Культурно-историческая и культурно-материалистические школы цивилизационной теории и их критическое осмысление

В XX в. слово «цивилизация» получило наиболее устойчивый терминологический статус в теоретической мысли и обоснование в теории, которую и можно назвать собственно теорией цивилизаций.

В качестве отцов-основателей цивилизационной теории принято называть, прежде всего, Н.Данилевского, М. Вебера, О. Шпенглера, П. Сорокина, А. Тойнби, более современных ученых, из которых следует особо отметить А. Кребера, Н. Элиаса и Ш. Эйзенштадта. Следует отметить что многие мыслители этой теории, именовали выделенные ими исторические образования по разному: культурно-исторические типы (Н.Я Данилевский), культуры, или великие культуры (О.Шпенглер), цивилизации (А.Дж. Тойнби), этносы и суперэтносы (Л.Н. Гумилев), «моделями культуры, основанных на высших ценностях» (А.Кребер), «культурными суперсистемами» (П.Сорокин). Но это не меняло самой сути такого понимания истории.

Цивилизационный подход в отличии глобально-стадиального подхода основан на идее развития неповторимых национальных культур. История человечества в цивилизационных концепциях Данилевского, Шпенглера, Тойнби и др. рассматривалась как пространство, заполненное регионально-культурными организмами или локальными цивилизациями.

Одним из первых «цивилизационщиков» был Николай Данилевский. Он решительно порывает с единым универсальным взглядом на мировую историю, а также с «европоцентризмом». В своей книге «Россия и Европа» (1868) он утверждает, что общечеловеческая культура и цивилизация никогда не существовали и не имеют будущего. Прогресс не составляет исключительной привилегии Запада или Европы, а застой- Востока и Азии, «прогресс человечества состоит не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности, исходить в разных направлениях».

За многовековую человеческую историю лишь немногие народы смогли создать великие цивилизации (у Данилевского «культурно-исторические типы»). Данилевский выделяет десять таких цивилизаций, или «культурно-исторических типов»: египетскую, ассирийско-вавилонско-финикийско-халдейскую (древнесемитскую), китайскую, индийскую, иранскую, еврейскую, греческую, римскую, аравийскую (новосемитскую), европейскую (романо-германскую). Две цивилизации -перуанская и мексиканская- погибли насильственной смертью на ранней стадии развития. Каждая цивилизация проходит определенные ступени или «фазисы» эволюции. По его мнению, все культурно-исторические типы и народы их составляющие, «нарождаются, достигают различных степеней развития, стареют, дряхлеют и умирают»./2

Следует также заметить, что Данилевский излагает свою концепцию «культурно-исторических типов» не столько ради самой теории, сколько с целью объяснения гораздо более узкой проблемы: почему Европа (и Запад) постоянно остаются враждебными России? Ответ Данилевского заключается в том, что Европа и Россия относятся к разным культурным мирам, чуждым по отношению друг друга.

В XX веке постепенно формируется теория цивилизаций, два основных направления которой культурно-историческое и материалистическое получают широкое признание в общественных науках.

Культурно-историческая школа определяющее значение при изучении цивилизаций отводило духовным факторам. В рамках культурно-исторической школы работали такие видные ученые, -О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин, А. Кребер, Н. Элиас, Ф. Нортроп. При этом основоположником этого направления по праву считают Н. Данилевского.

Большинство теоретиков культурно-исторической школы полагают, что каждая цивилизация основана на какой-то исходной духовной предпосылке, большой идее, сакральной ценности или первичном символе, вокруг которых в ходе развития формируются сложные духовные и социальные системы.

Ярким сторонником культурно-исторической школы цивилизационной или еще можно назвать плюралистично-циклической теории был Освальд Шпенглер. Шпенглер, выделял в истории восемь культурных типов (цивилизаций): египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, античную (аполлоновскую), европейскую («фаустовскую»), византийско-арабскую (магическую), культуру майя. Он указывал на возможность появления великой русской культуры. Шпенглер полностью отверг единство мировой истории. «Вместо монотонной картины линеобразной всемирной истории, держаться за которую можно только закрыв глаза на подавляющее количество противоречащих ей фактов, я вижу феномен множества мощных культур… у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная смерть».

Вслед за Данилевским он решительно выступил против европоцентризма, согласно которой все культуры мира вертятся вокруг одного центра- культуры Европы. Итак, по Шпенглеру, нет единого человечества, нет единой истории, нет развития, нет прогресса.

