Теория коммуникации 21 страница

1. Храбрые борцы, народные герои.

2. Организаторы крупного масштаба.

3. Примиряющие политики.

Примером вождя, объединяющего первый и второй тип, является руководитель начального периода француз­ской революции Мирабо. Кречмер описывает его следу­ющим образом: "Это фигура с округленными формами и короткими членами, полная темперамента и мягкости" [141, с. 284]. Мирабо был полон ораторского таланта, остроумия, чувства собственного достоинства.

Физический тип следующего вождя получает у него такое описание: "Характерная голова с резко изогнутым носом, молниеносный взгляд, закругленные пикнические формы лица" [141, с. 284].

У Лютера он видел шизотимические черты. Люди хо­лодного расчета, примером которых становится Вольтер — это худые, хитрые, саркастичные люди. Чистые моралис­ты и идеалисты представлены фигурами Руссо, Канта, Кальвина. "Это не люди, которые всюду видят большую или меньшую степень хорошего или плохого, которые всюду находят реальные возможности и выходы. Они не видят возможность, но только грубую невозможность. Они не видят путей, а знают только один путь. Либо од­но - либо другое. Здесь - в рай, там - в ад" [141, с. 288].

Ситуация с физическим состоянием советских лиде­ров создавала свои сложности. Так шеф личной охраны В. Медведев вспоминал:

"Теория сопровождения охраняемого существует для охраны нормальных, здоровых лидеров, мы же опекали беспомощных стариков, наша задача была — не дать им рухнуть и скатиться вниз по лестнице. Когда на глазах всего мира Брежнев и Хонеккер ехали по Берлину стоя в открытой машине ни одна душа не видела, что я расплас­тался на дне машины, вытянул руки и на ходу, на скорос­ти держу за бока, почти на весу, грузного Леонида Ильи­ча" ("Всеукраинские ведомости", 1996, 16 авг.).

Как видим, лидер неотделим от чисто физического впечатления. И не только лидер: часто целая эпоха начи­нает ассоциироваться с тем или иным визуальным обли­ком. Для сталинского времени — это "Девушка с веслом". Этот редкий случай "обнаженного тела" местные власти обычно сразу одевали при помощи цемента или раскрас­ки. Более приятный для них вид имели фигуры под наз­ваниями: "Пионер с винтовкой", "Пилот", "Пионерка с противогазом" (Золотоносов М. Парк тоталитарного пе­риода // "Московские новости", 1996, № 33).

Мы также должны упомянуть одну из важнейших ха­рактеристик визуальной коммуникации, ради которой, вероятно, она часто и реализуется. Визуальная коммуни­кация не является столь же многозначной, как коммуни­кация вербальная. Это говорит о том, что она подлежит гораздо большему контролю. Одновременно ее долговременность (типа памятника Ленину) позволяет передавать свое однозначное сообщение сквозь время. М. Золотокосов упоминает название одной из картин: "Товарищи И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, М.И. Ка­линин, Л.М. Каганович и А.А. Андреев в Парке культуры и отдыха им. Горького среди детей" (1939). Здесь явно от­сутствует двусмысленность.

Добавьте сюда и информацию, которую несет цвет. Синий выступает как признак авторитетности. Поэтому полицейские во многих странах одеты в разные варианты именно этого цвета. Или, как пишет Мэри Спиллейн: "Будете ли вы доверять судье, который одет в оранжевую мантию или же женщине-полицейскому, которая одета в розовую униформу? Конечно, нет. Мы привыкли воспри-

нимать определенные цвета и образы как производящие впечатление власти и авторитета, тогда как другие приво­дят к обратному результату" [313, с. 52].

Николай Серов (Российский институт цвета) строит следующую таблицу психологического воздействия цвета.

При этом автор считает, что при выборе цвета одежды для деловых (активных) женщин не подойдут сиреневые, голубые или желтые тона, поскольку активность понима­ется им как чисто "мужское" качество [303].

