К Зенофиле

Спишь ты, я вижу, мой нежный цветок, Зенофила. О, если б

Мог на ресницы твои Сном я бескрылым сойти!

Чтобы к тебе даже тот, кто смыкает и Зевсовы очи,

Не подходил и тобой я обладал бы один.

Быстрый мой вестник, комар, полети! На ушко Зенофиле,

Нежно коснувшись ее, эти слова ты шепни:

«Он тебя ждет и не может уснуть; а ты, друга забывши,

Спишь!» Ну, лети же скорей! Ну, песнопевец, лети!

Но берегись, потихоньку скажи, не то — мужа разбудишь;

С мужем воспрянут тотчас ревности муки с одра.

Если ж ее приведешь, то в награду тебя я одену

Львиного кожей и дам в руки тебе булаву.

Паном аркадским клянусь, Зенофила, под звуки пектиды

Мило ты песни поешь! Мило играешь, клянусь!

Как от тебя убегу я? Меня обступили эроты,

Ни на минуту они мне отдохнуть не дают.

Сердце мое зажигает то- образ твой чудный, то муза,

То твоя грация — все! Весь я горю, как в огне.

Вот уж левкои цветут. Распускается любящий влагу

Нежный нарцисс, по горам лилий белеют цветы,

И, создана для любви, расцвела Зенофила, роскошный

Между цветами цветок, чудная роза Пифо.

Что вы смеетесь, луга? Что кичитесь весенним убором?

Краше подруга моя всех ароматных цветов.

Винная чаша ликует и хвалится тем, что приникли

К ней Зенофнлы уста, сладкий источник речей.

Чаша счастливая! Если б, сомкнув свои губы с моими,

Милая разом одним выпила душу мою!

Пусть на власах, Зенофила, твоих увядает венок мой:

Пышно цветешь ты сама, лучший венок из венков!

Прелести дал Зенофиле Эрот, хариты — любезность;

Пафия с поясом ей власть над сердцами дала.

Всем объявляю о бегстве Эрота. Вот только что, утром,

Быстро с постели спорхнув, он улетел и исчез.

Мальчик он плачущий сладко, болтливый, живой

и бесстрашный,

Склонен к насмешкам, крылат, носит колчан

за спиной.

Чей он, сказать не сумею: его, шалуна, своим сыном

Не признают ни Эфир, ни Океан, ни Земля,

Ибо он всем и всему ненавистен. Смотрите теперь же:

Не расставляет ли он где-нибудь сети для душ?

Э, да ведь вот он — в засаде! Меня не обманешь. Напрасно

Ты притаился, стрелок, у Зенофилы в глазах.

«Знаю! К чему твои клятвы, когда, обличитель гулящих…»

Знаю! К чему твои клятвы, когда, обличитель гулящих,

След благовонных мастей свеж на твоих волосах?

Ночи бессонной улика, и глаз твоих взгляд утомленный,

И обвитая вокруг нить на кудрях — от венка.

Только что в оргии бурной измяты волос твоих пряди,

Ноги нетверды твои, руки дрожат от вина…

С глаз моих скройся, блудница! Пектида и треск

погремушек,

Вестники пира, зовут к оргии новой тебя.