Глава 5. Подъем предпринимательской деятельности во второй половине XIX в. - начале XX в. В России 5 страница

Новую газету на средствах московских предпринимателей Т. С. Морозова, И. А. Лямина, К. Т. Солдатенкова. П. Малю­тина выпускал И. С. Аксаков - "Москва" (и ее преемник "Мос­квич"). Газеты выражали идеи протекционизма, но также и идеи славянофильства и критики чиновников. Эти издания не понравились правительству, и газеты закрыли, что снизило в 1800 - 70 гг. интерес москвичей к собственному изданию.

В эти же годы в Петербурге занялся издательской деятель­ностью видный предприниматель В. А. Полетика, который в конце 1874 г. приобрел газету "Биржевые ведомости", а затем в 1879 г. переименовал ее в "Молву". Газета одно время даже имела либерально-радикальное направление, с тем и была за­крыта в 1880-х гг.

В конце 1870-х - начале 1880-х экономическую линию тор­гово-промышленной буржуазии и московских капиталистов в особенности выражал журнал "Московские ведомости" во главе с И. М. Катковым— либералом и защитником протекционизма. Но капиталисты решили создать свою газету "Голос Москвы", собрав 100 тысяч рублей. Инициатива издания принадлежала Т. С. Морозову. Однако редактор не оправдал надежд, и газета вышла бесцветной.

Определенную роль в распространении либерализма среди купечества сыграла газета "Русский курьер", основанная в 1880 г. владельцем завода искусственного шампанского, купцом I гильдии Н. П. Лапиным. Давали купцы деньги и на издание журналов: К. М. Сибиряков в Петербурге - 20 тысяч ежегодно журналу "Слово", В. К. фон Меккв Москве - "Русским ведо­мостям".

Появляются отраслевые газеты, финансируемые купцами: "Вестник рыбопромышленности", "Горнозаводское дело", "Нефтяное дело" и другие. В газетах велась обширная полеми­ка по вопросу привлечения иностранного капитала в Россию. В целом самостоятельные издания предпринимателей не имели успеха, так как буржуазия была тесно связана с правительст­венными кругами, была очень разнородной, не осознавала себя единым целым.

Социально-политические взгляды буржуазии также умеща­лись в пределах официальной идеологии и традиционного ми­ровоззрения. 3. А. Кокорев (1817 - 89), русский капиталист, впервые из предпринимателей высказал умеренно-либеральные взгляды за отмену крепостного права. Идеи свободы слова, печати, совести, вероисповедания, развивавшиеся И. С. Акса­ковым, импонировали купечеству; особенно нравилась старооб­рядцам идея религиозной свободы. Сам Аксаков в доверитель­ном письме к Е. А. Черкасской в 1875 г. так характеризует ку­печество: "Просвещение или, пожалуй, только образование, европеизм врываются в эту среду могучими волнами, и Россия в скором времени изменит свой вид. Эта "почва невежества" была в то же время оплотом консервативным не в пошлом смысле, а в смысле хранительницы народного духа, исто­рических и религиозных преданий, бессознательной орга­нической силы. Теперь же образованные купцы - люди в пол­ном смысле новые... Старика для них не существует, исторического груза не слышат, с Церковью разрывают легко и даже не лицемерят. А влияние этого класса на народ несрав­ненно сильнее нашего, "господского" или дворянского".

Контрреформы 1870-х не приветствовались в кругах пред­принимателей, так как в результате усилилось администриро­вание. Но в целом купечество часто выражало верноподдан­нические чувства. Представители торгово-промышленных кругов приняли участие в "Святой дружине" и "Добро­вольной охране", созданных для охраны нового царя Алек­сандра III и борьбы с крамолой.

