12 страница. 7.Хватит ли на всех ресурсов?

7. Хватит ли на всех ресурсов?

Экстенсивное развитие человечества ставит вопрос и об обеспеченности ресурсами. В свое время экономист Т. Мальтус сформировал простую концепцию — ресурсов на все человечество не хватит. Мальтузианство в различных формах популярно и в наше время. Его видоизмененной формой можно считать идею «золотого миллиарда» — именно на комфортное существование такого количества жителей Земли якобы и должно хватить природных ископаемых. Это означает, что еще 5,5 млрд жителей обречены на нехватку чего-либо, прежде всего топлива или питьевой воды. Именно нефть, газ и воду следует признать основными типами ресурсов для современного общества. Подобные концепции имеют слабую доказательную базу. Как это ни покажется странным, запасы ресурсов на нашей планете довольно значительны, тем более что еще есть ряд малоизученных зон типа Антарктиды. Наконец, с развитием технологий добыча ископаемых на ближайших планетах также не кажется абсолютно фантастической перспективой.
Однако отрицать факт неравномерного потребления ресурсов в различных регионах земного шара невозможно. И это также создает определенные угрозы. Так, потребление нефти и газа растет гораздо более быстрыми темпами, чем их добыча. Согласно исследованиям Международного энергетического агентства, чтобы обеспечить мир энергией, до 2030 г. потребуется вложить в этот сектор более 20 трлн долларов. Это означает, что в ближайшие 25 лет мировая экономика будет жить под постоянной угрозой нехватки энергоресурсов. Не лучше ситуация и с пресной водой.

Эксперты-прогнозисты нескольких ведущих мировых потребителей пресной воды — 200 крупнейших пищевых, нефтяных, водопроводных и химических компаний, входящих во Всемирный совет предпринимателей по устойчивому развитию, — выпустили летом 2006 г. свой очередной доклад. Они утверждают, что развивающиеся страны стали богаче и резко увеличили спрос на дефицитную воду, что несет в себе глобальные угрозы. На глобальном уровне потребление воды выросло в шесть раз за последние 100 лет и еще удвоится к 2050 г., прежде всего из-за ирригации и потребностей сельского хозяйства. В некоторых странах уже кончилась пресная вода для производства собственного продовольствия.
Водные кризисы, которые долго считались проблемой беднейших стран, теперь уже затрагивают и самые богатые государства. Крупным городам не будет хватать воды, к тому же Европу все сильнее захлестывают волны иммигрантов из терзаемой засухами Африки. К 2010 г. дефицит воды во многих развивающихся странах может быть признан одной из серьезнейших политических и социальных проблем эпохи.

Но при правильной инвестиционной политике обеспечить мир энергоресурсами можно. Реально и решение проблемы с пресной водой, например за счет транспортировки айсбергов в места ее потребления и резкого удешевления технологий ее опреснения, что позволит использовать воду из морей и океанов. Гораздо опаснее, если тему нехватки энергоресурсов или пресной воды будут использовать для реализации стратегии энергетического доминирования. Например, когда одна из стран попытается сконцентрировать контроль над основными центрами добычи нефти и газа, затем уже распределяя их между потребителями и диктуя им свою волю.
В таком качестве готовы выступить западные страны, активно развивающие тему концентрации углеводородных ресурсов в руках «недемократических» режимов. По сути, говорится о якобы имеющейся попытке шантажа со стороны стран, обладающих крупными запасами углеводородов. Как известно, в их число входит и Россия. По данным российского правительства, доля России в мировых запасах нефти составляет 10—12%, а в запасах газа — 32%. Сюда можно добавить 17% мировых запасов угля, 30% железа, 22% леса, 20% запасов пресной воды.
Вывод понятен — для обеспечения «справедливого» распределения ресурсов нужно нарушить суверенитет ряда стран над их полезными ископаемыми. По сути, речь идет о праве ряда западных стран вмешиваться в разработку полезных ископаемых на территории тех стран, которые они признают «недемократичными». Не случайно именно западные эксперты очень любят готовить алармистские доклады относительно грядущей катастрофы, которая произойдет из-за нехватки нефти или воды. И обвиняются в этом обычно те страны, которые располагают запасами, достаточными не только для их собственного потребления, но и для экспорта.
С одной стороны, проблема нехватки ресурсов действительно очень актуальна. С другой — она используется для того, чтобы создать у обывателей из развитых стран впечатление, что скоро из-за политики других государств могут наступить перебои с электроэнергией. Отсюда и оправдание попыток нового витка колониальной политики и возможности нарушать суверенитет под предлогом якобы имеющегося отказа в «справедливом» распределении ресурсов и необходимости «помочь» в разработке новых месторождений для блага всего человечества. Угроза новой колонизации ради контроля над углеводородами является весьма опасной и чревата новыми конфликтами. Но вполне понятно, что обладатели энергоресурсов хотят сохранить над ними свой суверенитет и получать за них цену, соответствующую уровню мирового спроса.
С точки зрения мировой безопасности сценарий противостояния продавцов и потребителей нефти и газа чреват серьезными последствиями. Так что ресурсная угроза для человечества скорее связана с трудностями политической коммуникации и поиска консенсуса между импортерами и экспортерами ресурсов. Активные потребители ресурсов пытаются диктовать свои условия, в том числе претендуя на нарушение суверенитета других государств. Политическим является и вопрос разработки ресурсов тех регионов Земли, которые признаны достоянием всего человечества. Поэтому не вполне понятно, как будет вестись разработка Антарктики. В перспективе возникнут вопросы и относительно политических условий колонизации близлежащих планет.

