Часть II 15 страница

различных образцов реакций на одновременные и при этом конфлик­тные требования первичных групп и формальных организационных ин­станций¹⁸, которым в настоящее время занят директор Стауффер.

Взаимно поддерживающие референтные группы. Случай 3. В своих основных чертах это исследование (1,122—130) относится к представ­лению людей о легитимности их призыва на службу. Образцы ответа на вопрос «Полагали ли вы, что следует получить отсрочку в то вре­мя, когда вас призвали в армию?»¹⁹ показали, что женатые люди в воз­расте старше 20 лет, которые не были выпускниками средней школы, чаще всех утверждали, что они могли бы получить отсрочку. В этой статусной категории 41% опрошенных (по сравнению, например, с 10% неженатых выпускников средней школы в возрасте до 20 лет) утверждали, что они вообще не должны быть призваны. В целом счи­тается, что возраст, семейное положение и образовательный уровень определенно связаны с готовностью к военной службе.

Поскольку гипотезы, выдвинутые для объяснения этих данных, являются, по существу, похожими для каждой из трех статусных ка­тегорий, здесь мы рассмотрим для иллюстративных целей только одну из них. Как мы уже видели в отрывке, в котором описан этот случай, авторы объясняют большее сопротивление службе женатых мужчин, исходя из эталонов, возникших из сопоставления ими своей ситуа­ции с двумя другими статусными категориями. Здесь можно повто­рить ключевой объясняющий отрывок:

Сравнивая себя со своими неженатыми товарищами в армии, он мог считать, что призыв а армию требует большей жертвы от него, чем от них;

¹⁸ Samuel Stouffer, «An analysis of conflicting social norms», American Sociological Review, 1949, 14, 707—717. — Примеч. автора.

" Поскольку это не имеет отношения к нашей главной задаче, мы не стараемся в этой главе сообщать о многочисленных технических шагах, сделанных Исследователь­ским сектором для установления адекватности этих данных. Но читатели «Американс­кого солдата» могут ознакомиться с различными и часто творческими методами, ис­пользованными для перепроверки каждого ряда данных. Например, в данном случае показано, что ответы на этот вопрос не просто отражали мнения, последовавшие за при­зывом в армию. Ибо «когда спрашивали новых призывников, чье сообщение об их от­ношении к призыву в армию еще не успело измениться за месяцы и годы последую­щего армейского опыта, то вопрос [такого же рода] значительно отличался для при­зывников, которые позже стали психоневротиками, и для других солдат» (I, 123). В этом примечании мы хотим подчеркнуть, один раз для всех случаев, что наш обзор исследовательских примеров вообще не воспроизводит эти тонкие и кумулятивные детали, которые часто придают вес рассматриваемым данным. Необходимо непосред­ственное изучение «Американского солдата», чтобы в большей мере понять эти дета­ли, а не только те более общие вопросы, которые они поднимают. — Примеч. автора.

а сравнивая себя со своими женатыми гражданскими друзьями, он мог счи­тать, что ему предложили принести такие жертвы, которых они избежа­ли совершенно. Следовательно, женатый человек в среднем более веро­ятно, чем другие, должен был идти в армию неохотно и, возможно, с ощущением несправедливости (I, 125, курсив мой).

Теоретическое осмысление. Несмотря на краткость и гипотетич­ность данной интерпретации, она помогает нам определить и сфор­мулировать новые проблемы, предполагающие развитие теории ре­ферентно-группового поведения.

Прежде всего эта интерпретация подкрепляет гипотезу (вытека­ющую из предшествующего примера), согласно которой именно ин­ституциональные определения социальной структуры могут привлечь внимание членов группы или обладателей социального статуса к оп­ределенным общим референтным группам. Это относится не только к факту, что солдаты рассматривают официальные институциональные нормы (правила призыва и предоставления льгот) как непосредствен­ное основание для оценки законности их собственного призыва на службу. Те же самые правила (поскольку они сформулированы в со­ответствии с такими характеристиками статуса, как семейное поло­жение и возраст) привлекают внимание к определенным группам или статусам, с которыми призванные на службу люди сравнивают себя. Действительно, так считают и сами авторы, оценивая призыв жена­того человека как большую жертву: «Это официально признается при­зывными комиссиями. Призывные комиссии были более снисходи­тельны к женатым, чем к холостым мужчинам. В соответствии с этим фактом призванный женатый мужчина видит бесчисленные приме­ры, когда другие люди в таком же положении добились относительно лучших возможностей, чем он» (1,125, курсив мой). Институциональ­ные нормы подводят к сравнениям с другими носителями статуса под определенным углом зрения — «другие в таком же положении». Таким образом, поддерживается общая референтная группа для этих жена­тых солдат. В дополнение к этой общей референтной группе, как ра­нее отмечено, могут также существовать все виды сугубо индивиду­альных референтных групп, которые, поскольку они варьируются про­извольно, не могли бы сделать отрицательное отношение женатых мужчин к военной службе статистически заметной.