И Н.Данилевский и О. Шпенглер настаивали на замкнутости и низкой коммуникабельности цивилизаций, в силу их уникальности и самобытности. Шпенглер был убежден, что если кому-то кажется, что он познает душевный склад чужих культур по его воздействиям, то он приписывает этому взгляду собственную картину. Самый хороший западный психолог заблуждается, силясь понять араба или японца, и наоборот. О. Шпенглер предсказывал, что людям будущих цивилизаций западный мир станет казаться таким же далеким, диковинным и мимолетным, каким сегодня нам представляется вавилонский мир. Таким образом Шпенглер поставил проблему: целостность и уникальность каждой культуры ставят почти непроходимые барьеры на пути понимания и диалога культур.

В своей знаменитой книге «Закат Европы» (1916) Шпенглер уверял, что западное общество и культура уже пережили точку своего наивысшего расцвета и находятся на последней стадии упадка. Этот последний, по его мнению, этап западной культуры характеризуется усилением индивидуализма, развитием философии и науки. Эту стадию Шпенглер и назвал цивилизацией, которая знаменует собой переход от творчества к повторению, от уникальности ценностей к массовому производству. Именно со стадией цивилизации он связывал закат Европы, предчувствие надвигающегося кризиса: бездуховности, грубого практицизма, культа потребительства. Кстати, с подобными идеями Шпенглера перекликались взгляды части русских мыслителей XIX –XX вв. В этом кроется и самый главный провал концепции Шпенглера, ведь он предсказывал что окончательная гибель западной цивилизации должна завершиться к 2000 году.

А. Тойнби представлял концепцию множественности цивилизаций в 12-томном труде «Постижение истории». Сначала он исследовал 21 цивилизационный тип, впоследствии сократив свою схему до 13 самостоятельных цивилизаций. В современном мире, по его мнению, существует только 5 цивилизаций: китайская, индийская, исламская, русская и западная.

Появление, развитие и упадок цивилизаций характеризуется такими факторами, как внешний божественный «толчок» и «энергия», «вызов» и «ответ» и, наконец, «уход» и «возвращение». Признается, таким образом, некоторое закономерное круговращение. Историческое время, понимается, в известной мере, как циклическое.

Тойнби полагал, что развитие цивилизаций происходит усилиям неординарных, творческих личностей. Согласно его теории, жизнеспособность любой цивилизации определяется способностью «творческого меньшинства» (т.е. элиты) найти удачные ответы на различные исторические вызовы, увлекая за собой инертное большинство. Оказавшись однажды не в состоянии решить очередную социально-историческую проблему, творческая элита превращается в господствующее меньшинство, навязывающее свою власть силой, а не авторитетом. В результате происходит отчуждение элиты и массы, что в конечном счете разрушает данную цивилизацию, если она прежде не погибнет от военного поражения или естественной катастрофы. Тойнби в отличие от Данилевского не говорил об абсолютной гибели цивилизаций, без передачи своего наследия другим. С его точки зрения разложившаяся и умирающая цивилизация может выступить в качестве субстрата для возникновения одной или несколшьких новых цивилизаций.

Концепция Тойнби интересна еще и тем, что в ней находится четко сформулированные критерии определения цивилизационной идентичности. Он называет религию, историю, язык, обычаи и культуру. Особое значение Тойнби отводит религии, которую он считает «цельной и единонаправленной в сравнении с многовариантной и повторяющейся историей цивилизаций»/6

Интересна и критика концепции Тойнби. Так Карл Поппер обвиняет Тойнби в историцизме- вере во всемогущество силы, находящейся за кулисами истории.Это обвинение представляется обоснованным, поскольку согласно Тойнби, человечество ведет по пути некто иной как сам Бог! История изначально предопределена его замыслом, и человеку остается только распознавать в меру своих скромных сил, заложенные в истории божественный план и ритм, предопределенную систему.

Очень неясной и противоречивой является даваемая Тойнби трактовка западной цивилизации. Основой объединения ее он считает христианство, а не какие то, другие факторы. Поэтому по Тойнби получается, что начиная с Нового времени, когда в Европе возобладало светское начало, западная цивилизация вступила на путь постепенной духовной деградации, а значит это, неминуемо ведет ее к катастрофе. И уж совсем удивительно что о мировом социализме в своем многотомном сочиненииТойнби вообще ничего не говорит как будто его не существовало. Скорее всего, потому что он не укладывается в схему, предложенную британским ученым.

