Эта религия князьям была не нужна. Им нужна была религия, оправдывающая насилие, бесчинства, безграничную власть, рабовладение. Поэтому-то русские князья (но не народ) выбрали самый реакционный вариант христианства – византийский. Надо сказать, что Русская Церковь ещё и значительно «усовершенствовала» его в худшую сторону, доведя до крайней степени жестокости, порабощения, унижения женщины и семьи.

Князья приняли византийское «православие», для того чтобы исключить само Православие как таковое – исключить любую выборность, любое волеизъявление народа, принимаемое в соответствии с решениями жрецов-знахарей, основывающимися на законах Прави, чтобы любые злодеяния вершить от имени иудохристианского бога. Согласно этой идеологии, князь являлся Помазанником бога Израилева, его наместником на земле, власть его была неограниченной, и он мог делать всё – выкалывать глаза, сжигать живьём, вырывать ноздри, четвертовать, разлучать мужа с женой, детей с родителями, силой ссылать в монастырь и многое другое. И обеспечивала князю это право церковь Христова, делившая с ним верховную власть. Делила по-братски: и церковь, и князь (царь) имели неконтролируемую, безграничную власть.

Все решения князей принимались с участием духовенства. Оно было на первом месте после князя. Византийская церковь перенесла на Русь неведомое здесь ранее понятие о верховной власти, поставленной от Бога. До этого на Руси слово было за вече. Смертной казни на Руси не было, да и казнить-то было некого, так как все жили по совести. Но византийские попы убедили Владимiра Отступника применять казнь. Они говорили ему: «Ты поставлен еси от Бога на казнь злым, а добрым на милованье» (ПВЛ, с.56). Под злыми они понимали всех тех, кто противодействовал им в насаждении христианства на Руси.

В Уставах великих князей Владимiра и Ярослава, а также в грамотах смоленского князя Ростислава и новгородского князя Всеволода за христианским духовенством были закреплены особые права. Духовные лица освобождались от ответственности перед мiрскими судами за любые свои преступления, освобождались также от податей и от любых гражданских служб. Зато само духовенство имело свои суды, которые рассматривали дела «людей церковных» и в некоторых случаях гражданских лиц: мiрян судили за преступления против веры и церковного благочестия. Кроме того, в ведении церковных судов были все дела, относящиеся к брачному союзу и праву родителей, включая споры о наследстве. Церкви было поручено наблюдение за точностью торговых весов и мер. Это также было очень доходно. При этом не надо забывать о десятине, которую получала церковь. Но это не всё. Церковь владела недвижимыми имениями. Так, митрополит владел несколькими городами с волостями и сёлами. Андрей Боголюбский, пославший своего сына на разграбление Киева, подарил владимiрскому собору несколько слобод, сёл и город Гороховец.

Что касается кадров духовенства, то все они были из Константинополя. Со временем часть низшего духовенства стала назначаться из русских людей, но они присягали на верность Византии, её церкви. Киевский митрополит был подотчётен только константинопольскому патриарху. Судить митрополита имел право только патриарх и его собор.

Законодательной основой внутреннего управления Русской Церкви служил греческий свод законов Номоканон. Пользовались его славянским переводом. Из этого византийского свода законов князья заимствовали законы, которые излагали в специальных уставах. Надо сказать, что эти законы были сформулированы многие сотни лет тому назад, не отражали славянскую традицию и были безнадёжно устаревшими. Они ссылались на Моисея, создававшего законы для евреев, которых он вывел из Египта. Русские попы и князья (цари) руководствовались этими законами ещё в XVI в. Эти законы ужесточались в основных сферах жизни – в области вероисповедания, семейной жизни, церковного благочестия, иерархии. Обязательными законами для Руси были указы константинопольских патриархов (Мизун Ю.В., Мизун Ю.Г., 2002, с.117-123).

Митрополитов не устраивала духовная власть над паствой. Они стремились получить неограниченную экономическую и юридическую власть над русским народом. И они её получили. Византийской церкви такая власть и не снилась. Там ей противостояло гражданское римское право. Крещение Руси перенесло амбиции византийской церкви на русскую почву, где они реализовались в полной мере.

* * *

Таким образом, в 988 г. было положено начало так называемому «мирному» способу покорения Руси Византией (о внешнем завоевании не могло быть и речи) – крещением в новую веру с помощью предателей княжеского достоинства. Византия после этого долго – веками! – диктовала свою волю северной соседке, превратив её в колонию константинопольского патриархата. Но ещё более страшной (Византия, в конце концов, сдохла) стала духовная оккупация Руси еврейством: ведь христианство – это лишь видоизменённая «для языков» форма иудаизма.