8. Болезни нового века

Постиндустриальная эпоха создает угрозу новых вирусов или болезней, появление которых может быть спровоцировано продолжением разработок ядерного, химического и бактериологического видов оружия, развитием химической промышленности, экспериментами с генной инженерией.
В условиях неблагоприятной экологической среды, а также глобальных систем коммуникаций распространение таких вирусов становится все более возможным. Пока человечество сталкивается лишь с пробными угрозами — ВИЧ, атипичной пневмонией, губчатым энцефалитом. Эти вирусы унесли жизни очень многих людей, но пока еще не вызвали пандемии, т. е. такого распространения болезни, когда в очаге поражения сразу окажутся миллионы людей.
Но это может произойти в любой момент. Причем, в отличие от эпидемий чумы, оспы или холеры, которые происходили в прошлые века, распространение болезни нельзя будет локализовать в нескольких странах или даже на одном континенте. За несколько часов вирус будет перевезен за океан на дальнемагистральном самолете. Опять же, повышение комфорта нашей жизни и развитие коммуникационных и транспортных средств может таить в себе угрозу быстрого распространения болезни. Причем если у носителя вируса будет инкубационная стадия развития болезни, то службы безопасности аэропортов не смогут предотвратить его перемещение из страны в страну и даже с континента на континент.
Бороться с вирусами довольно сложно. По признанию медиков, чтобы вывести штамм любого вируса из обращения, нужно вакцинировать 95% жителей планеты. Как мы понимаем, эта задача весьма и весьма трудновыполнима. Это означает, что полностью победить болезни практически невозможно.
Парадоксально, но достижения прогресса могут сыграть с нами и другую злую шутку. Очевидно, что бороться с болезнями необходимо за счет быстрого развития медицины и биологии, а также распространения их изобретений по всему миру. Но достижения в области здравоохранения уже существенно повысили продолжительность жизни в развитых странах. И тут встает вопрос о том, каким образом будет экономически обеспечиваться жизнь стремительно стареющего населения. А успехи в области клонирования неизбежно дадут ход новым разновидностям социально-дарвинистских теорий, которые призовут заменить в массовом порядке неэффективных людей более работоспособными клонами.

9. Угроза международного терроризма и нового тоталитаризма

Ахиллесовы пяты современной цивилизации могут использовать террористические структуры, которые сами все больше напоминают вирусы — они не имеют четкой географической локализации и формальной структуры. Современный мир дает сетевым террористическим организациям огромные возможности для дестабилизации ситуации. Это не только взрывы зданий и коммуникаций, а также теракты с использованием самолетов (как это уже было в России, Европе и США), но и электронный терроризм и кибертерроризм (хакерские атаки на телекоммуникационные, банковские, платежные и биржевые системы), удары по системам жизнеобеспечения крупных городов, использование биологического и химического оружия, наконец, ядерный терроризм. Распространение биологического или химического оружия в крупных городах (например, через систему снабжения водой) чревато огромными жертвами. Чудовищными могут быть последствия терактов на атомных станциях. Поэтому правительства ведущих государств уделяют борьбе с терроризмом повышенное внимание, стремясь объединить свои усилия. Все виды терроризма одинаково опасны — этнический, религиозный, социальный терроризм способен принести людям колоссальные страдания.
Не стоит забывать и про политические угрозы нового типа. Становится возможным построение глобального диктаторского режима, необходимость которого будет обоснована предельной концентрацией усилий человечества для решения глобальных угроз, ставящих под вопрос выживание человечества. Это может быть борьба с терроризмом, борьба за экологию (экологический тоталитаризм) или даже борьба с космическими пришельцами. Современные возможности по слежению за человеком поистине уникальны, что порождает соблазн тотального контроля за его деятельностью в планетарном масштабе под различными благовидными предлогами. Например, в современном Лондоне одна камера слежения уже приходится в среднем на 14 человек. Во многом это, как и нарушение прав человека на свободное перемещение, тайну переписки и телефонных переговоров, неприкосновенность личной жизни, объясняется необходимостью борьбы с терроризмом. В дальнейшем могут появиться и другие мотивы.

