ЭТО P-nAiWTnjirffipatt' nftpâa" ^фгірмттоцрмй p /vnQgP^R НЗИбоЛЄЄ 1 страница

Ге

ü

ї.

необходимая для научного ее понимания. Но понятно, что в чис­ло исторических условий, в которых развивается искусство, всегда входит, во-первых, определенный круг общих закономер­ностей, для него характерных и в данной обстановке проявляю­щихся в индивидуальной исторической форме, ей "отвечающей, и, во-вторых, конкретные историко-литературные преемственные связи, традиции, проясняющие и облегчающие пути развития литературы в данный период.

Вот почему неправильно противопоставление общей и исто­рической теории литературы, о чем мы раньше говорили. Все дело в том, что общее проявляется только в историческом и как историческое Но правильно понять данное историческое явле­ние можно только в свете общих законов, управляющих его раз­витием.

Теория литературы вырабатывает на основе опыта развития искусства принципы анализа литературного творчества, позво­ляющие правильно подойти к любому исторически своеобраз­ному его проявлению. Искусство советского общества, искусство социалистического реализма в частности, характеризуется нова­торским подходом ко всем проблемам литературного творчества и по его содержанию и по форме. Поэтому, формулируя общие теоретико-литературные понятия, мы с особым вниманием должны относиться к тому, в какой мере они применимы к опыту искусства социалистического реализма. Но самое опре­деление художественного метода советской литературы как ме­тода социалистического реализма уже свидетельствует о том, что применительно к советскому искусству сохраняют свое значение общие закономерности, управляющие реалистическим.творчеством вообще, хотя они получают глубоко новаторское осуществление именно потому, что этот реализм является со­циалистическим.

Достаточно в виде примера указать на то, что и для искус­ства социалистического реализма сохраняют все свое значение общие законы реалистического искусства вообще, законы худо­жественной типизации явлений. Очевидно, что* новый тип обще­ственных отношений и самое понимание их представителями со­циалистического реализма и в СССР и за рубежом вносит чрез­вычайно много нового в создаваемые ими образы сравнительно с тем, как понимались и осуществлялись принципы типизации искусством прошлого. Но самый закон художественной типиза­ции остается общим законом реалистического искусства. Это функциональное понятие, дающее нам направление для анализа любого реалистического произведения в любом историческом пе­риоде развития искусства.

Внутреннее единство литературного развития, обусловлен­ное тем, что им управляют общие законы, присущие прежде всего человеческому познанию вообще, обнаруживается и в том,

что в самом процессе развития искусства складывается и его теория, в той или иной мере отражающая закономерности раз­вития искусства. Поучительно с этой точки зрения, что в про­цессе многовекового развития теории искусства, в частности теории литературы, уже сложились многие существенные на«блтодения, которые отнюдь не противоречат нашему современ­ному пониманию природы искусства. Наоборот, они подгото­вили и обусловили это понимание.

Это тем более существенно подчеркнуть, что теория лите­
ратуры и, шире, теория искусства теснейшим образом связана
с эстетикой, а эстетика в свою очередь неразрывно связана с фи­
лософией. ^

В. И. Ленин в своей работе «Материализм и эмлириокрити-цизм» показал, что развитие философии в течение двух тысяче­летий определялось прежде всего борьбой двух партий, двух философских лагерей — материализма и идеализма.

Такая же борьба шла и в той области философии, которая посвящена разработке вопросов эстетики, т. е. науки о прекрас­ном в жизни и в искусстве.

Понимание сущности искусства определялось, естественно, в зависимости от общих философских предпосылок той или иной эстетической системы.

Однако при всем несходстве этих предпосылок самые раз­личные эстетические учения уже со времен античности во мно­гом близки друг другу в характеристике основных характерных особенностей искусства, поскольку в этих учениях осмыслялись свойства, объективно присущие искусству.

Уже в «Поэтике» Аристотеля (384—322 гг. до н. э.) были от­четливо поставлены, например, вопросы о сюжете, о жанрах, о воспитательном значении искусства, о связи его с изображе­нием именно человеческой жизни, о двух способах художествен­ного изображения жизни, которые мы теперь назвали бы реа­листическим и романтическим, и т. д.