Вторая половина XIX в. отмечена постоянной борьбой про­мышленников за запрещение свободной торговли. В 1905 г. создан "Союз 17 октября", который поддерживал и отстаивал идеи Манифеста 17 октября; перед Первой мировой войной многие капиталисты разделяли идеи прогрессистов.1

Предприниматели недостаточно активно отстаивали свои интересы и недостаточно четко формулировали свои идеи, или отстаивали опорные идеи (протекционизма) не только по причине зависимости от власти, но и вследствие своей недоста­точной образованности и культуры. Как известно, предпри­имчивые люди рекрутировались из самых разных, часто низших слоев общества. Активная предпринимательская деятельность не оставляла времени для пополнения образования. Своего по­ложения эти люди достигали природным умом и колоссальной энергией, исключение составляли немногие. Ф. В. Чижов (из­датель газеты) так охарактеризовал главнейших предпринимате­лей Н. И. Путилова и В. А. Кокорева, которых он хорошо знал: "У обоих для достижения целей все средства позволительны: подкуп - их главнейший источник, потом ложь... одним сло­вом, тут ни о каком нравственном чувстве нет и помину... Ни одному слову ни того, ни другого нельзя дать веры ни на одну копейку". Он называет их "аферистами-предпринимателями," указав, что "Кокорев умнее Путилова, Путилов образованнее Кокорева". Эти справедливые, видимо, слова указывают не на изначальную испорченность представителей третьего сословия, а лишь на то, что в течение веков им не давали сложиться в оп­ределенную группу, приобрести экономическую устойчивость, выработать профессиональную этику, получить образование и передать дело с прибавлением заповедей поведения и ведения бизнеса. Большинство из них начинало с нуля, проходя труд­нейший путь, где все средства оказывались хороши.

Многие купцы, вступившие в сферу предпринимательства, не имели ни общего, ни коммерческого образования, некото­рые были неграмотны - вина это их или беда? Только С. П. Боткин, П. М. Третьяков и некоторые другие выделя­лись из этого ряда. Исследователь, специально изучавший переписку тверской ветви Морозовых, отмечал: "Право­писание, далекое от норм тогдашней орфографии, сохраняет­ся в переписке на все время. Слабое знание правописания типично для обоих авторов".1

Кроме того, систематическое И современное коммерческое образование получить в России не было возможности. Крупные предприниматели отдавали своих детей в частные пансионы, а потом отправляли за границу. Дети богатого московского купца Щукина (племянника известного ученого С. Д. Боткина) школьное обучение получали сначала в Выборге, где препода­вание велось на немецком языке. Затем они воспитывались в Петербурге в частном пансионе Гирса (в одно время с С. И. Мамонтовым). Занятия в пансионе дополнялись домаш­ней подготовкой (по русскому и математике), посещением уни­верситетских лекций Костомарова, Киттары, Лесгафта и других процессоров. Затем П. Л. Щукин был отправлен родителями в Германию для практического изучения коммерции в одну из оптовых фирм (одновременно с В. И. Гучковым) потом в Лион, где два года он служил у Р. Д. Варбурга. Длительное профес­сиональное обучение прошли дети А. Морозова. Д. А. Морозов на длительный срок был направлен в Англию, где побывал, судя по его отчету, в нескольких десятках городов на 150 фаб­риках. И. С. Аксаков, хорошо знавший русское купеческое обще­ство, вновь затрагивал тему в письме к Е. А. Черкасской: "Теперь у купцов... - классическое образование, и всех своих цыплят они направляют в классические гимназии. Не только Морозов Тимо­фей Саввич, но даже какой-нибудь Щенков, торгующий в Гос­тином дворе... и тот стыдится "реального" образования". Среди купцов к концу XIX в. усиливалась тяга не только к образова­нию, но к университетскому курсу. В это время историко-филологический факультет Московского университета закончили А. И. Гучков и М. А. Морозов.

Предприниматели не только получали образование сами, но и поддерживали, некоторым образом, профессиональные учебные заведения. Московское купеческое общество взаим­ного кредита, созданное в 1868 г., 5 % чистой прибыли ежегод­но выделяло на содержание Московской практической акаде­мии коммерческих наук. До этого Академия существовала на пожертвования отдельных купцов. Но купцы хотели, чтобы она давала знания, соответствующие высшему образованию. Стар­шина Московского купеческого общества Бостанджогло в 1872 г. на собрании выборных заявлял, что "развитие и вос­питание, доставляемое этими учреждениями, при настоящих условиях, недостаточно", что "для наших молодых людей в на­стоящее время необходимы образование и права, приобретае­мые в высших учебных заведениях". В докладе отмечалось, что введение всеобщей воинской повинности также должно стиму­лировать стремление купечества к высшему образованию, так как лица, имеющие дипломы, получали льготы при прохожде­нии действительной службы в армии. В данном случае купцы вынесли решение о необходимости принять меры к учреж­дению на средства купечества высшего учебного заведения. Осуществить это решение удалось лишь в XX в-.

