Конец монархии

Всего лишь несколько лет спустя после восшествия на престол короля Филиппа проявились первые явные признаки Великой нидерландской революции — самого важного этапа истории Нидерландов, — которая началась восстанием высшей аристократии и быстро распространилась как антииспанское и антикатолическое движение, опиравшееся главным образом на джентри и бюргеров. Затем, после короткого периода репрессий, вспыхнула всеобщая революция, в которой участвовали все, независимо от религиозных, политических взглядов или социального положения. Но результат борьбы разительно отличался от того, чего ожидал любой из участников революции. Разрозненные, всегда враждовавшие между собой Нижние страны, порвав с испанским владычеством, не рассыпались, не стали искать новой консолидирующей силы в лице Англии или Франции, жители региона не стали эмигрировать в Германию, но объединились и создали независимую республику огромной мощи, с сильными традициями свободы и твердым сознанием своей силы и способности достойно себя утвердить среди великих держав Европы. В течение одного поколения группа судовладельцев и купцов умеренного достатка выросла в политическую силу, которая негодовала из-за малейшего посягательства на ее суверенные права со стороны древних и мощных монархий. По существу, революция была войной североморской культуры против культуры феодальной. За рождением первой в мире республики с затаенным дыханием следили даже очень далекие страны: «турки и московиты вникали в события, происходившие в Нижних странах, с интересом и расхождением мнений».

Король Испании Филипп II родился и получил воспитание в духе превосходства всего испанского над всем остальным и категоричного отрицания иностранных идей. Даже если бы он пожелал уважать права и обычаи неиспанских подданных, он был не способен понять, что для них значат их национальные привычки и институты.

Вместе с троном Филипп II унаследовал войну с Францией на южной границе Нижних стран. Война, пусть и победоносная, расстроила финансы, и Филипп стал добиваться от Нижних стран денег. Генеральные штаты согласились раскошелиться, но только с условием, что деньги рассматривались как общественный фонд, а не собственность короля. За этим стоял вопрос, будут ли провинции самоуправляемыми и независимыми или они покорятся монаршей воле. По мнению Генеральных штатов, Нижние страны должны были вести собственную внешнюю политику нейтралитета, находясь в составе испанской империи, а внутреннее устройство поддерживать в соответствии с национальными традициями.

В войне против Франции Голландия и Зеландия были предоставлены сами себе в борьбе против французской морской блокады, которая была направлена против купеческих и рыболовных судов, т. е. основы благополучия этих провинций. Интересы страны требовали дружбы с Англией, а Филипп II конфликтовал с королевой Англии Елизаветой, и англичане грабили суда Нижних стран. Северо-восточные провинции, которые неохотно признали своим сюзереном отца Филиппа II, не нашли даже упоминания о признательности за те их деньги и кровь, которые были отданы ради борьбы с французским врагом испанских интересов. По этим причинам Генеральные штаты соглашались выделить деньги при условии их целевого использования для защиты страны. Более того, они не соглашались на использование даже части средств на оборону других частей испанской империи. Наконец, они изложили свое мнение о том, что должно быть сделано против посягательств инквизиции на судопроизводственные прерогативы провинций.

Филипп II, носитель феодальной культуры, заносчивый монарх, не ожидал такого оборота дел. Он поступил так, как привык действовать в Испании, добиваясь успеха. Были введены тяжелые налоги, но отдельные аристократы от них освобождались и даже ранее уплаченные налоги им возвращались. А чтобы умиротворить жителей Антверпена, были выпущены на свободу пять протестантов. Но это не помогло, и Филипп в соответствии со своими феодальными представлениями, стал раздавать аристократии высокие ордена, большие суммы денег, большие чины в Государственном совете, назначать губернаторами провинций и даже командующими испанским гарнизоном. Аристократы индивидуально принимали все назначения и ордена, кроме командования испанскими отрядами, но хотели знать, какое реальное влияние в правительстве они будут иметь. Генеральные штаты потребовали от короля национальное правительство, национальную армию и национальную полицию. Конфликт разрастался.

В 1559 г. Филипп II получил от Папы Римского декрет, который был, по сути конкордатом с королем, определившим положение католической церкви в Нижних странах. Согласно этому документу, кандидатов в епископы выдвигал король, и он же платил жалованье новым прелатам. Штаты провинций подвергли сомнению право короля платить из средств провинций. Ничего подобного не предусматривалось «контрактом», по которому северо-восточные провинции признали Карла V, а потому провинции настаивали на незаконности конкордата. Кроме того, конкордат предписывал объединить некоторые старинные монастыри с епископальными доменами, это автоматически делало назначенных королем епископов членами ассамблей штатов. Это было насилием над Нижними странами, так как ставило под угрозу независимость ассамблей штатов. Случись такое, и церковь стала бы государственным институтом. Архиепископом король назначил главного политического советника правительства Гранвиля.