В тоже время, Тойнби в отличие от своих предшественников по цивилизационной теории, полагал, что в будущем возможны достижение единства человечества на основе единства мировых религий и переход к «всемирной» религии.

Русско-американский социолог П. Сорокин, являясь также сторонником цивилизационного подхода, не соглашался с пессимистическим диагнозом Шпенглера в отношении неизбежности гибели западной культуры, ее кризис он не считал концом исторического существования. В 4-томном труде «Социокультурная динамика» Сорокин исследовал три культурных типа:

-идеациональный (спиритуалистический), базируюйщийся на сверхчувственных, сверхразумных основаниях. Таковым был христианский символ веры в средневековой культуре Европы, представлявший собой истинную ценность;

-сенситивный (чувственный), исходящий из принципиально иных оснований, суть которых выражается в том, что конечная реальность и ценность чувственно познаваемы, а подлинной истиной является истина чувственных данных, эмпирически воспринятых и проверенных;

-идеалистический, представляющий собой соединение первых двух в определенных пропорциях.

П.Сорокин доказывал, что настоящий кризис-это лищь разрушение чувственной формы западного общества и культуры, за которым последует новая интеграция, а значит и новый расцвет.

Таким образом, все разнообразие человеческой истории и культуры П.Сорокин подвел под заданные им параметры трех культурных типов, каждый из которых обладает собственной системой истины и знаний. Всю человеческую историю Сорокин истолковывает как смену этими тремя типами культур друг друга. Но, по его определению, «характер каждой культуры определяется внутренним аспектом,- ее ментальностью».

Именно Сорокин стал автором очень модной во второй половине XX века концепции конвергенции (постепенного сближения и слияния западной капиталистической и социалистической систем, а также суперкультуры Востока, в единый интегральный социокультурный строй). Ему также принадлежит идея о том, что в XXI веке проявится тенденция сдвига центра творческого лидерства с Запада на Восток. Следует заметить, что последние идеи не лишены оснований, даже не смотря на поражение мирового государственного социализма.

Но и его концепция также не лишена недостатков. Так схема Сорокина, чередующая религиозную и материалистическую часть культуры, если с большими оговорками приложима к западноевропейской истории, то она совсем не подходит к странам и регионам Востока. И наконец, его мнение о том XIX век был периодом высшего расцвета капитализма и что далее особенно XX век, стал периодом его упадка и разложения, является крайне спорным утверждением. С нашей точки зрения, которую мы позже попытаемся обосновать, только в XX веке западный капитализм достиг своего расцвета и «побил» всех своих заклятых врагов, сначала фашизм и наконец, своего главного антипода государственный социализм, ну а в XXI веке, что будет, еще увидим.

Культурно-историческая школа стимулировала развитие культурной и политической компаративистики, которые вобрали в себя результаты длительного знакомства западных ученых с культурными и политическими достижениями различных незападных обществ. Так, в результате стали складываться культурные и политические школы общих и региональных исследований незападных обществ: востоковедение, африканистика, исламоведение и т.д. Доминирующую роль в этих исследованиях играла историческая компаративистика.

Культурно-материалистическое направление. При материалистическом подходе к изучению цивилизаций, акцент делался на изучении экономики, материального производства, способа хозяйствования. Это не означало, что совсем игнорировалась роль духовных факторов, но они подчеркнуто связывались с типом технологии или социальности. Наиболее известными представителями культурно-материалистического направления являются М. Вебер и французская школа Анналов (М. Блок, Л. Февр, Ф. Бродель и др.) При этом подходе цивилизации рассматриваются не как локальные крупные общности, а как стадии единой общечеловеческой цивилизации, имеющей в каждом регионе, стране свои неповторимые и уникальные черты.

В рамках данного подхода цивилизация рассматривается как определенная ступень в развитии общества и культуры и тем самым противопоставляется дикости и варварству. В суммарном виде признаки цивилизации включают в себя: развитие земледелия и ремесел, классовое общество, наличие государства, городов, торговли, частной собственности и денег, а также монументальное строительство, «достаточно» развитую религию, письменность и т.п. В результате термин «цивилизация» становится слишком широким и эклектичным, что требует определенной упорядоченности или типологизации.