Краткие выводы к главе

Постоянный прогресс человечества вовсе не ликвидирует всех угроз существованию общества. Наоборот, по мере развития сохраняются старые и появляются новые глобальные угрозы. Мир становится комфортнее, но не безопаснее. XX век оставил нам в наследство угрозу глобального ядерного конфликта, которая оказалась не ликвидирована даже после окончания «холодной войны». Но и без применения ядерного оружия мы наблюдаем военные конфликты, которые буквально за несколько лет уносят миллионы жизней. Наблюдается слабость международных институтов, неспособных остановить кровопролитные конфликты в Африке и других регионах.
Не меньшую опасность несет и попытка отдельных государств заменить собой мнение мирового сообщества, присвоив себе право самостоятельно определять, где необходимо внешнее вмешательство. Зачастую суверенитет государств нарушается там, где реальных глобальных угроз не существует, но зато есть значимые залежи полезных ископаемых или политические интересы ряда влиятельных держав. В итоге вся система международной безопасности оказалась в глубоком кризисе, а суммарные расходы стран на вооружение уже превысили показатели «холодной войны». Растет число стран, обладающих ядерным оружием.
Экологическая проблематика является не менее острой для человечества. Эпоха индустриализации привела к тому, что окружающая среда была принесена в жертву экономическому росту. Современный мир характеризуется тем, что за экологические ошибки одних стран платить приходится как их соседям, так и всем государствам, что, например, выражается в «парниковом эффекте».
Развитие техники наносит ущерб не только окружающей среде. Медицина способна не только лечить болезни, но и порождать их. Биологические эксперименты могут породить заболевания, распространяющиеся по всем континентам и странам. И от новых вирусов нет эффективных лекарств. Кроме того, чем выше уровень развития технологий, тем выше опасность масштабных техногенных катастроф. Это и аварии на атомных энергостанциях, которые ряд стран для решения проблемы собственного энергообеспечения строят без особой оглядки на безопасность, и взрывы на химических предприятиях. Кроме того, человек становится зависимым от машин и технологий.
Ахиллесовы пяты современной цивилизации могут использовать террористические сети, которые не имеют четкой географической локализации и формальной структуры. Современный мир дает сетевым террористическим организациям огромные возможности для дестабилизации ситуации.
Все эти угрозы и риски некоторые силы могут использовать как предлог для установления планетарного тоталитарного или диктаторского режима. Не исключено, что, если человечеству будет предложена альтернатива «свобода или безопасность?», многие предпочтут второе. И это та угроза, носителями которой являемся мы сами, люди XXI в.

Словарь ключевых понятий и терминов, использованных в главе

Геноцид — истребление отдельных групп населения, целых народов в мирное или военное время по расовым, национальным или религиозным мотивам.
Глобальная угроза — опасность для большинства людей на планете.
Имперская политика — стремление распространить свое доминирование на весь мир.
Пандемия (от греч. pandemia — весь народ) — распространение какой-либо инфекционной болезни на целые страны и континенты, более широкое, чем при эпидемии.
Экологический тоталитаризм — построение тоталитарного общества, мотивированное необходимостью концентрации ресурсов для борьбы с экологическими угрозами.

ГЛАВА VIII
Власть в информационном обществе

• Информационное общество — новая фаза в историческом развитии человечества.
• Социальное устройство информационного общества.
• Политическое устройство информационного общества. От грубой силы — к «мягкой силе» слова и образа.
• Технологии «мягкой силы».
• СМИ — ключевой политический ресурс информационного общества.
• Власть СМИ и интересы общества. От регулирования СМИ — к их саморегулированию.
• Телевидение — главное средство массовой информации в современном обществе.
• Интернет — альтернативная сеть массовой коммуникации.
• Информационное общество как сетевая система. «Нетократия» — власть информационных сетей.