Розовый	нежный,внушающийтаинственность
Красный	волевой,жизнеутверждающий
Кармин	повелевающий,требующий
Киноварь	подавляющий
Охра	смягчаетростраздражения
Коричневыетона	действуютвяло,инертно
Коричнево-землистый	стабилизирующийраздражение
Темно-коричневый	смягчающийвозбудимость
Оранжевый	теплый,уютный
Желтый	контактирующий,лучезарный
Желто-зеленый	обновляющий,раскрепощающий
Пастельно-зеленый	ласковый,мягкий
Оливковый	успокаивающий,смягчающий
Чисто-зеленый	требовательный,освежающий
Сине-зеленый	подчеркиваетдвижение,изменчивость
Серовато-голубоватый	сдержанный
Светло-синий	уводитвпространство,направляющий
Синий	подчеркиваетдистанцию
Фиолетовый	углубленный,тяжелый
Лиловый	замкнутый,изолированный
Пурпурный	изысканный,претенциозный
Белый	гаситраздражение
Серый	невызываетраздражения
Черный	неспособствуетсосредоточению

Как видим, визуально мир организован достаточно жестко, и мы часто не знаем его закономерностей, поэ­тому и возникают те или варианты ошибок. Но одновре­менно умелое использование его приносит достаточно сильные результаты. Так, Сергей Кара-Мурза говорит о психологии воздействия руин, когда речь идет о показе по телевидению руин г. Грозного, выводя эти закономер­ности со времен гитлеровского архитектора Шпеера, ав­тора труда "Теория воздействия руин" [131]. И подобных примеров множество.

ВЕРБАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

Вербальная коммуникация носит главенствующий ха­рактер в любой области человеческой деятельности. Про­фессиональное владение речью становится важной сос­тавляющей успеха во множестве профессий. Голос Александра Лебедя стал его важной характеристикой. Шамкающая речь Л. Брежнева уничтожала любые усилия пропагандистов.

В памяти всплывают строки из "Пигмалиона" Бернар­да Шоу:

"Женщина, которая издает такие уродливые и жалкие звуки, не имеет права быть нигде... вообще не имеет права жить! Вспомните, что вы - человеческое существо, наде­ленное душой и божественным даром членораздельной ре­чи, что ваш родной язык - это язык Шекспира, Мильтона и Библии! И перестаньте квохтать, как осипшая курица".

Мы говорим о вербальной коммуникации, а не о тек­стовой, поскольку текстом сегодня считается единица как вербальной, так и невербальной сферы. У. Эко, к приме­ру, говорит о тексте в случае любого набора связанных между собой ситуаций [463]. Следователь, расследуя преступление, также имеет дело с текстом, хотя в нем мо­жет не быть ни единого слова. Но перед ним именно текст, поскольку он обладает своей собственной внутрен-

ней структурой, отличающейся от других. Вербальная коммуникация воздействует на человека на многих уров­нях, а не только с помощью содержания. "Успех многих политиков, актеров, деловых людей связан с тембром го­лоса", - пишет Мэри Спиллейн [313, с. 118].

Мы живем в мире слов. В первую очередь паблик рилейшнз уделяет внимание подготовке статей, пресс-рели­зов, написанию речей. Чарльз Сноу, говоря словами од­ного из своих героев, пишет:

"На своем веку я составил немало подобных речей и хорошо знал, какое значение придают им парламентские заправилы и промышленные магнаты. Составляешь чер­новик за черновиком, добиваешься немыслимого, выс­шего совершенства стиля, какого не достигал и Флобер, читаешь и перечитываешь каждую фразу, чтобы, не дай бог, не сказать лишнего, — и в конце концов по законам бюрократического языка, построенного на недомолвках, любая речь неизбежно становится куда более расплывча­той, чем была в первом наброске. Я всегда терпеть не мог составлять речи для других и в последнее время сов­сем отделался от этой работы" [309, с. 224-225].