Это лишний раз подтверждает, что в самые различные пери­оды развития искусства, при всем их своеобразии, в них можно уловить проявление тех общих функциональных особенностей, которые характеризуют его как особую форму идеологической деятельности человека. В силу этого мы и объединяем в своем сознании, говоря об искусстве, и те формы, в которых оно про­являлось в эпоху античности и даже ранее, и те формы, кото­рые присущи ему теперь. Они обладают функциональным сход­ством, т. е. выполняют в каждом данном периоде общественного развития принципиально однородную задачу принципиально однородными средствами, при всех бесконечно разнообразных путях их конкретного исторического развития.

Определяя литературу прежде всего как «искусство создания характеров и типов», М. Горький заметил, что «литературное

творчество в существе своем одинаково во всех странах, у всех народов» ' Эта одинаковость определяется сходством функции искусства в обществе

В -самом депе, между, скажем, «Одиссеей» и «Войной и ми­ром» Льва Толстого, казалось бы, нет ничего общего И в то же время мы не можем не заметить сходства этих произведений в изображении ими действительности в их интересе к конкрет­ным событиям человеческой жизни, к человеческим характерам, к живой индивидуальной человеческой речи, к различным сто­ронам предметного и природного мира, окружающего человека, и т. д. и т. д. Это именно функциональные сходства художе­ственного творчества, присущие ежу при всем различии его кон­кретных исторических проявлений.

'М Горький, Собрание сочинений в 30 томах, т 24, Госпитиздат, М, 1953, стр 466 и 468

Часть первая

ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ

ТЕОРИИ

ЛИТЕРАТУРЫ

Ч", а

U t

s

Глава первач

ОБРАЗНОСТЬ

П аучное осмысление определенного круга явлений предпола­гает наличие и достаточно широко разработанного круга поня­тий (терминов), определяющих различные стороны и грани этого целостного явления, но наряду с установлением такого широкого круга понятий необходима вместе с тем и их систе­матизация, последовательное соотнесение их друг с другом, от­ражающее связи и соподчинения различных сторон изучаемого явления, их, так сказать, внутренней иерархии. Однако наука о литературе еще не достигла той степени разработанности, которая, в частности, находит свое выражение в относительно установившейся единой и систематизированной терминологии. Создание такой терминологии — насущная, но, к сожалению, далеко не решенная задача нашей науки, и она отнюдь не является второстепенной или внешней, формальной стороной научного осмысления предмета. На самом деле в ней выра­жаются ясность и последовательность его изучения, представле­ния о связи, взаимодействии, соотношении, значимости всех со­ставляющих его сторон и граней '. В дальнейшем нам не раз придется сталкиваться с неясностью и противоречивостью лите­ратуроведческой терминологии.

Центральным понятием, имеющим, в частности, определяю­щее значение для дальнейшей систематизации понятий науки

¹ «Неправильное употребление слов в нашей литературе показывает, что
мы неясно определили те понятия, которые словами означаются, а от этого
смешения сколько заблуждений и предрассудков вводится в теорию словес­
ности I»—говорилось в «Московском вестнике» еще в 1828 году (т, 7, 1828,
стр. 186), *

¹⁷

t

'Ч

о литературе, является понятие образа, или — точнее и шире — образности '. Характерно, что в уже названных и имеющих ши­рокое распространение за рубежом работах по теории литера­туры Уэллека и Уоррена и В. Кайзера это понятие полностью отсутствует. Точно так же и в английском «Словаре литератур­ных терминов», предназначенном для высшей школы («A Hand­book of Literary Terms», H. L. Yelland, S. G. Y. Gones, K. S. W. Easton, Lond., 1950), нет ни понятия образа, ни поня­тий, сколько-нибудь ему соответствующих. Тем самым (если учесть то содержание, которое мы вкладываем в это понятие) из теории литературы устраняется по сути дела основной круг вопросов, подлежащих ее изучению, что, в частности, опреде­ляет односторонность и неверность этих работ.

Определить своеобразие какого-либо явления — значит уста­новить, чем оно отличается от других явлений по своему содер­жанию, по своей форме и по своей функции, т. е. по той роли, которую оно играет в общественной жизни. Таким определен нием своеобразия литературы, т. е. ее отличия от других форм познания жизни, от других идеологий, является указание на tgb что она отражает жизнь в образах², образно.