Любая типология всегда носит, с одной стороны, относительный характер, с другой -идеализированный. Концепция идеальных типов была разработана немецким социологом М. Вебером. Идеальный тип-это теоретическая абстракция, но без нее труднее разобраться в реальном многообразном мире человеческих обществ и культур, не относя их к определенному типу. Каждая из типологий обладает своим уровнем абстракции, исходит из разнообразных критериев. Их различия не предполагают, что одни из них более научные чем другие. Современные исследователи выделяют совокупность показателей, которые являются для них наиболее важными в анализе рассматриваемых обществ, культур и служат основанием для различных типологий.

Широкую известность как в исторической науке, так и среди ученых, разрабатывающих цивилизационную проблематику, приобрела французская школа «Анналов»(т.е. историков, группирующихся вокруг журнала «Анналы экономической и социальной истории», основанного М.Блоком и Л.Февром в 1929 г.). Высшим достижением школы Анналов считаются труды Ф. Броделя и особенно его трехтомное сочинение «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.» (1979). Для Броделя цивилизация-это целостная историческая система, образующаяся из совокупного взаимодействия социальной, экономической, политической и культурно-психологической подсистем. В данном фундаментальном труде именно материальная сторона, экономическая история, предстают как важнейшие и во многом определяющие. При этом, материальная деятельность людей выявляется именно через ее вещную и технологическую сторону, и тем самым из экономической истории выпадают отношения людей в процессе производства- классовое и профессиональное разделение общества. «Хлеб насущный», т.е. характер и количество тех злаков, которые шли на прокормление населения разных стран, пища и напитки, употребление которых характеризует образ жизни населения, жилище и одежда, орудия труда и технологии их изготовления и применения, сеть сообщений и характер транспорта, деньги и характер денежного обращения, города, структура экономики, национальные рынки, промышленная революция и экономический рост, приведшие к формированию капитализма,- вот беглый перечень основных сюжетов и названий глав его огромного труда.

Важным нововведением Ф. Броделя стало понятие «большая длительность», или, другой перевод-«медленная история», как протяженное историческое время, в котором живет та или иная цивилизация и которое она сохраняет через накопленный опыт своей жизнедеятельности. На примере ряда масштабных общественных событий, таких как французская и русская революции, Ф. Бродель показал, как цивилизации переживают и преодолевают экономические, социальные, политические потрясения, воздействуют на их протекание, «командуют ими», по выражению ученого. Цивилизации переваривают социальные потрясения и катастрофы или стимулируют их в ходе выявления своих собственных глубинных ритмов. Поэтому с точки зрения французского ученого, отдельные государства, а тем более их группы не могут с легкостью перепрыгивать из одной цивилизации в другую, что в принципе возможно, но требует многих глубинных причин (например, смены менталитета) и многих десятилетий, а то и даже столетий.

Труды Броделя имели большое значение для разработки теории мировых систем Валлерстайна. Бродель представил мировую экономическую историю как чередование на протяжении пяти-шести веков господства определенных экономически автономных регионов мира- миров экономик. Он на основе понятия «автаркии больших пространств» ввел представление о мир-экономике- неком целостном мире, характеризующемся определенным экономическим единством. Например, Средиземноморье, включающее кроме моря прилегающие территории, объединенные торговым обменом в единое целое.

Но, как указывали критики, огромный фактический материал, наглядно демонстрирующий протекание процессов в различных сферах жизнедеятельности общества, не находит достаточного общетеоретического объяснения. Цивилизация предстает у Ф.Броделя как некое пространство, как «культурно-географическая зона» (привязанная к географии и демографии), некоторый «ансамбль», в котором можно найти много упорядоченных элементов культуры (особое отношение к технике, манера вести хозяйство, верить, любить и т.д.), однако общие принципы регуляции, закономерности перемен, сущностные связи- все это остается за рамками объяснения. В частности, Ф. Бродель отказывается от представления о цикличности в динамике цивилизаций, рассматривая их как переменную деятельности. История как бы складывается из многочисленных частных историй - историй языка, письменности, науки, искусства, права, социальных и политических институтов, нравов, техники, будничной жизни и т.д. Каждая цивилизация предстает в своем неповторимом разнообразии, в котором весьма затруднительно предположить общие принципы устроения и законы эволюции.

Во второй половине XX в. в общественных зарубежных науках Запада среди таких ученых как Д. Белл, У. Ростоу, Э. Тоффлера и др., вновь усилилась тенденция понимать под цивилизацией определенные ступени (стадии) в историческом развитии человечества. Наиболее распространенными ступенями (стадиями) принято считать доиндустриальную (сельскохозяйственную), индустриальную и постиндустриальную стадии единой общечеловеческой цивилизации.

