Какие бывают инновации. 1 страница

В экономике значимого предприятие рассматривается в качестве механизма достижения компромисса между, по крайней мере, двумя различными мирами – рыночным и индустриальным. Его основная функция сводится к поиску и поддержанию компромисса. Для приведения различных процедур координации к общему знаменателю требуется такая сложная организационная структура, как предприятие. Этот подход открывает новые возможности для исследования хозяйственной организации. «Рыночная и индустриальная процедуры координации и различные формы компромисса между ними лежат в основе того, что мы называем предприятием. Доминирование одного из типов ресурсов (рыночного, индустриального традиционного, и т.д.) позволяет говорить о различных… «моделях предприятия», спецификация которых дает возможность выйти за рамки обычного анализа по секторам промышленности. Но, повторим, предприятие всегда имеет сложную природу и затрагивает многие миры, не бывает «чисто» рыночного или «чисто» индустриального предприятия»[233].

В неоклассической традиции принято в составе рыночных отношений рассматривать и их особую форму – традиционные отношения. Они возникают по поводу обращения специфических активов, которые неотделимы от конкретной ситуации. По замечанию Альфреда Маршалла, преимущества труженика, «сработавшегося» с коллегами на одном предприятии, могут не «заработать» на другом, и, естественно, они не получают денежной оценки при поиске нового места работы[234]. Маршалл использует термин «сложная квазирента» для учета данных преимуществ. Уильямсон в свою очередь различает две формы координации: первая обслуживает трансакции рыночных ресурсов (которые можно перепродать) и основана на конкуренции; вторая касается трансакций специфических активов, которые возможны только на основе доверия, традиционных отношений. Лоран Тевено отмечает, что в трактовке Уильямсона, хотя и выделяются процедуры традиционного способа координации (такие, как интеграция в «семью», территориальная близость и взаимозависимость агентов, неформальный арбитраж), но их значение уменьшается по сравнению с ролью рыночной координации, им отводится роль двухсторонних соглашений локального характера. В экономике согласований, напротив, «организации играют далеко не пассивную роль, они «создают» рынок как место конкуренции между предприятиями… внутренние механизмы функционирования предприятия не сводятся к рынку контрактов, а определяют его поведение – и в более широком плане – распределение ресурсов в макроэкономическом масштабе»[235].

В отличие от неоклассической и неоинституциональной традиций экономика согласований в результате именно симметричного анализа движения специфических активов формулирует особую модель, базирующуюся на тех же принципах, что рыночный и индустриальный миры, - традиционный мир. Что с точки зрения одного механизма координации является оппортунизмом, для какого-нибудь другого (если изначально предположить их равноправность и множественность) мира является нормой. В качестве примера Товено ссылается на анализ ситуации, складывающейся на рынке услуг общественного питания, где действуют рестораны быстрого питания (типа Макдональдс) и маленькие рестораны. «Неопределенность относительно качества, критическая для рыночной проверки реальностью, становится естественной в рамках традиционной процедуры проверки реальностью… Живущие в данном районе потребители обладают достаточной информацией для выбора тех маленьких ресторанов, которые предлагают лучшие услуги, чем сети ресторанов, и по меньшей цене. Однако приезжие ориентируются на единственный доступный источник информации – рыночную, предоставляемую торговой маркой ресторана»[236].

Таким образом, традиционному миру отводится такая же роль самостоятельного механизма координации, какая присуща рыночному или индустриальному механизмам. «Традиционная экономика строится на доверии, и в ее рамках оценки на основе рыночных критериев теряют смысл. Стоимость традиционного блага зависит от отношений, связывающих получателя и дарителя, и от уважения, которым пользуется даритель… наоборот, рыночные отношения предполагают, что блага полностью отделены от людей, а люди отделены друг от друга… Традиционный порядок можно разложить на три составляющие: временн у ю (роль обычая и прецедента), пространственную (локальная близость) и иерархическую (властные отношения). Анализ традиционного равновесия показывает, что три указанных аспекта тесно переплетены в традиционной экономике. Установление доверительных отношений, лежащих в основе традиционного порядка, предполагает одновременно отношения наследования и верности прошлому, соседские отношения, обеспечивающие сходство, и отношения уважения, легитимирующие власть… Именно взаимосвязь между этими тремя аспектами – близостью, прецедентом и властью – становится явной в результате анализа традиционного мира»[237].