Следует оговориться, что термин «образ» употребляется в двух значениях — в узком и широком. В узком смысле слова образом называется выражение, придающее речи красочность, конкретность; с этой точки зрения в строке «Горит восток за­рею новой» перед нами уже имеется образ, т. е. выражение, благодаря которому наше представление о заре становится более конкретным, так как небо на заре сравнивается с пожа­ром («горит»).

¹ В работах последних лет встречаются попытки отказаться от понятия
образа как основного. Так, Г. Поспелов считает «архаической... позицию, сто­
ронники которой сводят специфику искусства к его образности» («Литератур­
ная газета» от 12 июня 1962 г., ст. «Так не спорят»). Но ведь дело не в тер­
мине, а в том содержании, которое в него вкладывается. В своей книге
«О природе искусства» (М, 1960) Г. Поспелов указывает на то, что «об­
разы существуют не только в искусстве Ими очень широко пользуется
также и наука» (стр 17 и 115). Но это — неверное сопоставление, основанное
опять-таки на неразработанности терминологии и содержание, и функция
образа в науке имеют совершенно иной характер, чем в искусстве, это —
разные понятия И сопоставление их ничего существенного для понимания
природы образа как специфической формы искусства дать не может. Термин
«образ» принят также в психологии Но там опять-таки он имеет иное
значение

² Литература есть вид искусства, и понятие образа относится к искус­
ству вообще, но вопрос об отличии литературы от других видов искусства
далеко еще не решен, мы его здесь не затрагиваем и говорим лишь о ли­
тературном образе, учитывая, что это понятие во многом близко и другим
видам искусства. Вопрос о различии искусств затронут в книге В. Кожинова

«Виды искусств» (М, 1960).

В последующем отрывке из «Полтавы» Пушкина, дающем описание красоты Марии, мы будем с этой точки зрения иметь пример такого образного языка, ряд таких словесных образов:

И то сказать в Полтаве нет Напоминают плавный ход,

Красавицы, Марии равной То лани быстрые стремленья.

Она свежа, как «вешний цвет, Как пена, грудь ее бела. '

Взлелеянный в тени дубравной Вокруг высокого чела,

Как тополь киевских высот, Как тучи, локоны чернеют,

Она стройна. Ее движенья Звездой блестят ее глаза,

То лебедя пустынных вод Ее уста, как роза, рдеют.

Понятие образа имеет и более широкое истолкование. Обра- зом называют тип отражения жизни худ

Мы еще вернемся к затронутым в этом разделе вопросам, но уже сейчас мы должны указать на это слишком узкое содер­жание, вкладываемое в понятие образности. Оно сводит особен­ности литературы, во-первых, только к языковым явлениям (а мы знаем, что она гораздо шире по. своему содержанию), а во-вторых, оно сводит образность к красочности, минуя ос­тальные свойства отражения жизни литературой, ее обобщаю­щее (т. е. идейное) значение и т. д.

ание. Обра- к

_ ожником г

в отличие от тех форм отражения жизни, которые характери- ' зуют другие идеологии, прежде всего науку. В таком понимании понятие образа охватывает не только язык, как в первом случае, о кртором мы говорили, а и целый ряд других сторон литера­турного творчества. Белинский, например, говорит, определяя отличие литературы от науки: «Политико-эконом, вооружась статистическими числами, доказывает, действуя на ум своих читателей или слушателей, что положение такого-то класса в обществе много улучшилось или много ухудшилось вслед­ствие таких-то и таких-то причин.

Поэт (Белинский в данном случае имеет в виду вообще писателя.— Л. Т), вооружась живым и ярким изображением действительности, показывает в верной картине, действуя на фантазию своих читателей, что положение такого-то класса в об­ществе действительно много улучшилось или ухудшилось от таких-то и таких-то причин» '. Еще более детально характери­зует эти общие свойства литературы Чернышевский, говоря об отличиях искусства от науки: «Главная-цель ученых сочинений... та, чтобы сообщить точные сведения по какой-нибудь науке, а сущность произведений изящной словесности (литературы. — Л Т) в том, что они действуют на воображение и должны возбуждать в читателе благородные понятия и чувства. Другое

'В Г Белинский, Полное собрание сочинений, т X, изд. АН СССР, М, 1956, стр 311.