Подробнее о написании речей с точки зрения паблик рилейшнз см. в [254J. При этом надо помнить даже о та­ких вещах, как будут расположены слушающие. Как пи­шет X. Рюкле: "Теснота изменяет душевное состояние. Чем теснее люди друг к другу, тем легче "завести" толпу, сделать ее агрессивной" [295, с. 213]. Есть соответствую­щие нормы, по которым происходит общение. Выделены четыре соответствующие зоны, нарушение которых так же наказуемо, как и любых других норм речи:

- интимная (15-45 см),

- личная: близкая (45-75 см), дальняя (75-120 см),

- социальная (120-360 см),

- публичная (360 см и далее).

Однако мы хотели бы обратить внимание на те или иные оптимальные стратегии вербального воздействия, разрабатываемые в рамках таких наук, как психолин-

гвистика, социолингвистика, теория пропаганды. Иссле­дования показали, что детали политических сообщений через короткое время забываются, но долгое время хра­нится общее впечатление от сообщения.

"Сильной стороной Рональда Рейгана как коммуника­тора была не возможность выдавать информацию, но способность построить эффективное сообщение в нес­кольких словах ("Задайте себе один вопрос, стало ли вам лучше сегодня, чем четыре года назад?") и представлять вопросы в рамках набора ценностей, которые соответс­твуют видению Америки многими людьми. Именно поэ­тому большинство американцев игнорировали жалобы прессы, что Рейган не может излагать факты" [295, р. 199].

Кстати, одно время Рейган работал спортивным ком­ментатором, возможно, именно тогда он научился гово­рить просто, но емко. А его подключение к ценностям, которые носят общий характер, является, наверняка, на­учной подсказкой. С Рейганом работал исследователь об­щественного мнения Р. Верслин, который как раз и отс­леживал те глубинные процессы, которые стоят за выбором, предопределяя его. Как пишет газета "День" (1996, 27 нояб.), в среднем американский правительс­твенный чиновник употребляет только полтора процента редко встречающихся слов, в то время как у Джорджа Бу­ша этот показатель достиг четырех процентов.

Есть также выработанные в рамках психотерапии эф­фективные стратегии построения доверия. Например, следующее: "Для начала - установить контакт, устано­вить раппорт, встретить пациента в его собственной мо­дели мира. Сделайте ваше поведение, словесное и несло­весное, таким же, как у пациента. Я вам примерно это и показывал — депрессивного пациента должен встречать депрессивный врач" [73, с. 10].

Воздействие осуществляется на каждом из уровней языка, начиная со звукового. Существующая сегодня на­ука фоносемантика открывает те или иные значения зву­ков, высчитанные по ассоциациям носителей данного

языка. Так, для русского языка гласные получили следу­ющие типы значений:

А — ярко-красный,

О — яркий светло-желтый или белый,

И - светло-синий,

Е — светлый желто-зеленый,

У — темный сине-зеленый,

Ы — тусклый темно-коричневый или черный [109, с. 120].

Есть свои шкалы и для согласных, соответствующая формула, сводящая оценки для всего слова в единое це­лое. К примеру, слова получают следующие оценки (иногда совпадающие со значением, иногда - нет):

взрыв - большой, грубый, сильный, страшный, громкий;

вопль — сильный;

гром - грубый, сильный, злой;

гул — большой, грубый, сильный;

лепет — хороший, маленький, нежный, слабый, тихий;

рык — грубый, сильный, страшный;,

свирель — светлый;

треск — шероховатый, угловатый;

шепот - тихий [109, с. 56; см. также 110].

Интересны результаты другого исследования, сопоста­вившего объем пауз и непосредственно речи в спонтан­ном и официальном регистрах. Оказалось, что при пере­ходе к официальной речи объем пауз возрастает от 1,3 до 1,8 [227, с. 205].

Мирче Элиаде говорит о языке шамана как об имита­ции криков птиц и других животных:

"Как правило, во время ритуала шаман говорит высо­ким голосом, используя лишь "головной резонатор", или фальцетом, показывая этим, что говорит не он, а дух или бог. Но необходимо отметить, что такой же высокий го­лос обычно используется для монотонно-распевного про­изнесения магических заклинаний. Магический и распев­ный — в особенности, в птичьей манере исполнения —

часто выражаются одним и тем же термином. Германская вокабула для магического заклинания будет galdr, часто употребляемое с глаголом galan, "петь", термин, в основ­ном применяемый в отношении крика птиц" [394, с. 66].