Особенности концепции предприятия в составе экономики согласований[238]:

· рассмотрение хозяйственной организации как совокупности контрактов (неоклассический подход) отождествляет производственную деятельность с обменом; конвенционалисты возрождают принцип четкого разделения сферы производства и сферы обращения, опровергая неоклассическую предпосылку о внутренне однородной природе всех экономических субъектов и экономики в целом;

· несмотря на наличие многих общих положений с концепцией О. Уильямсона (неопределенность, ограниченная рациональность, четкое различие между рынком и предприятием), конвенционалисты не ограничиваются единственным критерием организационной эффективности – экономией на трансакционных издержках; они учитывают весь комплекс реальных хозяйственных связей, имеющих не только рыночный характер, что дает возможность адекватно моделировать деятельность хозяйственных субъектов;

· условность граней между рынком и предприятием («не бывает чисто рыночного или чисто индустриального предприятия») размывает хрестоматийность постулатов Уильямсона об организации и рынке как двух противоположных формах координации.

Экономика согласований позволяет дать обоснование хозяйственным стратегиям российских предприятий. Так, Р. Кумахов отмечает, что большинство руководителей крупных предприятий придерживаются как традиционной, так и индустриальной логики. Это вызвано объективной причиной – природой сосредоточенных на этих предприятиях объектов координации – концентрацией высокоспециализированных производственных мощностей. «Долговременные приоритеты, вызванные необходимостью сохранения технологического потенциала, квалификации персонала, длительных отношений с поставщиками и потребителями, превалируют над сиюминутными интересами, ориентированными на получение немедленной финансовой выгоды… Отказ от «прежних» организационных форм, даже если предположить, что он был возможен и реален, означал бы не просто замену «антирынка» на «рынок», а разрушение самой материальной основы любого общества с подобной промышленной организацией независимо от уровня развития рыночных механизмов… Но в целом такая реакция требует поиска нового организационного компромисса, в рамках которого наряду с развитием рыночной формы координации сохраняются или обновляются индустриальная и традиционная формы»[239].

В результате эмпирических исследований внутри ряда отраслей выявлены группы предприятий близких друг другу по структурным характеристикам (уровню вертикальной интеграции, способам проведения рекламы и по маркировке продукции; размеру рынка, выходу на конечного потребителя, наличию специфических активов). Замечено, что предприятия объединяются в однородные по стратегическому поведению группы в зависимости от используемых принципов определения качества продукции. Предприятия каждой группы, использующие один тип стратегии («модель» функционирования), не склонны переходить в другую группу и продолжают (при достаточности сложившейся рентабельности) распределять ресурсы в соответствии с найденными эмпирическими правилами. Ф Эмар-Дюверне выделил основные типы моделей или стратегий функционирования предприятий, в основе каждой из которых лежит целостная система принципов. Тип производственных ресурсов (оборудования, рабочей силы) становится исходной точкой для принятия определенной модели поведения. Французский исследователь выделил три основных типа производственных ресурсов[240]:

· специфические ресурсы (нематериальные инвестиции, рыночная стоимость которых невелика по сравнению с их производственной стоимостью; их отдача постоянно растет в процессе приобретения опыта и роста репутации предприятия);

· инвестиции в основной капитал (постоянные издержки);

· ресурсы, участвующие в рыночном обмене (переменные издержки).

Преобладание в конфигурации активов тех или иных их типов обусловливает принятие одной их трех типов конвенций качества:

· преобладание специфических активов – модель качества предприятий высокотехнологичных отраслей;

· преобладание капитальных активов – индустриальная модель конвенции качества;

· преобладание переменных издержек – рыночная модель качества.

В пределах каждой модели поведения существует свой критерий эффективности качества:

· эффективность модели, основанной на специфических активах, обеспечивается при оценке качества на основе торговой марки (указывающей на общее происхождение продукции);

· эффективность индустриальной модели достигается при признании общих стандартов качества, отличных от меняющихся вкусов потребителей;

· эффективность рыночной модели определяется при рыночном подходе к оценке качества, предполагающей наличие свободной для входа конкурентной среды, запрет ценовых соглашений.

