Глава 7. Благотворительность и меценатство в истории России 2 страница

Еще одной причиной была отстраненность купечества 'от насыщенной идейной жизни, которой с таким пылом отдава-лась большая часть интеллигенции — особенно с появлением на исторической арене противоречивой фигуры разночинца. Демократическая часть русского общества 1860 - 70 гг., за-хваченная социалистическими идеями, полагала, что нищен-ство, бедность и убожество народной жизни могут исчезнуть лишь при коренных социальных преобразованиях, где частная благотворительность не будет нужна. Роль, уготованная исто-рией купечеству, не предусматривала увлечения революцион-ными идеями, поэтому предприниматели выполняли свой общественный долг так, как они его понимали - через част-ные пожертвования в пользу тех, кто не может сам устроиться в жизни.

С конца ХУП1 в. открываются и другие проявления благо-творительности в виде меценатства" — покровительства искусст-ву, наукам, собирания больших библиотек коллекций, созда-ния художественных галерей, театров и т. д. то есть всего того, что входит в широкое понятие культуры. Культура во все вре-мена оказывалась тесно связанной с богатством и без его под-держки не могла полноценно существовать. Меценатство на Западе — это явление, которое, наряду с нравственным, имело и юридические основания (снижение налогов или освобождение от них). В России оно чаще было связано с религиозными, нравственными понятиями, подчинялось требованиям общест-венного мнения. Можно рассматривать меценатство как причуды обеспеченных людей, не знающих, куда девать деньги. А можно и иначе. Среди предпринимателей, как и среди других слоев населения, были люди, желавшие жить какой-то другой, более духовной жизнью, начинавшие понимать в ней смысл, желавшие подняться над течением обыденной жизни, найти в ней какие-то другие отношения.

Сначала молельни и домашние церкви русских купцов пре-вращались в настоящие музеи. Да и само музейное дело в России было поставлено купцам-промышленникам. Благо-даря им были созданы в течение XIX в. сотни музеев — в крае-вых губернских, уездных городах России.

Внуки крестьян и мещан1- отпрыски богатейших купеческих семей, пройдя через университет а также деловые и увесели-тельные путешествия по Европе, становились ценителями ли-тературы и искусства.

Поддержка всякого рода культурных начинаний была осо-бенностью русской торгово-промышленной среды: Третьяков-ская галерея, Щукинский и Морозовский музеи современной французской живописи, Бахрушинский театральный музей, собрание русского фарфора А. В. Морозова, собрания икон С. П. Рябушинского, собрания картин В. С. Гиршмана, Е. И. Ло-севой и М. П. Рябушинского, Частная опера С. И. Мамонтова, Опера С. И. Зимина, Художественный театр К. С. Алексеева-Станиславского и С. Т. Морозова. Связаны В. А. Морозов и "Русские ведомости", М. К. Морозова и Московское философ-ское общество, С. И. Щукин и Философский институт при Мо сковском университете, Найденовские собрания и издания по истории Москвы, Московии и, в частности, московского ку-печества.

Клинический городок и Девичье поле в Москве созданы главным образом семьей Морозовых... Солдатенков — и его из-дательство, и "Щепкинская" библиотека... Больница имени Солдатенкова, Солодовниковская больница, Бахрушинские, Хлудовские, Мазуринские Горбовские странноприимные дома и приюты; Арнольдо-Третьяковское училище для глухонемых; Шелапутинская и Медвединская гимназии; Александровское Коммерческое училище; Практическая академия коммерческих наук; Коммерческий институт Московского общества распро-странения коммерческого образования, где каждая аудитория, каждый кабинет или лаборатория были сооружены либо какой-то семьей, либо в память какой-то семьи... Много было и дру-гих, и можно ли вообще припомнить все те памятники жерт-венности представителей "темного царства", того "чумазого", который неустанно шел вперед и не хотел только торговать миткалём а интересовался категорическим императивом, Штейнеровской антропософией и картинами Матисса Ван Гога и Пикассо'.

Наибольшего размаха достигла меценатская деятельность со второй половины Х1Х в. Именно к этому времени российская буржуазия осознала свою экономическую мощь, стала искать свое место в общественной жизни. Поскольку от политической деятельности царское правительство держало предпринимате-лей на расстоянии, а профессиональной деятельностью заслу-жить общественное признание было трудно, учитывая усили-вающиеся настроения против эксплуататоров, буржуазия пыталась уходить в иные области, пользовавшиеся большим общественным престижем: занятие благотворительностьюи меценатством.