Типы голосов оцениваются аудиторией как приятные или нет. Так, специалисты по паблик рилейшнз пытались перевести британского премьера Эдварда Хита на говоре­ние голосом, аналогичным тому, которым он говорил в неофициальной обстановке. Для этого скрытно записали его разговор, чтобы продемонстрировать ему его иные возможности. Или вот как французская газета "Экспресс" пишет о турецком премьер-министре Эрбакане: "С прит­ворной небрежностью хитрого торгаша на стамбульском базаре Эрбакан способен кого угодно заворожить своим певучим голосом, угощая приглашенных вишневым со­ком" ("Всеукраинские ведомости", 1996, 15 авг.). Жена Брежнева иронизировала над ним, когда слышала его "шамканье" по телевизору (интервью с начальником ох­раны В. Медведевым — "Всеукраинские ведомости", 1996, 16 авг.). Поскольку Сталин не переносил шума воды, фонтан во внутреннем дворике его дачи в Сочи пришлось засыпать, а на его месте посадили пальму ("Известия", 1996, 28 авг.). Мэри Спиллейн иронически спрашивает: "Если бы у Ричарда Бартона был такой же голос, как у Джона Мейджора, был бы ли он таким же известным ак­тером? Смог бы мистер Мейджор добиться успехов в по­литике, если бы говорил, как Ричард Бартон? Была бы Мерилин Монро такой же сексуальной, если бы у нее был голос Хиллари Клинтон?" [313, с. 119]. Она же упо­минает о том, что 38% впечатления, которое вы произво­дите на окружающих, зависит от вашего голоса.

Переходя к словесному уровню, обнаруживаются иные коммуникативные особенности. Так, анализ выделения ключевых слов для описания сюжета сказки "Муха-Цоко­туха" показал следующее:

"Два первых эпизода, являющихся завязкой и занима­ющих в сказке всего лишь 4 строчки (около 4% текста), переданы 110 ключевыми словами в ответах испытуемых

(это 60% всех ключевых слов из "другой половины" - са­мовар, базар, денежка и др.), а все изложение дальней­ших событий (121 строчка) передано лишь 72 ключевыми словами, особенно пострадали при компрессии эпизоды Нападение и Веселье. Самые длинные, многословные в тексте сказки, они оказались беднее всего представлен­ными в наборах ключевых слов" [299, с. 109].

Отсюда можно сделать существенный для паблик рилейшнз вывод: значимыми (воздействующими и теми, что останутся в памяти) является лишь незначительное количество ключевых слов, на которые и следует обра­тить основное внимание.

Отдельной областью становится определение труднос­ти восприятия текста (так называемые формулы чита­бельности). Формула читабельности Р. Флеша [343, с. 135] имеет следующий вид:

X = 206,48 - 1.015Y - 0.846Z,

где X — оценка трудности текста для среднего взрос­лого читателя,

Y — средняя длина предложений в словах,

Z — число слогов на 100 слов текста.

Оценка 100 говорит о том, что человек с минималь­ным уровнем образования сможет ответить на три четвер­ти вопросов по тексту, оценка 0 — текст доступен лишь узким специалистам, оценка 60 — текст стандартный по трудности для среднего читателя. Формула Флеша появи­лась в 1943 г., после этого Ассошиэйтед Пресс в 1948 г. проверяли на трудность выпускаемые ими материалы. Наши авторы проанализировали имеющиеся формулы читабельности, созданные для английского языка и выде­лили следующий набор факторов, учитываемый ими [343, с. 141]:

1) процент слов в тесте, содержащих больше 3 слогов;

2) средняя длина предложений в слогах;

3) процент не повторяющихся в тесте слов;

4) число слогов на 100 слов текста;

5) процент односложных слов;

6) процент слов в 3 слога и больше;

7) средняя длина предложений в словах;

8) процент слов, вошедших в список 30 000 наиболее часто употребляемых слов английского языка. Предлагаемая формула имеет следующий вид:

