Основы философии 12 страница

Появление классов знаменует собой переход общества от варварства к цивилизации. Имущественное неравенство закрепляется законом.

В традиционном обществе земледельческая община сглаживает классовые противоречия. С ее интересами вынуждены считаться как ее старейшины, так и представители центральной и региональной администрации. Религия освящает незыблемость общинных порядков, обычаев и обрядов. Каждый должен знать свое место и жить общим интересом.

Но там, где возобладали торгово-промышленные отношения, сформировалось производство на рынок и частная собственность стала господствующей, расцвело рабство. Оно повлекло за собой нечеловеческие отношения между людьми, которые очень скоро оказались в глубоком противоречии с нравственностью, разумом и культурой. Одновременно Древняя Греция и Рим продемонстрировали, что без общественного разделения труда, интенсивных товарно-денежных отношений невозможно освобождение индивида из под пут земледельческой общины и развертывание личностного бытия человека. Достижения культуры древних греков и римлян были бы невозможны без общественного признания предприимчивости, товарно-денежных отношений, частной собственности и гражданских прав личности.

Общественные и индивидуальные потребности многообразны, и индивид не в состоянии собственными руками произвести все те изделия, которыми он желает воспользоваться. Для того чтобы потреблять качественно разнообразные блага, у индивида нет иного пути, как специализироваться в одной какой либо способности, в одной профессии. Но для этого он должен быть юридически свободным, только так он сможет выбрать ту специальность, которая соответствует его наклонностям и интересам.

Введение в феодальной Европе сословных ограничений прикрепление крестьян к земле относительно быстро обнаружило свои изъяны. Даже аристократия, не говоря уже и представителях третьего сословия, сознавала, что без равенства всех перед законом невозможно развитие производительных сил, профессиональное разделение труда и повышение заинтересованности работника в совершенствовании своей квалификации.

Индустриальные методы решения хозяйственных проблем уг­лубили профессиональное разделение труда и тем самым значительно повысили его производительность. В настоящее время из­вестно, примерно, 16 тысяч профессий и ежегодно появляется около 500 новых.

Но индустриальное общество оставило в неприкосновенности классовое разделение труда. Только на смену помещикам и крепостным пришли предприниматели и рабочие.

Бурное развитие общественного производства в XIX в. поставило две проблемы перед общественной мыслью: каковы причины богат­ства и как избавить общество от нищеты. За первую проблему взял­ся английский экономист А. Смит, написавший классическую работу «Исследование о природе и причинах богатства народов», в которой развивалась трудовая теория прибавочной стоимости. За вторую – английский экономист А. Маршалл, автор книги «Принципы экономической науки». «Теперь мы, наконец, всерьез ставим перед собой вопрос а неизбежно ли вообще существование так называемых «низших классов», иными словами, есть ли необходимость в существовании множества людей, от рождения обреченных на тяжелый труд, чтобы обеспечивать другим людям возможность вести изысканный и культурный образ жизни, тогда как их собственная нищета и изну­рительная работа лишают их возможности получить свою долю или хотя бы какую-то ее часть в этой жизни».

В своем творчестве Маркс объединил эти две проблемы. Обще­ственное богатство растет за счет эксплуатации рабочих, присвоения прибавочной стоимости. Ликвидировать нищету, по Марксу, можно лишь уничтожив капиталистов. Объединив две разные проблемы и дав им одно решение, Маркс незаметно для себя загнал общество и историю в тупик если источник богатства в эксплуа­тации, то последняя неустранима и даже ликвидация класса капиталистов не спасет рабочих от эксплуатации. Изменится лишь «хозяин». Опыт «реального социализма» наглядно показал, как можно эксплуатировать рабочих на государственных предприятиях, одновременно используя и рабский труд (в лагерях) и крепостную барщину (в колхозах). Не удивительно, что трудящиеся ответили на это массовым «тихим» саботажем («туфтой») — снижением производительности труда в 2 – 4 раза по сравнению с индустриальными странами, а также утратой интереса трудиться. Все это приводит к стагнации, застою.

