ГИППОНАКТ. «Кандавл по-меонийски, по-людски — Гермий

«Кандавл по-меонийски…»

«Кандавл по-меонийски, по-людски — Гермий! —

Так звал он: — Майи сын, цепной своры

Начальник, друг ночных воров, спаси, милый!»

«Гермес Килленский, Майи сын, Гермес, милый!..»

Гермес Килленский, Майи сын, Гермес, милый!

Услышь поэта! Весь в дырах мой плащ, дрогну.

Дай одежонку Гиппонакту, дай обувь!

Насыпь червонцев шестьдесят в мошну — веских!

«Ты не дал мне хламиды шерстяной…»

Ты не дал мне хламиды шерстяной, теплой

В подарок перед стужей, ни сапог прочных;

И, полуголый, мерзну я зимой лютой.

«Богатства бог, чье имя Плутос, — знать, слеп он!..»

Богатства бог, чье имя Плутос, — знать, слеп он!

Под кров певца ни разу не зашел в гости

И не сказал мне: «Гиппонакт, пока тридцать

Мин серебра тебе я дам; потом — больше».

Ни разу так он не зашел в мой дом: трус он.

«Привольно жил когда-то он, тучнел в неге…»

Привольно жил когда-то он, тучнел в неге,

Из тонких рыб ел разносолы день целый;

Как евнух откормился, как каплун жирный,

Да все наследство и проел. Гляди, нынче

В каменоломне камни тешет, жрет смоквы

Да корку черную жует он — корм рабий.

«Я злу отдам усталую от мук душу…»

Я злу отдам усталую от мук душу,

Коль не пришлешь ты мне ячменных круп меру.

Молю не медлить. Я ж из круп сварю кашу.

Одно лекарство от несчастья мне: каша!

«Художник! Что ты на уме, хитрец, держишь?..»

Художник! Что ты на уме, хитрец, держишь?

Размалевал ты по бортам корабль. Что же

Мы видим? Змей ползет к корме с носа.

Наворожишь ты на пловцов, колдун, горе,

Зане проклятым знаменьем судно метишь!

Беда, коль змием уязвлен в пяту кормчий!

«Прошу, любезный, не толкайся!..»

Прошу, любезный, не толкайся! Пусть барин

Не в духе ныне — знаю: не дерись все же!

«Два дня всего бывают милы нам жены…»

Два дня всего бывают милы нам жены:

В день свадьбы, а потом в день выноса тела.