X = 0,62Y + 0,123Z +0,051,

где X — оценка трудности текста, Y — средняя длина предложений в словах, Z — процент слов, имеющих больше трех слогов. Однако набор вербальных характеристик достаточно широк, и для составления имиджевой биографии лидера большую роль может сыграть отбор определенных пос­тупков, включенных затем в нее. Так, к примеру, работа­ли сотрудники Никсона, подбирая те или иные ситуации, пытаясь проиллюстрировать нужные характеристики (ти­па смелости, юмора и т.д.). Современные научные иссле­дования также позволяют найти ту или иную мотивиров­ку, которая стоит за поступком (см. раздел "Психосемантический подход к исследованию мотива­ции" в книге [242]). В одном из исследований дети шес­ти-семи лет оценивали сказочные персонажи по ряду следующих качеств: верный друг, аккуратный, шалун, добрый, умный, веселый, хитрый, неряха и т.п. Выводы интересны и для политической коммуникации: "Если для менее развитых в этой сфере детей герой, оцениваемый как "плохой", получал автоматически и оценки "трусли­вый", "глупый", "неаккуратный", то более развитые дети понимали, что герой может быть плохим, но, например, "смелым", как лиса Алиса или кот Базилио, или "аккурат­ным", как Снежная королева" [243, с. 61]. Несомненно, что массовая психология явно смещена в сторону менее развитых детей, стремясь к простому, черно-белому вос­приятию мира.

Т.А. ван Дейк, анализируя проявления идеологии в вербальных структурах, отмечает "Идеологии должны воплощать социальное знание и мнения" [49, с. 25]. И да­лее: "Идеологии — это не перечни норм или ценностей.

Они принимаются группами, имеющими общие цели и интересы. Содержание идеологии организовано так, что оно включает ту социальную информацию, которая нап­равлена на защиту этих целей и интересов" [49, с. 31]. Исследователь анализирует как прессу, так и сферу пов­седневного общения, поскольку темы, которые завуали­рованы в публичном дискурсе, проявляются в более отк­ровенной форме в повседневных разговорах. В них "меньшинства изображаются как отличающиеся, откло­няющиеся, конкурирующие и угрожающие. Их присутс­твие создает долговременные, постоянные трудности, ко­торые непонятно, как преодолеть. Характерно также, что истории о меньшинствах обычно лишены обязательной в других случаях категории Разрешения, т. е. категории, в которой протагонист в убедительной форме разъясняет, что именно он (или она) "сделал, чтобы выйти из затруд­нения". И в самом деле, "истории о меньшинствах" лише­ны героизма. Наоборот, наблюдается инверсия ролей как часть общей стратегии положительной самопрезентации: мы становимся жертвами инородцев" [49, с. 57-58]. Инте­ресна еще одна характеристика такого общения, отсыла­ющая к группе и групповой солидарности: "Говорящие выступают не (только) как индивидуумы, но, главным образом, как члены белой группы, как составная часть "нас". Они почти никогда не говорят: "Мне это не нра­вится", но: "Мы к этому не привыкли". Они также наста­ивают обычно на том, что "другие" (живущие по сосед­ству) тоже так думают" [39, с. 58].

В другой своей работе Т. ван Дейк приводит примеры того, как грамматические возможности языка использу­ются для приглушения отрицательной роли правящей элиты [50]. В заголовке "Police kills demonstrator" — "По­лиция убивает демонстранта" — полиция стоит на первом месте, что указывает на роль деятеля. В пассивной конс­трукции "Demonstrator killed by police" — "Демонстрант, убитый полицией" — полиция также в роли деятеля, но на первое место уже вынесен сам демонстрант. В предложе­нии "Demonstrator killed" - "Демонстрант убит" — есть и

значение "Демонстрант убил", полиции вовсе отдана имплицитная роль.

ТА. ван Дейк предлагает стандартную схему новостей, используемую СМИ. Она включает следующие катего­рии: Краткое содержание, Обстановка, Направленность, Осложнение, Развязка, Оценка и Кода.