Основоположник кембриджской школы Маршалл обратил внимание на то, что от нищеты и бедственного положения трудящихся страдают не только они, но и общество, так как нищета ведет к вырождению бедняков, а малообеспеченные слои не имеют каких бы то ни было «шансов полностью использовать свои умственные способности» (45. T. 1. C. 57).

Маршалл сформулировал закон, согласно которому потребление ниже необходимого уровня приносит обществу не экономию, а потери. Вследствие этого индустриальное общество, если оно желает развивать свои производительные силы, просто обязано обеспечить для всех трудящихся потребление выше необходимого и постоянно поддерживать повышение уровня потребления.

Развитые индустриальные страны достигли определенных успехов в реализации этой рекомендации английского экономиста. Индустриальное общество, отвечая не требования времени, в итоге смогло получить положительные результаты для всего общества в сфере массового производства и потребления.

Острота классового разделения общества сглаживается ростом удельного веса лиц, занятых умственным трудом, дальнейшей дифференциацией общества, ростом стоимости рабочей силы и необходимостью для современного производства повышения квалификации его персонала. Главное богатство общества – высококультурный специалист. Его формирование возможно лишь в том случае, если каждому индивиду предоставлены условия для свободного саморазвития, самообразования, досуга и доступа к высшим духовным ценностям.

Что же касается полного упразднения классов и социальных групп, то это пожелание относится к области социальных утопий. Такое общество так же невозможно, как невозможен сложный одноклеточный организм. Надо полагать, что и в дальнейшем социальный организм будет усложняться, а не превращаться в нечто одноклеточно-тоталитарное.

Соответственно, невозможна ликвидация разделения труда. Предоставление каждому индивиду одинаковых возможностей в доступе к достижениям культуры, можно надеяться, будет способствовать развитию профессиональных способностей в соответствии с наклонностями личности и общественной необходимостью.

5. Общественная власть и государство

В социально-практический способ бытия органически входит государство. Насколько противоречива его роль и насколько раз лично к нему отношение, можно видеть из его определений. Выдающийся отец церкви V в. Августин Блаженный называл государство «большой шайкой разбойников». Гоббс сравнивал государство с Левиафаном, библейским чудовищем неземной силы. Гегель писал: «Государство — это шествие Бога в мире». В. И. Ленин: «государство — это машина для подавления одного класса другим». И наконец, Н. Бердяев: начало государства – иррационально. Выступая против зла, государство «сеет зло и бывает новым источником зла и тогда нужна новая власть, чтобы положить этому предел».

Как видно из приведенных определений, государству приписываются разнообразные свойства: грабительский характер, мистическая сила, бездушность машины, репрессивность, иррациональность и парадоксальность: одной рукой оно карает зло, а другой – его порождает. Естественно, что все эти определения не являются плодом фантазии и каждое из них фиксирует некоторые черты реального учреждения, называемого государством.

Истоки государства находятся в общественной власти, т.е. власти общества. Сама по себе власть — это способность влиять на людей и контролировать их действия. Гольбах отмечал: «Власть представляет собой весьма действенное средство решающим образом влиять на судьбу большого числа индивидов и вместе с тем пользоваться ими как орудиями для осуществления своей личной воли, для умножения своих богатств и своего счастья». Немецкий социолог М. Вебер считал, что власть – это возможность «осуществлять свою волю вопреки сопротивлению тех, кого это затрагивает, либо при согласии их».

Общественная власть — это особое воплощение воли, известное отчуждение от сообщества людей их самостоятельности в выборе целей и средств их достижения и присвоение ее общественным учреждением. Такое отчуждение – естественное развитие родового коллектива. Немощность детей оборачивается властью родителей. На одном полюсе формируется ответственность свое образного опекуна, на другом – умение прислушаться к голосу старшего и опытного.