Данная гипотеза освещает и другую проблему: женатый солдат постоянно сравнивает себя с людьми сходного статуса, с которыми он находится (или был) в реальных социальных отношениях: товарищи по армии или гражданские друзья. Следовательно, возникает вопрос, касающийся референтно-группового поведения: когда стандартом сравнения служит безличная статусная категория в целом (другие

13 Мертоп «Социален, теория»

женатые люди, солдаты, и т.д.), а когда — те представители статусных категорий, с которыми человек находится в постоянных социальных отношениях? 'Что больше влияет на оценки человека? Проблема ясно видна в таблице переменных, ранее размещенной в этой главе.

Возникает вопрос об относительной важности общих статусных категорий и ближайших подгрупп, членом которых человек являет­ся. Предположим, например, что все или почти все женатые солдаты имеют женатых друзей, которые также были призваны, хотя в целом эта статусная категория имеет меньшую долю призванных, чем кате­гория холостых мужчин. Какое основание для сравнения окажется в среднем наиболее эффективным? Будет ли он сравнивать себя с дру­гими призванными женатыми в своей группе или подгруппе и, сле­довательно, будет более склонен признать свой призыв в армию, или он будет сравнивать себя с большей статусной категорией женатых людей, которые, в общем, более часто получают отсрочку, и, следо­вательно, чувствовать себя удрученным после призыва? Этот вопрос, разумеется, имеет более общее значение. Например, что больше вли­яет на ожидания рабочих в отношении их личных перспектив даль­нейшей занятости: та работа, которая есть в настоящее время у них и их товарищей, или высокий уровень безработицы, преобладающий в профессии в целом?

Таким образом, этот пример из «Американского солдата» указы­вает на необходимость кумулятивных исследований по относитель­ной эффективности эталонов сравнения, когда этими эталонами яв­ляются знакомые люди или общие статусные категории. Те специ­фические вопросы, которые мы предлагаем изучить, должны быть включены в подобные проектируемые исследования; таким образом эта проблема, по крайней мере в ее основных контурах, может быть исследована здесь и сейчас, а не в отдаленном будущем. Такие проек­тируемые исследования должны включать данные о нормах или си­туациях близких знакомых, а также данные о нормах и ситуациях, преобладающих в данном статусе в целом. Таким образом, последу­ющий анализ мог бы быть выполнен с позиций систематического сравнения непосредственно знакомых людей одного статуса, кото­рые имеют явно противоположные нормы или которые находятся в противоположных ситуациях. Повторные исследования, включаю­щие такие материалы, будут постоянно расширять наше понимание референтно-группового поведения²⁰.

²⁰ Так, современные неопубликованные исследования по социологии и социаль­ной психологии в связи с жилищными условиями (R.K. Merton, P.J.S. West, M. Jahoda, Patterns of Social life) включают изучение сравнительной эффективности «первона­чальной среды оценок» (состоящей из оценок тех людей, с которыми человек близко

В-третьих, теория предполагает, что индивиды, сравнивая свою собственную участь с участью других, обладают некоторыми знаниями о ситуации, в которой эти другие находятся. Если говорить более кон­кретно, предполагается, что люди знают об относительном уровне при­зыва в армию среди женатых и холостых людей или об уровне безрабо­тицы в их профессии в целом²¹. А когда мы рассматриваем человека как позитивно ориентированного на нормы не-членской группы, тео­рия, конечно, допускает, что он имеет некоторое представление об этих нормах. Таким образом, теория референтно-группового поведения дол­жна включать психологическую часть — определенную трактовку ди­намики восприятия (людей, норм и групп) и социологическую часть — определенную трактовку каналов коммуникации, по которым получе­на информация. Благодаря каким процессам создаются точные или искаженные образы ситуаций других людей или групп (рассматривае­мых как эталоны сравнения)? Какие формы социальной организации увеличивают вероятность точного восприятия других людей или групп, а какие вызывают искаженные представления? Поскольку в описании референтно-группового поведения некоторые чувственные и когнитив­ные элементы уже определенно подразумеваются, необходимо вклю­чить эти элементы в теорию эксплицитно.

