КСЕНОФОНТ. Лакедемонская полития

(Отрывки из трактата переведены нами по изданию: Xenophontis opera omnia / Ed. E.C. Marchant. Vol. 5. Oxf., 1969)

1. Но я, задумавшись однажды, как Спарта, находясь в числе самых малолюдных городов, оказалась самой могучей и самой знаменитой в Элладе, удивился, каким же образом это случилось. Однако, учтя образ жизни спартиатов, я больше уже не удивлялся. (2) Что же касается Ликурга, установившего для них законы, повинуясь которым они процветали, то этому законодателю я и удивляюсь, и считаю его в высшей степени мудрым. Ибо он, не только не подражая другим городам, но даже делая противоположное большинству их, явил свою родину первенствующей в счастье…

7. Еще вот какие установил Ликург в Спарте законы, противоположные законам других эллинов. В других-то городах все обогащаются, как могут: один занимается земледелием, другой – морской торговлей, третьи кормятся ремеслами. (2) В Спарте же Ликург запретил свободным людям браться за что-либо, связанное с обогащением и постановил, чтобы они считали единственным своим делом то, что дает свободу государствам…

8. Впрочем, все мы знаем, что в Спарте более всего подчиняются законам и властям. Я же полагаю, что Ликург не взялся бы устанавливать этот благой порядок, не сделав предварительно своими единомышленниками самых влиятельных граждан в государстве. (2) Свидетельством же для меня служит то, в других городах граждане помогущественнее не желают выглядеть боящимися властей, считая, что это несовместимо со свободой. А в Спарте самые влиятельные люди и более всего подчиняются властям, и гордятся этой своей покорностью, да еще и тем, что, когда их призывают, они бегом, а не шагом являются для повиновения. Они полагают, что, если сами первые начнут ревностно подчиняться, то и другие последуют за ними. Так оно и есть на самом деле…

14. Но если кто-нибудь спросил бы меня, пребывают ли законы Ликурга, по моему мнению, неизменными и поныне, я, клянусь Зевсом, не взял бы на себя смелость так сказать. (2) Ибо я знаю, что раньше лакедемоняне предпочитали жить дома, среди своих, пользуясь умеренным достатком, а не занимать должности гармостов в других городах, где их развращают льстецы. (3) Знаю я и то, что прежде они боялись явно владеть золотом, а теперь есть и такие, которые хвастаются тем, что его приобрели. (4). Известно мне и то, что раньше из Спарты изгонялись чужеземцы, а самим спартанцам не разрешалось покидать родину – для того, чтобы граждане не перенимали у чужеземцев легкомыслие. Ныне же мне известны люди, считающиеся первыми в государстве – и при этом озабоченные тем, чтобы беспрерывно быть гармостами на чужбине. (5) Когда-то они заботились о том, чтобы быть достойными первенства; а теперь они куда более стремятся властвовать, а не быть достойными этого. (6) Потому-то прежде эллины, приходя в Лакедемон, просили возглавить их против тех, кто, по их мнению, поступал несправедливо. Ныне же многие, наоборот, призывают друг друга помешать лакедемонянам вновь властвовать над ними. (7) Но уж и нечего удивляться, что спартанцы стали подвергаться такой хуле: ведь ясно, что они теперь не повинуются ни богу, ни законам Ликурга[226].

Тема 5. РИТОРИЧЕСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ IV в. до н.э.

Вопросы для обсуждения

1. Историческая реальность и историческая мифология в речах ораторов.

2. Исократ и складывание риторической историографии.

3. Феопомп и Эфор: концептуальные идеи, методы работы с источниками, политические взгляды.

4. «Историческая беллетристика» Ктесия Книдского.