Усложнение хозяйственной, культовой, бытовой жизни родового коллектива делает исполнение властных функций постоянной обязанностью. Власть как бы отделяется от самого коллектива и возвышается над ним. А это переворачивает отношения в родовом сообществе. Теперь не сородичи со своими индивидуальным особенностями накладывают отпечаток на власть, а власть как особая общественная функция подбирает соответствующих людей: опытных, авторитетных, волевых, обладающих организа­торскими способностями и умением подчинять людей, завоевывать их расположение и симпатии.

Родовая власть, хотя и отделяется от родового сообщества, все же опирается на авторитет, на мнение народного собрания. Но она в силу своей самостоятельности нуждается в гарантиях для своей весомости и эффективности. Такой гарантией может быть только учреждение. Первые опыты по созданию общественных учреждений выливаются в советы старейшин. Деятельность таких советов регулируется обычаями и традициями, и ее эффективность находится в прямой зависимости от авторитета родовых и племен­ных вождей.

Следующий шаг в развитии общественной власти заключается в ее самоопределении. Таким самоопределением может быть толь­ко ее собственная воля, право, закон. Общественная власть предъявляет свои права на руководство общественными делами и дек­ларирует эти права с согласия или без согласия народа. Государ­ство — это правовая общественная власть, власть, опирающаяся на материальную силу своего административного, судебного и военного аппарата. С государства начинается профессиональная деятельность по управлению общественными делами.

И здесь наблюдается привычная для развития общества карти­на. Объективные условия жизни людей пробивают себе дорогу через борьбу страстей, амбиций, интересов, личных убеждений и т.д. и в конце концов материализуются в общественном устройст­ве, в данном случае – государстве. Отныне отношения между людьми формализуются, их личные качества и достоинства не имеют непосредственного значения, важнее формальная роль, статус. Система управления мало считается с личным обаянием того или иного гражданина. Насилие над этим гражданином, над его телом, угроза тюрьмы, долговой ямы и лишения жизни — вот что становится ведущим в государственной системе управления. Тело человека превращается в символ его бессилия перед отчужденной от него государственной властью. С телом человека можно делать все — морить голодом и газами, избивать и пытать, вешать и расчленять. В насилии – сила государства.

Утвердившись с помощью правовых норм, законов и вооруженных отрядов, государство превращает жителей определенной территории в своих подданных и облагает их налогом.

Основная функция государства — поддержание нормальных условий для хозяйственной жизни. Для этого общество в лице государство борется с незаконными вооруженными отрядами. Го­сударство от имени народа издает правовые акты. В них содер­жатся положения, направленные на регулирование администра­тивных, имущественных, финансовых и прочих отношений меж­ду гражданами и различными учреждениями. В уголовном кодек­се предусматриваются меры наказания за преступление против государства, собственности граждан, а также против их прав и достоинства.

Государство выполняет и ряд хозяйственных функций. Располагая крупными финансовыми и другими возможностями, государство берет на себя инициативу по созданию новейших отрас­лей производства, требующих больших капиталовложений, по решению крупных комплексных народнохозяйственных задач.

В условиях растущих интеграционных связей между различными странами государство выполняет и внешнеэкономические, и внешнеполитические функции. Международное сотрудничество становится настоятельной потребностью для экономической и куль­турной жизни различных континентов.

Человечество знает различные формы государственного прав­ления: тоталитарные и демократические. Тоталитаризм означает жесткое подчинение центральной власти различных сфер жизнедеятельности общества. Он может выступать как тирания, оли­гархия, деспотия, абсолютная монархия, политический режим авторитарной личности, диктатура. Для демократии, наоборот, характерно народовластие. Демократия сочетает централизованность управления и автономию граждан в решении местных, городских и сельских проблем. Опорой демократии являются представительные органы власти.