Іг

различие состоит в том, что в ученых сочинениях излагаются события, происходившие на самом деле, и описываются пред­меты, также на самом деле существующие или существовавшие; а произведения изящной словесности описывают и рассказы­вают нам в живых примерах, как чувствуют и как поступают люди в различных обстоятельствах, и примеры эти большею ча-стию создаются воображением самого писателя. Коротко можно выразить это различие в следующих словах: ученое сочинение рассказывает, что именно было или есть, а произведение изящ­ной литературы рассказывает, как всегда или обыкновенно бы­вает на свете... Поэты — руководители людей к благородному понятию о жизни и к благородному образу чувств: читая их произведения, мы приучаемся отвращаться от всего пошлого и дурного, понимать очаровательность»сего доброго и прекрас­ного, любить все благородное; читая их, мы сами делаемся лучше, добрее, благороднее» '.

Легко убедиться в том, что эти определения говорят о целом ряде существенных свойств литературы, характеризуют ее как совершенно своеобразную идеологическую деятельность сравни­тельно с другими ее формами, а не ограничивают ее только язы­ковым своеобразием. Понятие образа в широком смысле и имеет в виду общие свойства искусства и литературы в целом. Литературный образ —- в отлич.и.е.ххг образов других искусств —

ЭТО P-nAiWTnjirffipatt' nftpâa" ^фгірмттоцрмй p /vnQgP^R НЗИбоЛЄЄ

общеІПрорме мы можем сказать, что образ — это та свре-образная форма отражения жизни, которая при­суща искусству. Но это определение, естественно, является слишком Ъбщим, потому что в нем не сказано, в чем же заклю­чается это своеобразие.

В то же время ясное определение основных особенностей образного отражения жизни весьма важно. Образность — это центральное понятие теории литературы, оно отвечает на самый основной ее вопрос: в чем сущность литератур­ного творчества? В зависимости от того, как мы ответим на этот вопрос, определится и наше понимание остальных про­блем, которые встают перед нами при изучении нашей науки. Поэтому мы и должны сосредоточиться на этом определении, 'должны выработать определенную формулу, которая выра­зила бы наше понимание основных свойств литературы. Нам необходимо детально остановиться на этом вопросе, в частности, и петому, что в критической литературе не дано еще более или менее развернутого определения того, что такое образ как осо­бая, присущая именно искусству форма отражения жизни.

'H Г Чернышевский Полное собрание сочинений в 15 томах, т. III, Гослитиздат, M, 1947, стр. 312—313,

Традиционные определения образа, распространенные и*\ _/• в нашей учебной литературе, указывают главным образом на v две существенные черты образного отражения жизни: на то, что в нем, с одной стороны, дано, как и в науке, известное обоб­щение, улавливающее характерные черты жизненных явле-» ний, и, с другой стороны, что эти явления изображаются кон* кретно, с сохранением их индивидуальных особенностей, та­кими, какими мы их видим в жизни. Образ — обобщенное отражение действительности в форме единичного, индивидуаль­ного,— таково ходовое, распространенное определение этого по­нятия. Как видим, здесь подчеркиваются именно эти черты об­разного отражения жизни- его обобщенность и индиви-дуализированность. Обе эти черты бесспорно суще­ственны и важны В том, что они наличествуют в каждом значительном литературном произведении, легко убедиться. Когда современники Пушкина познакомились с «Евгением Оне­гиным», они прежде всего отмечали то, что в нем обобщены характерные черты дворянской молодежи того времени В Оне­гине «я вижу,— писал Пушкину Бестужев 9 марта 1825 года,— человека, которых тысячи встречаю наяву» '. И. Киреевский в 1828 году писал, что в Онегине «представлен целый класс людей.. Тысяче различных характеров может принадлежать описание Онегина»². И в то же время очевидно, что Онегин — индивидуальность, изображенная Пушкиным с предельной жиз­ненной конкретностью; мы воспринимаем его как живого чело­века. Фонвизин — автор «Недоросля» — записал в своем днев­нике, что встретился однажды с семьей, которая полностью походила на изображенную им чету Простаковых. И обобщение и индивидуализированность, таким образом,— неотъемлемые черты образного отражения художником жизни.