В конце XX века проблема будущего цивилизаций была поставлена мыслителями в зависимости от взглядов на ход истории. История либо «закончилась», ибо все стремятся к одной цивилизации (Ф. Фукуяма). Либо продолжается по причине существования нескольких цивилизаций (С. Хантингтон). Иначе говоря, вопрос ставится так, цивилизация универсальна или цивилизации уникальны и локальны? Вопрос до сих пор является в зарубежной и отечественной науке одним из самых дискуссионных.

Цивилизационная теория имеет ряд достоинств: во- первых, отсутствие у этой теории упрощенного для всех стран, народов, линейного «вертикального прогресса» (термин братьев Стругацких); во- вторых, наличие истинной универсальности этого подхода для всех человеческих культур и сообществ, поскольку она реабилитирует в глазах «передового» Запада вековую «отсталость» незападных культур и снимает комплекс «неполноценности» у последних; в- третьих, цивилизационные концепции признают равноценность и уникальность всех человеческих культур и обществ и тем самым, способствуют преодолению ложного западоцентризма; в- четвертых, ориентация на учет этнокультурной специфики в большей мере предполагает представление об истории как многолинейном, многовариантном процессе; в- пятых, эта теория в значительной мере учитывает опыт других школ и направлений, носит сравнительный (компаративный) характер. В результате такого подхода история страны, народа и региона, рассматривается не сама по себе, а в сравнении с историей других стран, народов, регионов, цивилизаций. И наконец, в цивилизационном подходе, большое внимание уделяется духовным ценностям, менталитету, этничности, религии и культуре в целом, что является вполне справедливым и обоснованным.

Но здесь следует добавить одно «но». Преувеличение роли религии «цивилизационщиками» подкрепляется еще и тем, что религия на Востоке, не только вера, она и образ жизни, социальный регулятор повседневной жизни, особенно это касается мусульманского Востока, где религия освящала государственные функции. Однако если мы попытаемся обнаружить господствующую роль этого фактора в жизни европейских стран XVIII-XIX вв., то мы его там не обнаружим. Также очень сложно вычленить генеральную роль какой-то одной религии в Индии и особенно в Китае.

К недостаткам также можно отнести методологическую эклектичность и отсутствие стройного понятийно-категориального аппарата. В частности у исследователей данного подхода отсутствуют единые критерии выделения типологии цивилизаций. Здесь имеется в виду, что выделение типов цивилизаций осуществляется по набору признаков, которые, с одной стороны должны носить достаточно общий характер, а с другой, позволяли бы обозначить специфические особенности для отдельных обществ. Так в теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского цивилизации различаются своеобразным сочетанием четырех основополагающих элементов: религиозного, культурного, политического и общественно-экономического. В одних цивилизациях довлеет экономическое начало, в других– политическое, в третьих- религиозное, а в четвертых культурное. Только в России, по мысли Данилевского, есть гармоничное сочетание всех этих элементов.

Правда на сегодняшний день авторы цивилизационных метанарративов во многом учли критику и уже не выделяют в качестве какого-то одного определяющего цивилизационного критерия.

Большим недостатком теории локальных цивилизаций является то, что разбивая человеческую историю на истории отдельных слабо связанных между собой локальных цивилизаций, авторы этого подхода утрачивают совсем единство мировой истории, что впрочем, хорошо получается у сторонников культуроно-материалистического направления. Более того, исследования Г. Хофстеда проведенные в 1993 году в 65 странах мира, заранее сгруппированных по принципу отнесения их к трем цивилизациям-христианской, мусульманской и буддистско-конфуцианской,- показали, что различия в проявлениях модернистических ценностей внутри выделенных групп зачастую намного выше, чем между группами стран относящихся к трем цивилизаций. Так отличия между европейскими католиками и их единоверцами в Латинской Америке или Африки оказалось большими, чем между мусульманами Турции и католиками Португалии. Цивилизационные различия как показали эти исследования, намного уступали факторам этническим, религиозным, а те в свою очередь, социально-экономическим различиям.

