Глава 23. Все официально, - сказала Изольда. Она лежала на своем диванчике, держа в руках бутылку с каким-то алкоголем

- Все официально, - сказала Изольда. Она лежала на своем диванчике, держа в руках бутылку с каким-то алкоголем. Та была наполовину пуста. - Прошел после обеда. Или вчера после обеда. Уже полночь?

- Не могу поверить, - сказала Хочи. Она уставилась глазами в пол. - Не могу в это поверить.

Изольда сделала глоток: - А не важно, веришь ты или нет. Твое правительство только что дало тебе два месяца, чтобы залететь. - Она подняла бутылку, лицо было красным и унылым: - Ваше здоровье.

- Да, тогда нажраться тебе надо именно сейчас, - сказала Хочи. - Очень скоро ты будешь пить не просыхая.

Кира молча села на диван, наблюдая как девочки предъявляют претензии и думая о мотивах, которые были у Сената. Скорее всего причиной были ультиматумы Голоса. Что-либо меньшее могло показаться уступкой, поэтому подобное заявление стало прямой оппозицией именно Голосу. Но сердцем Кира понимала, что причиной всему Сэмм. Хобб напоминал о "запасных планах". Она просила их ослабить хватку, но они вместо этого затянули ее, усиливая контроль. Для людей, верящих в Акт Надежды, это, безусловно, может быть признаком силы и солидарности, а как же для остальных? Это фактически объявление войны.

И самое плохое, нужно все держать в секрете. Она понимала, что Мкеле прав - если правда про Сэмма выплывет сейчас наружу, сейчас, когда накал достиг апогея, бунт будет ужасающим, а она окажется в самом его эпицентре. Она не осмелилась сказать что-нибудь ни про Сэмма, ни об исследовании, ни о чем-либо другом. Лучше с головой уйти в работу и найти исцеление от вируса прежде, чем кто-нибудь погибнет.

И все же, даже спустя полных два дня, она ни на йоту не приблизилась к разгадке. Кира знала, каким образом Сэмм думает, как общается с окружающим миром, как дышит, ест и двигается, но все еще не разобралась, как работает его иммунитет. Она совсем запуталась. А так как она не могла никому ничего рассказать, выпутываться ей предстояло самой.

Ей казалось, что она тонет.

Изольда отпила из бутылки: - Пьянство во время беременности наказывается лишением свободы и постоянным надзором, - сказала она. - Я должна насладиться сейчас.

- Твой ребенок важнее твоих прав, - сказала Хочи. - В глазах Сената ты всего лишь ходячая матка.

- Пора тебе уже подрасти, - угрюмо сказала Кира. И как только сказала, тут же об этом пожалела - она была согласна с Хочи, почему же она на нее нападает? Акт Надежды не работает, Сенат упрочивает его, исходя из неверных посылов. Может быть, Хочи таким образом выражает свое мнение, фокусируясь на правах человека, поднимая их над всем остальным. Кира тоже в это верила, но сейчас все казалось несколько иначе. Она присутствовала на дебатах в Сенате, она видела в их глазах страх. Речь шла о вымирании, как и сказала Делароса. Девочки повернулись к ней и от их удивленных взглядов она только еще больше разозлилась: - Тебе никогда не приходило в голову, что существует что-то, что может быть важнее твоих прав? Что, может быть, выживание всего человечества куда важнее, чем твое право жаловаться и плакаться?

Хочи подняла брови:
- Кое-кто сегодня очень раздражен.

- Меня просто уже тошнит, когда я слышу о гражданских правах, о неприкосновенности частной жизни и о неприкосновенности права выбора. Мы либо решим наши проблемы, либо вымрем: середины не существует. А если нас все-таки не станет, я не хочу, чтобы это произошло, потому что Хочи Кесслер слишком пеклась о своих правах и не захотела испачкаться, чтобы спасти нас.

Хочи ощетинилась: - Мы не говорим сейчас о том, что придется испачкаться, - сказала она, - мы говорим об узаконенном изнасиловании. Мы говорим о том, что у правительства сейчас полный контроль над твоим телом - вот в чем суть. Вот с чем ты имеешь дело, как и все остальные. Я не позволю никакому старому чуваку вставить мне только потому, что так говорит закон.

- Так выбери себе молодого чувака, - сказала Кира, - или воспользуйся искусственным оплодотворением. Есть разные варианты и тебе это известно. Речь не о сексе, речь о выживании.

- Повальная беременность - худшее решение проблемы из возможных, - сказала Хочи.

- Так, постойте, - невнятно сказала Изольда. - Давайте все на минутку успокоимся. Никого не радует данная...

- Ты говоришь, как Кира, - сказала Хочи. - Конечно, у нее есть парень, поэтому все понятно. Она, возможно, и так с ним...

Кира с воплем подскочила и ринулась через всю комнату, ослепнув от ярости, пытаясь дотянуться до шеи Хочи. Изольда поднялась, чтобы перехватить ее, но запуталась в собственных ногах из-за выпитого. Она потеряла равновесие, но схватилась за Киру так сильно, что та не могла двинуться дальше. Кира попыталась оттолкнуть Изольду в сторону и ногтем оцарапала ей лоб. Изольда вскрикнула от боли, а попытки Киры вырваться перешли в слезы.

- Черт, - судорожно втянула воздух Хочи.

- Просто сядь, - сказала Изольда, помогая Кире опуститься на диван рядом с собой; та рыдала. Изольда нежно прижала ее к себе и холодно взглянула на Хочи: - Это было слишком.