Усилиями раввина Савла иудейство выдвинуло Христа, а затем и всё христианство на экспорт, на «соблазн» арийским народам. А надуть простодушных гоев было очень легко, по принципу вывешивания другого флага над кораблём – и вези в трюмах вместо хлеба хоть наркотики. Так и тут: распяли иудеи Христа, приняли на себя «грех» и «огонь критики», но зато внедрили – прочно и надолго – своё ядовитое «лекарство» в среду неевреев. Пусть «языки» тешатся бранью в адрес «богоубийц»-евреев – дело-то уже сделано, и мiр должен захиреть от «благодатной веры». А ненависть гоев к «распявшим их бога жидам» должна служить укреплению единства и сплочённости иудеев, обирающих гоев, и затенять в глазах тех и других корень антисемитизма – ограбление иудейским мiром христианского.Так что антагонизм иудаизма и христианства – нонсенс, поскольку именно иудеи выдвинули вперёд себя передовой отряд – христианство, а также ислам, марксизм, «социализм» и «демократию» с либерализмом. И если под «иудейский нож» после революции 1917 года попало много христианских священников, то лишь потому, что эти люди защищали не только «веру», но и Отечество. Зачем, спрашивается, иудеям бороться с патриархом Алексием II и его синодалами, если он в Иерусалиме молится, кается и клянётся в любви к Израилю? Зачем евреям ниспровергать христианство в современной России, если «верующие» без боя сдаются врагу и если религия исправно работает на него, ибо, следуя христианским канонам, русские, вместо сопротивления, плачут, размазывают по лицу слёзы, сопли и слюни, каются перед кем попало, посыпают голову пеплом, молятся (т.к. сами – импотенты), стоят на коленях, падают ниц, смиряются, терпят («даже до смерти»), удаляются в «пустыни», поносят сами себя («грешен, батюшка»), называют себя рабами, проклинают день своего рождения, мечтают о смерти (а может быть, удастся попасть в рай), перекладывают все заботы «на бога Израилева», ждут «конца света» и т.д. Таких бери голыми руками.

Когда-то, в начале нашей эры, последователи апостола Петра взбрыкнулись было – зачем это раввин Савл проповедует среди необрезанных?! Но «спор» этот и неприязнь между двумя группами внутри иудео-христианства быстро был приглушён: ревностным иудеям объяснили, для чего старался «апостол язычников». Ветхий Завет, т.е. основа иудаизма, канонизирован и остаётся для христиан «богодухновенной» книгой, и если его отбросить, как предлагал Лев Толстой, то останутся только ножки да уши от осла, на котором Иисус въехал в Иерусалим. Кажется, ещё никому не удалось отделить сиамских близнецов друг от друга…

Апостол Павел так развил мысли Христа, которые сами по себе представляли лишь слегка реформированный иудаизм, где, например, неиудеи называются псами (Мф.15:26), так извратил «учение» своего соплеменника, что проповеданное им для гоев христианство навсегда осталось связанным с еврейством прочнейшими узами. А между тем сам Христос недвусмысленно заявил, что послан «только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф.15:24), и нигде даже и не заикнулся об искуплении грехов всего человечества, как об этом нам врут вслед за Павлом христианские попы, но только лишь о том, что «надлежит пасти все народы жезлом железным» (Откр.12:5). В своих словах, обращённых к Отцу-Иегове, он так и говорит: «Я о них молю; не о всём м iре молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои » (Ин.17:9), а относительно иноплеменников обещает своему избранному народу: «Кто побеждает, и соблюдает дела мои до конца, тому дам власть над язычниками. И будет пасти их жезлом железным; как сосуды глиняные, они сокрушатся, как и Я получил власть от Отца моего» (Откр.2:26-27), и напутствует своих последователей-иудеев: «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (Ин.4:38). Именно этим (т.е. пожинанием того, над чем не трудились) евреи, согласно указаниям Иисуса Христа и его папы Иеговы (Втор.6:10-12), и занимаются на протяжении всей своей еврейской истории. И конечная цель Христа состоит отнюдь не в «спасении мiра», а в установлении на земле еврейского Царства Иеговы, о чём свидетельствует даже и сам «апостол язычников»: «А затем конец, когда Он предаст царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу» (1-е Кор. 15:24). Однако стараниями «святого» Савла-Павла евреи для христиан по-прежнему остаются «богоизбранным народом», как бы кто этому ни противился, и значится христианство до наших дней пристяжной лошадью в сионской колеснице, где ездоком – Илья-пророк. Ветхий Завет, еврейское происхождение, семитская идеология, ежедневная сионистская пропаганда в церквях и на страницах «духовной литературы», как обоз наполеоновской армии, тянут тяжёлым жёрновом народы, присягнувшие «мiровой» конфессии, к погибели.