Представительные органы власти формируются легитимно, на правовой основе, и они стоят на страже закона. Они — гарант правопорядка, соблюдения правовых норм в отношениях между гражданами. Правовое государство, если и не обеспечивает интересы всех слоев общества, то во всяком случае дает максимум возможного в этом отношении при наличии классов. Сохранение в правовом государстве баланса властей — законодательной, исполнительной и судебной — и четкое разделение их полномочий обеспечивает стабильность общества, создает предпосылки для его нормального функционирования.

Магистральной линией правового государства является разви­тие общественного самоуправления. Союз самоуправляющихся общин, видимо, лучшая форма организации общества, исключаю­щая политическое насилие и вмешательство в личную жизнь граж­дан. Самоуправление несовместимо с бюрократическим аппаратом, представители которого только тем и занимаются, что всю жизнь управляют другими, не забывая в первую очередь собст­венных интересов. Хотя управление общественными делами тре­бует профессиональной подготовки, а крупное промышленное производство неотделимо от авторитета руководителей, существование значительной профессиональной группы чиновников в условиях свободной ассоциации граждан не обязательно. Государство как политическая организация общества в самоуправлении регионов получает противовес центристским тенденциям.

6. Социально-практический способ бытия и общественное сознание

Один из героев драмы А. Майкова «Три смерти» спрашивает своего учителя Сенеку: «Отчего так создан свет, что где два есть человека – и два есть взгляда на предмет?»

Ответ на поставленный вопрос, видимо, в том, что в отличие от животного образа жизни социально-практический способ бытия индивидуализирует каждого человека и посредством этого приобретает дополнительные силы. Различия в мыслях – не помеха для общества, а, наоборот, путь к отбору лучших решений тех проблем, с которыми оно сталкивается.

В обществе каждый индивид думает по-своему, у каждого своя судьба и свое самосознание. Без напряжения своих творческих сил индивид не может реализовать свое естественное право на особое место в сообществе. И он отстаивает и защищает это право.

Не отрицая права индивида на интеллектуальную собственность и приоритет в художественном творчестве, изобретениях и открытиях, тем не менее не следует абсолютизировать индивидуализацию общественного бытия. В конечном счете все люди — продукт социального развития, включены в исторический процесс и своими поступками выражают содержание и характер исторической эпохи.

Речь и язык объективировали внутренний мир индивида и превратили его желания и намерения, мечты и фантазии в предмет коллективного осознания, переосмысления и доработки. Тем самым индивидуальное становится общим достоянием. Мифы о Геракле и Прометее, Дедале и Икаре, Эдипе и Электре и т.д. прошли через поколения и связали воедино разрозненные духовные движения отдельных людей.

Мысли индивидуально высказываются лишь по форме, а по существу каждая мысль — результат общения индивидов, их сотрудничества и диалога. Общественный диалог лежит в основе появления всех оригинальных идей.

В общественный диалог включены не только современники, представители одного поколения. Наш современник советуется и с Платоном, и с Гегелем, и с В. С. Соловьевым. В своем раздумье о смысле жизни, о судьбе человечества люди невольно вступают в мысленный контакт и с теми, кто придет им на смену. И они духовно пытаются проникнуть за временной горизонт, предварить будущую оценку собственных деяний.

Таким образом, сознание общественно прежде всего потому, что оно — продукт сотрудничества многих индивидов. Вне такого сотрудничества невозможны ни художественные произведения, ни нравственные нормы, ни научные теории.

Индивидуально рожденные мысли становятся общественными только в том случае, если они отвечают общественным интересам. Общественные потребности и интересы заставляют людей удерживать в своем уме то, что им близко и чем они могут руководствоваться в своих действиях или же чем они могут удовлетворять свое любопытство. Так, подвиги Геракла и Прометея, Дедала и Икара постоянно находят отклики в благородных и героических душах. Эдип и Электра стали символами трагической беззащитности личности перед мировым роком, а Пандора – символом легкомысленной женщины, приносящей несчастье.