Со стороны власти большое внимание совершенствованию среднего и высшего образования, коммерческого и тех­нического, уделял С. Ю. Витте. При нем были разработаны принципы такого образования: централизовать заведование су­ществующими учебными заведениями в Министерстве финан­сов, сообразовать программы с практическими нуждами стра­ны, увеличить число этих учреждений и расширить их финансирование предпринимателями^Но, как обычно, именно с финансированием были трудности. После 1881 г. в России открылось лишь одно - Харьковское коммерческое училище.1

К концу XIX в. "русское купечество... осознало с полной ясностью важность и необходимость специального образова­ния". Оно было готово и финансировать деятельность соответ­ствующих учебных заведений, однако при условии подчинения их Министерству финансов. Одной из причин стало недоволь­ство непрактическим направлением учебных программ в ведом­стве Народного просвещения. В соответствие с ходатайством С. Ю. Витте в Государственном совете заведование коммер­ческими учебными заведениями в империи было возложено на Министерство финансов. В связи с этим была активизирована деятельность отдела коммерческого образования в составе Де­партамента торговли и промышленность. Промышленники и торговцы начали более охотно давать средства на устройство и поддержание своих коммерческих училищ, так как им было дано больше прав в самостоятельном учреждении коммерческих школ и управлении ими.

Конкретным воплощением программы образования Витте стала организация трех политических институтов - в Петер­бурге, Варшаве и Киеве, которые он называл "коммерческими и техническими университетами". Больше внимания в 1890-х было уделено улучшению дела выдачи привилегий на тех­нические изобретения, организацию Службы мер и весов и уст­ройства промышленных выставок, а также участию России в международных выставках. В 1900 г. был образован в составе Государственного совета Департамент промышленности, наук и торговли, первый новый департамент с момента образования Государственного совета в начале XIX в. Сложность управления торговым и промышленным хозяйством возрастала, а сущест­вующее административное управление не соответствовало этой сложности, поэтому следующим шагом образования должна была стать подготовка управленцев для торговли, что могло бы стать делом ближайшего будущего.

Трудным вопросом в развитии российского предпринима­тельства, особенно во второй половине XIX в. - начале XX в., был вопрос взаимоотношения с наемной рабочей силой. Учитывая достаточную освоенность этой проблемы, следует обратить внимание не на противостояние, а на попытки согла­совать интересы предпринимателей и рабочих. Во второй поло­вине XIX в. после реформы увеличилось предложение свобод­ных рабочих рук, а, значит, снизилась их цена; появилась конкуренция со стороны женщин и детей.

Основными проблемами в положении рабочих были сле­дующие:

1) понижение реальной заработной платы;

2) длинный рабочий день. В Виленском фабричном округе в 1885 г. инспекция констатировала как обычное явление для ко­жевенных заводов 13-часовой рабочий день, в текстильной промышленности - 16-часовой. На спичечных фабриках ра­бочий день летом начинался с восходом солнца и заканчивался с закатом. В прядильнях и ткацких фабриках Иваново-Вознесенска и Шуи рабочий день составлял 12 часов, на ситце­печатных - 13,5 - 15 ч., а со сверхурочными - 18 - 20 часов. На золотых промыслах Сибири и Урала в 60-х гг. рабочий день часто превышал даже 15 часов, норму, установленную законом 1838 г. Практиковалась ночная работа;

3) высокие штрафы, - например, на заводах Юза в 1880-х гг. они составляли 1/3 часть заработка;

4) система оплаты товарами через хозяйские лавки;

5) сроки расплаты - только на 11,5% фабрик применялся еженедельный срок расплаты, на 4,4 % - 2 или 3 раза в месяц, 40,7 % - ежемесячно; 43,5 % - в неопределенный срок;

6) ужасные гигиенические условия работы и жизни; травмы без возмещения, профессиональные заболевания;

7) во время кризисов рабочих увольняли массами.

Несмотря на многообразие причин плохого положения ра­бочих, в 4 случаях из 5 поводом к конфликту являлись вопросы заработной платы.