Покидая Нижние страны, Филипп передал управление своей сестре Маргарете и Государственному совету, но внутри совета назначил внутренний совет, состоявший из трех человек, среди которых главным был назначен тот же Гранвиль. Король потребовал от Гранвиля сообщать все лично ему, королю, тем самым сделав свою сестру без ее ведома формальным главой Нижних стран. Все решения готовились королем и Гранвилем. Совмещение высших церковного и государственного постов одним лицом соответствовало представлениям Филиппа II о высших принципах административного устройства. Но это шло вразрез с представлениями жителей Нижних стран, согласно которым церковь перестала быть Господней и пала до мирской. Антагонизм между королем и его подданными стал неразрешимым: либо монархия, либо конституция — так встал вопрос.

Первые пять лет после отъезда Филиппа II прошли в борьбе Гранвиля с аристократами, которые образовали лигу взаимопомощи. Тем самым высший класс предвосхитил французскую Фронду. Они издевались над правительством, язвили, но не покушались на основы государственного устройства. Единственно, чему они яростно воспротивились, так это вовлечению войск Нижних стран в гражданскую войну во Франции. После этого Филипп II вынужден был признать, что не может рассчитывать на Нижние страны в своей внешней политике.

Со временем наместница и сестра короля Маргарета добилась от короля высылки Гранвиля из Нижних стран, но попала в зависимость от влиятельных аристократов, которые стали заявлять о себе как о лидерах нации. Высшая аристократия состояла почти исключительно из валлонцев, не знавших голландского языка. Они надменно вели себя по отношению к бюргерам и джентри, поэтому не имели поддержки в народе. Они не могли ни о чем договориться между собой, сражаясь друг с другом за превосходство, хотели, чтобы король объединял их, но править желали единолично. В общем это была беспомощная публика, явно не годившаяся в отцы народа. В Нижних странах постепенно крепла организованная сила — кальвинисты, противостоявшие королю как в политике, так и в религии. Их община была, в отличие от лютеран и анабаптистов, очень дисциплинирована в вопросах доктрин и морали. Вновь и вновь женевские лидеры оказывали на них давление, требуя, чтобы те повиновались Богу прежде, чем королю, а также руководствовались общими правилами в правах и обязанностях народа по отношению к их королю. Эти правила включали право восстать, если король преследует Божью церковь или свой народ, но при условии, что не народ, а кто-то из числа наделенных законной властью возьмет руководство движением на себя. Кальвинистские церкви действовали в подполье до отмены инквизиции. Кальвинисты знали, что свои права они могут взять у короля только силой.

Единственной выдающейся фигурой среди аристократов был Вильгельм Оранский. Уже к 1550 г. он был самым богатым аристократом Нижних стран. Вильгельм Оранский заявил на Государственном совете, что надо положить конец произволу короля, который направляет религиозную жизнь своих подданных, чем всех шокировал. Аристократия по-прежнему лавировала и искала компромиссы.

5 апреля 1556 г. сотни офицеров армии и конной милиции прошли молчаливой процессией по улицам Брюсселя к резиденции Маргареты с тем, чтобы вручить петицию против продолжения религиозных преследований. Это была первая политическая демонстрация вооруженных сил против администрации.

Безнадежное положение правительства немедленно было использовано кальвинистами. По всему югу Нижних стран прошли митинги, вернулось много изгнанников. Фонды, собранные, казалось бы, на невинные цели, позволили нанять тысячи солдат в Германии. Политическая напряженность выросла до таких размеров, что агитацию нельзя было уже пресечь. Король оставил Маргарету без поддержки и без инструкций.

В августе 1556 г. рабочие Западной Фландрии, возбужденные денонсацией римской церкви кальвинистскими священниками, штурмовали церкви, ломая иконы, святотатствуя над всем, что было свято католикам. Бунт быстро перекинулся на Амстердам и Гронинген. Маргарета предоставила свободу лютеранам и кальвинистам. Ее попытка собрать хоть какие-то силы сразу мобилизовала военные силы кальвинистов, во главе которых стал Бредероде — один из четырех крупнейших аристократов голландского, а не валлонского происхождения. Только тогда Филипп II передал Маргарете средства, которые позволили ей собрать силы для отпора, а восставшие не проявили организованности, не имея цели. Их вооруженные силы и фонды таяли. Оставшись без оплаты, наемники разбежались. Сотни восставших были повешены, кальвинисты хлынули в эмиграцию. Так с временного поражения началась Великая нидерландская революция [10, 124—136].