Поскольку меценаты хотели не только спасти свою душу, сделать добро людям, но и оставить память о себе среди людей, закрепляя в названиях свои имена, необходимо назвать каждого поименно, вернуть в историю память об этих людях.

Одно из первых дошедших до нас сведений о купеческой благотворительности находим в семейной хронике Крестовни-ковых. Пришедший в Москву из Переславля-Залесского осно-ватель династии Козьма Васильевич (1753 — 1814) был одним из первых коммерческих деятелей в Москве. Он имел сахарорафи надный завод на Шипке, завод для производства свинцовых белил, вел торговлю по всей России и с заграничными фирма-ми, в том числе участвуя в Макарьевской, Ирбитской и Лейп-цигской ярмарках. Внук его сообщал, что дед весьма горячо отозвался в 1812 году на воззвания к пожертвованию. Им и его детьми было пожертвовано на Отечественную войну 50 тыс. руб., о чем было записано на стене храма Христа Спасителя, на 28-й мраморной доске. Такие же суммы пожертвовали князь Н. Б. Юсупов и три представителя московского купечества: го-родской голова Алексей Куманин коммерц-советник Семен Алексеев и Григорий Абрамович Кирьяков. В 1812 г. всего бы-ло пожертвовано москвичами на снаряжение армии 1 млн. руб., из них 500 тыс. руб. собрало богатое московское купечество.

Со второй половины XIX в. все крупнейшие российские предприниматели занимались благотворительностью и меце-натством.

Третьяковы. Павел и Сергей Третьяковы происходили от старого но небогатого купеческого рода. Павёл с ранних лет помогал отцу торговать в лавке, бегал по поручениям, выносил мусор и учился вести записи в торговых книгах, а после смерти отца вел вместе с братом все торговые дела. Отец дал детям полное домашнее образование.

Торговые и промышленные дела Третьяковых шли очень успешно, им принадлежала Новая Костромская мануфактура льняных изделий, но эта семья никогда не считалась одной из самых богатых. Тем не менее при создании Третьяковской га-лереи и на другие пожертвования Павел Михайлович тратил огромные по тому времени деньги, может быть в ущерб семье. В частности, им было создано в Москве Арнольдо-Третья - ковское училище для глухонемых. Сергей Михайлович зани-мался общественной деятельностью, много работал по город-скому самоуправлению, был городским головой, собирал кар-тины как любитель. Павел Михайлович отдал себя целиком собиранию картин.

П. М. Третьяков (1832 — 1898) начал свою деятельность по собиранию картин русских художников в 1856 г. и сразу решил, что подарит свою коллекцию городу сделает ее народным дос-тоянием. В завещательном письме еще в 1860 г. Третьяков пи-шет, что капитал он завещает "на устройство в Москве художе-ственного музеума или общественной картинной галереи’’, и 'добавлял, что "желал бы оставить национальную галерею, то есть состоящую из картин русских художников".

Первой покупкой Третьякова было собрание картин старых голландцев. Картины эти украшали комнаты в Толмачах, доме, который был приобретен по случаю в 1851 г. и стал перво-основой Третьяковской галереи. Дом стоял в глубине двора. По обеим сторонам двора вдоль Лаврушинского переулка были подсобные флигели, которые стоят и теперь. В одном из них помещалась кухня, кладовые. В другом — каретный сарай, ко-нюшни. За домом был тенистый сад с фруктовыми деревьями и беседкой, в которой пили чай и варили варенье.

Когда Третьяков начал собирать картины русских худож-ников, он их развешивал сначала в своем кабинете. Со време-нем, когда там стало тесно, картины развешивались в столо-вой, потом в гостиной, а картины старых голландцев Павел Михайлович отправил в Ильинский переулок. В связи с уве-личением количества картин, в 1872 г. было принято решение о постройке галереи. Весной 1874 г. произошло переселение картин в новое помещение. Картины в галерее размещались хронологически, начиная с самых старых от входа. Галерея расширялась, новые залы пристраивались до самой смерти ее основателя.