Особенностью русского рабочего движения было то, что стачки увеличивались в периоды подъема и уменьшались в пе­риоды кризиса и застоя, тогда как на Западе было наоборот. Логика такова, что в период подъема легче достичь целей, и вообще всякая либерализация в России усиливает активность народа. В постреформенное время стачки были в основном мирные, меньше погромов зданий и массового терроризма, чем позднее. В активизации рабочих большую роль играли револю­ционеры.

Еще в 1880-е гг. наблюдался организованный характер стачек. Например, чрезвычайно организованной и планомерной была стачка на Никольской мануфактуре Саввы Морозова (1886 г.). Ей предшествовала агитационная деятельность ра­бочих - Мосеенко, Волкова и Иванова, которые являлись и ру­ководителями самой забастовки. План стачки был разработан на предварительных собраниях влиятельных рабочих. Прибыв­шему в начале стачки губернатору Волков, в качестве делегата, предъявил тщательно разработанные требования стачечников, которые требовали возвращения штрафов за несколько лет, нормировку их в будущем, регулирование браковки товара, представительство рабочих старостами. Вожди забастовки ста­рались поддерживать среди рабочих полный порядок, произо­шедший 9 января погром был делом безработных и хулиганов. Арест Волкова вызвал попытку отбить его силой. Стачка за­кончилась двумя судебными процессами и высылкой 600 рабочих, но тетрадь требований, предъявленных Волковым, послужила материалом для последовавшего фабричного законо­дательства.

Значительная организованность видна в Иваново-Возне­сенской забастовке в сентябре 1885 г., в которой участвовало 6 тысяч рабочих пяти крупных фабрик, по-видимому, предва­рительно сговорившихся между собой. Поводом послужило введение на фабрике 9-часовых смен ввиду только что издан­ного закона, воспретившего ночную работу женщин. При сдельной оплате это означало падение заработка, и рабочие требовали повышения расценок, чего и добились. Организо­ванной была стачка 70 еврейских ткачей в Белостоке, про­изошедшая еще в декабре 1682 г. Она проходила при органи­зованной поддержке со стороны не бастовавших еврейских рабочих, которые обложили себя определенным сбором в пользу стачечников, и при бойкоте мест стачечников со сто­роны ткачей-немцев. Стачка была выиграна благодаря этому обстоятельству.1

Правительство Александра III обратило на рабочий вопрос усиленное внимание. 1880-е гг. послужили началом развития русского фабричного законодательства. Проекты по запрещению ночной работы и регламентации детского труда встречали сочувствие со стороны некоторых крупных фабрикантов. Но ос­новная масса фабрикантов не хотела вмешательства государства в фабричные дела. Капиталисты ссылались, например, на благоде­тельность физического труда для детей, отвлекающего их от праздности. Предприниматели были против контроля ревизоров из-за их злоупотреблений. Оппозиция фабрикантов привела к крушению проектов. Положение рабочих на казенных фабриках и заводах в 1860-е гт. уже было урегулировано рядом правил, ко­торых не знали их собратья в частной промышленности.

В 1885 г. наблюдались общие волнения из-за неурегулиро­ванности отношений рабочих и капиталистов. В результате был принят закон об освобождении детей и женщин от ночного труда; мужчины также хотели освобождения от ночного труда. В 1892 г. после крупных беспорядков в Москве и Влади­мирской губернии была подготовлена записка министра фи­нансов, которая предписывала оплачивать работу не реже од­ного раза в месяц, запрещала производить расплату купонами и товарами, запрещала вычеты для уплаты долгов рабочего кон­торе на покрытие расходов по врачебной помощи, за освеще­ние, пользование орудиями труда. Позднее какие-то положения закреплялись, входили в норму, за другие еще предстояли переговоры и борьба. Но и этот опыт показывает, что путь договоров не так уж неперспективен, что отношения предпринимателей и работников регулируются очень сложно и постепенно, что каж­дая из сторон имеет свои аргументы и свои сильные и слабые стороны. Сначала переговоры с рабочими шли через правитель­ство, а с начала XX в. - и непосредственно с предпринимателями.