Четвертая проблема, возникающая на основе этого примера, ка­сается эмпирического статуса понятий, связанных с референтной группой. В этом исследовании, так же как и в других, рассмотренных здесь, объясняющее понятие «относительной утраты» было введено после завершения полевых исследований²². В этом случае не было ус­ловий для накопления независимых систематических²³ данных о

знаком) и «вторичной среды оценок» (состоящей из оценок тех людей, с которыми человек не состоял в близком знакомстве). Когда они влияют противоположным об­разом, очевидно, что первоначальная среда действительно имеет некоторую степень предпочтения. — Примеч. автора.

²¹ Конечно, может оказаться, что при определенных обстоятельствах люди экст­
раполируют свое знание о ситуации знакомых в данной социальной категории на эту
категорию в целом. Эти вопросы поддаются эмпирическому исследованию и харак­
терны для теории референтных групп. — Примеч. автора.

²² Хотя это понятие объясняет собранные данные «задним числом», оно вводится
в анализ достаточно рано, чтобы допустить его использование в предложенном типе
классификации, который был бы невозможен в другом случае. Следовательно, поня­
тие «относительная утрата» не ограничено для его использования в интерпретациях в
качестве expos/facto понятия. — Примеч. автора.

²³ Акцент на систематичности данных является существенным, поскольку в «Аме­
риканском солдате» есть множество показателей, что во многих случаях предполагае­
мые референтные группы действительно рассматриваются в качестве контекста срав­
нения. Например, в тексте есть замечания служащих за рубежом солдат, которые при
оценке их собственной ситуации явно указывают, что солдаты, оставшиеся дома, вре-

функционировании других подобных социальных структур, влияю­щих на индивидуальные мнения. Пока данные не собраны, остается допущением, что значительная часть женатых солдат при формиро­вании собственных суждений действительно стремится сравнить свою участь с участью женатых гражданских друзей и неженатых товари­щей по армии. Эти сравнения скорее вводятся с помощью опосреду­ющих переменных, чем проводятся на самом деле. Но они не должны оставаться просто допущением. Они не только согласуются с имею­щимися в распоряжении фактами, но могут быть проверены в даль­нейших исследованиях, использующих понятие референтной груп­пы²⁴. В проекте в эти исследования можно включать систематические

менами рассматриваются как основание для сравнения: «Я считаю, что выполнил свою роль, отслужив два года за рубежом. Этого достаточно для любого солдата... Пусть ребята из USO получают эту пищу время от времени, затем пусть они узнают, что значит спать в грязи с москитами, жужжащими вокруг них, как Р-38», «Нам следова­ло бы дать шанс вдохнуть немного свежего воздуха на некоторое время. Но я предпо­лагаю, вы лучше удержите ребят из USO дома, а здесь не будет никого из USO», «Труд­но — как в аду — быть здесь и читать в каждой газете, прибывшей из дома, что рядо­вой Джо Докес снова дома в отпуске после исполнения трудных обязанностей в каче­стве охранника на городском радио», «Мы получаем письма от солдат, которые еще не покидали Штаты и которые уже второй раз в отпуске» (I, 188). Эти замечания так­же содержат мимолетные упоминания источников информации, сообщающих о си­туации солдат, оставшихся на родине: «читает в каждой газете», «мы получаем пись­ма» и так далее. Но авторы «Американского солдата» не рассматривали такой нагляд­ный случайный материал в качестве достаточного основания для систематического анализа. — Примеч. автора.