Первой картиной, которую заказал Третьяков русским ху-дожникам, было "Искушение" Шилдера. По документальным же данным первой покупкой Павла Михайловича является кар-тина Худякова "Финляндские контрабандисты". Огромная ис-торическая заслуга Третьякова — это его вера в торжество рус-ской школы живописи. В одном из писем в феврале 1865 г. он писал: "Многие положительно не хотят верить в хорошую бу-дущность русского искусства... а я как-то невольно верую в свою надежду, наша русская школа не последнею будет". В на-ступившем в конце XIX в. триумфе русской живописи личная заслуга П. М. Третьякова исключительно велика и неоценима.

В начале 1872 г. в собрание Третьякова поступили две за-мечательные картины, получившие премии на конкурсе Об-щества поощрения художеств: "Мокрый луг" Васильева и "Сосновый бор'* Шишкина. Перед второй передвижной вы-ставкой Павел Михайлович приобрел "Христа в пустыне" Крамского, на самой выставке - "Устье Невы" Боголюбова, "Ручей в лесу", "Полдень" Шишкина. Это теперь лучшие картины. В ближайшие годы появляются картины Маковско-го, Куинджи, Ярошенко.

В 1869 —,.70 гг. у Третьякова..возникает мысль о создании галереи портретов великих русских писателей, композиторов и ученых, которые он заказывает лучшим художникам. Так появились портреты Писемского, Гончарова, Островского, Герцена, Рубинштейна, Шевченко, Антокольского, Клодта, Л. Н. Толстого.

Постепенно Третьяков расширяет рамки своей коллекции, начиная собирать древнерусское искусство и Портретную живо - пись XVII в. Он не только собирал картины, но становился как бы историком русской живописи, а также активным участником ее истории.

В жизни Павел Михайлович был скромным и трудолюби-вым человеком, всю жизнь не изменял своим привычкам. Днем он работал в конторе, а вечер посвящал различным заседаниям, бывал в театре или в концерте. Третьяков состоял членом многих учреждений, другие поддерживал материально. В течение восьми лет он был членом Комитета для оказания по-мощи изувеченным на поле брани, членом Общества любите-лей художеств, членом Попечительского совета в Алексан-дровском коммерческом училище и других. Служащие жили у Третьякова десятки лет, их было довольно много.

В своем заявлении в Московскую городскую думу о передаче его галереи Москве он писал, что делает это, "желая способство-вать устройству в дорогом мне городе полезных учреждений, со-действовать процветанию искусства в России и, вместе с тем, сохранить на вечное время собранную мной коллекцию".

Мамонтовы. Эта семья была весьма многочисленна. Ма-монтовы получили известность на различных поприщах: в об-ласти Промышленности, искусств. Из всех Мамонтовых самой выдающейся фигурой, был Савва Иванович (1841 — 1918 гг.) "Московский Медичи, "Савва Великолепный" — так называли Савву Ивановича современники. Промышленник, строитель железных дорог, музыкант, режиссер, писатель, скульптор-человек, который говорил, что его главный талант — это "находить таланты". Не случайно И. Грабарь вспоминал, что "Мамонтов казался рядом с уравновешенным, мудрым и хо-лодным Третьяковым каким-то неистовым искателем юных дарований". Даже в ряду других знаменитых меценатов Мамон-тов занимает особое место. Он не, столько коллекционировал и поддерживал искусство, сколько "двигал его вперед", участвовал в его развитии. созидал.

Савва Мамонтов родился в 1841 г. в далеком зауральском городке, где жили ссыльные декабристы. Его отец, Иван Федо рович, был хороший торговец, он проделал путь от провинци-ального купца к верхушке московского предпринимательства. Отец поощрял тягу сына к знаниям: Савва с детства знал фран-цузский и немецкий языки, много занимался дома, окончил гимназию, поступил в Московский университет, учился в Пе-тербургском горном корпусе.

Постепенно у него появляется интерес к театру, он сам выступал в роли Кудряша в "Грозе", посещал драмкружок, где роль Дикого исполнял сам автор — А. Н. Островский. Отец, Иван Федорович, был сначала доволен сыном, хлопал, по-здравлял, но вскоре отослал сына подальше от театральных соблазнов в Персию — учиться торговать. "Ты вовсе обле-нился, - пишет он сыну, — перестал учиться классическим предметам, развлекался и предался непозволительным сто-личным удовольствиям музыкантить, петь и кувыркаться в драматическом обществе...".