Общественные потребности и интересы опосредуют отношение взаимодействующих идей к общественному бытию. Их адекватность общественным запросам придает им социальную ценность масштабность распространения и эффективности воздействия на индивидов и социальные группы.

Общественные дела влияют и на характер отражения общественного бытия в общественном сознании.

Первобытный человек с его включенностью в природу и в родовую жизнь и сознание имеет синкретичное, целостное, такое где понятийное, образное и ценностное неразрывно связаны, где теоретическое неотделимо от практического, а сакральное от земного. Это мифологическое сознание. Родовому образу жизни отвечает родовое сознание, в котором центральное место занимает не личность одного бога, а род богов.

Раскол общества на классы, дифференциация общества, усложнение всей системы общественных отношений ведет к усложнению самого сознания, грамматических форм и смыслов, выражаемых посредством их. Иерархии земной соответствует и небесная иерархия. Меняются мифологемы и парадигмы мысли. Выделяется понятийное мышление, а бог наделяется мудростью, властью и всемогуществом, которых он ранее был лишен. Подчас фигура монарха и бога соединялись.

Римский историк Тацит, выражая общий настрой своей эпохи сообщает, что Веспасиан, римский император, исцелил слепого в Александрии своей слюной, а хромого — простым прикосновением своей ноги, по воле бога Сераписа, который, явившись указанным людям, повелел им обратиться за чудесным исцелением к Божественному правителю.

С эпохой эллинизма в обстановке общего декаданса происходит еще одно событие — рождается личность. С этих пор филосо­фия из натурфилософии становится персональным познанием и мудростью, а главными ее проблемами — проблемы личного сознания и личной судьбы: добра и зла, жизни и смерти, ответственности и воздаяния и т.д. Меняется и религиозное сознание: появляется христианство как персоналистическая религия, ставшая, однако, общественным сознанием.

Итак, в своей сущности все мысли, выдвигаемые индивидами, общественны и по способу выражения, и по содержанию. Речь и язык делают их надындивидуальными и включают в систему циркулирующих в народной среде суждений. Такое возможно лишь потому, что своим содержанием они выражают и отражают общественное бытие. Общественны и их отбор и перевод в социальную память. Общественные потребности и интересы придают философским, религиозным, нравственным и другим высказываниям ценность и социальную значимость.

Будучи надындивидуальным, общественное сознание реализуется в духовной жизни каждого человека, и в этом смысле оно обязательно для него. Нравственные нормы, художественные вкусы, юридические кодексы, религиозные мифы – все это духовная основа для развития общества.

Усвоив гегелевскую методологию, Маркс и Энгельс писали: «История есть не что иное, как последовательная смена отдельных поколений, каждое из которых использует материалы капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями; в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает унаследованную деятельность при совершенно изменившихся условиях, а с другой – видоизменяет старые условия посредством совершенно измененной деятельности» (44. Т. 3. С. 44-45).

В условиях реальной жизнедеятельности входят не только вещественные компоненты, но и духовной, идейный материал. И здесь полезно послушать самого Гегеля. «Созданное каждым поколением в области науки и духовной деятельности есть наследие, рост которого является результатом сбережений всех предшествующих поколений, святилище, в котором все человеческие поколения благодарно и радостно поместили все то, что им помогало пройти жизненный путь, что они обрели в глубинах природы и духа. Это наследование есть одновременно и получение наследства, вступление во владение этим наследством. Оно является душой каждого последующего поколения, его духовной субстанцией, ставшей чем-то привычным, его принципами, предрассудками и богатством; и вместе с тем это полученное наследство низводится получившим его поколением на ступень предлежащего материала, видоизменяемого духом. Полученное, таким образом, изменяется, и обработанный материал именно потому, что он подвергается обработке, обогащается и вместе с тем сохраняется» (20. Т. IX. С. 11).