От того, что будущий первый русский по национальности митрополит, а в то время священник берестовской церкви Святых Апостолов Иларион в «Слове о законе и благодати», написанном в 40-х годах XI века, сказал, будто «общего меж иудейством и христианством, меж тенью и истиной – нет!», чёрное не стало белым. От того, что будущий митрополит рёк: «Прочь иудейство», ибо оно «ветхо, косно и скупо!», последнему, как известно, ни холодно и ни жарко. Если не нравится тебе иудейство, то и не будь его частью, не пропагандируй его, освободись от еврейства, благо, что отцы и деды твои имели свою веру, не имевшую ничего общего с духом Палестины.*

В отличие от Илариона и прочих христианских неофитов, еврейская община в Киеве твёрдо держалась веры предков (!) – вот с кого надо было брать пример русичам, а не с греков. Были бы евреи честными людьми, то сказали бы своим «соперникам» в богословских спорах: стыд и срам вам, отступники от отеческой веры! Но евреи были заинтересованы, чтобы кругом на Руси царило предательство.

Сказано, что христианин есть духовный раб еврейства. Истинно так! Сопоставление иудейства и христианства нужно Илариону для естественного перехода к другим темам. Как в первой части «Слова» объектом для битья служило иудейство, так во второй части таковой фигурой, заведомо проигрышной, является «язычество». Приём тот же: идёт игра в одни ворота. Слово «язычеству», как раньше иудейству, для «оправдания» не дано. И тут Иларион – начётчик и духовный обрезант – проложил дорожку для будущих большевицких и демократических идеологов, запросто забивавших своих оппонентов, предварительно, конечно, заткнув им рот или просто уничтожив.

Поношения «язычества» у Илариона в корне отличаются от критики иудейства. Иудаизм им отвергается, но признаётся, что Закон был дан через Моисея богом Израилевым, а потом как закосневший, замкнувшийся в себе преодолён пришедшим Христом. Якобы, Закон – плох, но именно из него родилась Благодать; да и что представляло бы собой «Слово», если бы оттуда изъять бесконечные цитаты из Торы и пророков? А на родную веру, на своих предков Иларион выливает ушаты помоев самого отборного качества: дескать, поганая, идольская, погибельная, негодная…

И немудрено, ведь что творилось на Руси до прихода туда «благодатной веры» – и сказать стыдно, и перед иностранцами неудобно. Служили идолам, громоздили «сатанинское капище», жертвовали «бесам друг друга», земля отеческая, «поражённая идольским зноем, была и пуста, и суха», люди были слепы и немы, а также «блуждали в лести поганой», «были скорчены от лести бесовской», «шли за бесами вслед», «гугнили невнятные речи», «были подобны зверям и скотам» и даже «не разумели десницы и шуйцы»!

Вот там, «у них», в Палестине,– пел-стонал скоробогослов,– в ихней вере, да в ихнем Писании-Предании, да и в Греции тоже, – всё правильно, всё или по Закону, или по Благодати «деется», да и «права человека» соблюдаются. Тут же, на Русской земле, – возопил византийский пономарь, как псалтирь замусолил, – надо многое менять, если не всё подряд: отца, мать, имена, Богов-«истуканов», привычки, образ жизни, песни-пляски, обычаи и даже по-иному следует посягать на собственную жену (в пост – нельзя) – а не то прогневается капризный еврейско-христианский бог, возьмёт меч или плётку и не даст еврейского благословения, а то и пошлёт в «геенну огненную», и не спасётся бедный русский люд, и останется погибать под скипетром диавольским…