В 1895 - 1904 гг. стачечное движение заканчивалось победой рабочих в 28,2 % случаев; победой фабрикантов - в 45,4 %; ус­тупками и компромиссом - 21,6 %; остальные неизвестны. Главные победы рабочих лежали в сфере законодательного ре­гулирования условий труда. В конце XIX в. отношение к ра­бочему движению меняется как у предпринимателей, так и у государства. В 1895 г. московские фабриканты предложили урегулировать рабочее время, так как это выгодно и благопри­ятно отразится на производительности труда. Тем не менее правительство медлило с принятием закона. И когда вспыхнула стачка в Петербурге в 1896 г., правительство дало понять ра­бочим, что их выступление не окажет никакого влияния на за­конодательство. Владельцы петербургских бумагопрядилен предложили немедленно ввести 11,5 часовой рабочий день на своих фабриках, но это было отклонено Министерством фи­нансов. Постепенно владельцы предприятий начинают пони­мать, что договор и хорошие условия для рабочих обходятся, в конечном итоге, дешевле, чем конфликт с ними. В сторону та­кого договора и нужно было прилагать усилия. Отношение к рабочему движению было достаточно сложным, и в условиях кризисов дело часть доходило до столкновений. В 1903 г. в борьбе с рабочими выступлениями используют армию, но в это же время совершенствуется рабочее законодательство. Принят закон о вознаграждении рабочих, пострадавших от несчастных случаев, дано разрешение рабочим выбирать старост.

Очень интересным были опыт и идея так называемого "по­лицейского социализма" в России. Начало было положено предложениями начальника Московского охранного отделения С. Зубатова. В записке Департаменту полиции в сентябре 1900 г. он предлагал правительству: "...надо прикармливать ра­бочих", "обезоруживая массы путем своевременного и неустан­ного... улучшения их положения, на почве их мелких нужд и требований". Девизом внутренней политики, по его мнению, должно быть "...поддержание равновесия среди классов, злобно друг на друга посматривающих"1.

В мае 1901 г. в Москве была создана организация "Об­щество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве", где начались регулярные воскресные встречи рабочих. Здесь читались лекции и проводились диспуты на те­мы жизни рабочих. Это собрания прозвали "зубатовским пар­ламентом". Появился совет "зубатовских организаций", члены которого получали жалованье в охранном отделении. Но по­пытки Зубатова вмешиваться в конфликты рабочих с фаб­ричной администрацией вызывали недовольство промышлен­ников. Фабрикант Ю. И. Гужон и Московский совет торговли и промышленности в 1902 г. подали жалобу на Зубатова в Ми­нистерство финансов. Конец карьере Зубатова положила все­общая стачка 1903 г. на юге России. Активное участие в ней приняли члены зубатовской организации. Зубатов был смещен и выслан во Владимир.

В начале 1860-х гг. наблюдалось увлечение просветитель­ской деятельностью, открытием воскресных школ, но школы были закрыты правительством, увлечение прошло, обучение сохранилось только у либеральных хозяев. В 1860-е гт. интел­лигенты основывают кооперативы, которые создаются по большей части в деревне, но возникают и в городе, среди низ­ших слоев буржуазии, иногда рабочих. Имущие классы и ин­теллигенция способствовали возникновению касс взаимо­помощи и больничных касс среди наемных рабочих. Возникает новый для России слой рабочих-интеллигентов. Интеллигенция влияла на распространение либеральных взглядов среди ра­бочих, развитие толстовства. В Петербурге были созданы круж­ки рабочих-толстовцев, где критиковали церковный догматизм и пропагандировали личное самоусовершенствование. В 80-е гг. наблюдалось развитие рационалистических сект из-за ра­зочарования в "классической" православной религии. В Москве и Петербурге распространилась секта уральского заводчика Пашкова1, а также штундизм2 среди рабочих.

В целом в отношениях предпринимателей и рабочих замет­ны те же недостатки русского капитализма - его неразвитость, незавершенность, стремление "подправить" его при помощи государственного вмешательства. Конфликты между работодателями и работниками возможны всегда, но каждая сторона должна осознавать свою зависимость от другой и возможность договориться. Только в интересах этого договора как-то оправ­даны жертвы, но не в интересах разрушения и углубления про­тиворечий. Кроме того, отношения рабочих и предпринимате­лей гораздо сложнее, чем просто отношения эксплуататоров и эксплуатируемых, они, например, могут выполнять какие-то общие функции в обществе, даже объединяться на основе об­щих интересов, например, по отношению к религии, городским проблемам, культуре. Рабочие могут искать другие духовные ниши, нежели противостояние с хозяевами - движения тол­стовцев, протестантов демонстрируют это.