Отношение людей к духовному наследию неоднозначно. Они, продолжая унаследованную деятельность, с удивлением обнаруживают, что их идеалы не соответствуют изменившимся условиям и переживают духовный кризис. Другие, вырастая в новых условиях и своей деятельностью развивая их, приемлют в духовном наследии то, что до этого казалось неразумным и даже безнравственным.

В образе Сенеки, приговоренного своим учеником, римским императором Нероном к смерти, Майков воплотил извечный конфликт между устоявшимися нормами общественного сознания и живым опытом созревших для самовыражения социальных групп, полагающих, что истина у них.

«Наш век прошел, пора нам, братья!

Иные люди в мир пришли,

Иные чувства и понятья

Они с собою принесли...»

— как истинный стоик обращается Сенека к своим друзьям.

На стороне социального опыта нового поколения – сила и энергия исторического процесса. В социальном опыте молодежи проверяется ценность существующих нравственных норм, юриди­ческих законов, религиозных культов и философских концепций. Выражая изменившийся способ деятельности, видоизменяя условия общественной жизни, новое поколение обнаруживает свою гражданскую зрелость и понимание ценности того идейного богатства, которое ему досталось по наследству.

Однако система теоретических принципов, отражающих соци­альные отношения, имеет свои преимущества перед социальным опытом и коллективными переживаниями разрушителей старины и не исчезает целиком и полностью как только обнаруживается их несоответствие социально-политическим амбициям новаторов. Получаемое идейное наследие всегда значительнее преходящего опыта, да и опыт далеко не всегда в своей непосредственности общезначим и истинен. Террор якобинцев по Франции и левых радикалов в России убедительно показывает, насколько бережно и осмотрительно необходимо относиться к идейному наследию.

Подводя итоги осмыслению процесса становления духовной культуры и некоторых закономерностей ее развития, отметим, что она, во-первых, объективна, так как ни от кого не зависит прин­ципиальная роль сознания как средства осознания общественного бытия, инструмента ориентации в историческом процессе и выра­жения реальной жизнедеятельности людей. Однако человек волен распоряжаться созданным обществом инструментом и осознавать свое бытие с той или иной степенью полноты и широты охвата событий и быть вполне довольным своими результатами. В своих мечтах и фантазиях люди находят компенсации трудностям бытия, социальной обездоленности. В этом смысле общественное со­знание субъективно.

Во-вторых, общественное сознание бытийно включено в исто­рический процесс и может рассматриваться как его духовная суб­станция. Не только вещественно-технические средства и социаль­ные отношения, но и духовный материал передается из поколения в поколение. И реальный процесс жизнедеятельности невоз­можен без духовной культуры.

В-третьих, духовная культура не является простой надстрой­кой над экономикой. Социально-практический способ бытия вклю­чает в себя общественные идеи и переживания, совокупность ко­торых образует духовную атмосферу, в которую погружена об­щественная жизнь и кислородом которой «дышит» человек.

В-четвертых, в гносеологическом плане общественное бытие и общественное сознание — предмет и его образ. Человек, будучи субъектом исторического процесса, одновременно — и творец соб­ственных переживаний, научных теорий и духовных ценностей. При этом он вынужден считаться с требованиями самого общест­венного сознания как некоторой целостности. Ввиду этого в об­щественном сознании всегда содержится такое, чего нет и не мо­жет быть в реальной жизни. Естественно, что и в реальной жизни много такого, чего нет в общественном сознании.

В-пятых, каждый относительно самостоятельный вид общест­венной деятельности располагает своим сознанием. Вследствие этого общественное сознание, можно сказать, выступает в различных формах: научно-технической, экономической, политической, пра­вовой, нравственной, религиозной, художественной.