1. Информационное общество — новая фаза в историческом развитии человечества

Основную часть своей истории человечество прожило в обществе аграрного типа, где главным источником общественного богатства была земля и ее плоды.
Что же характерно для данного этапа развития общества?

В аграрном обществе основной формой организации государства была монархия, а главным способом приобретения и удержания власти — прямое насилие. Правящий класс аграрного общества составляли воины. Основой их идеологии была иерархия— закрепленное законом или чьей-либо волей неравенство людей, одни из которых созданы для того, чтобы повелевать, а другие — чтобы служить им.

Этическим идеалом в аграрном обществе было следование заветам предков, вести себя необходимо было в соответствии с традициями, освященными религией. Культивировались незыблемость установленного Богом порядка вещей, верность каждого своему господину, удовлетворенность тем местом в обществе, которое отведено человеку с рождения.
Примерно в XIV—XV вв. в отдельных европейских странах зародился, а затем в течение нескольких веков распространился по всему миру новый — буржуазный и капиталистический общественный уклад. Основанный на торговле, он постепенно привел к формированию мануфактурной промышленности (XVII—XVIII вв.), а затем и крупной машинной индустрии (XIX—XX вв.). Промышленность вытесняла землю в качестве основного источника общественного богатства. Преимущественно аграрные страны стали проигрывать глобальную конкуренцию тем странам, которые раньше встали на путь индустриализации и успели создать современную индустрию. Крупнейшие империи добуржуазной эпохи — Священная Римская империя, Испания, Китайская империя — оттесняются на периферию мирового развития такими странами, как Великобритания, США.

В индустриальном обществемонархический строй исчезает или превращается в красивую, но малозначимую политическую декорацию — парламентскую или конституционную монархию. Ей на смену приходит буржуазная демократия, где власть принадлежит представительным учреждениям (парламентам) и контролируемым ими правительствам. Прямое насилие теряет значение главного пути к власти. Власть теперь принадлежит богатству, и насилие становится ему на службу.

Отныне каждый волен зарабатывать и богатеть, прежние сословные различия и аристократические предрассудки и традиции более не актуальны. Через механизм выборов в парламенты все более широкие категории граждан постепенно получают равные права на участие в политической жизни, а через укрепление института независимых судов — и на защиту своих гражданских прав.
Это равенство, однако, носит преимущественно внешний, формальный характер. Ему противостоит экономическое неравенство, расслоение общества на антагонистические классы — правящий и подчиненный. Правящий класс образуют собственники средств производства и иных экономических активов (прежде всего индустрии — фабрик и заводов), подчиненный класс — пролетариат, наемные рабочие, лишенные средств производства и располагающие только собственными рабочими руками. Буржуазия контролирует не только экономику, но и представительные учреждения, проводя государственную политику в своих интересах и противодействуя реализации на деле формально провозглашенных прав широких масс трудящихся.
После Второй мировой войны в Америке и Западной Европе активизировались два взаимосвязанных социальных процесса: с одной стороны, научно-техническая революция, вызвавшая рост уровня благосостояния населения и повышение его образовательного уровня, с другой — развитие демократических институтов, крах системы колониальных империй, расширение политических и экономических прав широких слоев населения. Антагонизм пролетариата и буржуазии резко ослабел, численно и идейно доминирование в обществе стало переходить к так называемому среднему классу — широкой коалиции таких зажиточных и благоустроенных социальных групп, как высокооплачиваемые квалифицированные рабочие, инженеры, управленцы, представители свободных профессий, госслужащие и т. д.
В результате развития и взаимного влияния этих процессов начался переход к третьему типу общества — постиндустриальному, информационному, т. е.основанному не на силе или богатстве, а на информации.

В информационном обществе доминирует не тот, кто владеет крупнейшей военной силой или накопил наибольшие богатства, а тот, кто владеет большими объемами информации (знаний) и успешнее применяет их. Благодаря научно-технической революции знание, в том числе научное, становится основой власти в информационную эпоху, подчиняя себе и силу, и богатство. Меняется и сам облик власти — отказываясь от прямого и грубого господства, она принимает более мягкие формы влияния и доминирования.