Вторая половина XIX в. - начало XX в. продемонстрировали предпринимательскую деятельность в самом массовом масшта­бе. Очень трудно упомянуть не только о деятельности всех от­дельных предпринимателей, но и целых фамилий, создававших промышленность и торговлю России, а ведь именно усилия отдельных людей добавляли какое-то "дело" в экономику Рос­сии, которого до них иногда не существовало.

Владельцы крупнейших фарфоровых заводов миллионеры Кузнецовы ведут свою родословную от гжельского кузнеца. Терентий Яковлевич Кузнецов свое первое производство пус­тил в 1832 г. в Дулеве, затем построил большие предприятия в Тверской и Харьковской губерниях, а также в Риге. В 1870 г. на Всероссийской мануфактурной выставке кузнецовские из­делия удостоились золотой медали "за отличный по крепости и белизне массы и глазури фаянс и очень хороший как белый, так и нарисованный фарфор при дешевизне цен и обширйом производстве". В 1869 г. изделия товарищества Кузнецова по­лучили большую золотую медаль на Всемирной выставке в Париже, а с 1904 г. товарищество стало главенствовать в про­изводстве российской фарфоровой посуды.

Алексей Иванович Хлудов был одним из шести сыновей ткача-кустаря, проживавшего а начале XIX в. в деревне Акатово под Егорьевском. В детстве Алексей вместе с братьями и сест­рой выделывал на ручных станках тесемочный товар - пояса и кушаки, а также нанку - дешевую хлопчатобумажную материю. Дело быстро развивалось, и семья Хлудовых стала привлекать к работе окрестных кустарей, а в 1834 г. приобрела две лавки в Москве. Через два года братья решили устроить собственную бумагопрядильню, перейдя от ручного к машинному прядению. Место для фабрики выбрали в Егорьевске с недорогой землей, с рекой и окружающими густыми лесами, дававшими дешевое топливо, и, наконец, с квалифицированной рабочей силой - в Егорьевском уезде был развит кустарный ткацкий промысел. Чудовы вместо дешевых бельгийских бумагопрядильных стан­ков выбрали дорогое, но самое передовое для того времени анг­лийское оборудование. Алексей Иванович, заявив: "...будем богачами или пойдем с сумами", отправился в Англию, где по­добрал управляющего - умелого техника и организатора, кото­рый в Егорьевске стал обучать рабочих. Здешняя фабрика, пу­щенная в 1845 г., сразу же стала отличаться качеством пряжи, которая на Парижской выставке в 1607 г. удостоилась серебря­ной медали. Двумя годами раньше Хлудовы учредили в Ливер­пуле собственную контору, чтобы избавиться от посредничества британского предпринимателя Кнопа. Свое предприятие в Егорьевске Хлудовы непрерывно модернизировали и расширя­ли, в частности, без остановки производства вели реконструк­цию - к 3-этажному корпусу добавляли еще два этажа, стены выводили частями, с помощью домкратов поднимали фрагмен­ты крыши и по мере готовности этажей наполняли их машина­ми для организуемого здесь цеха бумажной пряжи. В 1870 г. Чудовы открыли в Егорьевске городское начальное училище, при фабрике - больницу для рабочих, а также библиотеку и читальню.

Уроженец Новгородской губернии Н. И. Путилов еще во время учебы в морском кадетском корпусе отличался своими математическими способностями и обратил на себя внимание знаменитого ученого М. В. Остроградского. После завершения учебы Путилов был оставлен преподавателем, но судьба Нико­лая Ивановича привела его в 1848 г. в Кораблестроительный департамент. В эту пору власти предпринимали безуспешные попытки наладить на единственном и к тому же убыточном машиностроительном и чугунном заводе в Петербурге строи­тельство из металла винтовых канонерских лодок для русского флота, состоявшего в основном из деревянных судов. Но этому прежде всего препятствовала нехватка квалифицированной ра­бочей силы, которой требовалось раз в 20 больше. Такое по­полнение обычно организовывали за счет иностранных ра­бочих, но в это время шла Крымская война, и рабочие не ехали в Россию. За строительство канонерок взялся Путилов. Он дос­тавил прядильщиков из города Ржева, где издавна производили пеньку, и организовал из них артели литейщиков, кузнецов, слесарей, молотобойцев. Каждую артель возглавил опытный мастеровой. Через 100 дней Путилов спустил на воду 32 ка­нонерки, мощностью от 90 до 100 паровых сил, каждая с тремя орудиями на борту. Немедленно ему выдали еще заказ, и через