- Прости, - Хочи опустилась обратно туда, где сидела. - Прости, Кира, ты же знаешь, я не хотела такого говорить. Я просто схожу с ума - черт возьми, всё, что происходит, - слишком для меня.

- Что сделано, то сделано, - произнесла Изольда. - Закон издан. Теперь нам остается или жаловаться на него, или напиваться до тех пор, пока не станет все равно.

- Тебе и так уже хватит, - сказала Хочи, вставая и вырывая бутылку из рук Изольды. Это было несложно - почти всю свою силу Изольда потратила на борьбу с Кирой и держала некрепко. Хочи открыла окно и выбросила бутылку на улицу.

- Эй, Хочи! - с улицы послышался голос одного из местных парней - кого именно, Кира не определила. - Ерунда какая-то с Актом Надежды, не правда ли? Девчонки, не хотите поболтать? Можно нам войти?

- Идите к черту, - сказала Хочи, захлопывая окно.

- Моя бутылка... - неразборчиво произнесла Изольда. Никто не обратил на нее внимания.

- Извини меня, Хочи, - сказала Кира, выпрямляясь. Она потерла глаза тыльной стороной ладони. - Я злюсь не на тебя, я злюсь на... на почти все остальное в этом мире. Но у мира нет лица, в которое я могла бы высказаться, поэтому я готова была вылить все на тебя.

Хочи ухмыльнулась, но на ее лицо почти сразу же вернулось его предыдущее выражение.
- Я не готова, - тихо сказала она. - Никто из нас не готов.

Изольда стала обводить пальцем узор на ткани дивана.
- Знаете, Гару был прав в том, что говорил на заседании Сената. У нас не осталось детей, у нас остались только взрослые, которые не понимают, что делают.

Девушки замолчали, каждая погрузилась в свои мысли. Кира думала о Маркусе - она отвергла его предложение, а теперь правительство все изменило. Милостиво подаренные два месяца, чтобы попытаться все устроить; затем она может оказаться арестованной из-за того, что не стала тем, кем никогда раньше не была. Если уж ей придется завести детей, то, наверное, она хотела бы, чтобы их отцом был Маркус. Она никогда по-настоящему об этом не задумывалась. Но если она попросит его сейчас, то он будет знать, что это из-за закона, а не благодаря ему. Она не может так с ним поступить. Но она не может и пойти к кому-нибудь другому - тогда ему будет еще больнее.

Кроме того, ей не хотелось сейчас вынашивать ребенка. Не таким образом. Если ей суждено будет произвести на свет новую жизнь, она хотела сделать это тогда, когда это будет что-то значить, а не потому, что ее заставили.

А ещё она только что накричала на Хочи, высказавшую ту же мысль... Она не знала, что и думать.

Всего лишь на секунду - на самое кратчайшее мгновение - она вспомнила о Сэмме и задалась вопросом, был бы ребенок-полупартиал иммунным к вирусу.

- Кто-нибудь из вас помнит свою мать? - спросила Изольда. - Не ту, что вас воспитала, а родную, до Раскола?

- Немного, - сказала Хочи. - Она была высокой.

- И всё?!

- Очень высокой, - сказала Хочи. - На каждом фото, что у меня остались, она возвышалась надо мной. И не потому, что я была маленькой - она была выше всех. Шесть футов и четыре, а то и шесть дюймов*.

Её голос потеплел, и Кира поняла, что та ушла в свои воспоминания - её глаза повлажнели, взгляд стал отсутствующим. Она дотронулась до заколки на своих угольно-чёрных волосах. - У неё были чёрные волосы, совсем как у меня, и она всегда носила драгоценности. Серебро, кажется. У неё было большое кольцо на пальце, в форме цветка, я помню, как постоянно играла с ним. Мы жили в Филадельфии. Я думала, что это было название штата, но это оказался город. Филадельфия. Я мечтаю, что однажды я вернусь туда и найду это кольцо. Она обвела всех взглядом: - Ну, когда-нибудь.

- Моя мать продавала самолёты, - начала вспоминать Изольда. - Я не знаю, как она торговала ими и кому продавала, но я помню, что она мне рассказывала, и, кажется, это было так захватывающе. А сейчас я озираюсь назад и понимаю: у нас больше нет самолётов. Нет топлива для их заправки, и я не знаю никого, кто умел бы на них летать, как мы летали раньше. Но моя мать продавала их так, будто они являлись совершенно обычной вещью в хозяйстве. Как рыбу на рынке.

- А я не думаю, что у меня была мать, - в свою очередь сказала Кира. - Нет, ну... Кто-то же родил меня, но я помню лишь своего папу. Не могу вспомнить его слов о маме, но наверняка он про неё рассказывал. Наверное, они развелись, или, может, она умерла. Скорее, развелись - у нас не было ни одной фотографии с её изображением.

- Так придумай какую-нибудь захватывающую историю, - сказала Хочи. - Если ты не помнишь свою мать, значит она может быть такой, какой ты её вообразишь! Актрисой, топ-моделью, президентом транс-национальной компании... да кем угодно!

- Если не знаешь истины, - глубокомысленно сказала Изольда, - живи самой удивительной ложью, которую сможешь выдумать.

- Ну, хорошо, - сказала Кира. - Она была врачом, как и я - блестящим учёным, прославившимся своей работой на благо детей. Она изобрела... генное программирование. И ещё нанохирургию.
Кира улыбнулась: - и традиционную хирургию. И пенициллин. А ещё лекарство от рака.

- Это отличная мечта, - высказала свой вердикт Хочи.

- Ага, - сказала Кира. - Полагаю, мечтать - единственное, что нам осталось.

*6`4``- 6`6`` - в метрической системе примерно равно 190-200см, прим.перев.