Успех государства в информационную эпоху зависит не от технической возможности выпустить миллион телевизоров или построить тысячу военных кораблей — это научились делать многие. Гораздо важнее способность государства так организовать свою образовательную систему и научно-технологическую сферу, чтобы выдвигать и реализовывать новые научные, гуманитарные и технические идеи, создавать качественно новый и совершенный технологический продукт. Иными словами, быть лидером в инновациях.
В экономическом смысле это значит получать технологическую ренту от создания интеллектуальной «начинки» производимых другими массовых товаров. В войне информационной эпохи побеждает тот, кто обладает полнотой информации о конкуренте, действует быстро и скрытно, подавляет связь врага и лишает его координации, т. е. тот, кто всегда на шаг впереди соперника благодаря превосходству в технологиях добычи и передачи информации.
В информационном обществе индустриальные государства начинают проигрывать глобальную конкуренцию тем, кто раньше вступил в новую фазу общественного развития.

Одна из главных причин краха СССР — его неспособность перешагнуть барьер между индустриальной и информационной эпохами, адаптироваться к новым вызовам и возможностям, задаваемым научно-технической революцией.

Догматизированное, «командное» мышление советского правящего класса, непонимание им растущей роли знания и новых способов его распространения предопределили историческое поражение советской экономики и советского общества. Сумев в 30—50-х гг. XX в. осуществить ускоренную индустриализацию, советская элита пропустила качественный скачок, начавшийся в общественном развитии Запада в 1960—1970-х гг., когда на первый план вышло быстрое развитие информационных технологий. СССР создал материальную базу индустриального общества в виде крупномашинной промышленности и даже отдельных элементов постиндустриальной инфраструктуры (огромный научный потенциал, собственную электронную и компьютерную промышленность, советский средний класс — многочисленную инженерно-техническую интеллигенцию). Но СССР был и остался очень «простым» обществом, он не смог выйти на новый уровень общественной сложности, не решился так изменить свою общественную организацию, чтобы превратить знание в главную материальную силу экономики и социума. Эту задачу приходится решать уже новой России, возникшей в результате распада СССР.

2. Социальное устройство информационного общества

Информационное общество отличается от индустриального широчайшим доступом его граждан к разнообразной информации, высоким уровнем развития средств создания, сбора, переработки, доставки и распространения информации, всеобщей компьютеризацией, взрывообразным ростом коммуникаций всех видов. Гражданин информационного общества не может полноценно жить и трудиться без доступа к средствам создания и распространения информации, так же как и житель аграрного государства не мог жить без земельного надела, а житель индустриального общества не быть в том или ином качестве включенным в индустриальную производственную структуру.

В информационном обществе уровень знаний, а не частная собственность становится главным фактором и источником социальных различий. Деление на имущих и неимущих основывается на владении/невладении информацией: привилегированный слой образуют информированные граждане, зависимый слой — неинформированные и недоинформированные. Очаги социальных конфликтов перемещаются из экономической сферы в сферу культуры и знания.

В информационном обществе, как и в индустриальном, есть свои предприниматели, военные, чиновники, чернорабочие. Но не они образуют социальную ткань этого общества, не они в нем доминируют. Социальная основа информационного общества — это широкий слой работников, участвующих в сборе, создании, переработке, распространении и доставке информации.
Американский социолог Элвин Тоффлер, один из создателей теории информационного общества, назвал этот слой «когнитариатом» (от лат. cognitio — познание). В силу своей причастности к информационному процессу эти люди обязаны иметь хорошее образование, уметь самостоятельно обучаться и переучиваться, владеть информационными технологиями, быть потребителями обильных информационных потоков. Они должны быть достаточно высокооплачиваемы, чтобы не только в полной мере воспроизводить себя как работников, а значит, хорошо питаться, находиться в хорошей физической форме, полноценно отдыхать, но и поддерживать высокий образовательный уровень. А главное — быть потребителями товаров и услуг информационного производства.
Именно информационные работники создают в своем лице рынок сбыта для товаров, производимых информационным обществом. Но и сами они являются товаром на информационном рынке! Ведь именно главный из принадлежащих таким людям ресурсов — свободное человеческое творчество — создает новые научные и технические идеи, благодаря которым только и развивается информационное общество. Экономика такого общества невозможна без постоянного поиска и эффективного использования человеческих талантов, а значит, конкуренция идет прежде всего за человека, за наиболее талантливых, творческих (креативных) работников.