²⁴ Потребность в данных по референтно-групповому поведению (предвосхищае­мая сейчас) получила новый пример их дальнейших перспектив в исследовании го­лосования в 1948 году в Эльмире (позднее опубликованном: В. Berelson, P.F. Lazarsfeld, W.N. McPhee, Voting, (University of Chicago Press, 1954). С помощью гранта от фонда Рокфеллера для исследования методов опроса общественного мнения в социальных исследованиях была организована конференция в Свортмор по референтно-группо­вому поведению для того, чтобы имеющиеся материалы связать с этими понятиями, введенными в исследования голосования в Эльмире. «Американский солдат» дает огромное число новых понятий, которые можно похожим образом включить в даль­нейшие исследования. Именно этот процесс продолжающегося взаимодействия между теорией и эмпирическими исследованиями упускают из виду, когда делают такие суж­дения, как Глезер, согласно которым понятие относительной утраты «нельзя опро­вергнуть фактами» (см. примечание 3 к этой главе). Теоретическое понятие, возник­шее или развитое в ходе одного исследования, если оно вообще имеет эмпирическую релевантность, может быть использовано (или если оно ошибочно — изменено или фальсифицировано) в последующих исследованиях. Если исследования в целом со­зидательные, они не должны ограничиваться проверкой предопределенной гипоте­зы. Новые понятия и гипотезы возникают в процессе исследования и таким образом становятся основой для дальнейших исследований. Мы считаем, что именно таким образом создается последовательность в науке. — Примеч. автора.

данные по группам, которые индивиды действительно принимают в качестве ориентиров для своего поведения; таким образом, можно оп­ределить, будут ли изменения в установках и поведении личности со­ответствовать изменениям в референтно-групповом контексте.

Возможность превращения опосредующей переменной «референ­тная группа» из допущения в факт подводит нас к пятой проблеме. До погружения в исследование условий, при которых люди сравни­вают себя с конкретными другими людьми или группами, необходи­мо рассмотреть психологический статус этих сравнений. Когда люди эксплицитно и осознанно принимают такие эталоны сравнения, тог­да социологические исследования, включающие интервью с большим количеством людей, не сталкиваются с большими процедурными ос­ложнениями. Соответствующие вопросы могут выявить необходимую информацию о группе, статусных категориях или людях, которые рас­сматриваются как эталоны для сравнения. Но, разумеется, ни по этой, ни по какой другой причине нельзя допустить, что сравнение себя с другими всегда является осознанным. Многочисленные эксперимен­тальные исследования по социальной психологии показали, что люди непроизвольно реагируют на различные стандарты сравнения, предло­женные на их рассмотрение экспериментатором. Для изучения фун­кционирования неосознаваемых референтных групп, существующих в повседневной жизни, исследовательские технологии должны быть усовершенствованы.

Необходимо также сконструировать соответствующие исследова­тельские методики для изучения референтных групп, которые всту­пают в действие спонтанно и эксплицитно. Они будут отличаться от исследования реакций на референтно-групповой контекст, который предлагает экспериментатор или интервьюер. Как интервью, так и экспериментальные исследования были до сих пор связаны по боль­шей части с реакциями на референтно-групповой контекст, соответ­ствующий предмету исследования. Эти исследования могут быть в дальнейшем развиты благодаря упорядочению сравнительных кон­текстов, которые могут выглядеть так:

Считаете ли вы, что получаете достаточно хорошую оплату за вашу работу по сравнению с другими людьми в вашей рабочей группе (или дру­гой членской группе)?

...по сравнению с людьми в дирекции?

...по сравнению с президентом фирмы?

Подобным образом можно дать информацию о зарплате различ­ных людей и групп экспериментальной группе, но скрыть ее от конт­рольной группы рабочих, чтобы определить, изменятся ли последую-

щие самооценки и удовлетворенность экспериментальной группы в зависимости от того, какие из возможных референтных групп пред­ложены исследователем.

Но подобные предварительные типы исследования, в которых пред­ставлены отдельные референтные группы, разумеется, совершенно не затрагивают неисследованную область спонтанного выбора референт­ных групп в различных ситуациях. Почему А в одной ситуации сравни­вает себя с В, а в другой с С? Или более конкретная иллюстрация: когда рабочие сравнивают свою участь с участью других рабочих, хо­рошо им знакомых, а когда с другими людьми, принадлежащими к совершенно другому статусу? Какие аспекты социальной структуры и какие социологические процессы ограничивают круг отдельных личностей и групп, рассматриваемых как соответствующие эталоны для сравнения? Именно этот тип проблем — процессы, формирую­щие выбор референтных групп, — представляет первоочередную ис­следовательскую задачу²⁵.