Савва смиряется и после Персии отправляется в Италию-изучать основы шелководства. Но там у него появляются во-кальные способности, он занимается пением и даже получает приглашение одного из миланских театров дебютировать в "Норме" Беллини. Прослышав об успехах сына, отец срочно вызывает его в Москву и здесь под своим присмотром приоб-щает сына к коммерческим делам.

В 1865 г. Иван Федорович благословляет сына на брак с дочерью купца 1 гильдии Лизой Сапожниковой и дарит моло-доженам дом на Садовой. Тогда еще никто не подозревал, что вскоре этот дом станет одним из центров художественной жиз-ни России.

После смерти отца 28-летний Савва Мамонтов становится обладателем огромного состояния, вложенного в строительство железных дорог. Как раз в это время Мамонтов знакомится с М. Антокольским, В. Поленовым, И. Репиным, под влиянием которых увлекается занятиями скульптурой, неожиданно обна-ружив в себе новый талант.

Вместе с тем Савва становится крупным железнодорожным предпринимателем,, строит Донецкую железную дорогу, дорогу в Ярославль и до Архангельска. Расширяет вагоностроительный завод в Мытищах.покупает Невский завод в"Петербурге, где делают паровозы и корабли, задумывается о приобретении уральских заводов и рудников. В это же время Мамонтов посе-щает выставки, музеи, занятия скульптурой, поддерживает ху-дожников.

Когда скульптор М. Антокольский, женившись, нуждается в деньгах, Савва Иванович заказывает ему работу- без огра-ничений и условий, просто "статую работы Антокольского". В результате появляется "Христос перед судом народа", от-меченный на Всемирной парижской выставке высшей награ-дой, а автор — орденом Почетного легиона.

Помощь от Мамонтова приходит и к В. Васнецову, терпев-шему после Переезда в Москву постоянные неудачи. За участие в Передвижной выставке 1878 г. он не получил ни гроша. "Сижу без денег, — пишет он Крамскому, - и даже взаймы негде взять'*. В молодой, еще мало известный кому талант надо пове-рить, в финансировании его есть определенный риск.

Савва Иванович заказывает ему рисунки для издания альбо-ма, в котором должны быть представлены работы лучших ху-дожников того времени. Деньгами, полученными за заказ, Вас-нецов расплачивается с многочисленными кредиторами и может теперь уже спокойно завершить свою первую картину в новом стиле "После побоища Игоря Святославовича с полов-цами". И в дальнейшем Мамонтов продолжает покупать его. картины, показывая пример московскому обществу. Это делает Васнецову рекламу: "Покровительство Саввы Ивановича было для Москвы решающим, — вспоминает И. Грабарь, - а его мне-ние - наиболее авторитетным".

Постепенно вокруг Мамонтова образуется содружество ху-дожников, свободных от каких-либо эстетических манифестов и догм, вошедшее в историю русской культуры под названием Мамонтовского, или Абрамцевского кружка. В этой деятельно-сти Савву Ивановича поддерживала жена.

Связующим началом Абрамцевского кружка стал домашний театр, в котором участвовали не только художники, музыканты, артисты, но и родственники, друзья и гости Мамонтовых. Пье-сы для постановки хозяин дома сочинял сам, иногда не успевал к сроку и дописывал во время репетиций, совмещая роль авто-'ра, режиссера и актера. Декорации и костюмы делали художни-ки, открывая для себя театральную живопись.

Домашние спектакли перешли в серьезное увлечение, Савва Иванович в 1885 г.. открыл в Москве свой театр - Русскую опе-ру. Императорский театр прозябал в то время в "консерватизме и рутине", по свидетельствам современников. Мамонтовская опера стала совершенно новым явлением в музыкальной жизни России. "Артисты, художники, поэты есть достояние народа,-говорил Мамонтов своим актерам, — страна будет сильна, если народ проникнется их пониманием". И несмотря на то, что общество холодно относилось к Частной опере Мамонтова, он продолжал ставить репертуар, отвечающий его эстетической программе.