Иларион вовсю постарался на ниве отрицания-осмеяния-оплевания. Своим «Словом» будущий митрополит предопределил появление сонма специалистов по обгаживанию (если не сказать резче) родной земли, отцовской веры, памяти предков. По тем же матрицам действовали большевики, изничтожавшие царскую Россию, а затем и дерьмократы, залившие помоями Советскую родину. Сколько они «слов» нам сказали, сколько «речей» произнесли, сколько «баек» накропали – не счесть. Ну и конечно, титул «борцов за…» получили. Вот они, «верные ученики» Илариона – знаменитые очернители своего отечества! Троцкий (Бронштейн), Бухарин, Покровский, Ярославский (Губельман) и ещё легионы «товарищей», «комиссаров», «кристально чистых» (как этих «мудрецов» характеризовал Г.П.Климов, хорошо известно – дегенераты), а также – А.Н.Яковлев, Г.Х.Попов, А.Нуйкин и ещё тьма черниченок, коротичей, евтушенок, радзинских, новодворских и прочих «господ-реформаторов», «цивилизаторов». И заметьте: во всех случаях идеология осквернения Руси, исполнители-идеологи, а также дух ненависти, нетерпимости и беспощадности – иудейские. Под кожаными куртками и пиджачными парами эти комиссары и «прорабы» приносили в русскую национальную среду ядовитые микробы воинствующего семитизма, пустынный дух отрицания, беспощадную ненависть ветхозаветного Иеговы к неевреям. Причём наиболее активные, самые шустрые и всезнающие, переменив фамилии, с выгодой для себя и для «общего» дела «канали» под русских. И хотя это был секрет полишинеля, метаморфоза с именами и фамилиями имела определённый эффект: для многомиллионной массы русских аборигенов все эти деятели оставались «русскими».* Будучи представителями другой расы, иного менталитета, своеобразной, чуждой славянам психологии, они несли стране и навязали народу враждебную идеологию, непонятный стиль поведения, неведомую русским агрессивность, местечковую мораль, и в итоге – разрушение сложившегося порядка вещей.

События начала ХХ века продемонстрировали, как привлекательные идеи о коммунизме, о рае на земле одурманили русских до такой степени, что они совсем не различали, кто эту идеологию занёс на Русь. Да и как усомнишься в неискренности «пламенных революционеров», проведших жизнь в ссылках, в изгнании, среди лишений и жертв? В конце века история вновь повторилась. Соскучившиеся по свободе и ослеплённые блеском витрин западного «рая», советские люди не увидели жуткого лица сирен «нового мiрового порядка». Полная безграмотность русских в вопросах расы, расовой психологии и расовой гигиены, наступившая вместе с утратой национальной религии древних Прародителей, – вот причина всех трагических страниц в истории Руси (Богданов, 2002, с.4-33).

Наши древние Прародители хорошо знали то, что сегодня оказалось напрочь забыто даже в образованных слоях населения. С какими Предками, например, воссоединится душа ребёнка, родившегося от смешанного брака? Ни с какими, ибо этот ребёнок уже ни к какому роду не относится, это уже уродина. Про таких говорили: «Потерянные души». В дохристианской Руси каждый нёс личную ответственность за заключение смешанных браков перед своим родом, ибо знал, что когда придёт в мiр иной, Боги-Прародители у него спросят: «Где продолжение нашего рода? Дети, рождённые твоей женой, чужие. Для нашего рода ты что сделал? Ничего! По твоей вине пресёкся род наш, и за это ты не достоин вечной жизни со своими Прародителями!»

Массовое стирание национального сознания и нарушение родовых законов, стоявших на страже чистоты Белой расы на Русской Земле, началось с генетического эксперимента под кодовым названием «христианизация». Вопрос об ответственности за детей, рождённых от смешанных браков, решили очень просто. Отвечает за всё христианский бог, ибо для него нет «ни эллина, ни иудея». Рождается чадо от смешанного брака, и его через некоторое время приносят в христианский храм, где проводят обряд крещения, т.е. разрушения энергетической связи с родителями, снимают с них всю ответственность и создают новую связь – между чадом и христианским богом Сатаной-Иеговой. Мать ребёнка при этом не имеет права присутствовать на обряде крещения своего чада. Христианские священнослужители всегда честно объясняют причину: ребёнок зачат в грехе, а его мать является сосудом этого греха. Они не говорят, что грехом являются смешанные браки, ибо христианство считает греховным любой брак, поэтому и венчают в своих храмах без разбору все возможные разновидности химических смесей, лишь бы они веровали во Христа. И, как следствие, от таких брачных уз появилось великое множество блаженных и юродивых, коими так гордится христианская церковь. Логическим же следствием того, что во Христе Иисусе также «нет мужеского пола, ни женского» (Гал.3:28), стали благословляемые (как всегда, за деньги) пока что ещё лишь некоторыми отдельными попами однополые браки, фактически уже давно процветающие в раздельнополых христианских монастырях. И не будет ничего удивительного, если в скором времени, с развитием еврейской демократии для гоев, это может стать массовым явлением во всём христианском мiре.

Ни одна военная интервенция против Русской Державы не имела успеха. И когда наши враги поняли, что русский народ военным путём не победить, его решили выродить. Особенно это проявилось в ХХ веке: сначала проводился глобальный эксперимент под видом создания новой исторической общности – советского народа, а когда получилось не совсем то, что ожидалось, устроили сексуальную революцию. Чтобы новая революция успешно развивалась, её возвели в ранг государственной программы, объявили свободу совокуплений и сдобрили алкоголем и наркотиками. Основная цель эксперимента заключается в том, чтобы опустить сознание людей до уровня скотских инстинктов и превратить наш народ в самовырождающийся говорящий рабочий скот – шаббес-гоев.