Именно поэтому резко возрастает ценность образования, причем не только традиционного (школа — институт), но и вторичного и дополнительного. Высшее образование становится из редкого и малодоступного практически всеобщим, без него в информационном обществе невозможно получить хоть сколько-нибудь квалифицированную работу. Более того, в последние десятилетия появилось новое явление, ставшее актуальным, — пожизненное образование (Lifelong Learning в дословном переводе с английского означает «непрерывное пожизненное образование»). Настолько быстро меняются в современном мире технологии, с таким ускорением совершенствуются человеческие знания, что базового образования для современного человека недостаточно. Он обречен учиться всю свою жизнь, если хочет быть конкурентным на рынке труда.

Но еще большее значение приобретает способность человека постоянно находиться на орбите движения информации, его готовность потреблять и перерабатывать ее во всевозрастающих объемах. А важным требованием к государству становится следующее: обеспечить наилучшие условия для широкой циркуляции общественно полезной информации, создать сложную и всеобъемлющую информационную инфраструктуру, без которой больше немыслимы ни быстрое развитие экономики, ни полноценное функционирование человеческого общества.

3. Политическое устройство информационного общества. От грубой силы — к «мягкой силе» слова и образа

Образованные, состоятельные, знающие себе цену и являющиеся объектом конкуренции со стороны нанимателей (будь то предприниматели или государство) люди, по определению, не могут быть несвободными. Информационное общество в политическом отношении представляет собой демократию с широчайшими возможностями влияния избирателей на власть, их участия в формировании и осуществлении всех функций государства. Такие возможности реализуются во многом благодаря новой технологической базе («электронное правительство»).
Но и само правительство теперь оказывается весьма заинтересованным в широком участии народа в формировании государственной политики. Внутренние связи в информационном обществе гораздо более многообразны и развиты, ведь они не идут в одном направлении (сверху вниз), а объединяют по горизонтали все группы и секторы общества. Информация по ним также идет горизонтально, т. е. не однонаправленно, а во всех направлениях. Любое решение и дело правительства очень быстро становится известным всем заинтересованным общественным группам, и если оно идет вразрез с их интересами и взглядами, то встречает сильное сопротивление, которое при определенных условиях могут подхватить и другие граждане и группы. Не поддерживаемая людьми власть быстро лишается авторитета, оказывается в общественной изоляции и обречена на падение. Общественное мнение превращается в реальную политическую силу, которую не может игнорировать ни одна партия или правительство.
Влияние грубой силы в информационном обществе невелико, убывает и относительная сила богатства. Управление через прямое подавление, насилие, характерное для аграрного общества, теряет свою эффективность. Снижается значение и такого инструмента, как подкуп, денежные и иные подачки, широко используемые властью в индустриальном обществе. Командно-приказная система управления постепенно отмирает, ведь командовать можно миллионами рабов, зависимых крестьян, армиями индустриальных рабочих. Но как командовать миллионами материально обеспеченных, высокообразованных, хорошо информированных и прекрасно сознающих свою самоценность интеллигентов, ученых, инженеров?
В этих условиях резко возрастает сила информации, знания, слова.

Чтобы руководить «когнитариатом», государству и политикам приходится переходить от прямого, административно-приказного управления — к косвенному, скрытому воздействию. «Жесткая» власть, опирающаяся на насилие, уступила место «мягкой» власти (от англ. softpower), основанной на убеждении людей, идеологической работе, тонком манипулировании общественным сознанием.

Теперь власть мягко, исподволь, постепенно подталкивает людей к определенному способу восприятия действительности и типу поведения. Чтобы принять то или иное решение, власти сначала нужно убедиться, что люди согласны его выполнить. Значит, нужно подготовить сознание людей именно к тому решению, которое следует принять. Это требует манипулирования человеческим сознанием, воздействия на него на более глубоком уровне, уровне исходных понятий и ценностей, т. е. уровне общественной идеологии.

Хочешь влиять на власть? Добейся того, чтобы человек потребовал от правительства поступать так, а не иначе, чтобы власть просто не имела другого выхода, как подчиняться требованиям общества. Работай с ценностями и идеалами, с образом мышления человека.

Информационное общество с его обилием информационных потоков и огромной потребностью людей в разного рода информации создает для этого широкие возможности. Эти возможности можно употребить во благо для развития гражданского общества, укрепления его морали, воспитания в людях чувства патриотизма, гражданской активности, терпимости, солидарности. Но можно употребить эти возможности и во зло: для внутреннего разложения общества, активизации всех его конфликтных линий, дискредитации государственного строя, обрушения морального климата. В том и другом случае «мягкая сила» действует на людей через «тонкую настройку», манипулирование сознанием путем целенаправленной, дозированной и препарированной особым способом подачи информации.