Знакомство с Саввой Ивановичем резко изменило жизнь и К. Коровина. В то время ученик художественного училища, К. Коровин поселяется в доме мецената, оформляет его спек-такли, привязывается к покровителю и ездит с ним везде - по служебным делам, в путешествие за границу, на выставки и концерты. Из поездки с Мамонтовым и Серовым по Северу Коровин привез множество этюдов. Эти этюды были очень хороши, поэтому Мамонтов поручил Коровину оформить па-вильон Крайнего Севера на Всероссийской выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде.

Выставка, приуроченная к коронации Николая П, должна была, по расчетам Мамонтова, убедить в необходимости по-стройки железной дороги на Север. Среди художественных экспонатов выставки Савва Иванович выставил два панно работы Врубеля — "Микула Селянинович" и "Принцесса Гре-за". Комиссия Академии художеств, принимавшая выставку, единогласно забраковала панно и постановила убрать их из павильона искусств: работы Врубеля не соответствовали пред-ставлениям академиков о декоративной и монументальной живописи.

Савва Иванович очень рассердился, заплатил Врубелю стои-мость панно, построил павильон за пределами территории вы-ставки, где поместил картины и на фасаде написал: "Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля", забракованная жюри императорской Академии художеств". Вход был свобод-ным, и публика шла нескончаемым потоком, дивясь не-обычным картинам.

В Частной опере пел 23-летний Шаляпин. Малоизвестный начинающий певец был связан жестким контрактом с Импера-торским театром. Мамонтов убедил Шаляпина разорвать кон-тракт, заплатив огромную неустойку, и сразу поставил певца на первые роли в своем театре, разглядев в юноше необычайные способности. Здесь, в обстановке всеобщего доверия и подлин-ного творчества, Шаляпин почувствовал, "будто цепи спали с души моей". Путь Мамонтовской оперы к успеху был нелег-ким. Она терпела неудачи, прекращала постановки, но в конце концов снискала всеобщее признание. Известный критик XIX в. вв. Стасов писал: "Подобно тому, как Третьяков тратил деньги на покупку картин русской художественной школы, дав этим возможность этой школе развиться, а потом подарил все свое собрание Москве, а фактически всей России, подобно этому Мамонтов подарил России Русскую Частную оперу".

Но скоро судьба, благоволившая Савве Ивановичу, отверну-лась от него: осенью 1899 г. он был арестован и посажен в тюрьму. Его колоссальное состояние было конфисковано, а личное имущество описано и опечатано. Он стал жертвой скрытых интриг высокопоставленных особ, отрекавшихся от своих бывших друзей. И хотя суд показал полную невиновность Саввы Ивановича, он вышел из зала суда разоренным. Имя Саввы Мамонтова перестало звучать в финансовых кругах как гарантия капитала, что лишний раз доказывает, как опасно иметь дела с казной и надеяться на именитых покровителей-чиновников.

В тюрьме Савва Иванович лепил бюсты тюремщиков и жан-дармов. Выйдя из тюрьмы и освободившись от коммерческих дел, он занялся скульптурой и керамикой. Мамонтов поселяет-ся в доме на Бутырской заставе, купленном на имя дочери, и организовывает там свою керамическую мастерскую, которая скоро"Превращается в небольшой керамический завод, Изделия не приносят прибыли, но завоевывают призы на международ-ных и отечественных выставках. В мастерской появляется но-вый круг художников: Головин, П. Кузнецов, Матвеев, Сапу-нов, Судейкин, не забывают и старые друзья.

Савва Иванович Мамонтов дожил до весны 1918 г. Похоро-нили его в Абрамцевской церкви, построенной руками друзей. На панихиде В. Васнецов сказал: "Таких людей, как Савва Иванович, сегодня нами вспоминаемый, особенно следует це-нить нам, русским, где искусство, увы, потеряло связь с родной почвой, питавшей его в былые времена. Нужны личности, не только творящие в самом искусстве, но и творящие ту атмосфе-ру и среду, в которой может жить, производить, развиваться и совершенствоваться искусство. Таковы были Медичи во Фло-ренции, папа Юлий П в Риме и все подобные им, творцы ху-дожественной среды в своем городе. Таков был и наш почивший друг Савва Иванович Мамонтов".