Единообразие поведения, выводимое из теории референтных групп

С этой точки зрения мы рассмотрим исследования, в которых понятие относительной утраты было эксплицитно применено Ста-уффером и его сотрудниками при объяснении эмпирических данных. Занимаясь этим, мы пытались, во-первых, определить, как это поня­тие может быть включено в более общую, хотя все еще примитивную, теорию референтно-группового поведения, и, во-вторых, показать, как эти исследования могут дать начало новым теоретическим и эмпири­ческим проблемам, которые могут стать объектом новых и кумулятив­ных исследований. Мы хотим сейчас рассмотреть, действительно ли теория референтных групп будет обладать более широким применени­ем, чем, по-видимому, специальное понятие относительной утраты. К счастью, многочисленные исследования «Американского солдата» дают нам возможность проверить это, хотя бы до некоторой степени. Неко-

²⁵ Замечательное начинание есть в исследовании, которое прокладывает новые пути: Herbert H. Hyman, «The Psychology of Status», Archives of Psychology, № 269, 1942. Хаймен просил людей сообщить о группах или индивидах, с которыми они сравнивали свой собственный статус. Прямые вопросы такого рода могут, разуме­ется, выявить только осознанные и запомнившиеся эталоны сравнения. Но про­грессу теории референтных групп воспрепятствовало то, что она не сумела восполь­зоваться предложением Хаймена о стихийном возникновении референтно-группо­вых координат. — Примеч. автора.

торые из этих исследований включают данные, которые, по-видимо­му, не соответствуют понятию относительной утраты, так как они обращены к образу «Я», а не к уровню удовлетворенности собствен­ной участью; но мы уверены, что даже они могут быть объяснены бла­годаря применению к ним теории референтных групп. Исследуя, дей­ствительно ли эта теория позволит нам обнаружить социологическое единообразие, лежащее в основании различных образцов поведения, мы вместе с тем получаем возможность дополнить перечень конкрет­ных проблем, требующих решения для развития теории референтных групп.

Случай 4 (II, 242—272). Группы фронтовиков были вообще под­вержены большой текучести состава. Верно, что некоторые части были обучены и введены в боевые действия с незначительными изменени­ями в личном составе, но даже в этих случаях часто требуется попол­нение из-за выбывших из строя солдат. Исследовательский сектор правильно оценил социологически важный факт, что неопытные сол­даты находятся, таким образом, в двух совершенно различных соци­альных структурах: некоторые временно находятся в однородных частях, составленных полностью из таких же неопытных солдат, а другие — в подразделениях с боевыми ветеранами. И здесь исследо­вание получает решительный социологический поворот. В отличие от обычного анкетного опроса в социальной психологии, которая сравнивает совокупности людей различного статуса (возраст, пол, класс и т.д.), в исследовании не просто сравниваются установки нео­пытных солдат из невоевавших частей и ветеранов. Это было бы только сравнением двух совокупностей людей в двух разных статусах — важ­ный тип сравнения, но обладающий ограниченной ценностью для со­циологии. Они увидели здесь возможность изучить влияние группово­го контекста на установки разных типов людей — проблема, которая, конечно, является старой, старше, чем сама социология, но которая чаще становится объектом поверхностной дискуссии, чем системати­ческих эмпирических исследований.

Исследовательский сектор, следовательно, сосредоточил внима­ние на групповом контексте, в котором находятся эти солдаты: нео­пытные солдаты в частях, полностью состоящих из таких же нович­ков; неопытные новички в подразделениях, состоящих еще и из бое­вых ветеранов; и сами ветераны в этих частях²⁶. В этих трех группах

²⁶ Конечно, существует четвертый групповой контекст, который может опера­тивно войти в систематическое сравнение, а именно подразделения, полностью со­стоящие из фронтовиков-ветеранов. Однако армейская практика пополнения частей не давала возможности Исследовательскому сектору включить такие полностью ве­теранские подразделения в свое исследование. — Примеч. автора.

солдатам были предложены некоторые из тех вопросов, которые Ис­следовательский сектор называет «областью установок» (готовность к бою, уверенность в своей способности принять командование груп­пой в бою, оценка своей физической формы и так далее). Это обсле­дование обнаружило разнотипные образцы различий в ответах предста­вителей трех групп. В первой «области установок», например, ветера­ны выражают большую неприязнь к вступлению в бой, чем солдаты в частях, состоящих из необстрелянных новичков, а новобранцы в бое­вых частях находятся посредине между ними. В то время как 45% лич­ного состава еще не участвовавших в боевых действиях частей были «готовы вступить в реальную боевую зону», эта доля снижается до 28% среди новобранцев в боевых частях и составляет только 15% среди ве­теранов. Конечно, именно контраст между неопытными солдатами еще не обстрелянных частей и пополнением боевых частей является наи­более значительным, поскольку они сходны по своему индивидуально­му атрибуту (им всем свойственен недостаток боевого опыта), но раз­личны по виду группы, в которой они находятся. Такие же образцы от­ветов встречаются при опросе об отношении к сержантам (ответы но­вого пополнения боевых частей занимают среднее положение между ответами ветеранов и неопытных солдат).