Различные способы оценки качества сосуществуют одновременно, что усложняет промышленные связи предприятия. «Некоторые сферы обмена естественным образом привязаны к тому или иному способу оценки. Например, качество средств производства оценивается, скорее согласно индустриальным критериям, предметов потребления – рыночным. Однако распределение сфер обмена по «конвенциям качества» никогда не носит стабильного характера, что порождает постоянную напряженность. Множественность конвенций качества обусловливает одновременное сосуществование различных форм координации, когда промышленные отношения можно представить в виде совокупности разнородных связей»[241].

Описание стратегий поведения предприятий, реализующих указанные модели, приведено в табл. 24

Табл. 24.

Модели предприятия по типу принятой «конвенции качества» [242]

Тип модели	Стратегия обеспечения качества
1.Модель, основанная на специфических инвестициях	На предприятиях данной группы: производственные процедуры носят «специфический» характер (в отличие от рыночной или производственной стандартизации); наблюдается вертикальная интеграция с осуществлением отдельных этапов производства в рамках одной торговой марки; содержание производителем товара, отмеченного торговой маркой собственной сети поставщиков. Эта модель используется предприятиями высокотехнологичных отраслей. Цена сложных товаров, отмеченных торговой маркой, выше цен остальных групп товаров, определяемых рыночной конкуренцией (третья модель) или промышленной стандартизацией (вторая модель). Автоматизация производства может вступать в противоречие с необходимосью сохранения специфического характера продукции.
2. Индустриальная модель.	Стандартизация качества обусловливает специализацию производственных подразделений и концентрацию производства. Развивается крупносерийное производство, стремление к монополизации производства в своем секторе. Координация действий обусловлена техническими связями. В «отсутствии рынка» (долговременные технологические связи) ценообразование ориентируется на издержки производства. Производители интегрируются в рамках предприятия или группы предприятий. Концентрация капитала осуществляется пока доход от дополнительных инвестиций компенсирует издержки увеличения масштаба. Стандартизация производства ведет к снижению цен.
2. Рыночная модель.	Целенаправленное сокращение производственных издержек. Управление ресурсами осуществляется по законам рынка (рентабельность, оборачиваемость). Рынки сильно деконцентрированы, каждое предприятие имеет большое количество прямых конкурентов.

Поскольку различные конвенции качества сосуществуют, то возникает проблема их сочетания в процессе жизнедеятельности отрасли. «В отдельных секторах экономики достигнут компромисс между индустриальной и рыночной моделями через специализацию производителей компонентов и деталей, в то время как на рынок выходят остальные полупромышленные, полукоммерческие предприятия (собирающие различные комбинации из стандартных компонентов)»[243], расположенные ближе к конечному потребителю.

Преобладание краткосрочных заказов отражает период возрастания значения рыночной модели. Развитие же технологического партнерства, вызванное ужесточением требований предприятий-заказчиков к качеству комплектующих изделий, предполагает переход от рыночной координации к индустриальной. Партнерство (основанное на традициях, длительности сотрудничества, репутации поставщика, квалификации его управленческих и рабочих кадров) «приводит к глубокой трансформации промышленной структуры. Резко сокращается количество прямых поставщиков крупных предприятий-заказчиков… Фирмы, прошедшие селекцию, либо занимают место в каскадном «субподряде»… либо просто исчезают, не находя себе рыночной ниши с помощью ценовой игры. В свою очередь, у предприятий, прошедших селекцию, отмечается тенденция к увеличению размеров, что усиливает зависимость от заказчика. Заказчики же сочетают использование контрактов, базирующихся на доверительных связях (при этом формальных контракт рассчитан на короткий срок), с ростом конкуренции между поставщиками. Сохранение подобного равновесия представляется сложной задачей... Эффективное использование накопленных ресурсов требует комбинирования различных форм координации. Рынок все глубже проникает в индустриальную деятельность, растут точки соприкосновения между двумя принципами координации, расширяются возможности достижения компромисса между разными моделями качества»[244].

ВЫВОДЫ.

Модель, предложенная Л. Болтянски и Л. Тевено, «исходит из многообразия форм соглашений, к которым могут прибегать агенты для поддержания своих связей… Открытое взаимодействие между многими формами координации позволяет избежать как функционального детерминизма единственной модели, так и противоречивости несводимых (как у Уильямсона) друг к другу моделей»[245].

