Возможность судить и о людях и о жизненной обстановке того 4 страница

Это различие будет зависеть от тех эстетических идеалов, ко­торыми руководствуется художник, создавая свои произведе­ния. Чем более высокие идеалы в пределах реальной историче­ской перспективы ставит он перед читателем, заставляя его за­думаться над своими образами, тем большее художественное значение приобретает его произведение (при соблюдении, ко­нечно, остальных условий).

Эти идеалы подсказывает художнику прежде всего его ми­ровоззрение. Чем глубже художник вглядывается в жизнь, тем выше цели, которые он себе ставит. Но, как мы знаем, писатель может уловить в действительности те или иные эстетические ценности и тогда, когда сам он им не сочувствует, т. е. не осо­знает их как явления, связанные с его представлением об идеале. Так, например, Тургенев в романе «Отцы и дети» в об­разе Базарова в достаточной мере верно уловил характерные черты революционной молодежи того времени, и образ База­рова многими читателями воспринимался как образ, эстетиче­ски положительно окрашенный. Старый революционер С. И. Миц­кевич в своих воспоминаниях рассказывает о том, какое впе­чатление на него произвел образ Базарова:

«Базаров произвел на меня сильнейшее впечатление. Воспри­нят он был мною как герой-борец... Базаров меня окончательно укрепил в моем решении порвать с военщиной и идти по дру­гому пути — по пути Рудина, героев «Нови», Базарова. Этими произведениями Тургенев дал мне сильный толчок по направ­лению к революции, к революционному народничеству. И надо сказать, что не на одного меня производил он такое влияние. Можно смело сказать, что романы Тургенева с конца 50-х до конца 90-х годов являлись для молодых читателей обычно пер­выми толчками, разбивающими старое, косное мировоззрение и ведущими к критике существующего строя и к протесту про­тив него» '.

¹ С. Мицкевич, Революционная Москва, 1940, стр. 26.

Перед нами яркий пример того, как богатый жизненный ма­териал, собранный писателем, помогает осмыслению жизни; образы его — шире его мировоззрения; рисуя действительность именно на основе своего мировоззрения, он в то же время вы* ходит за его пределы благодаря тому, что он показывает чело­века в конкретной жизненной обстановке.

Таким образом (безотносительно к тому, в какой мере это осознано самим писателем), художественность произведения определяется и тем эстетическим отношением к жизни, которое будит оно у читателя. Эстетическая устремленность входит, сле­довательно, в число тех решающих требований, без которых художественность произведения не может считаться завершен­ной. Советская литература выдвигает наиболее высокий в исто­рии человечества эстетический идеал человека, отдавшего себя служению народу, борьбе за победу коммунизма. Ее основ­ная задача — воспитание молодежи и всего народа в свете этою идеала, в готовности преодолеть все и всякие препятствия в борьбе за него.

НАРОДНОСТЬ

Эстетическое отношение к жизни неразрывно связано с теми идеалами, которые имеют общественную значимость. Не сле­дует, конечно, понимать общественную значимость узко. Говоря о ней, мы имеем в виду все, что помогает развитию общественно ценного в человеке. Лирика Фета не ставит больших обществен­ных вопросов, но в ней полно раскрыт интимный мир человека, чувство природы, тончайшие нюансы любовных переживаний. Все это утончает и облагораживает духовный мир его читателей и в этом отношении открывает им новые эстетические ценности. Если же писатель будет провозглашать как эстетически ценное только то, что увлекает лишь его одного, произведение его не приобретет художественной силы, останется документом его личной жизни. Наоборот, чем более общую эстетическую норму сумеет он уловить, тем шире будет общественное воздействие его творчества, тем значительнее будут его образы. Вот почему в критике уже весьма давно укоренилось понятие народности как понятие, говорящее о том, что писатель достиг наиболее высокого уровня художественности. Мы говорим о народности творчества Пушкина, Л. Толстого, Некрасова, т. е. относим это понятие к крупнейшим нашим художникам. В этом смысле на­родность есть высшая форма художественности, т. е. наиболее полное осуществление всех условий, необходимых для ее дости­жения.

В то же время вопрос о народности осложнен тем, что в различное время в это понятие вкладывалось различное

содержание. В свое время еще Пушкин писал: «С некоторых пор вошло у пас в обыкновение говорить о народности, требо­вать народности, жалпряться ня __ птгутгтвир народности, но никто не думал определить, что разумеет он под словом народ­ность» '.

Происходило это по существу потому, что понятие народно­сти менялось в связи с самим развитием литературы, в зави- симости от этого в него и вкладывали различное содержание. Часто народность творчества видели в том, что в нем находила себе отражение та или иная сторона народной (точнее — кре­стьянской) жизни. В свое время это было в известной мере верно. В XVIII веке в России культура почти целиком, так же как и литература, находилась в руках дворянства, жизнь тру­довых народных масс стояла вне поля зрения художника. Ка­рамзин заявлял, что «дворянство есть душа и благородный образ всего народа». Поэтому те немногие произведения, в ко­торых некоторые писатели пытались в XVIII веке заговорить о жизни народа, хотя бы робко изображая его быт, передавая особенности крестьянского языка и т. п., являлись большим ша­гом вперед, говорили о сочувствии писателя жизни народа.