Но, как сообщает Исследовательский сектор, — это только один образец ответа. Совершенно иной образец мы можем найти в ответах на вопрос об уверенности в своей способности «принять командова­ние группой людей» во время боя. Как некоторые могли бы ожидать на основании здравого смысла, ветераны более часто выражали уве­ренность в своей способности выполнить эту роль, чем неопытные солдаты в частях, состоящих только из новобранцев. Но здесь наибо­лее существенно то, что в отличие от первого вопроса о готовности к бою, когда ответы новобранцев боевых частей занимали промежуточ­ное положение, в этом случае из всех трех групп именно они были менее уверенными в себе²⁷.

И еще один тип «установки»: отношение к своей.собственной физической форме. Новобранец в боевой части практически не от-

²⁷ Если бы здесь существовала возможность для полной перепроверки этих дан­ных, было бы необходимо рассмотреть проблему «достоверности вопроса», поскольку три различных показательных вопроса в этой «области установок» на «уверенность в себе» ведут к совершенно различным образцам ответа. Тем не менее это не является существенным для наших целей, особенно поскольку мы здесь рассматриваем глав­ным образом пополнение из новобранцев, которые последовательно менее уверены, чем ветераны и новички, по всем трем пунктам (данные см. II, 252). См. также анализ вопросов в исследовании P.L. Kendall, P.F. Lazarsfeld, «Problems of Survey Analysis», R.K. Merton, P.F. Lazarsfeld, Continuities in Social Research (Glencoe, Illinois: The Free Press, 1950), 133—196. — Примеч. автора.

личался от неопытных солдат в невоевавших частях, но чаще, чем ве­теран, рассматривал себя «в хорошей физической форме».

Эти три ряда данных, следовательно, демонстрируют три различ­ных образца ответа; в первом из них новобранцы боевых частей отве­чают более сходно с ветеранами, чем с неопытными солдатами из не­воевавших частей; во втором ответы наиболее отличаются от ветера­нов и вместе с тем не похожи на ответы новобранцев из невоевавших частей; и в третьем их ответы ничем не отличаются от ответов их необ­стрелянных собратьев из невоевавших частей. И поскольку эти три об­разца различны, Исследовательский сектор предлагает различные ин­терпретации. По отношению к сходной с ветеранами неприязни ново­бранцев к бою они предполагают, что «до некоторой степени новобран­цы перенимают отношение воевавших ветеранов, окружающих их, чьи взгляды на бой могли иметь для них высокий престиж» (II, 250). По отношению к возможности руководить группой в бою, в чем новобран­цы наиболее отличаются от ветеранов, предполагается, что «для вете­ранов опыт является их сильной стороной, по отношению к которой новобранцы в контакте с ними испытывают сильнейшее чувство не­полноценности, оказавшись действительно в тени ветеранов (II, 251). В тех случаях, когда новобранцы боевых частей ничем не отличаются от своих собратьев в невоевавших подразделениях, например, в оценке своей физической формы, предлагается гипотетическое объяснение, что эти суждения, возможно, отражают реальные (объективные) раз­личия физической формы у ветеранов и других солдат.

Теоретическое осмысление. Признаем сразу, что здесь возникает интригующий вопрос и брошен вызов социологической теории. Пове­денческие реакции новобранцев боевых частей, кажется, представля­ют почти беспорядочные вариации — ситуация неприятная для теоре­тиков, чья задача — осознать основополагающее единообразие посре­ди подобного очевидного беспорядка. Это напоминает ситуацию, с которой столкнулся Дюркгейм, когда он обнаружил бесконечное раз­нообразие уровня самоубийств у разных полов, в сельских и городских районах, у военных и у гражданского населения, в различных религи­озных группах и т.д. Он скорее стремился вывести эти бесчисленные вариации из ограниченного набора предположений, чем давать само­стоятельное новое объяснение для каждого круга различий. Так и в нашем примере: различные образцы ответов новобранцев ставят перед социологической теорией задачу разглядеть существенные переменные ^и Условия, которые являются причиной этих внешне разнообразных поведенческих реакций.