Бахрушины'. Семья Бахрушиных была одной из самых ува-жаемых в купеческой Москве. Дальний предок Бахрушиных, татарин из Касимова, предпринявший православие, в конце XVI в. переселился в г. Зарайск Рязанской губернии. Как гласит се-мейное предание, он подал прошение царю с просьбой разре-шить называться Бахрушиным, по мусульманскому имени от ца- Бахруш поэтому однофамильцев у его потомков нет. В Зарайске род Бахрушиных прожил около двух веков. Занима-лись прасольством — скупкой скота, шкуры продавали кожевни-кам. В 1821 г. Алексей Федорович Бахрушин перебрался с семьей в Москву. Весь путь шли пешком за подводой с имущес-твом. Сверху подводы в корзине для кур ехал 2-летний Петр, который в старости, обладая миллионным состоянием, любил рассказывать об этом путешествии. Младшего сына, Александ-ра, будущего почетного гражданина города Москвы, везли в бельевой корзине.

Бахрушины торговали скотом и сырыми кожами на Таган- ке, на Зарайском подворье. Через 4 года Алексей Федорович стал поставлять сырые кожи в казну, в том числе для изготов-ления солдатских ранцев. Скапливалось много нереализован-ного товара. Его отсылали с 1830 г. в Санкт-Петербург на ко-жевенный завод немецкого купца Мейнцингера где вы-делывали лайку для перчаток. Потом Бахрушин решил сам заняться выделкой лайки, наняв дом в Кожевниках, завел малое перчатное дело. После была куплена маленькая кожев-енная фабрика; покупали земли, которые превратили в гро-мадные земельные владения. В 1835 г. Бахрушин был занесен в списки московского. количества.

Бахрушин любил все новое, сыну Александру нанял учителя французского, чем удивил соседей. Решительно вводил новше-ства в производство, например, вместо портящей кожу обработ-ки известью применил ее промывку. В 1844 — 45 гг. он переоборудовал завод, провел воду из Москвы-реки, заменил тяжелую ручную работу машинами. Паровая 12-сильная машина была невиданной диковинкой в кожевенном производстве. За реконструкцию завода (обошлась она в 100 тыс. рублей) Бахрушин получил золотую медаль на Анненской ленте.

Когда через три года Алексей Федорович, заразившисьхоле-рой, умер, вйясаилось, что касса пуста, а завод и дом в Кожев'-ййках заложены. Долги превышали стоимость всего имущества,, семейство осаждали кредиторы. Опытные люди советовали от-казаться от наследства и начать все снова. Вдова и три сына: Петр, Александр и Василий, чтобы не порочить памяти отца, решили принять долги на себя, выплатить их, а в будущем от-казаться от сделокв кредит, ёт долговых обязательств, расчеты производить только наличными. Этого правила Бахрушины придерживались неукоснительно. Сыновья помогали матери. Модернизированный завод стал приносить доходы, в 1864г. братья пристроили..к. заводу суконно-ткацкую фабрику, откры ли торговлю сукном в Харькове и Ростове-на-Дону. В 1854 г. Бахрушины получили звание почетных граждан. Но жили они достойно и скромно. Отношения в семье были патриархальны-ми, старший в семье - Петр был руководителем дела, все члены семьи жили вместе.

Большую выгоду получила семья от военных заказов во вре-мя Крымской войны. После поездки за опытом во Францию, Англию, Германию Бахрушины переоборудовали завод, кото-рый стал представлять полный цикл производства.

В 1875 г. был утвержден правительством "Устав Товарище-ства кожаных и суконных мануфактур Алексея Бахрушина и сыновей в Москве". Основном капитал составлял 2 млн. руб-лей. По уставу рабочим за брак полагался штраф, но отноше-ниях рабочими были лучше, чем на других фабриках, как бы более патриархальными. К концу века на предприятии работало 400 человек, волнений и забастовок не было.

Широко и щедро жертвовали Бахрушины на благотвори-тельные цели. В конце хорошо законченного финансового года 'они вихляли опрёдёлённую сумму на помощь бедным боль-ным, престарелым учащимся. Свою деятельность Бахрушины не афишировали, но каждому благотворительному учреждению присваивая имя Бахрушиных надеясь сохранить в памяти бу-дущих поколений. В родном городе Зарайске в 1869 г. пред-приниматели построили церковь, богадельню и училище. В '1882 г. Браться передачи московскому городскому голове 450 тыс. рублей на строительство больницы' на 200 кроватей. Бахрушинская больница была предназначена страдающим не-излечимыми заболеваниями (ныне Остроумовская, по имени главного врача, который был и домашним врачом семьи Бах-рушиных). Кроме больницы, был построен больничный храм во имя Боиьей Матери всех скорбящих радости, больница была на содержании семьи, лечение было бесплатным. В 1890 г. при Бахрушинской больнице был построен Дом призрения для не-излечимых больных на 200 человек', в банк положены деньги на

В 1898г. в Сокольничьей роще возвели приют для брошен-ных детей, мальчики-сироты воспитывались там до «выхода в люди». Рядом была школа-мастерская для обучения ремеслам -электротехническому и художественно-слесарному.