"Если одна из обязательных категорий отсутствует, адресат может заключить, что рассказ не закончен, у не­го нет смысла или это вообще не рассказ... Журналисты также привыкли, хотя и не в такой прямой форме, искать информацию, которая соответствовала бы данным кате­гориям, например, когда журналист пытается найти предпосылки (или описать фон) происшедших событий. Другими словами, структуры новостей, такие, как фор­мальные конвенциональные схемы, могут быть соотнесе­ны с установившейся практикой производства текстов новостей или выведены на ее основе" [50, с. 130-132].

Д. Болинджер упоминает роль номинации в создании нужного типа ассоциаций. Вслед за Ч. Осгудом он обра­щается к именами баллистических ракет: Тор, Юпитер, Атлас, Зевс, Поларис, система противоракетной обороны получает название "Сейфгард" (Предосторожность), Военное министерство заменено на Министерство оборо­ны. Он видит элемент "языкового обмана" и в элементар­ном воздушном путешествии:

"Представьте себе эффект воздушного путешествия, если бы пассажирам авиалиний приходилось принимать участие в парашютных тренировках, и сравните его с нежным, спокойным голосом стюардессы, когда она неб­режно сообщает о мерах безопасности. Тон ее голоса и ее фигурка нужны для того, чтобы отвлечь пассажиров от зловещего смысла произносимых ею слов" [35, с. 40].

Реакция человека, слушающего новости, будет разной, считает Р. Блакар, в зависимости от того, услышат ли они что:

1) американцы наращивают мощь своих военно-воз­душных сил во Вьетнаме;

2) американцы расширяют воздушную войну во Вьет­наме;

3) американцы усиливают бомбардировки Вьетнама [29, с. 95], Или такие отсылки, как "американское учас­тие в делах Вьетнама" в отличие от "американской агрес­сии во Вьетнаме", "Народно-освободительная армия Вьетнама" или "Вьетконг".

Определенные коммуникативные сферы в сильной степени зависят от этого типа языка. "Существует приви­легированная область литературной лжи. Любовь, война, морское путешествие и охота имеют свой язык — как и все опасные занятия, поскольку это важно для их успеха" [45, с. 84]. Нам следует отнести сюда и политику, пос­кольку успех политики в сильной степени заложен в пра­вильных коммуникативных стратегиях.

Владение речью становится важной профессиональ­ной составляющей человека. В США результаты социо­логического опроса бизнесменов о том, какие качества кандидатов они ценят больше всего, показали, что на первом месте стоит способность к устной коммуникации (83%). Далее следуют: чувство ответственности (79%), собранность, внутренняя дисциплина (65%), энергич­ность (53%), организаторские способности (42%), внеш­ние данные (30%), инициативность, творческий элемент (19%)" [227, с. 121]. Другие важные сведения показывают зависимость восприятия вербального сообщения от иных компонентов: "Эмоциональная оценка сообщения на 55% зависит от мимики докладчика, на 38% от фонетико-артикуляторных свойств речи и только на 7% — от лекси­ческого наполнения доклада" [227, с. 125].

Элери Сэмпсон приводит результаты исследований, в соответствии с которыми определены характеристики, позволяющие нам принимать решение о человеке при первой встрече:

содержание — 7%,

голос - 38,0%,

внешность - 55,0% [541, р. 27].

Не только язык одежды, но и те или иные характерис­тики голоса становятся основными для нашего решения, "кто есть кто" перед нами. Она же приводит факторы, ра­ботающие на ваш имидж [541, р. 39]:

10% - то, как вы делаете свою работу; 30% — имидж и личный стиль;

60% — открытость и заметность (кто знает вас, какая у вас репутация, ваши контакты и признанные достижения).

Журнал "Экономист" привел данные исследований по декодировке, исходя из характеристик голоса гомосексу­алистов. Исследователи не восприняли определенную шепелявость или свистящий характер в качестве подсказ­ки. При этом анализ двух записанных на магнитофон от­рывков, зачитанных четырьмя гомосексуалистами и че­тырьмя другими мужчинами, показал, что слушающие достаточно четко производят нужную идентификацию. При этом высота тона голоса не стала главным фактором, и поэтому продолжается поиск других факторов (The Economist. - 1996. - July 15-21).