Таким образом, симметричный «анализ множества форм обоснования действий, позволяющих естественным образом координировать их и достигать равновесия, обладает большим потенциалом. Различные формы обоснования обусловлены теми же самыми ограничениями, что и рыночная координация. Каждая форма, претендуя на универсальный характер, ступает в конфликтные отношения с другими формами, анализ которых позволяет объяснить природу критических ситуаций. Каждая из форм координации может быть рассмотрена как конституирующее соглашение с одной оговоркой: характер соглашения проявляется только в процессе конфликта с другой формой координации. Сближение ожиданий происходит на основе признания объектного характера данного мира и принятия его законов. Именно существование других миров служит обоснованием подобной операции. Теория, которая признает наличие только одного мира, не может объяснить механизм возникновения критических ситуаций, равно как и механизм естественной координации действий»[246].

Глава 3. Теоретические основы и методы моделирования развития хозяйственной организации.

3.1. Институционально-эволюционная теория: синтез институциональных, эволюционных и системных традиций экономических исследований.

В предыдущей главе были изложены представления экономической теории о предприятии, а также рассмотрены постулаты, лежащие в основе этих представлений. Было отмечено, что на рубеже XIX-XX веков в результате разрыва с базовыми принципами неоклассической экономической теории, сформировался институционализм, который вместе с тем оставался в рамках рыночной парадигмы. Признавая важную роль социальных институтов в хозяйственной жизни, институционализм разработал также и подход к изучению их изменений. До сих пор эволюционных идей институционалистов мы касались кратко. Теперь остановимся на них специально. Институционально-эволюционная теория (эволюционная экономика) находится в стадии становления, в особенности это касается понятийного аппарата и инструментария моделирования. Наиболее значительную роль играет эволюционное направление в исследованиях современных представителей «старого» институционализма — ученых кембриджской школы во главе с Дж. Ходжсоном. Они уделяют большое внимание «изучению эволюционных механизмов институциональной динамики и влиянию социокультурных норм на экономическое и технологическое развитие. Философской основой этой доктрины сегодня служит гносеологическая теория «трансцендентального» реализма» (Р. Баскар, Т. Лоусон). Согласно ей, человеческое сознание и поведение являются результатом «подчинения» чувственной эмпирической информации стереотипам и концепциям, которые формируются в сознании каждого человека в ходе процесса социализации и в конечном счете определяют, каким образом человек воспринимает чувственную информацию (что им признается, что отбрасывается, какие делаются заключения)»[247].

Методологию институционально-эволюционной теории составили:

· базовые принципы институционализма, выросшие из критики постулатов неоклассики;

· системный подход (теория систем и кибернетика);

· эволюционные идеи Ч. Дарвина.

Рассмотрим основные принципы, на которые опирается методологический подход эволюционной экономики.

Первый принцип — принцип холизма (целостности). Этот принцип занимает центральное место в исследовании хозяйственной жизни и ее динамики. Он противопоставляется неоклассическому принципу «атомизма», который выводит свойства экономической системы из свойств ее элементов — индивидов, руководствующихся исключительно принципом методологического индивидуализма. В противоположность этому представлению об экономической системе как механической общности изолированных друг от друга индивидов был выдвинут принцип холизма (органицизма). Большинство представителей институционально-эволюционной школы считают, что «система определяет свойства входящих в нее элементов, но не полностью, а частично. … свойства системы вбирают в себя характеристики образующих ее элементов, но имеют и особые свойства, которые не представлены ни в одном из элементов»[248]. Эволюционная экономика придает большое значение изучению взаимодействия между элементами системы, используя подходы теории систем и кибернетики.

Второй принцип — принцип динамичности экономической системы, которая рассматривается как «открытая система, испытывающая постоянные воздействия внешней среды (культуры, политической обстановки, природы и т.д.) и реагирующая на них»[249]. Он также отражает принципиальные расхождения между институционально-эволюционной теорией и неоклассикой.

Этот принцип противопоставляется неоклассическому постулату о внутреннем стремлении экономической системы к равновесию. Эволюционисты рассматривают равновесие как нетипичное и кратковременное состояние. «Влияние факторов, способствующих приближению системы к равновесию, перекрывается более мощными внешними воздействиями и, что самое главное, эндогенными силами, порождающими в системе состояние «напряженности», бесконечный процесс изменений и развития»[250]. В качестве механизмов, через которые осуществляется воздействие эволюционных сил, называются «кумулятивная причинность» или положительная обратная связь и эффект блокировки.