Характерно, что драматург Лукин (1737 — 1794), подверг­шийся нападкам за то, что воспроизводил в своих пьесах на­родный язык, отвечая на эти нападки, говорил не столько о 'языке, сколько о крепостном праве: <'У нас не все те крестьян­ский язык разумеют, которые наделены деревнями; не много сыщется помещиков, в состояние сих бедняков по должности христианской входящих. Есть довольно и таких, которые от чрезмерного изобилия о крестьянах иначе и не мыслят, как о животных, для их сладострастия созданных. Сии надменные люди, живучи в роскошах, нередко добросердечных поселян, для пробавления жизни нашей трудящихся, безо всякой жало­сти разоряют. Иногда же и то увидишь, что с их раззолоченных карет, с шестью лошадьми без нужды запряженных, течет кровь невинных земледельцев» ².

Таким образом, это первичное введение в литературное изо­бражение элементов народного быта было связано с прогрессив-

НЫМИ_ИДеяМИ СВОеГО

_

НсГ само по сеое непосредственное изображение народной жизни еще не обеспечивает той высокой степени художествен­ности, которая, как говорилось, связана с представлением о на­родности, поэтому понимание народности как простого изобра­жения жизни народа неполно, недостаточно. С развитием лите-

¹ А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 11, изд, АН СССР,
1949, стр. 40.

² «Сочинения и переводы В. И. Лукина и Б. Е. Ельчанинова», 1868,
стр. 187,

ратуры, и прежде всего с появлением Пушкина, представление о народности становится значительно глубже, народность свя-плвают с отражением существенных народных черт, духа на­рода, его основных национальных особенностей. «Климат, образ правления, вера, — писал Пушкин, — дают каждому народу особенную физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии. Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу»¹. Критик Н. И. Надеждин (1804 — 1856) писал: «Под народностью я разумею совокупность всех свойств, наружных и внутренних, физических и духовных, из которых слагается физиономия русского человека, отличающая его от всех прочих людей... Русский человек во всех сословиях, во всех ступенях просвещения и гражданственности имеет свой отличительный характер... Русский ум имеет свой особый сгиб, русская воля отличается особой, ей только свойственной упру­гостью и гибкостью, точно так же как русское лицо имеет свой особый склад, отличается ему только свойственным выраже­нием» ^э.

Такое понимание народности не лишено существенного зна­чения. Каждая национальность обладает своей

судьбой, находится в определенной дриродшй'обстановке, в ней
вырабатываются существенные и стойкие черты характера, и
задача художника состоит в том, чтобы уловить эти черты. Но
в то же время представление о национальности как о недели­
мом целом является неверным. Об этом писал Ленин: «Есть две
национальные культуры в каждой национальной культуре. Есть
великорусская культура Пуришкевичей, Гучковых и Струве, —
но есть также великорусская культура, характеризуемая име­
нами Чернышевского и Плеханова. Есть такие же две культуры
в украинстве, как и в Германии, Франции, Англии, у евреев
и т. д.»³. Пуришкевич, Гучков, Струве — это реакционеры, бо­
ровшиеся с революционным движением в России накануне Ок­
тября и после него. Поскольку они выступали против народных
интересов, Ленин ставит их вне подлинно национальной русской
культуры. Таким образом, национальное не всегда совпадает
с народным, хотя в то же время и неразрывно слиш с народ­
ностью. Народное — это то лучшее, что есть в национальном.
В первой половине XIX друя ппиятир
'' '

—-—І- -. І ^ат"^т„,^был вгсєрвмє предло^.

.жер П. Д. Вяземским (1792—1878) в 1825 году в статье «Раз­говор классика с издателем», а еще раньше — в письме к А. Тургеневу в 1819 году.

¹ A.C. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. 11, изд АН СССР,
1949, стр. 40.

² А. Н. П ы п и н, История русской этнографии, т. I, стр. 261.

³ В. И. Ленин, Поли. собр..соч., т. 24, стр. 129.

г

і

l ~*

Наиболее полное развитие оно находит у Белинского. Для него подлинно художественное творчество неотъемлемо от народности. Сама литература для Белинского — «сознание на­рода». Он подчеркивает, что «если изображение жизни верно, то и народно». Он видит в литературе «дух народа».

В наше время, в эпоху, когда освобожденный русский на­род и братскне национальности нашего Союза вышли на широ­кую дорогу строительства новой жизни, вопрос о народности творчества, естественно, приобрел еще большее значение. «На­род, — говорил Горький, — не только сила, создающая все ма­териальные ценности, но единственный и неиссякаемый источйик ценностей духовных». В свою очередь и искусство социалисти­ческого общества находит свою наиболее высокую цель в слу­жении народу. Искусство, говорил Ленин в беседе с Кларой Цеткин, «должно уходить своими глубочайшими корнями в са­мую толщу широких трудящихся масс Оно должно быть по­нятно этим массам и любимо ими. Оно должно объединять чув­ство, мысль и волю этих масс, подымать их» '.

В основе народности искусства, таким образом, лежит по существу единство его снародом/ В чем конкретно находит свое выражение это единство?

Прежде всего в том, что художник будет в своем творчестве ставить вопросы, имеющие общенародное значение Только в этом случае о:І сумеет довести свои образы до чувства, мысли и воли народных масс.

«Капитанская дочка», «Медный всадник», «Борис Годунов», «Евгений Онегин» — это произведения народного значения, по­тому что они отражают существенные противоречия эпохи, по­нимание которых важно для народа в целом. Сама по себе на­родная жизнь не является предметом изображения в «Евгении Онегине», например, но в то же время Белинский с полным пра­вом назвал его «в высшей степени народным произведением», в частности, потому, что в" нем поставлен вопрос, имевший важ­нейшее значение для народа,-¹ о кризисе дворянства, кризисе господствовавшего класса.

-Первое условие народности — постановка в поизведении