Глава 36. Сахадева понимал меня. Чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, он посоветовал сменить обстановку – совершить паломничество по тиртхам с мудрецом Ломашей

Сахадева понимал меня. Чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, он посоветовал сменить обстановку – совершить паломничество по тиртхам с мудрецом Ломашей. Мы провели несколько дней в лесу Наимиша, посетили Праяг, Гаю, Гангасагар и, следуя вдоль западного побережья, достигли Прабхасы. Там нас встретили Кришна, Баларама и Ядавы. Гостеприимство сакхи рассеяло все печали. Откровенная беседа с Ним возродила мою веру в Арджуну. С новыми силами, окрыленные надеждой, мы продолжили путь.

Мы пересекли реку Випаша напротив Гималайских гор и вступили в царство Субаху. Здесь силы оставили меня. С горя я питалась от случая к случаю и мучилась бессонницей. Это усугубляло сами собой разумеющиеся тяготы лесной жизни. Мое здоровье пошатнулось. Я не могла идти дальше.

Гора Гандхамадана окружена густыми, непроходимыми лесами. Именно туда и направлялись Пандавы. Я не нашла в себе силы возразить им, ведь это Арджуна направил к нам мудреца Ломашу с предложением совершить паломничество по тиртхам. Собравшись с силами, я исполняла свой долг.

Едва я заставила себя продолжать путь, как налетела буря, перед которой мы оказались беззащитны. Подле меня был Бхима. Мы стояли под деревом, взявшись за руки. К несчастью, начался обвал, и даже дерево не спасло нас – оно упало, вывернутое с корнем. Бхима избежал опасности, но меня оглушило, и я потеряла сознание. Не знаю, как долго пролежала я без чувств, но, когда глаза мои открылись, небо уже было ясным, буря миновала. Мужья сидели у меня в изголовье, а какой-то красивый юноша с горячей преданностью растирал мне стопы. Глядя на него, я вспомнила своих сыновей. Кто же его счастливые родители? И кто велел ему оказать мне служение? Меня затопила материнская любовь, и я ласково спросила:

- Сынок, кто ты? Кто попросил тебя растирать стопы незнакомой женщине? Кем бы ты ни был, считай меня своей матерью. Я не могу думать ни о ком, кроме моих сыновей.

Юноша робко сказал:

- Назвав меня сыном, ты сама ответила на свой вопрос. Ты моя мать – вот и все, что я знаю.

- И все же – кто твои родители? Кто те счастливцы, подарившие тебе жизнь? Мать такого благочестивого сына, как ты, достойна славы. Мне хочется поздравить ее.

Прекрасный юноша был похож на Бхиму, который ласково улыбался. Впервые я видела на лице Бхимы такую нежную, такую добрую улыбку. Когда ему бывало смешно, он хохотал. Но в тот день я открыла для себя другого Бхиму. Этот, невиданный мною доселе, Бхима с любовью сказал:

- Сын Хидимбы, доблестный Гхатоткача! Коснись стоп Ма Ягьясени! Представь же ей своего отца, но не надо знакомить с невесткой царя Хастинапура, дочерью Друпады, Панчали, людоедку Хидимбу! Почему, спросишь ты. Потому что, увидев Хидимбу, царевна и царица, арийка Кришн а тотчас забудет все, чему ее учили, правила хорошего тона мгновенно вылетят у нее из головы, и она сама превратится в людоедку! Если две людоедки встретятся лицом к лицу, нашему паломничеству конец!

Все дружно прыснули смехом. Гхатоткача поклонился мне, и я, не колеблясь, заключила его в объятия. Едва прикоснувшись к нему, я испытала тот же восторг материнской любви, который чувствовала, обнимая пятерых своих сыновей. Горячо прижав юношу к груди, я сказала:

- Гхатоткача, сынок, поклоны твоей благородной матери! Хотя ты вырос в лесу, ты такой обходительный, нежный и благонравный! Это свидетельствует о хорошем воспитании, которое дала тебе мать. Когда бы я ни злила Бхиму, он всегда уходит к твоей маме, Хидимбе. Представляю, как он ее замучил! Передай Хидимбе множество моих поклонов и бесконечную благодарность. Когда мы вернемся в Хастинапур и конфликт с Кауравами будет исчерпан, приходи вместе с ней в царство отца. Не ждите приглашения, это ваше право. Бхима просто пошутил. Не подумай, что из ненависти к его первой жене я начну ссориться с нею, как людоедка. Субхадра, жена другого моего мужа, живет со мною в Индрапрастхе на правах младшей сестры. Твоя же мать старше меня по возрасту и гораздо опытнее. Она – моя старшая сестра. Передай своей матушке, каким уважением я к ней прониклась.

Гхатоткача слушал, не перебивая, а потом посадил меня себе на плечи, и мы продолжили путь. Видя, что я совсем ослабела, Бхима позвал на помощь сына. Неся меня бережно, как цветок, Гхатоткача покорял горы со скоростью ветра. Мы и не заметили, как очутились в Бадарикашраме. Здесь Гхатоткача, сложив ладони, попрощался с нами. Я благословила его долгой жизнью и еще раз пригласила в Хастанапур. Встреча с ним временно облегчила мне боль разлуки с пятерыми сыновьями и Абхиманью.