9 месяцев Путилов спустил на воду еще 35 канонерок, 14 кор­ветов по 250 паровых сил, соорудил в Кронштадте три плавучих дока и ремонтные мастерские. Корабли, построенные Путило­вым, несколько десятков лет ходили по Черному, Средиземно­му морям и в Тихом океане. Путилов построил завод для про­изводства котельного железа в Петербурге, которое имело качество лучше, чем у английского предприятия Лоу-Мура. Од­новременно Путилов принимал участие в сооружении первого в России сталепушечного завода, который избавил Россию от закупки крупповских снарядов. В 1868 г. Николай Иванович приобрел завод и получил срочный заказ Николаевской желез­ной дороги на изготовление рельсов. Заводчик в течение

10 дней набрал 1500 охочих людей, расписал их по необходи­мым специальностям, выделил каждой артели опытного масте­ра, и через 18 дней началось производство железных рельсов со стальной головкой. В конце жизненного пути Путилов постро­ил в Петербурге Коммерческий порт1.

Частная предпринимательская активность проникала и в та­кое важное для государства дело, каким было производство оружия, причем не только в столицах, но и в глухой провин­ции. Ружья на Ижевском заводе начали выпускать в конце 1670-х гг. Часть ружей изготавливалась на частных фабриках и надомниками-кустарями, которые сдавали свою продукцию фабрикантам.

Сравнительно крупными фабрикантами были отец и сын Петровы, Евдокимов, Березин. Наиболее преуспевающим среди них был И. Ф. Петров, в прошлом рабочий заточной мастер­ской Ижевского оружейного завода. Начал он с изготовления некоторых деталей ружей у себя на дому. Постоянно расширял свое производство и в 1860 г. построил в заречной части посел­ка Ижевского завода небольшую фабрику. Платя небольшую зарплату нуждавшимся мастеровым и умея выгодно продать ружья, Петров вскоре развернулся в крупного предпринимате­ля. Ему помогали в фабричных и торговых делах его четыре сына: они ездили по ярмаркам, бывали за границей, перенима­ли новинки ружейного производства.

Как правило, машинная обработка деталей производилась на фабрике, значительное количество ложей, замков и других частей изготовлялось кустарями-надомниками; окончательная сборка ружей, окраска и гравирование производились тоже на фабрике. Вся принадлежность к ружьям выписывалась из Мо­сквы. Петров имел и пороговой склад, продавая порох своим конкурентам - Евдокимову, Березину, а также охотникам. По индивидуальным заказам делали дробовые ружья, а также кремневые для невзыскательных охотников - приверженцев старины. Вместе с ружьями своей фабрики Петров продавал продукцию кустарей-надомников и мелких ижевских предпри­нимателей. Но главным предметом бойкой торговли были ру­жья и револьверы, закупаемые за границей, в Германии и Бельгии. Они продавались, по желанию, частным лицам в Ека­теринбурге, Омске, Нижнем Новгороде, на Кавказе, где фабри­кант имел свои магазины. Успеху торговли способствовала ши­рокая реклама в виде красочно иллюстрированных каталогов и прейскурантов, плакатов, объявлений в газетах, почтовых от­крыток и заготовленных писем с просьбами о высылке прей­скурантов. При этом, чтобы показать товар лицом, использова­лись различные средства. Так, сын фабриканта Василий на прейскурантах своей мастерской, выделенной ему отцом, печатал изображение фасада казенного завода и утверждал, что "многие прейскуранты ведут к заблуждению, к истине же толь­ко один - Василия Петрова".

Но как бы то ни было, Петров-старший являлся незауряд­ным специалистом-ружейником, умел подобрать квалифици­рованных рабочих и выпускал действительно добротные ру­жья. Они считались лучшими из продукции частных фабрик. Непосредственно на фабрике Петрова в 1890 гг. работало до 230 человек.