В-шестых, будучи одним из компонентов социально-практичес­кого способа бытия, общественное сознание имеет свою глубину. В повседневной стихийной жизни функционируют здравый смысл, мифология, обыденные знания и социальные переживания и на­строения. Более высокую ступень занимают инструментальные на­учные представления, фактические данные и теоретические кон­струкции. А смысловое отношение к миру человек выражает в нравственных и религиозно-философских концепциях, в системе духовных ценностей.

Тема VI. ПОЗНАНИЕ, ЕГО ВОЗМОЖНОСТИ И ГРАНИЦЫ. ВЕРА И ЗНАНИЕ

Откуда у человека знания? На этот, казалось бы, простой во­прос не существует однозначного ответа, но отрицание познава­тельных способностей у человека невозможно. В познании люди обнаруживают свои творческие возможности. Но существуют ли границы для познания или же человек ничем не ограничен? Не менее важно разобраться и в проблеме знания и веры. Можно ли согласиться с тем, что вере нет места в жизни человека? Или же в силу ограниченности людям приходится и верить, не располагая научно обоснованными данными?

1. Сущность познания

Познание есть специфический вид духовной деятельности человека, процесс постижения окружающего мира. Оно развивает­ся и совершенствуется в тесной связи с общественной практикой.

Практика – это материальное освоение общественным че ловеком окружающего мира. В ней люди преобразуют и создают материальные вещи, опредмечивая свои сущностные силы. Опредмечивание и есть процесс материализации намерений людей, превращение субъективных творческих способностей, замыслов, идей в форму предметности, в вещь, объективно существующую.

Практика человека исторически развивается, постепенно услож­няясь. Она дифференцируется, как бы расслаивается на различ­ные виды. Уже в начале истории зарождаются две взаимосвязан­ные сферы: производство предметов потребления и производство орудий труда. В дальнейшем происходит все более детализиро­ванное и специализированное разделение этих сфер.

Мир материальных ценностей, порожденный общественной практикой, отнюдь не является статическим собранием вещей, тем более их свалкой. Эти вещи постоянно включаются в жизнедея­тельность людей, обусловливая взаимную зависимость различных сфер общественного труда и, в конечном счете, социальную зави­симость различных профессиональных групп населения друг от друга. Практика приводит в движение весь предметный мир, заставляя его служить человеку, в практике человек постоянно связывает мир вещей и свои субъективные устремления.

Из сказанного следует, что практика имеет принципиально общественный характер. Осуществляясь через усилия индивида, она объединяет в целое миллионы воль, устремлений, направляя их к реализации общественных целей. В ней интегрируются усилия и результаты деятельности не только живущих современни­ков, но и достижения предшествующих поколений. Возможности практики обусловлены уровнем развития общества в целом.

Именно в практике реализуется активное начало человеческой личности, ее свобода и относительная независимость от природы. Практика человека основывается на его разуме, она является це­лесообразной деятельностью. Цель предполагает мысленное представление будущей вещи, она – идеальный (духовный) образ будущего результата. Разумный характер практической деятель­ности предполагает предварительное продумывание программы действий, оценку возможных средств и условий достижения цели, построение плана деятельности. Активное целеполагающее нача­ло неустранимо из человеческой практики. Поэтому она всегда является двуединым объективно-субъективным процессом, связывающим объективные предпосылки (природный и надприродный материал) с человеческой целеустремленностью.

В тесной связи с практикой развивается и познание. Оно и есть процесс получения и накопления знаний обществом. Знание явля­ется человеческой информацией о мире. Эта информация существует в виде некоторой субъективной реальности. Любая практика базируется на знании о свойствах и закономерностях внешнего мира. Для того, чтобы действовать в соответствии с поставленной целью, необходимо хотя бы минимальное знание о преобразуемом в практике предмете, о возможностях получения желаемого ре­зультата. Следовательно, знание с самого начала встраивается в практическую деятельность, составляя ее необходимую предпо­сылку и условие осуществления.