В 1898г. Бахрушины построили на Болотной площади (ныне площадь Репина) дом бесплатных квартир для нуждаю-щихся вдов с детьми и учащихся девушек, потом еще 2 здания на Софийской набережной. При доме было два детских сада, начальное училище, мужское ремесленное училище, профес-сиональная школа для девочек. Столовая была бесплатной, бес-платно можно было пользоваться швейными машинами.

Полмиллиона рублей Бахрушины пожертвовали на приют-колонию для беспризорных детей в Тихвинском городском имении в Москве. В 1913 г. они предоставили Зарайской городской управе деньги для строительства больницы, роддома, амбулатории.

В 1915 г. на деньги Александра Алексеевича Бахрушина в Серпуховской "части Москвы был построен Народный дом для досуга детей и подростков, с библиотекой и читальным залом, "столовой-чайной (где "за минимальную плату беднейший класс населения мог бы получить здоровую пищу"), театр со зритель-ным залом на 1200 — 1500 человек. Народный дом должен был быть окружен садом для летних и зимних развлечений и дет-ских подвижных игр.

Перед самой Февральской революцией Бахрушины пода-рили Московской городской управе имение Ивановское, в трех' верстах от Подольска под приют-колонию для беспри-зорных детей.

С именем Бахрушиных связана и история популярного на рубеже веков Театра Корша (МХАТ им. Горького). В 1885 г. Бахрушины сдали драматургу и переводчику Коршу в аренду лучшую часть своего земельного владения на выгодных аренда-тору условиях. В 100 дней было возведено театральное здание в псевдорусском стиле, на которое Бахрушины пожертвовали 50 тыс. рублей.

Бахрушины приняли финансовое участие в создании Мос-ковского Коммерческого института, материально поддерживая работы, связанные со становлением отечественного воздухопла-вания, различные медицинские эксперименты.

В 1901 г. за благотворительную деятельность семья была удостоена звания «почётные граждане Москвы». До них такую честь заслужил только один человек из купеческого сословия - П. М. Третьяков. Газета "Русское слово'* по этому поводу писала: "Гласный Думы мануфактур-помещик Александр Алексее-вич Бахрушин никогда не говорит в Думе, но совместно с братьями сделал для города столько, сколько не сделают десят-ки говорящих гласных".

Во время Первой мировой войны Бахрушины выдавали значительные поощрения для рабочих, некоторые старики за стаж получили значительные суммы. После смерти Александр Алексеевич Бахрушин половину имущества завещал на благо творительные цели, Церкви. Оставил также завет: "жить в мире и согласии, помогать бедным, жить по правде".

Третье поколение Бахрушиных — Владимир, Алексей и Сер-гей стали больше интересоваться искусством, чем их отец (Александр). По воле случая (поспорив с приятелем) Алексей, получивший по сравнению с братьями неважное образование, о чем потом жалел, стал собирателем Музея театра, что стало главным делом всей его жизни.

Алексей Бахрушин (1865 — 1929) в поисках экспонатов для своего собрания постоянно обращается к букинистам, антиква-рам, на Сухаревский рынок. В Москве в то время было очень много старины, которая продавалась в лавках в Никольском тупике, у Варварских ворот на книжном развале вдоль Китай-ской стены. Часами рылись в сухаревских развалинах антиква-ры и коллекционеры (среди них богачи — Перлов, Фирсанов, Иванов), за гроши покупая шедевры. Первой покупкой Алексея Бахрушина за 50 рублей стали запыленные маленькие портреты крепостных актеров графа Шереметьева (как оказалось потом). Начинание Бахрушина поддержал режиссер Малого театра А. М. Кондратьев, который помогал в сборе реликвий; они подружились. Постепенно Алексей сближается с театральным миром, коллекционирование превращается в страсть.