Третий принцип — принцип ограниченной рациональности, отрицающий максимизирующее поведение экономических агентов. Согласно этому принципу «индивид склонен действовать на основании самоподдерживающихся социокультурных норм (привычек, стереотипов) и общепринятой практики — разнообразных «рутин». Они служат ориентирами в очень сложном и меняющемся мире, полное знание о котором недоступно человеку. (В отсутствие институтов и рутин мир представлялся бы человеку хаотическим набором чувственных данных)»[251].

Четвертый принцип — принцип «неоднородности» (impurity principle), который заимствован из кибернетики. Он подвергает критике неоклассический тезис о том, что система функционирует тем лучше, чем полнее в ней представлены институты, соответствующие ее базовым принципам (то есть чем «чище», «однороднее» система). Он гласит: «к быстро меняющимся, разнонаправленным и интенсивным импульсам лучше приспосабливаются те системы, в которых представлены неоднородные элементы, действующие по разным принципам»[252]. Один из принципов должен доминировать над остальными, так как излишняя дифференцированность системы не позволяет наследственно закрепить эволюционно необходимые структуры.

Теперь рассмотрим те методологические подходы, которые экономическая эволюционная теория восприняла из биологического учения об эволюции. Еще в XVIII веке ученые проводили аналогии между экономической жизнью и биологической эволюцией (Д. Юм, Т. Мальтус и другие). На основе эволюционной теории Ч. Дарвина английский философ Г. Спенсер разработал универсальную концепцию эволюции природной и социальной жизни. Попытки перенести эволюционные идеи на экономическую почву увенчались успехом только после того, как «была выделена «единица селекции» та субстанция, которая обладает устойчивостью во времени, передается от одних экономических субъектов другим и вместе с тем способна к изменению»[253].

В эволюционном подходе нет единого мнения относительно «единицы селекции», вернее оно варьируется в зависимости от предмета исследования того или иного направления эволюционной теории. В макроэволюционном анализе генотип экономики и каждой генерации образует система макроотраслей. В институциональном эволюционном анализе развивается идея Веблена о том, что «институты могут быть уподоблены генам и что эволюция в хозяйственной системе и в живой природе протекает если не по общим, то по очень близким законам»[254]. В эволюционной теории фирмы единицей наследственности является рутина как форма координации повседневной деятельности работников предприятия.

Все эти «единицы» селекции обладают устойчивостью в силу того, что являются общепринятыми и социально целесообразными нормами. Но время от времени появляются новые макрогенерации, институты, модели внутрифирменной координации деятельности, а старые разрушаются. Источниками развития, с точки зрения представителей эволюционной экономической теории, являются:

· инновационная деятельность предпринимателей и других активных членов общества и технологический прогресс (Й. Шумпетер; Р. Нельсон и С. Уинтер);

· конфликты («трения») между самими институтами, особенно теми, которые сложились в разные исторические и культурные эпохи (Ходжсон);

· склонность человека к непрагматической творческой деятельности и экспериментированию (Т. Веблен).

Рассмотрим как принципы наследственности, изменчивости и естественного отбора, сформулированные биологической эволюционной наукой, отражаются в институционально-эволюционной теории. Каковы механизмы наследования и изменчивости? Каковы механизмы и критерии отбора? Таким образом, нас интересует то, как происходит эволюция социально-экономических институтов (см. табл. 25). При этом термин «эволюция», как отмечает А.Н. Нестеренко, понимается как процесс изменения институтов. и в равной мере может быть применим как к их постепенному, так и быстрому изменению.

Табл. 25.

Эволюция институтов[255]