Еще большие трудности при анализе и оценке типов цивилизации возникают перед исследователем, когда главный элементом того или иного типа цивилизации рассматривается тип менталитета. Напомним, что ментальность, менталитет (от французского mentalite –мышление, психология) это некий общий духовный настрой людей той или иной страны или региона, фундаментальные устойчивые структуры сознания, совокупность социально-психологических установок и верований личности и общества. Как справедливо указывают исследователи цивилизационного подхода, эти установки определяют мировосприятие человека, характер ценностей и идеалов. Руководствуясь этими установками, человек действует во всех сферах своей жизнедеятельности- творит историю. Без сомнения, интеллектуальные и духовно-нравственные структуры человека играют важнейшую роль в истории, но их индикаторы плохо уловимы и расплывчаты.

Наконец, был уже обоснованно, отвергнут тезис об органической враждебности цивилизаций (как в известной концепции Хантингтона-В.Б.) друг другу. Органическая враждебность неизбежно вела бы к военным столкновениям. В действительности между цивилизациями существует целая палитра отношений- от соперничества и конкуренции до взаимопонимания и сотрудничества.

Есть еще ряд претензий к цивилизационной теории, связанных с интерпретацией движущих сил исторического процесса, направления и смысла исторического развития. Все это дает основания ряду исследователей вообще считать, что цивилизационные концепции не имеют особой научной ценности.

Однако, на наш взгляд было бы неправильно отказывать в функциональности данного подхода. Нелинейный характер исторического времени, сложность, хаотичность, цикличность многих исторических процессов (например, в истории России и стран Востока) побуждают при изучении истории интересоваться инвариантными во времени и пространстве явлениями. Можно считать, что именно сложность современных представлений об историческом времени и проявилась в популярности цивилизационной теории, не смотря на все ее недостатки.

Итак, подведем итоги, в споре глобалистов с цивилизационщиками. Если брать «ультро-глобалистов-вестернизаторов», типа Фукуямы (90-х гг.) и сторонников локальных цивилизаций, типа Данилевского, Шпенглера, Панарина и т.д., то на наш взгляд, не правы, ни те, ни другие. Всемирная вестернизация сегодня невозможна хотя бы потому, что и в демографическом и в экономическом плане, Запад все более уступает незападному миру. А концепция локальных, замкнутых и уникальных цивилизаций не подтверждается современными глобализационными процессами, в которых незападные цивилизации играют все более активную роль и все более активно заимствуют наилучшие достижения во всех областях жизни у других цивилизаций, чтобы быть конкурентноспособными в мире. А вот те сторонники цивилизационной теории, которые рассматривают развитие цивилизаций вплетенных в общую канву всемирной истории где цивилизации активно взаимодействуют с собой и проходят через одинаковые стадии развития своих обществ, (аграрную, индустриальную, постиндустриальную; или, урбанизация, сексуальная революция, демократия и т.д.), имеют все шансы сохранить свои позиции в научном мире. В конце концов, не все ясно и с универсализацией мира?

На сегодняшний день, когда мировой экономический кризис хоронит идеализированные представления о складывающемся на базе либерально-демократической идеологии единой для всех стран мира капиталистической системе, вновь возникает интерес к цивилизационным различиям крупных региональных зон, с государствами стоящими во главе крупных сообществ-цивилизаций- Китая во главе Восточной Азии, Индии во главе Южной Азии и т.д. Поэтому можно согласиьтся, с исследователем Никитой Загладиным, что современный мир отнюдь не является целостной «миросистемой», он, скорее всего, представляет собой конгломерат цивилизаций (или крупных регионов), каждый из которых включает страны, имеющие сходные черты в социально-экономическом, общественно-политическом, культурном, духовном развитии. «Между ними идет перемещение товаров, капиталов, рабочей силы, идей, информации, культурных ценностей, однако это не привело к стиранию цивилизационных различий. В частности в каждом «регионе-цивилизации» действует только ему присущие взаимосвязи и взаимообусловленности различных сфер общественной жизни. Они и определяют большую или меньшую степень динамизма в развития, «приживаемость» определенных идеологий, тех или иных форм политических режимов». Все это говорит далеко не в пользу единого вектора мирового развития человечества. Но ведь в мире наблюдается и прямо противоположный процесс, а именно в универсализации жизни. Последнее проявляется в развитие рыночной экономики с ее глобальными институтами (ВТО, МФВ, ВБ и т.д.) и глобализированной культуры. Причем в последнее время универсализация мира уже не предполагает его вестернизацию. Что это значит? Это означает, что в глобальном пространстве наблюдаются два встречных и казалось разнонаправленных процесса: с одной стороны вектор, цивилизационно-регионального развития, с другой стороны, вектор глобализации и универсализации жизни, без строго разделения на регионально-цивилизационные зоны.