Однако — при всей несомненности их значения для образного отражения жизни — указания лишь на эти черты недостаточны ^ для полного понимания образа, их нужно существенно допол­нить. Без такого дополнения сущность образа будет охвачена нами не целиком, следовательно, наше понимание его будет в чем-то неверным

Недостаточность приведенных выше определений обнаружи­вается прежде всего в том, что, не затронув других особен­ностей образа, они оказываются приложимыми не только к нему. В самом деле, рисунок на вывеске магазина скажет нам о том, что в нем продается, другими словами, изображение на вывеске индивидуального явления наталкивает нас на мысль о том, что здесь продается вообще, т. е. приводит к известному

¹ А. А Бестужев-Марлинский, Сочинения в 2 томах, т. 2, Гос­
литиздат, M, 1958, стр 627

² И. Киреевский, Сочинения, т, I, M., 1861, стр 15—17.

t

I И ч

. л

r/

обобщению. Перед нами уже знакомое нам обобщение жизни в отдельном ее явлении Это отнюдь не случайный пример Лю бой научный эксперимент, когда ученый для характеристики того или иного закона природы совершает опыт, представляю­щий собой частный случай действия этого закона, точно так же в индивидуальном явлении показывает черты общего. Следова­тельно, приведенные выше определения слишком общи, они не дают нам достаточно четкого отграничения литературного от­ражения жизни при помощи образов от такого отражения, ко­торое к образам не обращается.

В этих определениях имеется еще один недостаток, они об­ращают внимание главным образом на форму образного от­ражения жизни, на индивидуализированную окраску его. Но ведь для понимания явления нам надо охарактеризовать его прежде всего по существу, надо понять, почему писателю понадобилось обратиться именно к данной форме. Мы знаем, что произведение искусства стремится придать тому, о чем оно говорит, ярко индивидуальную окраску. Но для чего это нужно художнику' Очевидно, потому, что самый жизненный материал, который он изображает, будет полностью обрисован именно тогда, когда художник сохранит его индивидуальные черты, присущие ему в жизни. Значит, для понимания образа необходимо прежде всего выяснить: что же интересует художника в действительности, на чем он останавливает свое внимание среди жизненных явлений?

Таким образом, мы приходим к вопросу о самом содержании художественного творчества и, стало быть, о предмете художе­ственного творчества. Следует подчеркнуть, что в нашей совре­менной литературе еще не найдена общепринятая точка зрения трактовки этих вопросов. Они, несомненно, сложны И, кроме того, запутаны и терминологически. В самом деле, как, скажем, определить нам содержание «Капитанской дочки» Пушкина?⁴ Мы не погрешим против истины, если скажем, что содержанием этой повести является история отношений Гринева, Маши Ми_; роновой, Пугачева, изображение крестьянского восстания. Это, так сказать, непосредственное, конкретное содержание повести. Но можно подойти к ней и с другой стороны. Приклю­чения Гринева и других персонажей интересуют Пушкина не только и, может быть, даже и не столько сами по себе На при­мере их жизни он стремится решить большие и существенные для его времени общественные проблемы: проблему гуманизма, проблему взаимоотношений дворянства и крестьянства, про­блему крестьянского восстания и т. д. Все это составляет идей­ное содержание повести, т. е. тот круг жизненных вопросов, которые хотел поставить и разрешить в своей повести Пушкин. Но можно поставить вопрос и еще шире. «Капитанская АОчка» написана Пушкиным в 30-х годах. Под ней стоит дата 19 ок-

f

тября 1836 года. Это было время нараставших крестьянских волнений, резкого" обострения общественных противоречий. В ко­нечном счете именно эта историческая обстановка подсказала Пушкину проблематику, поставленную им в повести, опреде­лила его интерес к восстанию Пугачева, как самой острой форме выражения борьбы крестьянства с классом помещиков. Содержанием «Капитанской дочки» с этой точки зрения в наи­более общей форме явится, стало быть, тот сложный круг клас­совых противоречий и общественных настроений 30-х годов XIX века, который воспринял и в конечном счете отразил Пуш­кин в своей повести. Но повесть эта основана на историческом материале, и соотнесение ее с современной Пушкину историче­ской обстановкой может явиться недостаточно показательным для характеристики ее содержания в этом наиболее общем, уже третьем по счету его определении.