Хотя христианство пришло на Русскую землю уже давно сложившейся конфессией и выступало как орудие «верхов», оно, тем не менее, по-прежнему сохраняло за собой наименование, данное ему в момент возникновения – «религия рабов». Элитные рабы и продвигали христианство в Киевской Руси: сын знатной рабыни-еврейки Владимiр силой крестил киевлян, а монахи-содомиты (Иларион, Антоний, Феодосий и прочие пустынножители) пропагандировали новую веру, создавали культ Крестителя и «просветителя» Руси. Происхождение Илариона покрыто мраком, но одно можно сказать определённо: он был духовно «обрезанным» и как нельзя более кстати соответствовал своей рабской психологией той эпохе и её лидеру Владимiру Отступнику. Обозревая историю феодального дробления Руси, великий автор «Слова о полку Игореве» воскликнул: «О Русская земля! Уже за шеломянем еси!» Поводом для такого пессимистического вывода послужило локальное событие – гибель Игорева войска в походе против половцев. Ещё более веской причиной для подобного заявления могла стать история христианизации Руси. И хотя мы знаем, что, вопреки ожиданиям наших врагов, Родина наша не погибла и благодаря своей молодости и огромной потенции прожила ещё целую тысячу лет, однако мистический смысл слов поэта и философа XII века несомненно существует. Уже тогда, в X-XII вв. закладывается прецедент, определивший судьбу России. Измена своей земле, принятие жизнепораженческой религии взамен жизнеутверждающей отеческой и, как следствие, смиренная покорность перед любым врагом – вот плоды этой политики. И когда в ХХ веке случился страшный рецидив застарелой болезни, состарившийся русский организм не выдержал нагрузки и начал агонизировать (Там же, с.33).

* * *

Таким образом, с момента «добровольного» крещения на Руси начинается первый в её истории, но, к сожалению, далеко не последний антинациональный эксперимент, закладывается невиданный прецедент презрения к своим Богам, к Идее, заключённой Богом-Прародителем в русском этносе, к Могилам Предков, к их – Отцов и Дедов – опыту, в том числе и мистическому, что означало разрыв связи времён, лишение себя памяти, объявление своего племени недееспособным, с раздвоенным сознанием. Предстояло забыть, отвергнуть родную религию и мифологию, – ту веру, что некогда духовно сформировала русский народ, что складывалась в русском народе веками и тысячелетиями, с младенческих ещё времён, и тогда, в Х веке, уже достаточно созревшую.

Взамен отеческой в молодое, здоровое, жизнерадостное русское тело внедряли абсолютно чуждую идеологию, совершенно не подходившую к условиям жизни Руси, что предполагало кардинальную ломку всех устоев. Корёжение Русского Духа и тела, примитивное одностороннее выворачивание наизнанку естественного мiровоззрения наших предков продолжается уже целое тясячелетие. Посмотри, как делает «язычник», и сделай наоборот – вот и всё христианство на бытовом уровне. Свободная воля – это «бесовское прельщение», которое надо «отсечь от себя». Гордость – это «спесь, наипервейший грех». Сила телесная – «угождение бренному». Привязанность к своей земле и народным святыням – это «религиозный национализм», подлежащий, согласно космополитической христианской идеологии, безусловному осуждению. Здоровый интерес к противоположному полу – «блуд», гораздо «чище» христианские сексуальные аномалии.

Если нашему древнему предку во время битвы грозила опасность пленения, то, исчерпав все силы в борьбе за свободу, он, не задумываясь, кончал с собой, ибо твёрдо знал, что, став рабом на этом свете, он рабом же попадал и на тот свет. Индивидуальная свобода была расцвечена народными героическими преданиями и прочно вживлена в мозг каждого русича, а посредством свободной, ни в чём не стесняющей религии надёжно передавалась потомкам, образуя, таким образом, характерный устойчивый русский генотип. Плоды хорошей ведийской закалки под чутким руководством волхвов, обслуживавших, как заботливая нянька, все стороны жизни общества, до сих пор, невзирая на торжество христианской идеологии и изуверство большевизма, видны ещё достаточно отчётливо. Только в наших руках наше будущее, которое зависит от религиозно управляемого генофонда, а тот – от простой и понятной всем человеческой свободы (но не вседозволенности!). Именно в это ключевое звено жизненного процесса христианство и нанесло свой подлый удар.