Механизмы наследования	«Институт — самоподдерживающийся, самовоспроизводящийся социальный феномен. Передача наследственной информации посредством институтов во времени и в экономической среде происходит путем имитации и обучения (понимаемого в широком смысле слова не только как образование, а как социализация индивида). В рамках организационных структур носителями информации являются применяемые технологии и принципы организации производства» (бизнес-процессы).
Механизмы изменчивости	Институты изменчивы в большей мере, чем биологические гены. Так, «гены практически не поддаются внешнему воздействию (за исключением очень сильных неприродных факторов, например, радиации) и мутируют в результате случайных изменений внутренней структуры (случайной комбинации родительских признаков)». Мутанты, как правило, не жизнеспособны. Экономические институты как социально целесообразные нормы экономического поведения направляются и поддерживаются обществом через импульсы, поступающие из социальной, культурной, политической, природной среды. «Институты могут мутировать и случайно под влиянием как внешних, так и внутренних факторов, включая целенаправленную деятельность людей. В отличие от генов институты сохраняют и передают приобретенные в результате случайных мутаций» (под воздействием искаженных импульсов) признаки. «Признание возможности случайных мутаций институтов и, следовательно, устойчивых случайных траекторий развития, выделяет институционально-эволюционную теорию из числа других экономических учений. Все они в той или иной мере исходят из детерминированности экономических процессов и явлений».
Механизмы и критерии отбора	«Согласно Ф. Хайеку, селекция правил происходит спонтанно по критерию жизнеспособности порядка, создаваемого этими правилами. «Выживают» те из них, которые в конечном счете ведут к росту богатства, свободы и благополучия общества. «Социально нецелесообразные» правила обществом подавляются. … С этих позиций социальный процесс представляется как прогресс (прерывистый, но необратимый). … Вместе с тем современная эволюционная теория, опираясь на новейшие открытия в биологии и теории систем, выявила ряд форм социально-экономического и технологического развития, которые входят в противоречие с оптимистическим видением общественного развития». Так, институты с неоптимальными случайными признаками формируются под влиянием: · хреодного эффекта — нарастания какого-либо явления в силу действия причин, отличных от принципов естественного отбора, и потому являющегося неоптимальным (тупиковым) с точки зрения эволюционного процесса; свернуть с этого пути сложно, и результаты селекционного отбора проявляются только в отдаленной перспективе; так, свернуть с модели технологического прогресса, использующего традиционные источники энергии, современному человечеству трудно не смотря на экологические последствия для природы и самого человека, хотя альтернатива известна; · кумулятивного технологического эффекта («кумулятивной причинности» или положительной обратной связи) — разворачивания до бесконечности процесса достижения человеком поставленных целей (что каждый раз переводит человека и его устремления в качественно новое состояние); применительно к экономике действие этого эффекта сформулировал Т. Веблен: «Современная наука все в большей мере становится теорией процесса последовательных изменений, понимаемых как изменения самоподдерживающиеся, саморазвивающиеся и не имеющие конечной цели»; (неоклассический принцип убывающей производительности моделирует экономику как закрытую систему в отличие от представлений эволюционной экономики, опирающихся на модель открытой системы, характеризующуюся положительной обратной связью); · эффекта блокировки — завершения процесса развития в силу действия положительной обратной связи, если результату присущи самоподдерживающийся и устойчивый характер; устойчивость системы, возникшая вследствие проявления эффекта блокировки, время от времени нарушается из-за конфликтов между социальными нормами, поддерживающими их социальными группами и факторами; одним из наиболее сильных факторов является технологическое развитие, которое направляется самой экономической системой, то есть рассматривается как эндогенный фактор, в отличие от представления неоклассической школы об эндогенном характере НТП; · эффекта гиперселекции — выживания институтов, характеристики которых соответствуют локальному максимуму, но являются неоптимальными в масштабах всей системы; (например, в условиях ценовой конкуренции решающим фактором в масштабах региона становится экономия на транспортных издержках, не пропускающая на местный рынок товары более высокого качества).
Механизм смены институтов	К основным механизмам смены старых институтов новыми относятся: · зависимость от траектории предшествующего развития (path dependence) — воспроизводство экономикой и обществом социокультурных институтов пошлого с постепенным внесением в них изменений; · независимость от прошлого (path independence) — радикальная ломка предшествующей системы, например, импорт институтов рыночной экономики в постсоциалистические страны, который не затронул глубинных норм и правил, менталитета населения; · изменения, которые полностью определяются прошлым (path determinance). Хотя преобладающим типом эволюции признается зависимость от траектории предшествующего развития (path dependence), выбор того или иного подхода к осуществлению реформ должен определяться конкретными социально-экономическими условиями. Государству принадлежит активная роль в становлении новых институтов, так как их спонтанная эволюция не всегда приводит к укреплению норм, соответствующих интересам общества в целом.

Наличие отмеченных в табл. эффектов говорит о более сложном характере социально-экономического развития общества по сравнению с эволюцией биологических видов. Таким образом, эволюционная экономика признает, что эволюция институтов, организаций, социально-экономических систем, закрепляя случайные с точки зрения «естественного» отбора признаки, может проходить по неоптимальным траекториям. Оптимистическую позицию в отношении будущего человечества занимает, в частности, Ф. Хайек, который характеризует исторический процесс как прогресс.