Владение публичной речью стало важным компонен­том общественной жизни со времен античности. И Демосфен, имевший исходно не только физические не­достатки, но и изъяны произношения, вывел эту профес­сионализацию на новый уровень.

"Занимаясь с редкой энергией соответствующими уп­ражнениями, Демосфен дисциплинировал свой язык и свое дыхание, а также свое плечо, пораженное тиком. Его первые речи вызывали смех у народа; однако он вскоре стал оратором, которого в народном собрании слушали более, чем кого-либо другого" [36, с. 86-87].

Таким образом, вербальная коммуникация формирует основные характеристики политики, поскольку публич­ная сфера требует определенных объемов публичности. Уйти от них может только частное лицо. К примеру, же­на Д. Шостаковича рассказывала в одном из интервью о

муже: "Он не любил публичность, пресс-конференции, особенно на Западе, где постоянно задавали вопрос: "Как вы пользуетесь методом социалистического реализма для сочинения музыки?" ("Известия", 1996, 15 авг.).

ПЕРФОРМАНСНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

Если вербальная коммуникация использует для пере­дачи вербальный канал, визуальная - визуальный, то перформанс располагает свое сообщение в пространстве. Ритуалы являются важной составляющей жизни любого общества. Одновременно со значениями, уже утраченны­ми в веках, они несут в себе четкие коммуникативные указания. К примеру, траурная процессия с телом Джона Кеннеди включала лошадь без всадника, которую вели под уздцы, что символизировало потерю первого лица Америки. Или такой пример, как церемонии прощания и приветствия, особенно в прошлом. Особую роль при этом играл головной убор. "При встрече с вышестоящей персоной необходимо было снять шляпу да так низко поклониться, чтобы подмести ее полями пол. Даже пись­мо от знатного лица, а также послания, где упоминалось имя короля или папы Римского, следовало читать с обна­женной головой" [196, с. 127].

Процесс инаугурации Бориса Ельцина в августе 1996 г. продемонстрировал важность перформансов в политике -президент вступает в законную силу только после этого перформанса. Клятва президентов США состоит из 42 слов (российского — из 33 слов) и используется с 30 ап­реля 1789 г. со времен Джорджа Вашингтона. Самое длинное выступление было у президента США Уильяма Гаррисона в 1841 г. Речь президента Клинтона 20 января 1993 г. была краткой и продолжалась всего 14 минут. Все торжественное мероприятие в Кремле 9 августа 1996 г. длилось 17 минут. Празднование в Вашингтоне этого со­бытия обошлось в скромную для США сумму - 25 мил­лионов долларов, причем все эти деньги были собраны из

частных пожертвований, вкладов крупных корпораций (а это были "Боинг", "Дженерал электрик", "Америкен теле­фон энд телеграф") и рекламы. Вот как "Комсомольская правда" (1996, 9 авг.) описала происходящие торжества:

"За три дня до инаугурации Уильям Джефферсон Клинтон начал марш на Вашингтон с посещения мемо­риальной усадьбы Томаса Джефферсона.Он с вице-пре­зидентом проехал 120 миль на автобусе с уникальным но­мером "Надежда-1". Потом в воскресенье был концерт под лозунгом "Воссоединение" у мемориала первому пре­зиденту США. Выступили Боб Дилан, Дайана Росс, Майкл Джексон и другие. Клинтон открыл концерт крат­кой речью. А вела все это шоу обладательница "Оскаров" актриса Вупи Голдберг. Когда стемнело, Клинтон и Гор в сопровождении 18 тысяч детей прошли по мемориаль­ному мосту и ударили в символический "колокол свобо­ды". Утро следующего дня Клинтон провел в обществе сенатора Эдварда Кеннеди. Потом вновь были многочис­ленные концерты, на одном из которых президент стра­ны порадовал публику своей игрой на саксофоне".